четыре двадцать два

до старта кубка первого осталось буквально пару дней и саше страшно. и, казалось бы, не самое важное испытание в жизни, но первой быть хочется. теперь сашу мучают вопросы о будущем: ведь через год олимпиада, возьмут ли ее? а если она провалится и все это надуманное будущее окажется недосягаемым? ей нужно было сосредоточиться на прокате, но думала она лишь только о девушке в комнате через две от ее. она лишь хотела прикоснуться к ней. хотела тепла. всё стало куда сложнее, когда она начала слишком долго задерживать взгляд на ане-идеальной-девочке-щербаковой. за дверью раздалось шуршание, а затем и тихий стук. саша подскочила с кровати и тут же замерла: — не спишь? — очевидно. саша медленно подходит к двери и открывает ее, видя на пороге то ли только проснувшуюся, то ли вообще не спавшую девушку, что скрестила руки на груди и взглядом будто просила впустить ее. — могу я войти? — трусова смотрит на нее с сомнением и видит, как та переминается с ноги на ногу, добавив: — пожалуйста. саша отходит от двери, пропуская младшую внутрь комнаты, где слишком сильный беспорядок, чтобы щербакова вновь начала утверждать, что трусова очень порядочная. девушка осторожно села на кровать, будучи неуверенной в своих действиях. — зачем пришла? — спрашивает трусова слишком грубо, отчего аня дергается на месте, сжавшись еще больше. — гроза началась, — отвечает дрожащим голосом она и, поежившись на месте, продолжает: — я боюсь спать одна. трусова все еще стоит на месте, кажется, забыв об открытой двери и, опомнившись, быстро закрывает ее и подходит к младшей девушке. — хочешь чай? зеленый. успокоишься и сразу уснёшь: — аня чуть ли не подпрыгивает от этих слов и чего-то ждет. трусова, кажется догадывается и добавляет: — можешь остаться здесь. я буду рядом. щербакова сияет.

***

— эй, верни! — трусова потянула одеяло на себя, когда щербакова дернула его. решив не сопротивляться, она двигается ближе ко второй и теперь одеяла хватит им обеим. — передай привет омикрону, — шутит аня, получая за это подзатыльник. — я так подумала, возвращайся к себе и спи одна, — возмущается саша. — я так подумала, ты мне нравишься, — вырывается у щербаковой и она, осознав, что ляпнула, смотрит на реакцию старшей. та лишь улыбается и кивает, что, как показалось обеим, означает взаимность. — спи, пусть тебе приснятся маленькие омикрончики. в ответ аня лишь цокает и утыкается носом ей в шею.