мой милый мальчик.

они стоят друг напротив друга. один — с алкоголем в руке; второй — с сжатыми кулаками. венти выпивает рюмку чего-то прозрачного. наверняка, мальчишеских слез, и тот обжигается: восполняет свой водный баланс. — давно не виделись, ангел, — сяо цедит сквозь зубы, выжимает из слов все соки. парни садятся за барную стойку — и им обоим уже хочется встать и уйти, словно никто ничего не говорил. сяо наливает себе тоже. в голове тост — точнее их запах. к нему добавляется запах сыра, ветчины и мужского одеколона. а ещё сырость земли, перемолотого перца и закрытого окна. венти наливает себе ещё и ещё. венти окончательно иссяк — он как исписанный до смерти маркер, который писать заставляет лишь спирт. венти вертит в руках рюмку перед глазами у парня и говорит: — видишь мои руки, мой милый мальчик? — у сяо что-то ломается в голове и трещит в горле, словно вот-вот взорвется пороховая бочка, и все слова выйдут наружу. мой милый мальчик — такой потерянный, такой разобранный, как мешок с костями, мешок с котятами в речке. твой ли, и такой ли милый тот мальчик, чьи руки по ночам в смоле? но это не так важно, пока руки этого милого мальчика зарываются в твои волосы, сжимают талию и горло, пересчитывают ребра. вероятно, сяо полностью принадлежит венти. и сяо придет к венти (доказать свою принадлежность, но уж точно не прилежность) — и юноша отодвинет вещи с кровати, а если понадобится, то скинет все на пол сразу в прихожей, среди обуви и зонтов. что уж тут — если он смог отодвинуть холодную глыбу льда, бокалы и цветы из груди, то подвинуть все остальное не составит проблемы. у венти, оказывается, беспорядок не только в квартире, а и в голове. у сяо, оказывается, в смоле не только руки, а и сердце. они стоят друг друга. иногда так случается — лед проваливается под ногами и люди тонут. так безвозвратно, безвольно и больно. тут тоже самое. ведь лёд скользкий — и даже если ты его отодвинешь, он вернётся назад. эдакий эффект бумеранга — и в отличие от венти сяо не такой. он не вернётся. он просто приходит снова и снова. ведь его победили и полюбили (грязно, неприлично и пьяно) но от этого руки и сердце, увы, чище не стали. они увидятся и в следующую субботу, и в последующую, и в каждую будущую — в одно и то же время, в одном и том же баре. нальют себе того же, помолчат, а потом поедут к кому-то из двоих домой сжимать руки, прижиматься к друг другу, снимать стресс. однажды, венти думает, он первым сожмет шею сяо. однажды, сяо думает, он первым прекратит приходить на эти встречи. стоит ли? вероятно нет — ибо если оба сделают задуманное полностью опустеют. ведь алкоголем и смолой сердце не заполнишь — а путем взаимно-невзаимных прикосновений для снятия стресса можно не только наполнить сердце чем-то поинтереснее, а попросту его достать и выкинуть. да, однозначно, когда они окажутся вместе в одной кровати те так и сделают. если перестанут, конечно, к друг другу тянутся украдкой за поцелуем.