четыре двадцать два

сброситься с крыши или заговорить с ней?

— ань, ну давай поговорим! — трусова врывается в раздевалку вихрем, сносящим все на своем пути и, проводив взглядом ошеломленных девушек, заперла дверь на замок. — нам не о чем говорить, — как ни в чем ни бывало отвечает щербакова, дрожащими руками запихивая вещи в красную спортивную сумку. — почему ты всегда сбегаешь от меня? — нещадящий, жалобный голос раздался совсем рядом с ухом, и аня застыла в подобии музейной скульптуры. — никто от тебя не убегает, не выдумывай, — нервно посмеиваясь, она аккуратно закрывает молнию сумки, но сама оборачивается не сразу. — почему ты не можешь поговорить со мной? — саша не отрывала глаз от пола. если бы она посмотрела сейчас на эту девушку, то либо покраснела бы, либо заплакала. — потому что я не хочу, саша! — аня резко оборачивается и отвечает так, словно ставит точку в их диалоге. однако, выглядела она невозмутимой: смотрела на сашу, но ее глаза были непроницаемыми, как будто она смотрела на пустое место — но я хочу все исправить! — всхлипывает трусова и закусывает губы, прячась от взгляда шатенки. — ты уже все сделала, — хмыкает она и складывает руки на груди, — слишком поздно ты спохватилась, знаешь ли. — ты ведь сама говорила, что каждый заслуживает шанс! — рыжеволосая пытается зацепиться хоть за что-то, надеясь, что все это не зря, — никогда не поздно изменить что-то, если этого действительно хочешь! — я не собираюсь разговаривать с тобой об этом. если ты снова заговоришь со мной, я попрошу изменить время тренировки и ты больше вообще меня не увидишь, — анино лицо было белым, как смерть, и она выглядела так, словно ее сейчас стошнит. — ты напугана, да? — трусова смекает, что к чему, и для нее это малейшая надежда на успех. — нет. — трусиха, — саша приободряется и старается пробить эту броню, — ты боишься признать, что я права? — саша высказывает предложение, с которого — честно — ей и самой смешно. однако, проследив за эмоциями шатенки, она делает еще одну пометку в голове: хоть раз она не ошиблась. — да как ты смеешь? — прошипела она, — как ты смеешь так говорить? ты оставила меня одну, растоптала и выбросила меня, словно я игрушка! будто я ничто для тебя! — она подступает ближе, делая мелкие шаги в сторону рыжеволосой девушки, что сейчас находится в ступоре. — это не правда, — шепотом говорит трусова, а в уголках глаз скапливаются слезы, готовые тотчас политься горячим потоком прямо на пол. у ани даже рот от удивления на секунду открывается, когда она замечает, что лицо девушки искажается. заглянуть в полные слёз глаза не удаётся. — нет, саша, — перебивает она ее, — это правда. и ты тоже это знаешь. хватит делать вид, что все хорошо, потому что все ни черта не хорошо! — аня начинает кричать и тычет в грудь саши пальцем, — просто признай, что трусиха здесь не я, а именно ты! — я признаю, — спустя секунду раздумий выдает она. саша даже не сопротивляется, потому что аня все правильно сказала. саша не имела права пойти против нее, потому что если бы пошла — она бы, по сути, соврала и себе тоже. — чего? — аня, ошарашенная данным заявлением, заметно смягчается и убирает руку с ее груди. — я признаю, что я — трусиха, — повторяет саша, — фамилия полностью оправдывает мои действия. я испугалась, что не смогу смириться со всем этим, — она сжимает руки в кулаки, а затем вновь расслабляется, — а в итоге я потеряла тебя. я хотела этого меньше всего на свете. — да ну? и чего ты ждешь? — она усмехается, чувствуя подвох, — сейчас я должна растаять от этого всего и снова довериться тебе? — ане больно и этого нельзя отрицать, видя ее потерянный взгляд, — чтобы через пару недель ты цепляла меня еще и этим? — я бы никогда такого не сделала! — опровергает анину теорию саша и в ее глазах вина, смешанная с горечью: она действительно не хотела бы уколоть девушку ее же чувствами. это низко даже для нее. — прекрати мне врать, саша! — щербакова вскидывает руки и собирается уйти, однако ее сдерживает чужая рука, схватившая ее за запястье и неподвижно удерживающая ее на месте. — не уходи! — голос трусовой дрожит и в последний момент она срывается: слёзы снова катятся из ее глаз, обжигают кожу, оставляя влажные дорожки и стекая вниз по подбородку на пол. теперь щербакова действительно впадает в ступор от вида трясущейся в истерике, рыдающей в голос, саши. — не оставляй меня! — и трусова готова унижаться всеми известными способами: сесть на колени, обнимать ее ноги и умолять остаться. — почему? — потому что ты нужна мне, — шепчет она. аня не знает, что ответить на это. она в замешательстве и это пугает. но она может абсолютно точно сказать, что на этот раз трусова хотя бы попыталась сделать вид, что не лжет. слова девушки вызывают у нее теплую улыбку. — идем. щербакова протягивает руку и саша принимает ее.