***
Несколько дней назад… В бункер залетели светошумовые гранаты, после которых сразу же внутрь зашло несколько штурмовиков, готовые шмалять по всему, что вызывает подозрение. Однако обойдя несколько помещений в виде кухни, санузла, и прочих комнат, необходимых для комфортной жизни, штурмовики в переговорной нашли лишь дезориентированного пухлого человека, который пытался нащупать дверь. Час спустя… Маяковский вдохнул полной грудью ночной воздух, пропитанной кровью, сажей и металлом. Всё могло пойти и хуже. Солдаты вокруг оборудовали монастырь для своих нужд. Маяковский решил, что эта крепость будет отличным аванпостом, с его-то стенами. Увидев трех людей, перетаскивающих автоматический гранатомёт, Дима послал их на крышу арсенала, где у них будет круговой прострел. Подполковник решил обосноваться тут, пока не будет наводки по Эгуайару. Сзади послышался шум винтов — вертолет с провизией приближается. Дима зашел внутрь бункера, и пройдя в комнату мимо пары своих солдат в черных тканевых масках, увидел в переговорной помимо таких же бойцов ещё и привязанного к стулу местного, которого в результате «дипломатических» разговоров уже избили и поцарапали, хотя тому было словно пофигу. Он был толстоват, а лицо было покрыто бугорками. Глаза были узкими, а кожа смуглой. Командир оглядел комнату. Небольшая, с дубовым сервантом позади, роскошным деревянным столом с искусно сделанными вырезами, завитками, и покрытым в некоторых местах серебром и золотом. Стулья были сделаны в тему: красиво и из темного дерева. Маяковский точно мог сказать, что это был не Эгуайар. Даже с помощью фотографий, сделанных на отдалении, можно найти существенные различия. Однако то, что он находился в этом здании, явно говорит о его связи с целью. — А что он не говорит? — Обратился Дима к наёмнику в маске справа. Тот пожал плечами: — Мы не знаем. Он словно боли не чувствует. Даже имя не сказал. В Маяковском проснулся подростковый интерес, и тот ботинком ударил в колено допрашиваемому, однако даже рефлекс не сработал. Дима снова перевел взгляд на своего бойца, а тот снова пожал плечами. — Может под наркотой? — Предположил второй. — Сомневаюсь. Не припомню в этом мире чего-то, похожего на опиум. Дима зашел за стул и осмотрел руки допрашиваемого. Тот резко сжал кулаки, но Маяковский с легкостью их разжал и увидел два кольца, одно из которых было скорее всего обручальным, а другое подозрительно переливалось зелёным. — Чё лыбишься? — Обратился один из русских местному. Дима попытался снять явную бижутерию, однако его окатило током, словно он прикоснулся к оголенному проводку. В этот же момент пухляш засмеялся. Ему в лицо тут же влетел приклад, однако тому было всё равно. Маяковский, отряхивая руку, встал. — Кольцо на руке как-то связано с его похеризмом. Кстати, щекотку пробовали? — Никак нет. Да и мы сквозь его жир не дотянемся до нужных нервов. — Шучу. Так-с. Маяковский достал зазубренный мачете, снова присел и схватив палец с нужным кольцом, попробовал его отрубить, но как только лезвие коснулось до кожи, оно озарилось желтыми молниями и вылетело из рук Димы, вонзившись в сервант, чудом не разбив ни одну тарелку по пути. — Что вы делаете? — Спросил допрашиваемый. Дима, сплюнув на пол, ударом кулака по макушке вырубил его. Подполковник зашагал по кругу и начал думать над тем, что же можно сделать. Его мозг нехотя вспомнил один баянистый анекдот, но командир его отмёл почти тут же. А секунд через пять его осенило. Маяковский, не объясняя никому свой план, едва давя лыбу вышел из бункера. Десять минут спустя… Боевой медведь — удобный юнит. Он и шпиона найдет, и на мины укажет, да и уебать может. Все эти качества делают этих зверей незаменимыми при штурмах или разведке. Хотя штурмовики русских скептически относились к тому, чтобы брать медведя на задание, через пару мгновений никто не пожалеет о том, что они взяли с собой два лишних рациона пищи. Дима погладил щеки знакомого Михаила 6Б3 и повернулся к окружившим его, зверя и допрашиваемого наёмникам. — Господа, рад вам предоставить вам новый метод допроса. Итак… — Маяковский повернул голову к пухляшу, предвкушая у себя в голове будущую сцену. — Ты на вертолёте летал? — На чём? — Тот переспросил, не понимая о чем речь. Медведя уговаривать не пришлось. Тот взял зубами воротник за шкиркой, встал на две лапы и начал яростно вращать мужчину, который уже начал орать от испуга. Русские же, заливаясь смехом, искали камеры, да затем вспоминали, что их отобрали на въезде во Врата. Так продолжалось несколько минут. Врачи аж из медпалатки выбегали, чтобы посмотреть, не впали ли там бойцы в безумство, а затем с хихиканьями и улюлюканьями возвращались обратно. Медведь опустился на четыре лапы и положил на землю обмякшего допрашиваемого, который был готов выблевать не только свой ужин, но и душу вместе с ним. Маяковский наклонился к нему и подавляя смех, спросил: — А на лодке плавал? — Не плавал я ни на какой лодке! — Панически выкрикнул тот. Медведь встал на две лапы и вновь завертел бедолагой над собой. — На вертолёте привычнее, да, сука! — Послышалось хором от русских, что вновь начали смеяться. Минутой позже. Пожалуй, перед глазами Димы была сцена, которая почти идеально описывает пословицу «не бросай говно на вентилятор». В радиусе десяти метров словно прошло стадо «синих» работяг, перебравших дозу алкоголя, ну или если описывать прозаичнее: все было облевано. Дима, протерев рот допрашиваемому, приказал медведю отойти. — Меня з-звать Т-тит. Я-я вам всё расскажу, только не… — Успокойся бля. — Дима взял за шкирку пухляша и подтянул к себе, смотря ему прямо в узкие глаза. — Где Эгуайар? — Мы не з-знаем… — То есть вы даже не знаете где ваш босс… — Он уехал часов восемь назад! — Тит более менее вернул самообладание. Дима от злости пнул ногой допрашиваемого в живот. Его раздражал постоянный недостаток достоверных сведений о задании. Сообщили бы им о выезде Эгуайара, все можно было бы решить потерями лишь в патронах. Впрочем, с другой стороны это была его работа как наёмника и по совместительству спецназовца — решать непредсказуемые вещи. Пухляшу, несмотря на отстутсвие боли, знатно поплохело после такого удара, однако, он смог выдавить из себя ещё несколько слов: — Я знаю того, кто знает. Ещё тридцать минут спустя… Дима, глядя на огненное небо перед рассветом, настроил радиостанцию и приложил трубку к уху. — Француз вызывает Скорпиона, Француз вызывает Скорпиона, приём. В ответ лишь шумы. Дима цокнул языком и повторял сказанное, пока через какое-то время не ответил монотонный, но точно принадлежавший человеку голос: — Скорпион Французу, слушаю вас. Успехи есть? Дима оглядел гарнизон, а точнее, как его обустраивают: — Монастырь взят, но Эгуайар не найден. Он уехал за несколько часов до атаки. — Отлично, мне очень жаль, но у вас меньше четырёх суток. Наши готовятся к штурму империи. Дима промолчал. Чёрные гвардейцы может и отличные солдаты, но даже относительные паиньки в их рядах среди бойцов арьергарда были очень упертыми. Сказано — убить бога за один выстрел, значит убьют за один выстрел, даже если после этого погибнут все. И эта упертость переносится на их руководство операциями. — Есть идеи от суперэффективной советской разведки? — Ничего, вам бы сообщили даже посреди операции. — М, принял, отбой. — Отбой.***
415-я высота… — Да, мы тогда решили приготовиться к штурму империи. Запасы еды на Восточном побережье хватало на два месяца, поэтому нам срочно нужны были колхозы именно в Особом регионе. — Успокоившийся Толкачёв, расслабившийся после истории с медведем прервал рассказ. — И на кой ляд я выполнял свою работу, если по итогу вы всё разбомбили? — Дима посмотрел на полностью уничтоженные трущобы столицы по спутниковой карте. «Кировы» с новыми стратегическими бомбардировщиками даже руин не оставили. — В домах находились вражеские маги, а «гражданские» практически поголовно были преступниками. — Скажите это проституткам у которых не было иного выбора. — Товарищ Дмитрий, вы забываетесь… — Грозно генерал посмотрел на подполковника. — Да и кому, как не вам рассуждать об отсутствия выбора, верно? Дима перевёл взгляд на карту, смотря на бегающие красные точки и продолжил рассказывать свою историю:***
Утро после штурма… Маяковский собрал перед собой всех наёмников и своих бойцов, кроме минометных расчетов — они должны охранять укрепление. — Господа и две дамы. Нам предстоит действовать быстро и жестко. У нас нет недель и месяцев на поиск одного человека на континенте, поэтому, надеюсь, вы выполните следующее задание без вопросов и сожалений. — За приз — любой каприз. — Кто-то сказал из толпы. — Прекрасно. Наденьте всё, что поможет вам меньше походить на человека… Так, ты! Убери руки от доспехов врага, нам ещё воевать придётся! Неподалёку была небольшая деревушка. Несколько каменных домов, таверна, магазин и прочая атрибутика местного градостроения. По словам Тита, там обитает его «исключительно надёжный друг», заведующий таверной, что однажды служил в разведчиках этих наёмников, поэтому наверняка знает кого-то из вышестоящих руководств — в таком деле мало простых и «маленьких» людей. Вот только у них не было прямо-таки «много» времени, поэтому придётся стать «плохими русскими». Единственное что, придётся переодеться, чтобы не портить образ «людей в красном». Через десяток минут Дима получил сорок девять бойцов, что обесчеловечили свой образ. Кто-то надел противогаз, кто-то противопульные маски, а кто-то старые-добрые «Алтыны» и «Рыси», перед этим обмазав своё лицо черной краской. Выглядело это сборище зловеще и по своему красиво. Танкисты так вообще решили обмазать свой танк густой красной краской так, словно на лбу корпуса кого-то прирезали. По крайней мере Дима надеялся на то, что это была краска. Наталья даже достала откуда-то костюм «Леший», что скрыл её женственную форму. Солдаты погрузились на тягачи, изначально предназначавшиеся для наземной транспортировки боеприпасов. Благодаря им вся пехота легко на них разместилась в технике, использовав вместо скамей полные ящики с боекомплектом и сухпайками, так что они готовы к любому столкновению с местными. Хотя некоторым пришлось сесть в башню танка, благо конструкторы для аварийных случаев сделали её более-менее обитаемой. — Старый добрый дизельный ГАЗ. Сколько ты раз спасал нас в Иране, а? — Вслух спросил один из наёмников. Через час их встретила главная улица села, что была покрыта колдобинами и толстым слоем пыли. Городишко выглядел опустевшим. Только два каких-то старика сидели на скамейке под кипарисом и ошарашено разглядывая русских. Затем из закрытых окон повылезали головы, привлеченные шумом моторов и трансмиссии, и увидев солдат, начали в панике баррикадировать двери. — Оружие на предохранители, используем свой шарм, никого не бьём, только удерживаем. Дима выпрыгнул с грузовиками вместе с десятками других русских и направился к двум старцам, что небрежно начали убегать. — Лови их! Восемь бойцов, словно псы слетевшие с цепи быстро догнали двоих и повалили их на землю. Дима подбежал к ним и осмотрел. Один был уже словно готов умереть, а второй дрожал, пытаясь ещё бороться. Маяковскому было их немного жаль, однако «надо, значит надо». — Где таверна! Где эта чертова таверна! Дрожащий старик ошалел от страха, а вот спокойный кивнул в сторону единственного двухэтажного дома. На втором этаже по лестнице. Наёмники словно по команде отпустили людей и дали им убежать в свои дома. Гурьба русских в черном снаряжении зашёл в таверну по узкой лестнице. Посетители одновременно обернулись и смотрели на посетителей с испугом. — Вы все, встали и вышли. Пять человек не стали перечить дюжине бойцов и поспешно вышли из таверны, оставив большую часть еды на столах. Русские прошли через барную стойку мимо ошарашенного повара и увидели подтянутого черноволосого мужчину иранской внешности. Дима, узнав того по описанию, приказал ему выйти наружу. — Живым я вам не сдамся! — Тот достал из-за пазухи козырек, кто-то из наёмников начал доставать пистолет, однако в этот момент произошло то, что вообще никто не ожидал. Всё здание заходило ходуном, словно рядом взорвалась многотонная бомба. Бойцы свалились с ног, стекла разбились, а пузырёк выпал из рук местного и разбился. Друг Тита, пока русские вставали, выпрыгнул в окно. — Убегает! Вставший Дима подбежал к окну и увидел, что мужчина убегает вдоль домов, затем он оценил высоту и сразу понял, что со своим снаряжением он только сломает ноги, как и все остальные в этой комнате. — Подозреваемый убегает по задним дворам вдоль домов! Догнать и привести к танкам. Живо! Отряд русских спустился по расшатанной лестнице и видел, как целый взвод бежит за одиноким человеком. Кто-то забрался на грузовики и надеялся их забрать. Через пару минут беглеца притаскивают к Диме. Парень посмотрел подполковнику в глаза, скрытые за окулярами противогаза. — Вы за Эгуайара? — Начал разговор допрашиваемый. — Мы? Мы против Эгуайара. Цибер Релтер, верно? — Просто покончите уже с этим. — Послушай, сынок. Нам нужна информация, и в благородство играть у меня нет времени. На его передовой базе Эгуайара не оказалось, и теперь там сотня трупов, так что ты нам либо рассказываешь нам всё, что знаешь, либо деревня присоединится к участи защитников монастыря. — Конечно же он блефовал, никто мирняк убивать не станет. Однако к его и так профессиональным навыкам обмана добавляется ещё и ПМК-3 на его лице, так что речь со стороны получилась весьма убедительной. Прижатый к земле парень о чём то подумал и спросил: — Я могу притащить одну вещь? — Сопроводите его. Когда Цибер ушел, первым заговорил Владимир: — Неплохое шоу, Дима. Всегда хотел стать страшилкой на ночь. Настала очередь Кирилла: — Поскольку у нас очень мало времени, может, будет проще переломать ему ноги? Дима бросил взгляд на Романа, который с сосредоточенным видом жевал лепешку, стащенную из таверны. — А ты что думаешь? — Плохое варенье; моя мать варит гораздо лучше. Цибер вернулся через две минуты. Он принес небольшую картину размером с лист А5, что была нарисована искусно с помощью мелкой кисти и часов работы, либо тут в помощь пришла снова магия, позволив уместить на этом клочке холста детали, словно на фотографии. Положив картинку на стол, он указал на жениха — крупного, мускулистого мужчину лет сорока с жестким взглядом. Рядом с ним стояла улыбающаяся, счастливая невеста. — Это Алир — третий человек в этой организации. Командир разведки. Дима взял картинку, рассмотрел внимательнее. — И как нам до него добраться? Тот ткнул пальцем в невесту: — Это моя дочь, Рена. Через полчаса Дима получил всю необходимую информацию о Рене и ее муже. Цибер, в промежутках между рыданиями, рассказал, что не одобрял этого брака, хотя и не осмеливался возражать. — Мы с ним поссорились. Очень сильно. Он нехороший человек. Все, чего он достиг, построено на насилии. — Он рукой сделал такой жест, словно хватал кого-то за гениталии. — Все его люди у него в кулаке, он держит их за яйца. Он параноик. У него собственная служба охраны, они дежурят круглосуточно. И телохранители не от Эгуайара. Его собственные. И у Рены тоже. Они никогда не остаются на одном месте дольше нескольких дней. — Она несчастлива с ним? — Последние несколько недель я получаю сообщения на свой амулет сообщения. Я всегда был осторожен в контактах. Но я знаю, это моя Рена. «Папа, прошу тебя, давай помиримся». Разумеется, я готов помириться! Она смысл моей жизни! «Я так сожалею, я совершила ужасную ошибку, я хочу вернуться домой». Она хочет убежать от него, но слишком напугана. Он держит ее практически под замком. А теперь все это — восстания, беспорядки! Она в отчаянии. Она посылает мне сообщения каждый день, иногда пять-шесть раз, но что я могу сделать? Дима прислонился к стене, скрестив руки на груди. — Скажи ей, что отправляешь людей на помощь. Пусть сообщит, где она находится. Ты получишь обратно дочь, а Алир приведёт нас к Эгуайару. На лице Цибера отразилось облегчение. — Так просто? — Просто, — повторил Дима, прекрасно понимая, что в реальности все будет гораздо сложнее. Фраза «а Алир приведёт к Эгуайару» звучала весьма зловеще. Но это было уже что-то, а что-то гораздо лучше, чем ничего. Цибер достал амулет с синеватым свечением. Дима видел такие сегодня ночью — маги с помощью подобного пытались связаться с резервом неподалёку. — Как перенастраивать знаете? — Нет. — Тогда дайте мне. Цибер взял два амулета в руки и что-то прошептал, пока они не мигнули пару раз. Тот молча вернул цепочку. — Теперь вы сможете связаться со мной, а через меня и с моей дочерью.***
Толкачёв отвернулся от карты к Диме: — То есть вы вот так открыто признаете, что запугивали население? — Да. — И несмотря на такую тактику вы умудрились потерять половину личного состава? — А вы что предлагаете, пригласить их на чай? Напоить козьим молочком? — Бред… — Прервал Юрий. — Ну и что? Это всё равно произошло. — Вот именно, это произошло! — Воскликнул Толкачёв. — У нас на родной планете и так жопа! Куча временных аномалий уничтожает кусок земли за куском земли, у нас демографический кризис, три миллиона солдат застряли в другом мире без снабжения на парящем куске земли, а теперь нам ещё и здесь порядок наводить? Мы чудом разгромили сопротивление дома, и то дай бог половину, а нам тут его ещё не хватало из-за того, что одному подполковнику пришёл «гениальный» план по поимке лидера ЧВК! — Давайте мы успокоимся… — Поднял свои бронированные руки Юрий. — Война часто не оставляет выбора людям. — Как и капитализм!.. Дима поблагодарил себя за то, что не решил рассказывать про похороны Яо по местным обычаям. Ему бы все мозги выгрызли бы про поклонение иноземным богам. Разве разумное существо не заслуживает быть похороненным так, как оно хочет? Эльфийке вряд ли бы понравилось превратиться в трупный крахмал, как безымянный погибший, ну или стать экспонатом где-нибудь в кунсткамере. «Ей богу, хуже инквизиции с этой борьбой с религией…» — Мы, вообще-то, собрались здесь услышать версию лично от Маяковского. — Напомнил гвардеец генералу. Двое снова повернули головы к Диме… — Дальше мы летели минут пятьдесят на «Железном крыле». Внутри ничего особенного не было, только трёп.***
— Интересно, как это они предсказывают землетрясения? — Ты уже спрашивал, причём слово в слово, и в похожей обстановке. — Сказал Дима, от скуки начавший собирать-разбирать свой АПС. — Ах да… Что ты там ответил? — Владимир повернул голову к Маяковскому. — Измерение вибраций… — Пружина вместе с затвором чуть не вылетели из рук на металлический пол. — Блять. — Дима в спешке собрал пистолет обратно и сунул в кобуру. Кирилл резко дернул поводья вправо и едва успел объехать корову, забредшую на проезжую часть. Он обернулся и увидел, что Роман повторил его манёвр. — Как ты оцениваешь свои шансы найти Эгуайара? — Продолжил диалог с Димой Владимир. — Я не играю в карты, ты что, забыл? — И на спасение дочки Цибера? С каких это пор ты превратился в рыцаря на белом коне? — Если Юра ничего не найдёт на спутниках, она наша последняя надежда. — Мужу-психопату это может не понравиться. — Охренеть. — Сказал Кирилл, сидящий с другого плеча. — Что у тебя? — Спросил Дима. — Да так, ничего особенного. Просто узнал цену на новый ПНВ четырехглазый. Американская разработка. — И сколько. — Тринадцать пятьсот. «Ух бля…» — послышалось от Владимира. Неудивительно, с учетом того, что на эти деньги можно было купить двадцать пять автомобилей «Волга». — Всем всем. Посадка через тридцать секунд, всем приготовиться… — Послышался голос пилота в наушниках. Солдаты ощущали, как они начали медленно тормозить. Через минуту трап открылся и русские продолжили на земле. Благодаря облачности всадники виверн не увидели их огромный транспорт. Отсюда до города Тельты — второго по величине в империи после столицы, было десять километров. Доехать до точки назначения должны быстро, а вот что делать дальше пока никто не знал. Над горизонтом висело огромное облако чёрного дыма, и по мере приближения оно сгущалось. Русские начинали понимать, что впереди их ждет нечто серьезное. Как оказалось, никто не вспомнил про землетрясение час назад, а оно расхерачило половину города, погрузив его в хаос. — Что-то не так… — Сообразил Кирилл. — Пожаров слишком много. Из-за дыма не представлялось возможным было узнать, что там происходит ни с их позиции, ни со спутников. Дроны с собой не взяли — батарейки кончились, поэтому оставалось только гадать что там: восстание советского подполья, бунт солдатов, а может и правда просто не успели погасить огонь от свечи. Связался Цибер по амулету, как и договаривались, ровно через час. Тот выяснил, где находится дочь; она находилась в северной части города, и была в доме одна. Все остальные, даже слуги, бежали, причём непонятно куда. Она сходила с ума от страха, несмотря на слова Цибера о подходящей помощи. — Я сказал ей, что папа послал ей на выручку храбрых солдат, лучших из лучших. — Ну знаешь, не дави на нас. А где шляется этот чертов муж — как там его? — Алир. — Ничего себе муж, бросил жену одну во время землетрясения. — Да еще куча пожаров вокруг. — Жду предложений. — Давайте найдем этого козла и отрежем ему яйца, — сказал Владимир, когда Дима закончил разговаривать с Цибером. — Разумных предложений. Пока что ты успел только выжрать спиртовую дозу на три месяца, так что включай мозги, или я запихну тебя в ближайшую дырку в земле. Дима подошел к Кириллу, который доставал снаряжение из грузовиков и сбрасывал его на землю. — А почему бы сначала не захватить ее, а дальше решать по обстоятельствам? Посмотрим, правда ли этот парень свалил, и если да, то куда, — предложил Кролль. Дима сказал Циберу, что хочет связаться с Реной лично, и тот начал перенастраивать свой амулет, как ретранслятор. — Эти амулеты хорошо выглядят, с их синеватым свечением. — Может продать их кому-то в подземном переходе? — Заткнитесь нахер, я пытаюсь связаться. Дима вслушивался в свой разум: амулет превращал звук в мысли, отдающиеся эхом в сознании. Он понятия не имел, чем им будет полезна эта женщина, и почти не надеялся, что она поможет им подобраться к Эгуайару. Если семья мужа действительно ее бросила, может, они с этим Алиром вообще не общаются? Наконец, что-то мелькнуло в сознании. Женщина говорила шепотом, тяжело дышала и, казалось, вот-вот готова была разрыдаться. — Если мой муж узнает, что я с вами разговаривала, он прикажет меня убить. — Не успеет. Просто скажите, где сейчас вы, а где он. — Я не знаю! Он ушел сегодня рано утром. Я спросила его мать, не знает ли она, куда он пошел, но она даже не повернулась ко мне. Они все меня ненавидят. Она даже не… Ох уж эти женщины. — Ладно. Просто повторите, пожалуйста, адрес еще раз. Так, хорошо. И вы точно одна в доме? — Да, даже моя служанка — и та сбежала. — А где Алир? — Я же сказала вам, что не знаю! Он никогда ничего не говорит мне. Над головой у Димы пролетели десантные вертолеты, звук которых сбивал с мыслей. — Хорошо, Рена, спасибо вам. Мы будем у вас через сорок минут. Он спрятал амулет во внутренние карманы — Либо она действительно ошалела от страха, либо что-то скрывает. Соорудив из ящиков импровизированный стол, Дима смог загрузить спутниковую карту недельной давности и начал вглядываться в застройку, анализируя её. Высокие стены, тесные улицы, большая плотность застройки. Городские бои без применения артиллерии и авиации затянулись бы тут надолго. Был бы у Маяковского батальон, как и полагается армейскому подполковнику, он бы без опаски бы вошёл в город напрямик и вступил бы в бой, даже если бы там все были бы магами. Однако за его спиной сейчас находилось дай бог два взвода, мало приспособленных к долгому штурму. Даже если бы они взяли 82-мм минометы, это бы не сильно помогло — боекомплекта мало для таких масштабов. Есть АГСС, но и он много погоды не сделает. Придётся брать хитростью и манёврами. — Господа… — Дима выключил экран. — Сейчас мы будет делать то, что ни один диванный офицер не одобрит. Кто хочет пострелять? Подняли руки все. — Прекрасно. Ваша цель, заехать в город, занять позиции, создать хаос, отвлечь противника на себя, и слышите, ни в коем случае не отступать. Сражайтесь, как в последний раз. — Взгляд Димы прошёлся по всем наёмникам, и остановился на Наташе. — Авиация есть? Она покачала головой. Протоколы Маяковскому тоже не дали — всё своими руками. Та ещё задачка. — Танки прикрывают пехоту, БМП служит мобильной огневой точкой и перебрасывает людей. АГСС накрывает широкие улицы и скопления. Будьте готовы в любой момент эвакуироваться. Понятно? Услышав одобрительные возгласы, Дима передал роль командования операцией на Ивана. — Хорс, Анархист, Кролль, Балерун, за мной, остальные приступают к операции. Подобравшись поближе, в монокуляр Дима разглядел трещину в стене, образовавшуюся как раз при землетрясении — аж овраг образовался. Хорошая новость была в том, что проход образовался с севера, а там неподалёку были конюшни. Если повезло, то там должна была остаться хотя бы одна телега с конём. Оббежав потрепанные стены, русские по обломкам забрались в город, не встретив сопротивления. — До конюшен триста метров. Бежим через дворы. Бежа через переулки, которые служили скорее мусоркой для местных, чем нормальным проходом, они смогли оценить обстановку со стороны. Судя по ордам бойцов в латах внутри города был враг, или ещё хуже — вспыхнуло восстание. Если это последний вариант, то стража будет дотошно проверять каждого без исключений, и тогда столкновения не избежать. Город был в хаосе. Люди, не испугавшиеся землетрясения, бежали от военных действий по разломанной черепице, не щадя свои ноги. Повсюду валялись инструменты для ремесла, посуда, и прочие вещи не первой необходимости. Горожане понимали, что будет проще всё купить заново на новом месте. Русские, выбежав из переулков на улицу, увидели, как стражники с башенными щитами построились вокруг уцелевших конюшен, и нанизывали на копья всех, кто хотел к ним пробраться. — Лошади только для высших чинов! — Брысь отсюда, грязная скотина! Было бы идеально кинуть туда светошумовую, но тогда и лошади пострадают. Дима дернул чеку осколочной и метнул её прямо перед щитами. Взрыв мгновенно убил большую часть стражников с горожанами. Испугавшись звука и последовавшего за ним эффекта, большая часть толпы разбежалась, остальные либо были ранены, либо слишком наглыми. Последние побежали в освободившейся проход, и русским не оставалось ничего, как только стрелять по ногам с дистанции. Стражники были контужены и были одновременно испуганы, поэтому кроме пары самых смелых никто не стал сопротивляться неожиданно появившемуся спецназу. К счастью для всех, внутри оставалось пара коней, явно благородной породы вместе с каретами. Однако русские решили выбрать простую телегу — она удовлетворяла все их потребности. Обернувшись в холщовую ткань, их повозка мгновенно стала магнитом для горожан, ищущих транспорт, поэтому пришлось взять и держать на виду валявшееся рядом оружие. На фоне уже были слышна стрекотня автоматов и грохот фугасов танков. Сквозь черный дым над головой были видны трассера 30-мм автопушек, стрелявшие вверх, словно зенитки. — Они так внимание привлекают? — Не знаю… — Кирилл переключил частоту рации и услышал шум и гам: «Серп двести!» «Давай их трубой, давай!» «Контакт сверху!» — Похоже, они встретили вражеских магов… Сверху на высокой скорости пролетело два чародея, оседлавшие свои посохи как лошадей. Свободной рукой они окатывали волнами огня вражеский отряд мечников и других магов. Затем колдуны скрылись в клубах дыма. — Кто-то рассмотрел эту форму? — Спросил Дима. — Это от Эгуайара. — Ответил Александр. — Слишком экзотическая форма. — Только зачем они по своим работают? — Не знаю, Рома. Кирилл, поторопи лошадь. Высокий по местным меркам дом из белого камня был окружен высокой стеной, за которой раскинулся сад, но ворота на улицу были распахнуты. Окна были забраны решетками и закрыты ставнями. Грегорин и Владимир обошли стену по периметру и сообщили, что все тихо. Дима снова связался с Реной. — Вы одна? — Да, прошу вас, поторопитесь! — Подойдите к двери и впустите нас. — А с чего ты решил, что ей можно доверять? — прошипел Владимир, когда они приблизились к двери. — А я пока ничего не решил. Дима сам не понял, в какой момент он осознал свою ошибку. Он думал, что Циберу с Титом за счет их страха можно доверять, но в смутные времена люди меняют союзников и врагов каждые несколько часов. Рена могла сорваться, муж мог что-то заподозрить, а может, она сама ему уже все рассказала. Но даже если Цибер говорил правду, они все равно шли на безумный риск, хотя, с другой стороны, разве не рискованно пытаться найти одного человека в разрушенном землетрясением осажденном городе? Они остановились метрах в пяти от входа и нацелили автоматы на вход. Дверь приоткрылась, затем щель расширилась, и теперь там стояла брюнетка, вцепившаяся в дверной косяк. Женщина дрожала, лицо было залито слезами, что было вполне естественно, но она не трогалась с места. Дима пытался сообразить, что в этой сцене не так. Рена продолжала стоять неподвижно, держась за край, чтобы не упасть. Через несколько мгновений она поманила его к себе. Свет в гостиной у нее за спиной падал откуда-то справа, и Дима, заметив в тени движение, принял решение. Приподняв автомат, он выпустил короткую очередь. Дмитрий надеялся, что не растерял навыков меткой стрельбы, — если всё получится, то враг подумает, что Рена мертва или ранена. Пули должны пролететь у неё прямо над головой, и ударная волна отбросит её назад. Русские разошлись в стороны. Цибер оказался прав: Алир сначала действовал, а потом уже думал — если вообще думал. Командир разведчиков выскочил из дверей и выстрелил мощным заклинанием в пустую улицу. Роман, отошедший назад, успел прицелиться и выстрелил ему прямо в запястье, отчего тот выронил свой красивый магический жезл. Дима подошёл и ударил ногой прямо в солнечное сплетение, наблюдая, как тот в следующее мгновение корчиться от боли на потрескавшейся плитке. — Алир? Благодарю за радушный прием. Он с силой ткнул стволом автомата в пах раненому: — Мы немного торопимся, так что на этот раз не останемся на чай. Советский Союз хочет найти одного человека. Он бросил взгляд в сторону двери. Рена лежала словно убитая. Кивком он велел Грегорину подойти и проверить, что с ней. Алир яростно дергался на земле, словно раненый бык, лицо его было искажено гневом, болью и бессильной злобой. Дима не отпускал его руку: — И ты отведешь нас прямо к нему. — Да пошел ты… — Прошипел тот. Владимир наступил ему на здоровую руку. — Никуда мы не пойдем. Сейчас ты будешь смотреть, как мы по очереди трахаем твою жену — живую или мертвую. А можешь отвести нас к Эгуайару. Ну, что по-твоему лучше? Владимир нажал ботинком сильнее. Дима много раз наблюдал такую картину: загнан в угол, но в силу своей гордыни не думает разумно. И все подобные люди — трусы. И по словам разведчиков из КГБ в этом мире все на высоких должностях такие, кроме разве что императора и ещё пары приближенных. Постепенно шипение снизу стихло. Нижняя губа Алира задрожала, и слезы ярости сменились слезами страха и жалости к себе. Когда он поднял голову и кивнул Диме, вид у него был несчастный. — Я согласен.