Темные времена

      Июль приближался к своей середине, все также слабо напоминая настоящее лето. И пусть этот день был относительно солнечным, по небу все же продолжали гулять довольно плотные облака, обещающие возвращение пасмурной и дождливой погоды в течение ближайших нескольких часов. Но это было не особо важно сейчас для троих магов и одного домовика, сидящих на кухне того, что осталось от «Норы». Ведь куда значимее являлась проблема до сих пор живого и здорового Волдеморта, ведущего террор магической Британии. Про все остальное, включая капризы природы, нужно было забыть и сосредоточиться на одной единственной цели — вернуть общество к миру и прекратить угнетение тех, кто мало чем отличался от своих собратьев по магии, за исключением происхождения.       Хотя иногда Гарри до невозможности бесило и само волшебное население страны, которое в большинстве своем спокойно и бездумно принимало политику, навязываемую «официальными» властями. Он все еще помнил, как буквально через месяц после захвата власти еще тем летом, работники Министерства, имеющие в друзьях и коллегах магглорожденных, каждый день невозмутимо ходили на работу мимо новой статуи прямо в Атриуме. Спокойно печатали листовки и брошюры о «ворующих магию грязнокровках». Доблестно собирались на суды и приговаривали ни в чем неповинных людей к Азкабану или поцелую дементора, единым строем следуя за несколькими психами, захватившими власть путем силового переворота и убийства прошлого министра.       Конечно, были и те, кто продолжал бороться, однако их было абсолютное меньшинство. Не больше сотни-другой, против десятков тысяч тех, кто безоговорочно принял власть Волдеморта. И если большинство из них представляли собой просто безвольное стадо, которому без разницы кто у руля, лишь бы их самих не трогали, то порой Гарри изумлялся тому, сколько людей со всей душой, желанием и рвением вставали на путь убийц, егерей, карательных отрядов и прочих неприятных личностей. Сотни магов не побоялись пойти в самоубийственную атаку на Хогвартс по первому зову их нового повелителя, а сколько осталось там, в лесах, рыщущих в поисках скрывающихся магглорожденных, гоблинов и прочих?       Раньше имелся смысл бороться за тех, кто оставался верен свету. В основном это были члены Ордена, возможно несколько адекватных служащих Министерства, да десяток-другой студентов из Отряда Дамблдора. Они были тем якорем, за который цеплялись мысли Гарри при холодных ночах в палатке и во время жаркой битвы за Хогвартс. Именно ради этих людей хотелось жить, хотелось рвать врагов на части и всеми силами раздолбать крестражи, дабы как можно быстрее закончить войну и вернуться к тихой жизни обычного студента. А сейчас миссия была провалена, все они были мертвы и погребены либо под завалами Хогвартса, либо сожжены Адским пламенем Волдеморта.       И потому порой и создавалось крайнее желание бросить остальных на произвол судьбы, раз уж им настолько плевать на происходящее вокруг, да и не особо торопился Поттер их спасать. Возможно потом они поймут, насколько были неправы, но почему это должно волновать Гарри? Практически все время его жизни в магическом мире население не упускало возможности унизить его, посмеяться над неудачами, обвинить в убийствах, обмане, желании заработать побольше славы и всем остальном. Ни разу они не поддержали его в трудной ситуации. Ни разу не поверили в тех случаях, когда он срывал глотку и рвал себе сердце в надежде открыть людям глаза. Даже Рон и тот поддавался своим эмоциям и общественному мнению, оставляя одного против судьбы и вселенной.       Хотя нет, не одного. Рядом всегда была до сих пор продолжающая сидеть рядом Гермиона, дарящая тепло и успокоение одним своим присутствием и прекрасным тыквенным запахом волос. Ради нее и ее безопасности Гарри готов был свернуть горы и голыми руками придушить Волдеморта прямо за его столом. Она была тем якорем, что не позволял сойти с ума и запереться с несколькими десятками бутылок виски, вытягивая их прямо из горла пока организм не помрет от алкогольной интоксикации. Она одним только своим видом напоминала Гарри, за что следует бороться и какие жизненные установки следует принимать и лишь коротким взглядом своих прекрасных глаз позволяла не забыть кто он такой и для чего вообще появился на свет. Чертово пророчество просто не оставило ему иного шанса, кроме как вести бесконечную войну до победы или до смерти. И если раньше им приходилось сражаться ради счастья живых, то теперь необходимо было порвать глотку Волдеморту во имя мести за мертвых. Вот такая простая и банальная арифметика.       А теперь еще и появился небольшой шанс на исправление прошлых ошибок, за который они зацепились, как утопающий за соломинку, намереваясь спасти всех, кто пал за свои идеалы, собравшись под крышей «Норы» в довольно странной компании тех, кто ранее никогда не мог представить друг друга в качестве союзников. День уже давно перевалил за середину, склоняющееся к закату солнце смотрело в окна, освещая внутренности небольшого домика и согревая своим теплом троих молодых людей, задумавших совершить практически невозможное. Гарри, Гермиона и Драко планировали изменить прошлое и обсуждали наилучшие варианты, куда можно было бы отправится в случае успеха их задумки.       — Итак, — прокашлялся Поттер. — План номер один. Он же самый дальний по времени.       — Вещай, — кивнул Малфой.       — Появиться за несколько минут до того, как Волдеморт убьет моих родителей и самому прикончить его, — с некоторой тоской в сердце вспоминал он маму и папу. — Крестражи удержат его в этом мире, но если я успею оставить записку обо всем, то Орден перебьет их и спокойно покончит с ним, но…       — Но? — уточнила Гермиона.       — Но это почти двадцать лет, — выдохнул Гарри с грустной ухмылкой. — За такой длительный срок может столько херни произойти, что лучше не надо.       — Ладно, — хмыкнул Драко. — Давай дальше. Явно это не единственная твоя мысль.       — План номер два, — отпил из чашки Поттер, — сорвать возрождение Лорда после турнира на четвертом курсе. Дает куда более прогнозируемый эффект, но к этому времени он уже успеет создать крестраж из своей змеи и, если она опять ускользнет, то найти ее будет практически нереально.       — Пока запишем как более предпочтительный, — высказалась Гермиона, действительно чиркая что-то маггловской ручкой в своем блокнотике.       — Угу, — продолжил он. — План номер три, который будет наиболее опасным. Появиться где-то во время битвы за Хогвартс, отыскать его и прибить, не позволяя сменить хозяина палочки. Минус в том, что один из крестражей все еще продолжит сидеть во мне ибо выбить его должен он лично, но это уже детали.       — Опасный, но самый предсказуемый по последствиям, — вставила свой комментарий Грейнджер.       — Может уже расскажешь, что это за крестражи такие? — поинтересовался Малфой. — И при чем здесь какая-то палочка?       Гарри и Гермиона уставились на слизеринца с небольшой неловкостью в глазах. Они так привыкли, что все вокруг в виде Рона, Дамблдора или Снейпа прекрасно знают основные проблемы, которые стоило бы решить, что совершенно забыли о том, что Драко совершенно не в курсе обо всем этом. Все же крестражи и Дары Смерти являлись одними из самых больших тайн магии, а потому мало кто в принципе догадывался о подобных вещах. Ну а Люциус был не таким дураком, чтобы рассказывать сыну о том, что именно представлял собой тот дневничок, что он подкинул на первом курсе Джинни. Пусть и осознал он цену своей ошибки значительно позже.       — Ну тогда слушай и запоминай, — взяла слово Гермиона. — Волдеморт разбил свою душу на семь частей и запечатал эти осколки в различные предметы, которые и не дали ему умереть двадцать лет назад. Это очень древняя и темная магия, называемая крестражами или якорями души.       — Семь частей? — недоверчиво посмотрел на нее Малфой, дергавшийся каждый раз от страшного имени. — Но как это возможно? Разве человек способен выжить после подобного?       — А ты думаешь он просто так из красивого юноши превратился в змееголового урода? — усмехнулся Гарри. — У таких действий есть свои последствия и Лорд заплатил за бессмертие своим телом.       — И вы нашли их? — интересовался Драко. — Нашли их все?       — Да, — кивнула Гермиона. — Весь прошлый год мы мотались по стране, пытаясь отыскать их и найти способ уничтожить, пока ты веселился в школе.       — Я не веселился, — мрачно ответил парень. — Год был весьма так себе, знаешь ли.       — Не важно, — прервал возможный спор Поттер. — Суть в том, что мы с того лета и по пасхальные каникулы нашли и уничтожили лишь один из них.       — А остальные? — изогнул бровь Малфой.       — Давай по порядку, — вновь глотнул чаю Гарри. — Первый я уничтожил на втором курсе. Личный дневник Тома Реддла, подброшенный твоим отцом, смог захватить душу Джинни и с ее помощью выпустить Василиска из Тайной комнаты.       — Джинни? Моим отцом? — крайне удивился Драко. — Да уж, а я ведь реально думал, что это ты…       — Как и половина школы, — хмыкнул он. — Но да плевать. Второй крестраж был в родовом кольце Мраксов, которое нашел Дамблдор, но получил проклятье и его дни начали стремительно таять.       — Кольцо… — задумался Малфой. — Это ведь как-то связано с его поврежденной рукой на шестом курсе?       — Соображаешь, — подтвердила Гермиона. — Он знал, что ему осталось недолго, а потому позволил профессору Снейпу убить себя, дабы спасти твою жалкую душонку от раскола.       — Снейпу? Но ведь… Неужели? — начал было догадываться Драко.       — Снейп был двойным агентом и всегда был на стороне света, — ошарашил его такими откровениями Гарри. — Там долгая история, но, в общем-то, убийство им директора было давним планом, а потому наш любимый зельевар принял Обет по защите тебя и таки выполнил свою задачу.       — Дела… — протянул Малфой. — Я и не думал, что все так сложно…       — Война это тебе не оскорблениями кидаться, — фыркнула Гермиона.       — В общем, дальше мы нашли медальон Слизерина, — продолжал Гарри, сжав ее руку и безмолвно прося не накалять обстановку. — Мы таскались с ним как три, а потом два идиота, не зная как уничтожить столь сильный артефакт, поскольку Дамблдор не успел полностью обучить нас.       — Два идиота? — переспросил Малфой. — Почему два?       — Рон… — замялась Грейнджер. — Он… Покинул нас… На некоторое время. Не выдержал силы крестража.       — Тоже мне друг, — скривился Драко.       — Он стоит троих таких как ты! — тут же взъелась она. — И не смей даже думать, что ты бы справился лучше него!       — Тише, тише! — поднял он руки. — Спокойнее, я без претензий.       — Еще бы!       — Давайте без очередного срача, — пытался угомонить их Гарри. — В любом случае, Рон вернулся и через некоторое время нас сцапали егеря и притащили к вам в поместье, где мы и догадались по поведению Беллатрисы о чаше Пуффендуя, лежащей в сейфе у Лестрейнджей. Собственно, после этого все понеслось как снежный ком.       — Так это все же вы грабанули Гринготтс и свалили на драконе? — присвистнул Малфой. — Шуму было на несколько недель.       — Ну а кто? — с превосходством ухмыльнулась Гермиона. — Ты бы точно обосрался и папаша не подтер бы тебе штанишки, пока пытаешься удержаться на шее дракона!       — Да хватит, Грейнджер! — уже взмолился он. — Я же не принижаю ваших заслуг! Просто не перестаю охуевать от того, как многого не знал о другой стороне войны! Я-то думал, что вы просто трусливо прятались от егерей и Пожирателей, а потом заявились в Хогвартс и спровоцировали битву! Откуда мне было знать, что все настолько иначе?       — Действительно, Гермиона, — посмотрел на нее Гарри. — Чего ты так реагируешь? Мы же просто разговариваем.       — Все, молчу, — надулась она, скрестив руки на груди. — Продолжайте.       — Спасибо, — улыбнулся Поттер и вновь перевел взгляд на Драко. — В общем, потом настала битва за Хогвартс, где мы нашли диадему Кандиды Когтевран в Выручай-комнате и спасли твою задницу от Адского пламени.       — Так вот зачем вы туда поперлись, — понял он. — А я думал, что ищите какое-то тайное оружие против Лорда.       — В целом, так и было, — пожал плечами Поттер. — Через некоторое Невилл убил змею, которая была шестым крестражем. Ну это ты сам видел.       — А седьмой? — начал догадываться тот. — Это та причина, по которой ты опять выжил после Авады?       — Верно, Малфой, — кивнул Гарри. — Седьмой засел у меня в голове в момент гибели моих родителей. Отсюда висело множество проблем, да и грохнуть его не помешало бы в последний момент, что дало бы шанс на неожиданность для Лорда. Причем убить он должен был меня сам, иначе могло не сработать.       — Но ты выжил, — изогнул бровь Драко. — Кажется, это вышло не по плану? И как ты смог вернуться в бой без контрольного добивания?       — Спасибо твоей матери, она не сдала меня Повелителю, а потому я смог притвориться мертвым, — пояснил Гарри, в голове которого появилась неожиданная мысль. — Собственно дальше ты сам все видел.       — Значит, теперь он смертен? — уточнил чуть вздрогнувший от воспоминаний Малфой — Его может убить любой?       — Ну… — взяла слово успокоившаяся Гермиона. — Существует некое пророчество, по которому это может сделать только Гарри. Но если про него забыть, то да, любой.       Малфой затих и задумчиво почесал обросший щетиной подбородок, пытаясь переварить услышанную гору информации, о которой ранее мог только догадываться. Гарри прямо видел, как шевелятся шестеренки у него в голове, меняется выражение лица и слегка подрагивает жилка на виске от напряжения. Никто не мог точно знать, о чем сейчас думает их давний недруг, но не было никаких сомнений в том, что его мировоззрение сейчас кардинально меняется в иную сторону.       — Тогда почему мы сейчас прячемся здесь, а не празднуем победу в каком-нибудь кабаке? — заинтересованно произнес Малфой. — Если от Темного Лорда осталась лишь одна маленькая частица, то достаточно просто засадить ему в спину Аваду и все?       — Потому что на первый план выходит вторая проблема, — рассказывал Поттер. — Ты слышал сказку о трех братьях?       — Про Дары Смерти? — удивился он. — Конечно, я знаю ее с детства. Но при чем здесь она?       — А при том, что это не сказка, — хмыкнула Гермиона. — Все три Дара действительно существуют, а в данный момент Волдеморт является обладателем Бузинной палочки, которая ранее принадлежала Дамблдору.       — Ну хватит уже называть его по имени! — не выдержал Драко. — Я же просил!       — Значит привыкай! — вновь взъелась она. — Раз под Фиделиусом нам ничего не грозит, то здесь он будет Волдемортом и никак иначе!       — Больные психопаты, — схватился за голову Малфой. — И с вами я связался для мести? Лучше бы сразу сунул голову в пасть гиппогрифу!       — Все дороги открыты перед тобой, — издевалась Гермиона. — Так что выбирай ее сам!       — Я давно уже выбрал! — рыкнул Драко. — Поттер, продолжай!       — Эта палочка, как и любая другая, подчиняется тому, кто убьет или обезоружит предыдущего владельца, — допил чай Гарри, пока шла их перепалка. — Другими словами, ты почти год был хозяином ультимативного оружия и даже не подозревал об этом.       — Это потому что я обезоружил Дамблдора? — сообразил Малфой. — Но… Я же еще жив… Почему она перешла к Темному Лорду?       — Потому что я забрал твою палочку в твоем доме и Бузинная восприняла это как поражение, а потому стала принадлежать мне, — объяснял он. — В тот момент, когда я подставился под Аваду, палочка вновь сменила владельца и целиком подчинилась Волдеморту, сделав того практически непобедимым.       — Вот же залупа! — тоскливо произнес парень. — Значит мало было того, что он сильнейший темный маг современности, так теперь у него еще непобедимое оружие под контролем и его бессмертие стало лишь маленькой неприятностью?       — Вроде того, — подтвердил Поттер.       — Заебись, блять! — не сдерживал эмоций Драко. — Великолепно, нахуй! Может проще самим убиться и не смешить Лорда своими потугами?       — Ты верно оцениваешь наши шансы в текущей ситуации, — усмехнулся Гарри. — Так что план номер четыре — не дать мне одолеть тебя, а соответственно — не дать Бузинной палочке возможности принадлежать мне. Но тогда возникают вопросы с нашим побегом и остальным.       — И как ты планируешь пробраться в мое поместье в то время? — хмыкнул Драко. — Там такие защиты, что это практически невозможно сделать, особенно за несколько минут.       — Пока не знаю, но буду думать над этим, — с хрустом размял пальцы Гарри. — В любом случае, сначала нужно добыть артефакт, а потом уже мечтать о его грандиозном применении.       Малфой вновь замолчал и откинулся на спинку стула, сложив руки на животе и нацепив на лицо довольно скорбную гримасу, от которой Гарри чуть не рассмеялся во весь голос. Уж не на такое развитие событий рассчитывал Драко, это было понятно без всякой окклюменции. Возможно он надеялся, что у них будет какой-то тайный план, универсальное оружие или вообще свой человек в рядах Волдеморта, но в таком случае им самим бы точно не понадобился этот надменный слизеринец, пусть и осознавший неправильность своей жизни через боль и страдания. Однако, также в его взгляде на Гарри и Гермиону было нечто новое, чего раньше нельзя было представить даже в самых смелых фантазиях. И были это небольшие, но явные нотки уважения к их истории, в итоге заставившие его принять окончательное решение.       — Хорошо, — кивнул наконец Драко. — Я свяжусь с Тео и попытаюсь договориться о встрече.       — Только не ляпни лишнего, — посуровел Гарри. — Ни слова обо мне или Гермионе.       — Я же не такой долбоеб как ты, Поттер, — скривился Малфой. — Ясен хер я обойду все острые углы.       — Допиздишься, Малфой, — пригрозил он в ответ. — И плевать мне будет на твои попытки исправиться.       — А какая разница? — хмыкнул Драко. — У нас всего два варианта в которых либо Лорд окончательно добьет нас, либо ты затрешь эту временную линию и мы перестанем существовать.       — Ну всегда есть вариант номер три, — фыркнул Гарри. — Мы можем тупо свалить как можно дальше и там уже сам будешь решать свои проблемы.       — Струсил, Поттер? — кинул на него испытывающий взгляд Малфой.       — Хочешь проверить? — распалялся он.       — Маг против сквиба? — хохотнул Драко. — Не смешно даже!       — Никто не отменял старый добрый мордобой!       — Харэ! — прикрикнула на них Гермиона. — Вы тут полдня чуть ли не в десны долбились, а теперь уже готовы порвать друг другу глотки?       Драко и Гарри уставились на девушку, которой было явно не по душе наблюдать за ними, ведущими себя как бойцовские петухи. Гарри и сам довольно быстро осознал свою ошибку, а потому ему стало немного стыдно за свое поведение. Ведь всего пять минут назад он успокаивал ее, чтобы дело не дошло до драки, а теперь сам хотел начистить рожу своему школьному врагу. И нужно было лучше контролировать эмоции, дабы подобное не повторялось в будущем.       — Прости, любимая, — чмокнул ее Гарри в лоб, от чего у Малфоя скривилось лицо. — Все же семь лет вражды сложно выкинуть за несколько часов общения.       — Разрешите проблеваться радугой от столь милой картины? — съязвил Драко.       — Нет, ты все же получишь от меня по морде! — вновь закипел Гарри, вскакивая со стула.       — Вот верну себе магию и с радостью сражусь с тобой на дуэли! — подорвался он в ответ. — Или прямо сейчас выйдем на улицу?       — ХВАТИТ! — ударила по столу Гермиона, выхватывая палочку. — Еще хоть одно слово про это и я лично заколдую вас так, что будете под себя неделю ходить!       — Но…       — Поттер! — вперилась она в него взглядом. — Не ты ли мне тут заливал о своих идеях сверхпрагматичности и контроле эмоций? И не ты ли весь вечер просил меня быть спокойнее?       — Ну, допустим, я!       — Тогда ты и Малфой немедленно засовываете себе в жопу свою взаимную любовь и держите ее при себе! — не предполагающим возражений тоном высказывала Гермиона. — Мне хватило срачей тебя и Рона, которые ни хрена не помогали искать крестражи! Все! Баста!       Злющий взгляд девушки поостудил их пыл и позволил немного успокоиться, вернув контроль разуму, а не чувствам. Все же Гарри действительно не хотел расстраивать ее своим отвратительным поведением, а потому сделал над собой волевое усилие и, глубоко вздохнув несколько раз, вернулся на свое место. Она, безусловно, была права — собачиться между собой без особой на то необходимости сейчас не было никакого резона.       — Знаешь, Грейнджер, — сел обратно на стул Драко. — Правильно тогда сказал Уизли. Ты прекрасна в гневе.       — Ну спасибо, — процедила она. — Если не хочешь узнать о менее приятных моментах моего гнева, то будь так добр, веди себя нормально и забудь про свой надменный тон!       — Еще вдвоем с Поттером меня побейте, — вновь скривился он.       — МАЛФОЙ! — синхронно рявкнули они.       — Да все, все, заткнулся, — примирительно поднял руки Драко. — И если мы закончили на сегодня, то пойду тогда напишу письмо Тео.       — Закончили, — кивнул Гарри. — Назначь ему встречу через три недели в Лондоне, в каком-нибудь маггловском кафе.       — Через три недели? — удивился Малфой. — Зачем столько ждать?       — Он может быть не столь дружелюбен, как мы надеемся, а потому нужна подготовка, — объяснял Поттер, вспоминая свои желания подтянуть магические навыки. — Да и торопиться — значит наделать ошибок, которые могут стоить нам жизни.       — Хорошо, — кивнул Драко. — Заскакивайте тогда на чай чтоль, а то тут скучно одному. Только и приходится, что слушать голос твоего домовика.       — И это я еще неуравновешенный псих? — хмыкнул Гарри. — Три минуты назад ты хотел мне рожу набить, а теперь вновь хочешь мило общаться?       — Ты первый взбеленился, — пожал плечами Малфой. — Ну и нам все же стоит таки по-человечески обсудить наши разногласия, дабы Грейнджер не убила нас раньше, чем это сделает Темный Лорд.       — Не надейся ни на что, Малфой, — напомнила ему Гермиона. — Ты все еще мерзкий никчемный хорек, который издевался надо мной все школьные годы. И я это очень долго буду помнить.       — Я и не надеюсь, — усмехнулся он. — Но мне теперь не перед кем оправдываться за свои чувства, а потому из стана врагов хотя-бы в стан нейтральных знакомых я бы хотел перейти.       — Посмотрим, — прищурилась девушка. — Пойдем, Гарри, не будем мешать нашему «нейтральному знакомому» заниматься делами своими очень важными делами. Ему еще крышу закончить нужно, пока светло.       — Валите уже, — махнул рукой Драко. — Кикимер! Ты обещал мне мазь от мозолей!       Оставив Малфоя один на один с ремонтом дома, волшебники вышли из того, что осталось от «Норы» и вернулись в Литтл-Уининг, появившись за пару миль от дома и желая пройтись по улицам, слегка развеяв мысли и разрядив эмоции. Вечерний ветерок колыхал волосы на их лицах, а глаза уже на автомате оглядывали окрестности на предмет подозрительных изменений. Однако, к счастью, все было тихо. Лишь нечастые машины соседей проезжали мимо, да шумели дети на площадках, а потому можно было немного расслабиться и собрать в кучу сознание.       — Ну как тебе встреча с Малфоем? — не торопясь шагал Гарри, держа свою возлюбленную за руку.       — Если не считать наших перепалок, — следовала за ним Гермиона, — то в целом я очень удивлена открывшимся фактам относительно меня.       — Это еще мягко сказано, — усмехнулся Поттер. — Хотя стоило догадаться, что он не просто так на тебя взъелся.       — Подумать только! — воскликнула девушка. — Малфой! Влюбился! В меня! Да я бы…       — Тише, Гермиона, — чуть взворошил он волосы у нее на голове. — Нам не стоит привлекать внимание. Но он прав на все сто. Ты умная, смелая, решительная, красивая, верная, в тебя банально сложно не влюбиться.       — Да ну тебя, — ткнула она его в бок. — Хотя будь он не сыном Люциуса и имей менее мерзкий характер, то на него вполне можно было позаглядываться.       — Ты серьезно? — изумился Гарри.       — Ну а что? — улыбнулась она. — Не уродливый, статный, богатый наследник древнего рода, далеко не тупой. Хотя тут можно и поспорить… Но оценки у него всегда были на уровне.       — Смотри, — хихикал Гарри, — буду ревновать при возможных встречах в будущем.       — Тебе придется сильно постараться в умении затирать воспоминания, чтобы я смогла проникнуться к нему чувствами, — серьезно ответила Гермиона. — Все же ты прав. Семь лет вражды не получиться забыть в одно мгновение, разве что полностью переписать мне личность.       — Это да, — почесал затылок Поттер. — Я с одной стороны понимаю, что он может быть полезен, а с другой так хочется врезать ему по лицу от души.       — И не поспоришь, — кивнула Гермиона, переходя на другую тему. — Чем будем заниматься?       — Ну помимо того, что надо бы приступить к изучению целительства и беспалочковой магию, — размышлял Гарри, — нам следует наконец начать использовать свои финансовые возможности и направиться в Лютный за информацией.       — Я пойду с тобой! — неожиданно резко отреагировала она.       — Что? — удивился Поттер. — Я думал, что ты будешь против опасной вылазки.       — Малфой верно сказал, — прижалась к нему Гермиона. — У нашего будущего не так много вариантов. И мы либо доблестно погибаем, либо затираем эту временную линию более правильной версией. А для второго варианта нужно действовать, а не безвылазно куковать под Фиделиусом.       — Бесспорно, — согласился с ней Гарри. — А еще хорошенько обдумать то, куда перемещаться и что менять в прошлом.       — Я бы крайне хотела такое воздействие, чтобы мы смогли признаться в чувствах друг другу, — чуть грустновато произнесла Грейнджер. — Все же мы были очень близки к этому и в ином случае мы можем потом всю жизнь сожалеть о неправильном выборе.       — Я уже вовсю размышляю над этим, — задумчиво сказал Поттер. — Но пока не могу даже предположить, куда бы переместиться для реализации всех желаний вместе…       В наступившей тишине они добрались до материализовавшегося у них перед глазами дома номер четыре, без слов открыли дверь и прошли внутрь, оставляя верхнюю одежду на крючках и следуя в зал. Кикимер, к их бесконечному удивлению, всего за несколько минут прогулки успел подать на стол довольно вкусно пахнущий ужин, от которого поднимались тонкие завихрения горячего ароматного пара, моментально пробуждающего аппетит у проголодавшейся за день парочки.       — Не перестаю ему удивляться, — усмехнулась Гермиона. — И ведь понял же, что мы немного задержимся. Сделал все в лучшем виде. Я просто в восторге.       — Что, уже не так критично относишься к рабскому положению эльфов? — поддел ее Гарри, чмокнув в висок и проходя к столу.       — Ну я все еще недовольна именно некоторыми аспектами рабства, — посерьезнела она. — Это у нас Кикимер живет в свое удовольствие и действительно на полную реализует свое врожденное желание служить волшебникам. Но вспомни того же Добби. Ведь Малфои настолько загнобили его, что он даже через годы свободы хотел наказывать себя за каждую ошибку!       — Это да, — немного помрачнел Поттер от воспоминаний о героически погибшем друге. — Хотя таких все же меньшинство. Ну, я очень на это надеюсь.       — И даже это меньшинство заслуживает лучших условий, — села Гермиона напротив. — Да, я теперь не собираюсь так рьяно заставлять их стать свободными, раз им так нравится быть рабами. Но было бы неплохо на уровне закона запретить людям издеваться над эльфами и причинять им вред. Хотят служить бесплатно — это их дело, но пусть к ним относятся по достоинству! Как ты относишься к Кикимеру! Назовем это не рабством, когда хозяин волен делать с ними что угодно, а безвозмездной работой с определенными условиями взаимного уважения и защиты со стороны закона.       — В общем, нечто среднее между Г.А.В.Н.Э. и оставить все как есть, — понял ее мысли Гарри. — Впрочем, мне твои идеи вполне импонируют. Жаль только сейчас это лишь несбыточные мечты.       — Это да, — вяло перемешивала она куриный суп в тарелке. — Ладно, давай спокойно поедим, отдохнем, а там уже будем решать, что делать дальше.       На следующий день они проснулись довольно рано, а потому позволили себе немного понежиться в обнимку, прежде чем отправиться умываться и чистить зубы. Вчерашние события окончательно улеглись в их головах, разложились по полочкам, отсортировались и сформировали новый жизненный опыт, позволяя уже с холодной головой принимать важные решения, без оглядки на эмоции. Некоторые мысли еще сильнее утвердились в необходимости своей реализации, некоторые были откинуты прочь, а некоторые оставлены для дальнейшей обработки. Но в чем они оба были точно уверены — нельзя больше сидеть в информационном вакууме, получая лишь мизерное количество новостей из тех, что мог добывать Кикимер на работах в Хогвартсе. Им было просто необходимо больше информации о происходящем в мире, чтобы не попадаться так глупо на ловушки Пожирателей, как в Годриковой Впадине или дома у Лавгудов.       — Если мы таки полезем в Лютный, то нужно сварить новую порцию оборотки, — напомнила Гермиона за завтраком. — Наши запасы почти на исходе и надолго их тупо не хватит.       — Я помню, — кивнул Гарри, разрезая сочную колбаску. — Потому и попросил Малфоя дать нам три недели форы на подготовку.       — Снова будешь просить Кикимера лезть за ингредиентами? — уточнила она.       — Если нам не хватит наших, то придется, — пожал плечами Поттер.       — Ну… — прикинула в голове Гермиона. — На половину котелка должно хватить, что даст нам часов шесть-семь действия.       — Значит, начнем варить из того, что есть, — утвердил план Гарри. — И я уверен, в Лютном мы сможем купить уже готовое.       — Вопрос в его качестве, — хмыкнула она, проглотив кусочек омлета. — Там скорее всего варят самоучки, а такая оборотка может не продержаться и десяти минут на глоток.       — Плохо, — вздохнул Поттер. — Значит только свое. Как насчет тренировки по беспалочковой магии? Ты говорила, что примерно представляешь как это делать.       — Примерно, — фыркнула Гермиона. — Но попробовать нам ничего не мешает. Точно готов стараться, а не просто потерять пару дней в пустоту и забить?       — Да, — кивнул Гарри. — Учиться никогда не поздно.       — Тогда идем начнем варку зелья, а заодно поэкспериментируем.       Под мудрым и четким руководством любимой девушки, Поттер, словно вновь на уроке у Слизнорта, подготовил все необходимое для новой порции Оборотного зелья. Гермиона решила, что ему тоже не помешает научиться его готовить, а потому была рада, когда он не стал отказываться и начал прилежно выполнять указания, следуя ее словам и строчкам в книге зельевара, за что получил по окончанию первого этапа вполне заслуженный глубокий поцелуй и слова похвалы.       — Если бы такой подарок ждал меня после каждого урока в Хогвартсе, — улыбнулся Гарри, держа ее в объятиях, — то я бы куда прилежнее учил Зельеварение!       — Уверен, что хотел бы, чтобы тебя целовал профессор Снейп? — рассмеялась Гермиона.       — Чур тебя! — воскликнул он, слегка скривившись и словно стряхнул с себя какую-то грязь. — Я не об этом же! А вот ты могла бы и хвалить, а не ругать за книгу Принца!       — Ну, мне естественно было завидно, — пожала она плечами. — Мое самолюбие было задето до самых глубин, а потому ты и получал нагоняи, а не дружеские поцелуйчики.       — Ну я хоть не получил птичками по голове, как Рон за его романчик с Лав-Лав, — погладил ее по спине Гарри. — Так. Все, мы можем тут оставить как есть?       — Да, — прижалась в ответ Гермиона к его груди. — Теперь ему нужно настояться несколько дней, а пока идем за мной.       Они вновь спустились по немного поскрипывающей лестнице на первый этаж и прошли в гостиную, где Гермиона усадила Гарри на диванчик, а сама сходила на кухню и принесла оттуда самое обыкновенное яблоко, расположив его на середине стола. Гарри же за это время, прекрасно понимая ее намерения, успел чуть размять плечи и подготовить сознание к чему-то совершенно новому и невероятно сложному. Даже еще более сложному, чем с трудом контролируемое Адское пламя.       — Итак, — села напротив Гермиона. — Что ты чувствуешь, когда произносишь заклинание и направляешь палочку на цель?       — Эм… — задумался Гарри. — Ну… Я особо не обращал внимания… Сейчас! — достал он палочку из кармана и взмахнул ей, поднимая яблоко в воздух и опуская его несколько раз подряд. — Кажется, что что-то рождается где-то в глубине меня, проходит сквозь руку, переходит в палочку и вылетает с ее кончика. Это почти незаметно, но если сконцентрироваться, то можно засечь словно покалывание внутри.       — Так ощущается твоя магическая энергия, — со знанием дела кивнула она. — Именно она позволяет нам колдовать, в отличие от магглов. Но вот только это не она выходит из тебя и проходит через палочку, а все проходит несколько наоборот.       — В смысле? — не понял Гарри. — Как это — наоборот?       — Волшебная палочка, имея в своем составе магическую субстанцию, является не просто открытым каналом, а скорее этаким принудительным проводником, без которого магия просто не течет наружу, — поясняла Гермиона. — Точнее ты способен колдовать что-то внутри себя, например трансгрессируя или же силой воли изменяя цвет волос, как это делают метаморфы. Но вот для воздействия на предметы извне у тебя просто не хватит силы воли, чтобы вытолкнуть магию сквозь кожу.       Гарри задумался над ее словами и пытался ими проникнуться, прокручивая в голове. Ведь Гермиона была полностью права в том, что трансгрессия или метаморфизм были самой настоящей беспалочковой магией. Да даже довольно трудозатратная анимагия или окклюменция не требовала никаких инструментов, поскольку взаимодействовала только со своим телом, позволяя при должной тренировке без проблем совершать их по мановению мысли. А те же магические выбросы, имеющие возможность раздуть тетушку или заставить исчезнуть стекло в террариуме, происходили только лишь при сильнейших эмоциональных переживаниях, служащих катализаторами для выпуска энергии во вне.       — Хм… — еще несколько раз поподнимал Гарри яблоко. — Если прям сконцентрироваться на происходящем, то да, что-то подобное можно почувствовать. Я будто собираю в кучку свою энергию, а когда заклинание начинает двигаться в нужную сторону, то ее буквально что-то выдергивает из тела.       — Это и есть действие волшебной палочки, — слегка улыбнулась Гермиона. — Она для того и была изобретена, чтобы облегчить ее выход. Ну как насос в шланге для полива газона. Вода и так будет литься, но с ним куда быстрее и мощнее.       — Я понял, — кивнул Поттер. — И как мне заставить магию покидать тело без этого насоса?       — Вот тут и есть основная загвоздка, — нахмурилась она. — Я не знаю. Если бы знала — то сама давно бы научилась беспалочковой магии, но, увы…       — Может хотя бы идеи есть на этот счет? — ободряюще улыбнулся ей Гарри.       — Идеи-то есть, — вздохнула Гермиона. — Но вот насколько они правильные? Нет, я понимаю, что все дело в концентрации и силе воли, как с невербальными чарами… Но вот на чем именно концентрироваться? На руке? Или на внутреннем источнике магии? Или просто на желании выпустить магию? Я не знаю…       — Жаль у нас нет учебника на этот счет, — усмехнулся Гарри. — Если они вообще существуют.       — Существуют, — ответила она. — В Хогвартсе я точно видела один, но не успела его изучить, решив отложить на седьмой курс. А сейчас и от библиотеки мало что осталось, к сожалению…       — Ну мы можем попробовать разные методы сами, — предложил Поттер. — Допустим, ты концентрируешься на руке, я на магии, потом следующий шаг и так далее.       — На это уйдут месяцы, — замотала головой Гермиона. — И мы можем их просто потерять впустую, испытывая неверные пути.       — Иных вариантов у нас один фиг нет, — размял он руки и уставился взглядом на яблоко. — Так что чем черт не шутит — давай пробовать и надеяться на то, что кто-то из нас угадает верное действие.       — Уговорил, — кивнула она. — Тогда давай начнем с Левиоссы. Это одно из простейших заклинаний, требующих минимума сил, а потому должно получиться легче всего.       И на этих словах они приступили к долгим и упорным тренировкам совершенно нового для них навыка. Не менее нескольких часов, прежде чем в их животах не стало бурлить от подступающего голода, Гарри и Гермиона пытались при помощью руки заставить яблоко сдвинуться с места хоть на долю дюйма. Они сотни и тысячи раз повторяли магическую формулу то невербально, то крича чуть ли не во весь голос, но зеленый плод с красноватым пятном на боку словно смеялся над ними и не собирался подчиняться указаниям этих жалких человечков.       Довольно скоро Гарри стал чувствовать, как его внутренняя энергия словно действительно упирается в некий барьер из его собственной кожи, который ранее, с палочкой, был просто незаметен. А сейчас создавалось ощущение, что кто-то перекрыл кран и отсек любую возможность магии вырваться наружу, пока этот кран не будет просто продавлен изнутри невероятным давлением, на которое у него просто не хватало сил.       Гарри тужился так, что его красное лицо было видно даже в полутемном зеркале в коридоре, а капельки пота текли вниз по спине, вызывая мурашки и неприятное ощущение. Впрочем, Гермиона напротив выглядела не сильно лучше, порой вцепляясь себе в волосы и делая их еще более растрепанными, чем обычно. Умиротворение и спокойствие на ней с каждой секундой сменялись все большей и большей злостью, на себя. Ведь ей всегда крайне просто удавались любые магические трюки. Та же невербальная магия поддалась за неполный урок у такого отвратительного учителя как Снейп, когда остальные страдали неделями. И даже трансгрессия и та была освоена ей часа за три, не больше. А сейчас, судя по ее виду, она была готова испепелить это яблоко, продолжающее оставаться абсолютно неподвижным, но не могла добиться и капли результата.       — Все, — устало выдохнула она. — Я сдаюсь! Ничего! Как в стену уперлась и все…       — Та же петрушка, — согласился Гарри, откидываясь на спинку дивана. — Может мы перенапряглись и в принципе сейчас больше не способны колдовать? — с надеждой произнес он, однако от взмаха волшебной палочкой яблоко покорно взмыло в воздух и приземлилось на стол. — А, нет… — вздохнул Поттер. — Блять, как же легко выпускать ее палочкой! Сука! Вингардиум, ебись оно все конем, Левиосса! — махал он рукой так же глупо, как Рон делал это палочкой на первом курсе.       — Гарри, не ругайся, пожалуйста, — поморщилась Гермиона. — Ты же знаешь — я этого не люблю.       — В нашей перепалке с Малфоем ты этого не говорила, — вопросительно изогнул он бровь. — И у меня создавалось ощущение, что ты сама едва сдерживаешься, чтобы не начать крыть его матом.       — Там иначе было нельзя, — хмыкнула девушка. — Но рядом со мной, будь так добр, соблюдай культуру речи. А то последнее время ты действительно крайне плохо контролируешь свой язык и это режет по ушам.       — Как пожелаешь, солнышко, — ободряюще улыбнулся ей Гарри, вызывая такую же легкую улыбку в ответ. — И кстати, я все хотел спросить. Почему же ты так на него взъелась? Конечно, он вел себя не слишком хорошо, но это же Малфой. Ничего нового.       — В том-то и дело! — воскликнула Гермиона. — Ничего нового! Да, он вроде признал свои ошибки, понял, что Сам-знаешь-кто это отвратительный лидер, но а что толку? Ты точно также его ненавидишь, как и он тебя, но ты принял его, предоставил безопасное место, дал денег и пообещал помочь отомстить за смерть родителей! А что он в ответ? Все так же хамит, понтуется, набивает себе цену и относится с явным пренебрежением! — бушевала она. — Да эта мразь должна тебе ноги целовать за то, что ты не прибил его в первую же встречу! И посмей он сказать что-нибудь плохое в отношении «Норы», то он точно стал бы моей первой жертвой!       — Ну тише, не кричи, — попросил Гарри. — Я понимаю твои чувства, но также понимаю и Малфоя. Он ведь теперь считает себя этаким молодцом, что раз прошел через раскаяние, а потому горд собой и напыщен что индюк. Это нам привычно подобное, а ему целое достижение.       — Вообще не оправдание его поведению! — бурчала Гермиона.       — Дай ему время, — продолжал Поттер. — Его довольно сильно самого бесит, что нам на его «подвиг», в общем-то, плевать. И однажды он перебесится и станет лучше. Плюс Кикимер занимается его воспитанием и причем вполне успешно.       — Негодному разбалованному внучатому племяннику хозяйки Вальбурги не хватает выдержки и терпения, — отозвался работающий на кухне домовик. — Кикимер научит его уважительно относиться к хозяину Поттеру и хозяйке Грейнджер!       — Ну вот, — удовлетворился его словами Гарри. — Назови меня излишним оптимистом, но я верю, что Малфой поймет, насколько он ошибается в себе и окружающих.       — Ты всегда веришь в людей, — вздохнула она. — Дамблдор научил тебя этому.       — Скорее я ставлю себя на их место, — пожал он плечами. — Ладно, как насчет перекусить и потом попробовать еще потренироваться в беспалочковой магии?       — Лучше не зацикливаться на чем-то одном, — произнесла Гермиона. — Я думаю, на сегодня нам хватит, а вечером лучше попрактикуем целебные чары. По крайней мере, книга по ним у меня с собой.       — Как скажешь, — устало поднялся с места Поттер, размял затекшие мышцы, подошел к ней ближе и нежно поцеловал в губы. — Надеюсь, Кикимер сегодня вновь порадует нас чем-нибудь вкусным, — кинул он взгляд на эльфа.       — Кикимер готов накормить хозяев ужином! — проскрипел тот в ответ.       — Пока он не подводил, — хихикнула расслабившаяся Гермиона, отвечая на поцелуй и закидывая руки на шею Гарри. — Идем, время не ждет.