Калейдоскоп

Солнце уже потихоньку ползло вниз, окрашивая небо в завораживающий кроваво-красный цвет и невольно возвращая парня на пару недель назад, когда почти всю компанию молодых ньютуберов едва не поубивал Сон Джун. Ён У был уверен, что спасло их чудо, не иначе. Парень глубоко вдохнул и помотал головой, отгоняя те неприятные воспоминания. Он двинулся вниз по улице по уже выверенному маршруту, направляясь к доджангу семьи Сон. Ён У снова задержался, делая уроки, и бессовестно опоздал на тренировку с Тэхуном, с чьим негодованием и руганью ему в скором времени придётся столкнуться. Отец после инцидента, виной которому служил Пак Сон Джун, заметно оттаял в отношении сына и его учёбы. Он больше не наседал и не закрывал в крохотной комнатушке. Тем не менее вросшая, казалось, в саму душу усидчивость давала о себе знать. Однако теперь, в основном благодаря сквернословному и грубому тхэквондисту, серые и однообразные дни Ён У скрашивались тренировками по каратэ, прогулками и обычными посиделками с Тэхуном. Гаёль же (и не она одна) удивлялась, если кто-то из них появлялся в офисе один. Шутка о том, что они прилеплены друг к другу быстро превратилась в баян. Ён У и сам не до конца понимал, в какой момент он так сблизился с Тэхуном. После их второй драки, когда его впервые за несколько лет довели до слез и возродили в нём сильнейшее желание заниматься каратэ, он наконец смог вдохнуть полной грудью. За спиной будто выросли крылья, срывая оковы страха перед отцом и его неодобрением. Желание жить, а не существовать опрокинулось ведром ледяной воды, возвращая в далёкое детство, когда ещё можно было делать то, что хотелось, а не то, что было нужно. Из малюсенькой клетки, куда Ён У позволил себя загнать, его выпустил парень, от которого, как могло показаться, последнее чего можно было ожидать — это сострадания и искреннего желания помочь и спасти. Тэхун разрезал паутину, хитро сплетенную Пак Сон Джуном и собственным отцом. Возможно, что соседние палаты в больнице так же оказали благоприятное влияние на их отношения. Почти всё время они проводили вдвоём, обсуждая преимущественно боевые искусства. Тэхун в те моменты словно расцветал: озорной блеск в глазах, самодовольная ухмылочка и расправленные широкие плечи. Ён У признавал в тхэквондисте не только соперника, но и друга. Однако сам же Тэхун продолжал выстраивать стены и не подпускал слишком близко. Каратист точно не знал и не понимал причину подобного поведения. Как только ему казалось, что Тэхун готов пойти на контакт и открыться, так тот сразу же сворачивался в язвительный колючий клубок, и, тем не менее, всё равно не прекращал общение, быть может, потому что сам отчаянно нуждался в настоящем и близком друге. Джи обожал загадки, а потому ему нравилось проводить время с Тэхуном, представляющим из себя сложную головоломку, которую он постепенно разгадывал, или так ему думалось. За своими мыслями парень не заметил, как дошёл до пункта назначения. На ступеньках у порога сидел мягко улыбающийся Сон Тэхун, на чьих коленях беззастенчиво устроилась белая кошка с пёстрыми цветными пятнами. Тхэквондист нежно гладил её, изредка почесывая за ушком. Ён У так и замер в нескольких метрах от них, не решаясь нарушить эту идиллию. Почему-то не получалось вспомнить момент, когда Тэхун так улыбался в его компании, горькая обида, непонятно откуда взявшаяся, неприятно кольнула сердце. Вдруг Сон поднял голову и встретился с Ён У взглядом. От улыбки не осталось и следа. Вместо неё чётко очерченные губы сжались в тонкую линию, выражая высшую степень неудовольствия. — Ты опоздал, придурок, — едко заметил Сон и вернул своё внимание кошке, что недовольно мяукнула, призывая парня вернуться к чесанию. — Прости, — Ён У виновато опустил глаза и всё же решился подойти к Тэхуну, останавливаясь прямо над ним, — Как его зовут? — каратист кивнул на животное, удовлетворённо, подобно трактору, мурлыкающее. — Секрет, — отмахнулся тхэквондист, обращая взгляд на собеседника. Ён У обиженно надулся. — И почему же не скажешь? — спросил он. Тэхун несколько секунд что-то обдумывал, по крайней мере на красивом лице выражалась бурная мыслительная деятельность, а потом негромко хохотнул. Кошка раздражённо повела хвостом и вскинула голову. — Ты не понял, — хмыкнул Сон, — Это имя. Его зовут секрет, — приятная улыбка снова вернулась. Ён У не мог не отметить, что такой Тэхун, тихий и улыбающийся, ему несомненно нравился. Каратист присел рядом и поднёс ладонь к коту, тот её брезгливо обнюхал и спрыгнул с пригретых коленей, оставляя на чёрных спортивках белые шерстинки. — Похоже, я ему не понравился, — печально улыбнулся Ён У, а Тэхун согласно хмыкнул. — Не принимай на свой счёт. Моего отца он тоже не жалует, — Сон засунул руку в карман олимпийки и выудил от туда электронную сигарету, сразу же затягиваясь. — Почему Секрет? — Потому что я в душе не ебу, кошка это или кот. Я как-то не проверял, - глаза каратиста удивлённо округлились, а потом он негромко рассмеялся. Да уж, Тэхун и правда, тот ещё фрукт. — Харе ржать! — возмутился парень, стремительно краснея, — Тащи уже свою задницу на доджанг! Ён У послушно поднялся и пошёл наверх переодеваться и разминаться. Тэхун сделал ещё пару затяжек и отправился следом. Тренировка проходила гладко и гармонично до тех пор, пока Сон не предложил спарринг без всяких ограничений, ибо по-другому он просто не умел. Он всегда полностью погружался в бой и отдавался чувствам, одолевающим сознание в такие моменты. Позволив Тэхуну провести прямой удар ногой, Ён У, пользуясь не самой устойчивой стойкой своего противника, подгадал момент и пошёл в атаку напролом. Тэхун оступился, падая назад и утягивая каратиста за собой. На полу тхэквондо было почти бесполезным, поэтому, нависая над беззащитным парнем, Ён У несильно сомкнул руки вокруг нетолстой, но жилистой шеи, окончательно обездвиживая оппонента. Светло-карие глаза распахнулись, рот приоткрылся, а из горла вырвался судорожный вздох. Почти музыкальные пальцы вцепились в ладони Ён У, тщетно пытаясь оторвать их от светлой шеи, а длинные ноги беспомощно елозили по матам. Каратист сжимал некрепко, без намерения сделать больно, однако, судя по красному лицу Тэхуна и тем звукам, что он издавал, Ён У всё же перестарался. Он отшатнулся от Сона, сглатывая вязкую слюну и стирая выступивший на лбу и шее пот. Тэхун тихо откашлялся, отвернулся от Джи и сел, поджав ноги. Ён У сразу подлетел к парню со спины, с опаской заглядывая через плечо, но его ощутимо пихнули в живот. — Прости-прости-прости, Тэхун. Я-я не хотел...я сделал тебе больно? — он робко положил руку на крепкое плечо, скрытое тобоком. Сон дёрнул им и поднялся, немного пошатнувшись. — Я в порядке, — хрипло отозвался Тэхун, не глядя на пристыженного каратиста, — Закончим на сегодня. Собирайся и уходи, — Ён У встал и, не смея взглянуть на Тэхуна, взял сумку с вещами. — Прошу извини, я не думал что... — Свали нахуй! — рыкнул Тэхун. Джи не стал больше ничего говорить и поспешил покинуть доджанг, мысленно коря себя за этот удушающий. Зачем он это сделал? В каратэ ведь нет удушающих! Ему хотелось только припугнуть. Неужели за подобное Тэхун так сильно обиделся? Что ж теперь делать? Мысли крутились в голове, не позволяя уцепиться хотя бы за одну из них. Пребывая в абсолютно растерянных чувствах Ён У ушёл, размышляя о том, стоит ли написать Боми в какаочате. Как только дверь за Ён У закрылась, Тэхун рухнул на пол, ловя ртом горячий воздух. Пот струился по телу, а совершенно недвусмысленная тяжесть в паху посылала в голову болезненные импульсы. Правая рука неосознанно забралась под резинку сначала штанов, а затем и боксёров и сжала ноющий орган. Хриплый стон слетел с влажных губ и ударился о мягкие пол и стены. Лёжа на боку и свернувшись калачиком, парень рвано двигал ладонью, размазывая смазку по всей длине. Губы быстро сохли из-за неровного прерывистого дыхания, поэтому язык, изредка пробегающийся между ними, придавал им яркий влажный блеск. Тэхун прикрыл глаза и поднёс левую руку к горлу. Он надавил основной площадью ладони на кадык, а большим и указательным пальцами несильно сжал сонные артерии. Воздух перестал поступать в лёгкие, тело пару раз дернулось в судороге, разливая по телу волны сладкого наслаждения и удовлетворения, а перед глазами взорвалась сотня феерверков, на несколько секунд ослепляя парня. Тэхун, как рыба на суше, с трудом глотал спасительный кислород. Неприятная липкость в ладони и паху заставила юношу брезгливо поморщиться и на дрожащих в посторгазменной истоме ногах подняться и доползти до душа. Стоя под холодными струями воды, Тэхун тихо ненавидел себя. Он действительно не понимал, почему его тело так реагирует на ситуации, когда его жизнь оказывается под угрозой. Почему самые яркие оргазмы связаны с удушьем? Тэхун никогда не считался с чьим-то мнением, он привык поступать так, как он считал нужным. Но даже ему было очевидно, что происходящее с ним ненормально. Почему-то никто из его одноклассников, чьи разговоры ему доводилось слышать, и парней из офиса не хвастался и не делился подобными мазохистскими увлечениями. Чувство неправильности и собственной никчемности съедало внутренности, оставляя тёмную бесформенную язву. Девушки Тэхуна не привлекали, ему было наплевать на фанаток, готовых бросится ему в объятья, однако и увлечения парнями он за собой тоже не замечал. Осознание того, что Ён У мог заметить его позор ещё сильнее стиснуло рёбра. После душа Тэхун закрыл зал и входную дверь. Он поднялся на следующий жилой этаж, отпирая его, заходя в свою комнату и беспомощно плюхаясь на кровать. Сон не включал свет, поэтому телефонный экран стал единственным источником света: за окном уже стемнело. Первое, за что зацепился взгляд, было окошко какаочата, свидетельствующее о нескольких уведомлениях. Тэхун открыл приложение. Ён У. Кто бы мог сомневаться. Не желая сейчас читать, вдумываться в сообщение и отвечать, парень вышел из приложения и открыл браузер. Как бы он не отрицал своего желания быть избитым, придушенным или покалеченным, ему это было нужно. Тэхун не знал зачем, просто что-то внутри него отчаянно желало боли, оно рвалось покориться сильному, доверчиво подставив ничем не прикрытую шею. На улицу с подобным желанием не выйдешь, поэтому он просто решил прибегнуть к единственному доступному, на его взгляд, выходу. Пальцы забегали по клавиатуре. Спустя около получаса парень нашёл то, что искал. *** В школу Ён У отправился в подавленном настроении и без всякого желания сидеть сегодня на уроках. Хотелось просто остаться дома, погружаясь в собственную меланхолию. — Ён У, ты в порядке? - высокий приятный голосок заставил парня поднять голову и встретиться взглядом с обеспокоенным лицом Боми. Нет, серьёзно, как ей удавалось всегда быть такой красивой и чуткой? Он вымученно улыбнулся, надеясь, что эта улыбка не выглядела слишком жалкой. — В полном, спасибо, что спросила, — Джи поправил очки, сразу отмечая недоверчиво прищуренные большие глаза, обрамлённые тёмным ободком густых длинных ресниц. — Не надо мне врать, — девушка скрестила руки на груди и вскинула аккуратный подбородок, — Вчера вечером, когда мы переписывались, мне показалось, что тебя что-то беспокоит, и сегодня ты не можешь сосредоточиться на занятиях, да и вид у тебя, как у побитой собаки. Человек, у которого всё в полном порядке не выглядит, как ты сейчас, - строго проговорила она, — Ну и? Что у тебя случилось? — Ён У тяжело вздохнул. Женщины и правда пугали. Интересно, все они такие проницательные или только прекрасная Боми обладает этим даром? — Вчера я поссорился с другом. Он даже извиниться мне не дал, от того я чувствую себя ещё большим дураком. Но, честно, на мой взгляд, я не сделал ничего сверхобидного. Может немного и перегнул, но ничего такого не произошло, - на одном дыхании протараторил парень, потирая переносицу. Боми внимательно его выслушала, а потом твёрдо произнесла: — Дай ему немного времени. Из того, что я услышала, можно сделать вывод, что у твоего друга довольно горячая голова. Если это тот друг, о ком я думаю, — последнее предложение было произнесено едва различимым шёпотом, поэтому его Джи пропустил мимо ушей. — Это ещё мягко сказано, — буркнул Ён У, заставив девушку удовлетворённо улыбнуться. — Пускай остынет, а потом вы сможете нормально поговорить и сгладить острые углы. Хорошо? - от широкой улыбки на милых девичьих щёчках появились очаровательные ямочки. Ён У невольно залюбовался девушкой и с трудом заставил себя опустить взгляд, слабо краснея и поправляя тугой воротник рубашки. — Спасибо, Боми, — выдавил он из себя. — Обращайся, — она хотела было уйти, но на секунду замерла у парты, - Ён У, сейчас математика, а не история. Ты взял не тот учебник, - хихикнула она. Парень закрыл красное, как мак, лицо ладонями, мечтая ускорить время и быстрее пережить этот бесконечно тянущийся день. *** Тэхун стоял у мажорной кафешки, где он договорился о встрече. Редкие прохожие бросали на него заинтересованные взгляды, вероятно, узнавая. Парень старался не обращать внимания на раздражающих зевак, делая вид, что телефон занимает его больше, чем фанаты или хейтеры. Мимо проехал чёрный BMW i8 Roadster, быстро останавливаясь на парковке в десятке метров от кафе. Тэхун окинул машину заинтересованным взглядом. Дверь открылась, и из неё вышел высокий солидный мужчина. Он направился к заведению, так же обращая на себя редкие заинтересованные взгляды. Он в несколько широких шагов оказался напротив парня. Сон оценивающе его оглядел, отмечая далеко не деловой вид. Образ типичного дорамного бизнесмена в дорогущих брюках и пиджаке разрушили футболка с глазастыми анасами и небрежно уложенные волосы. Мужчина снял тёмные очки, и лицо Тэхуна удивлённо вытянулось: глаза мужчины были голубыми. Необычно для корейца. Может полукровка? — Я так полагаю, ты и есть Хва Мин? — спросил он, бегло осматривая парня и чему-то улыбаясь. Тэхун в переписке, само собой, не назвал настоящего имени, представившись другим. Он боялся, что мужчина его узнаёт; в таком случае парень бы просто слился, а судя по реакции нового знакомого, тот его не знал, ни как гения вращения, ни как ньютубера. — Да, — тихо бросил Тэхун, отворачиваясь от собеседника. Мужчина улыбнулся уголком губ, демонстративно оглядываясь, и негромко сказал: — Предлагаю найти более уединённое место. Сон почувствовал, как волосы на загривки встали дыбом, а по всему телу прошлась волна непрошенной дрожи. Похоже, он только сейчас понял, во что впутывался, но отступать было поздно.