Калейдоскоп

Поездка прошла в напряжённом молчании. Тэхун безэмоционально пялился в окно, провожая глазами прохожих, фонарные столбы, светящиеся вывески и рекламные стенды, изредка поглядывая на водителя. На протяжении всего пути он сдержанно улыбался уголком губ и настукивал по рулю какую-то замысловатую мелодию. Мужчина не отрывал взгляда от дороги, а в ярких городских отблесках его глаза словно горели. Он обладал поистинне мужской красотой с немного грубыми чертами: широким подбородком с аккуратной бородой вокруг рта (Тэхун нечасто видел корейцев, кому шла бы волосня на лице), высокие скулы и чёрные, как смоль, волосы, пребывающие в творческом беспорядке. Женщины, должно быть, готовы были бросаться ему в ноги. Они въехали на подземную парковку какого-то отеля, названия которого Сон так и не увидел. Ощущение неизбежного всё сильнее скребло под рёбрами, а слизкий червячок сомнения медленно сгрызал самообладание. Стоило машине остановиться, а ремням щёлкнуть, парня бросило в жар. Он сглотнул, уже всерьёз задумываясь о правильности этого решения. Назад ведь дороги не будет. — Еще не поздно отступить, — нарушил звенящую тишину мужчина, с беспокойством глядя на Тэхуна, вздрогнувшего от неожиданности. Парень с вызовом посмотрел на собеседника. Страх как рукой сняло: последнее, чего ему хотелось, это чтобы его посчитали слабым или трусливым. Это ОН предложил встретиться, это ОН первый написал мужчине, и в конце-концов это ЕМУ нужна была полноценная разрядка. — Пошли уже, — буркнул парень, выходя из автомобиля, и громко хлопнул дверью. Краем глаза Тэхун заметил, что новый знакомый взял с заднего сидения небольшой кейс, прежде чем нагнать его. После получения ключа, они поднялись практически на самый последний этаж. Страх в перемешку с тянущим предвкушением возрастал с новой силой. Приложив ключ-карту к двери и открыв её, мужчина пропустил вперёд парня, озирающегося по сторонам. Номер был двухкомнатный: гостиная, где они оказались, спальня с левой стороны и правая дверь, вероятно, в ванную. Общий интерьер можно было описать двумя словами: просто и со вкусом. Не было ни вычурных цветов, ни лишнего хлама, мозолющего глаза, ни других подозрительных объектов. Мужчина прошёл дальше в комнату, аккуратно положил на кофейный столик кейс, уселся на диван и похлопал рядом с собой. Тэхун, скривив губы, послушно опустился на указанное место. Брюнет удовлетворённо ухмыльнулся. Он долго молчал, окидывая юношу цепким взглядом холодных глаз. Парень чувствовал себя абсолютно неловким и маленьким рядом с ним, но виду не подавал. Он просто сверлил хмурым взглядом пушистый ковёр на полу. — Дыру во мне прожжете, — голос немного дрогнул, а Тэхун мысленно обругал себя за это, — Мы начнём или нет? — мужчина не сразу ответил, задумчиво потирая подбородок: — Нет, пока не обговорим пару моментов, — Тэхун обречённо-облегченно выдохнул. — Что за моменты? — Во-первых, мне очень важно подробно знать о твоих предпочтениях. В переписке ты ответил чересчур расплывчато. Во-вторых, ты должен рассказать о своём опыте. — Опыте? — сипло переспросил парень. — Да. Без этого я не смогу найти нужный подход, — мужчина говорил ровно и серьёзно. Тэхун на секунду задумался и уже был готов сказать, что он самый опытный на свете человек и гуру секса, как здравый смысл прописал ему мощную оплеуху. Парень шумно сглотнул и дерзко произнес: — Душил себя во время дрочки, — юноша внимательно наблюдал за реакцией мужчины. Казалось, что на лице его залегла каменная маска, не позволяющая разглядеть хоть намёк на эмоции. — Почему же ты сразу решил бросится в S&M отношения? — Тэхуну показалось, что аура вокруг брюнета изменилась с хищной угрозы на деловой интерес. — Иначе мне сложно кончить, — он решил не юлить: нутро подсказывало, что этот человек легко прочитает его ложь. — Что же с тобой случилось, мышонок? — Тэхун возмущённо вскинул голову, невольно краснея от подобного обращения. — В смысле? — раздражённо спросил он. А в голове вдруг всплыл мутный образ Ли До Уна. — Видишь ли, люди твоего возраста — то бишь около 17-19 и раньше — не окунаются в эту практику без повода. Как правило, это связано с пережитым шоком или серьезным эмоциональным потрясением. А ты так вообще невинен, как ребёнок. Не хочешь поговорить об этом? — у парня дёрнулась бровь, а губы исказила кривая усмешка. — Почему у меня такое чувство, что я пришёл на приём к мозгоправу? — Отчасти так и есть, — Тэхун не смог скрыть удивления, а мужчина пожал плечами, соблазнительно улыбаясь. — Чего, блядь? — ругательство заставило старшего недовольно скривиться. Тем не менее он продолжил говорить. — Не буду кривить душой и скажу, что я психотерапевт. Это моя не основная работа, что-то вроде заработка. Я обычно не миндальничаю и не посвящаю своих партнёров в свою жизнь за пределами сессии, но я стараюсь быть с ними максимально честным, надеясь, что они тоже будут честны со мной, Сон Тэхун, — юношеское сердце замерло, а воздух застрял поперёк горла. Мысли бешено забегали в голове, не связываясь между собой и превращаясь в кашу. — О-откуда...? — Я знаю? — перебил его мужчина, — Я узнал тебя, как только увидел. Сказать, что я удивился, это ничего не сказать, — он снова вернул себе привычную улыбку. — Что-то вы не выглядели удивлённым, — заметил парень, поджимая под себя ноги. — Моя работа научила меня держать мысли и чувства под контролем. — Кто же вы такой? — мужчина опять пожал плечами. — Можешь называть меня Раон, пока мы не начали игру, — Тэхун не мог собрать свои мысли в кучу и ясно мыслить. Какой-то странный поворот принимала ситуация. — Это имя? — Ко мне обращаются по имени. Фамилию не выговаривают и коверкают, как угодно, — поймав непонимающий взгляд молодого человека, мужчина пояснил, — Я полукровка и фамилия моя английская. — Я, честно говоря, сначала принял вас за иностранца, почему-то носящего очки в сумерках, — Раон громко хохотнул. — Понимаю, но это вынужденная мера. Мои глаза частенько смущают окружающих. Однако, мы ушли от темы, — вся безмятежность испарилась, как только мужчина вернул голосу властность и серьёзность, — Ты уверен, что действительно этого хочешь? Не в моих правилах насиловать и напирать. Я хочу, чтобы ты не жалел о том, что, возможно, скоро произойдёт. Я тебя не трону, без твоего желания, а эта встреча останется строго между нами, — Раон никуда не спешил, дав парню время на размышления. Он впервые столкнулся с девственником, желающим окунуться в мир S&M отношений. Действовать нужно было очень аккуратно и осторожно, чтобы не напугать и не испортить ощущения. Почему-то гений вращения излучал ауру высшей степени отчаяния, выражение его лица кричало о том, что ему хотелось забыться, утопиться в собственной боли, заставить себя страдать. У Раона были пациенты страдающие от утраты и проходящие через пять стадий горя. А этот парниша, похоже, застрял между «Депрессией» и «Принятием». — Я хочу этого, — прочистив горло, ответил Тэхун. — Хорошо. Около четверти часа было посвящено улаживанию формальностей, оговорке пожеланий, придумыванию стоп-слова, а также подписанию бумаг о строгой конфеденциальности встречи. — Вы всегда так заморачиваетесь с бумажками или только мне так повезло? — съязвил парень, сразу же ловя на себе осуждающий взгляд. — Не могу говорить за других людей, но почти всё мои знакомые доминанты придерживаются подобной процедуры во избежание дальнейших проблем, — сухо процедил мужчина, пряча бумаги в наружный карман кейса, — Что касается тебя, мышонок, — голос его смягчился и приобрёл рычащие нотки, — Во время игры обращаешься ко мне «Мастер» или «Сэр» и никак иначе. Ты не можешь говорить без разрешения, а ругаться тем более. За свой грязный рот будешь нести наказание. Слушать и делать так, как я говорю — всё, что от тебя требуется. Я не потерплю самодеятельности и самовольности, за них ты тоже будешь наказан. Всё ясно? — Раон одарил Тэхуна ледяным взглядом. Парень кивнул, принимая условия. Поздно было давать заднюю, он зашёл слишком далеко. — Раздевайся. *** Сердце глухо билось о рёбра, эхом отдаваясь в ушах. Воздуха не хватало, во рту было настолько сухо, словно туда насыпали раскалённого песка. Привязанные к изголовью кровати руки, унизительная собачья поза — откляченная голая задница, широко разведённые колени и прижатая к подушке грудь — и завязанные глаза не на шутку пугали, но вместе с тем будили какой-то тёмный трепет. Голая кожа покрывалась мурашками из-за прохладного ветра, пробирающегося через приоткрытое окно. Тело подрагивало в предвкушении. Связанные кожаным ремнём руки потихоньку стали ныть от напряжения. Раон ещё толком не притронулся к парню, а тот уже начинал чувствовать стремительно растущее в самом низу живота зудящее тепло. Хотелось опуститься пониже на покрывало и потереться о него проблемной зоной, но Тэхун стойко стоял, терпел, как ему приказали, и вслушивался в шуршание вокруг него. Он слышал тяжёлые нерасторопные шаги мужчины, шелест его одежды и какой-то металлический звук: юноша сглотнул подступившую слюну, судорожно выдохнув. Отсутствие зрения привело к повышенной чувствительности к различным звукам: он вслушивался в каждый шорох, в каждый вздох, в каждый шаг. Вдруг спины коснулось что-то холодное и сухое — Тэхун прикусил язык, не позволив позорному вскрику вырваться из горла — и поползло вверх по позвоночнику, останавливаясь у основания шеи. Оно двинулись вниз, очерчивая контур лопаток и расписывая спину замысловатым узором. — Я начну медленно, — холодный баритон немного отрезвил парня, - Стоп-слово ты знаешь. Двадцать. Считай вслух, — Тэхун хотел спросить, что ему предстоит считать, но правую ягодицу неожиданно обожгло жгучей болью, вышибая из лёгких воздух. Он громко выдохнул, а глаза под лентой широко раскрылись, — Считай, — приказали с левой стороны. Дыхание безвозвратно сбилось, но юноша, отдышавшись, прохрипел: — Один. — Умница, — похвала приятным теплом растеклась по органам, а краем сознания Тэхун услышал в голосе усмешку мужчины. Снова удар по тому же месту оказался полной неожиданностью. На этот раз глухой вскрик разнёсся по комнате. Поражённый участок яростно пульсировал. Парня бросило в жар, тело медленно покрывалось испариной. — Два... На этот раз его не похвалили, но наградили ещё одним хлестким ударом по спине. Тэхун невольно прогнул спину и ещё шире развёл ноги, почти соприкасаясь с покрывалом своим стремительно твердеющим органом. — Три... После одиннадцатого удара мозг отключился и превратился в бесформенное желе. Тэхун уже не стеснялся собственного скулежа и унизительных всхлипов. Он лягушкой распластался по кровати, а желая уйти от ударов, легко скользил членом по атласной ткани покрывала. Тонкий наконечник стеки внезапно скользнул промеж ягодиц и замер у яичек. Парня тряхнуло и подкинуло на кровати, стоило ему представить, что следующий удар придётся по такому уязвимому месту. Однако трение исчезло и задницу снова обожгло резким ударом. Звук, что вырвался из его горла, заставил даже шею покраснеть — он вышел слишком девчачьим. Тэхун до крови прикусил губу. Вкус железа незамедлительно осел на языке. — Не смей сдерживаться, — рыкнули откуда-то сверху, — Иначе будешь считать до тридцати, — от подобной перспективы пальцы на ногах поджались, а по телу прошла волна сладкой дрожи. Тэхун был не в состоянии анализировать, была ли это дрожь предвкушения или же животного ужаса. На последних ударах Тэхун уже не отдавал себе никого отчета. Его трясло, как в предсмертной лихорадке, тело горело огнём, повязка на глазах намокла от неконтролируемых слез, жгущих красные щеки, по подбородку стекала слюна, а из груди вырывались хрипы и всхлипы: кричать сил не осталось, да и горло болели так, сливно его залили горячим жидким железом. В паху всё скрутилось в тугую, горячую, бешено вращающуюся спираль. Член давил и болел, неимоверно хотелось кончить. Но ему было хорошо. Парень каждой клеточкой тела чувствовал, что он это заслужил и происходящее сейчас правильно. Он чувствовал себя грязным и мерзким, но неизвестное чудовище внутри рокотало о том, что так и должно быть, что это нормально. Заключительный, двадцатый, удар взорвал перед глазами сверхновую. Тэхуна выгнуло под неестественным углом: нетренированный человек на его месте распрощался бы с позвоночником. Сладкая истома расплылась по всему телу, охватывая каждый его сантиметр и каждый волосок. Спина, задница и бёдра онемели; парня словно укрыли простыней с углями. Его нещадно трясло. Мокрое неоднозначное пятно на покрывале неприятно клеилось к всё ещё чувствительному после оргазма органу. С глаз вдруг пропала повязка, заставив близоруко прищуриться, привыкая к бедному освещению комнаты. Руки тоже оказались на свободе, но беспомощно плюхнулись на подушку. Хотелось поскорее смыть с себя последствия сего действа, но сил не было никаких. — Лежи и не двигайся, я тебя оботру и приведу в порядок, — тепло проговорил Раон. Тэхун устало повернул голову в его сторону и хрипло спросил: — А вы? — Мило, что тебя это заботит. У меня есть принципы. Я не прикасаюсь к сабмиссивам голыми руками и себя во время сессии не трогаю, — весело произнёс мужчина, опуская мокрое полотенце (когда только успел его взять?) в низ шеи. Тэхун не стал больше ничего спрашивать: сил, да и желания не было. Хотелось спать. Он просто чертовски устал, но то была приятная усталось, как от успешной тренировки. Вот только ни одна тренировка не смогла из него весь дух выбить, лишив дара речи. Мужчина обтер парня до чиста и стянул испорченное покрывало. Он обработал красные отметины какой-то мазью и собрал «игрушки» в кейс. — Комната оплачена до вечера уже этого дня: проспись как следует. Ключ просто сдашь на регистратуру. Я оставил тебе список мазей и обезбола, которые следует использовать, чтобы раны сошли быстрее и не оставили шрамов. Там же ты найдешь мой номер. Звони в любое время, если захочешь поговорить: для тебя сделаю исключение и приму бесплатно. Не стоит замыкаться в себе — поговори с друзьями. Надеюсь, до встречи, мышонок, — с этими словами мужчина покинул номер. Тэхун лежал на животе (на спине это было просто невозможно сделать) и переваривал произошедшее. Его грызли смешанные чувства: с одной стороны он получил, что хотел, даже чувствовал себя неплохо, но сердце было не на месте. Оно вопило и болело, казалось, сильнее несчастной спины. Хотелось просто свернуться в клубок и исчезнуть. Почему-то парень чувствовал себя предателем. Снова предал. Но на этот раз себя. Гордость, которой он так дорожил, умерла сегодня, захлебнулась в безумном танце агонии и наслаждения, бесследно растворяясь. Он сжал зубы, а из глаз хлынул очередной неконтролируемый поток слез. Телефон на тумбе в который раз за ночь раздражённо пиликнул. Тэхун обречённо потянулся к нему. Экран горел хуевой тучей сообщений: Хобин, Руми, Гаёль. И более 40 сообщений от Ён У. Просто блядство.