Неправильные / Wrong

NF - God You On My Mind Ужин прошёл великолепно. Настоящее свидание. Они заказали стейк. Чонгук после каждого кусочка, отправленного в рот, причмокивал в удовлетворении. Хосок не мог отказать себе в удовольствии, любуясь, как Чонгук наслаждается едой. – что ты мне подаришь в наши первые 92 дня? – прогуливаясь, уже спрашивает Чонгук – наши 92 дня? – мы и так пропустили наш первый и второй месяц, так что хочу подарок хотя бы на третий. – боюсь спросить, с какого момента начинается твоё исчисление? – с первой ночи, конечно же! – ох, уже столько времени прошло? Вот это да.. Просто обалдеть! – да, время летит – подожди, а почему это с той ночи. Разве.. – потому что я так хочу! Да и откуда же ещё считать. Для меня именно тогда всё началось, разве нет? – это был тяжёлый период – да уж. Притирки – они такие. Прогуливаясь под ночными фонарями, город открывает свое новое дыхание в шумных компаниях молодёжи. Вдыхая свежесть речного воздуха, Чонгук не сдерживается, целуя Хосока на мосту около реки Хан. Чонгуку кажется, что он окрылен сплошной романтикой. Взгляд Чонгука меняется на более внимательный, глубокий. Хосок кожей чувствует нарастающее напряжение, исходящее от него. Чонгук взглядом обводит лицо Хосока. Кажется, о чем-то раздумывая. – мы же теперь встречаемся? – наконец-то озвучивает свои мысли. – ты уже назначил нам дату, так что, кажется, выбора у меня нет. – отшучивается Хосок. Чонгук хмурится. – почему каждый раз ты отвечаешь так, что в итоге я задаюсь только новыми вопросами. Получается, что ты и вовсе не отвечаешь, лишь сильнее вселяя в меня уверенность, что всё происходящее только от моего желания. – Чонгук, мы, всё обговорив, пошли на свидание. Ты только что установил нам три месяца. Конечно же, мы встречаемся. К чему все эти вопросы? Будто ты не уверен в чем-то… – да потому что я не уверен. . Ты прав, я сказал про наши дни. Именно я сегодня позвал тебя на свидание. Если у тебя в голове всё складывается само собой, это, конечно, хорошо. Но мне же ты об этом не говоришь, ты никогда ничего не говоришь. Мне сложно понять, что творится в твоих мыслях. Может, ты вообще не противник открытых отношений – Чонгук берёт последние слова в кавычки. – мне казалось, что это больше твой образ жизни – Хосок повторяет его движение кавычек. – да, был. Сейчас я этого не хочу. А ты? – я же говорил, что не люблю скакать на право и на лево. Такой путь не для меня. – ты говорил о себе, а я говорю сейчас о нас. О наших отношениях, в которых мы с тобой вдвоём. Раньше мы говорили каждый о своей жизни по отдельности.. Каждый сам за себя.. – отношения.. – Хосок произносит так, будто впервые для себя пробует на вкус это слово. – да, Хосок, отношения. Когда оба партнёра говорят друг другу, чего они хотят, а чего не хотят. Оба действуют в интересах друг друга. – я понял. Хорошо. Но я до сих пор в шоке с тебя, Чонгук... И что сейчас всё именно так складывается. – а чего ты ждал? – Чонгук вздыхает, в нетерпении кусая свои губы. – вот что ты понял? – мы с тобой вместе с сегодняшнего дня, – тараторит Хосок – но наше начало положено гораздо раньше. Мы будем отмечать каждый наш месяц. Спим только друг с другом. В отношениях мы оба раскрываемся. Разговаривая и обсуждая обо всём, что думаем. Я ничего не забыл? – с ума сойти! И это мне говорили, что я сложный – Чонгук нервно трет переносицу – что опять не так? Ты же хотел, чтобы я сказал. Хотя и так всё было понятно. – ты сейчас серьёзно? – нет. Сейчас я в открытую издеваюсь над тобой. Хосок смеётся, уворачиваясь от удара Чонгука в плечо. – нет, ну серьёзно. Хосок, у меня заканчивается терпение, честно. Loreen - Heal (feat. Blanks) Хосок внезапно серьёзнеет, обхватив ладонями лицо Чонгука. – прости, Чонгук. Прости, что превратил всё в шутку. Прости, что первым не показываю своих желаний и имею наглость насмехаться над твоими. На самом деле я безумно рад твоей настойчивости и завидую твоей открытости в проявлении своих чувств. Честно, сейчас мне это сложно, не знаю почему. Я хочу только тебя. У меня и мысли не было о ком-то там ещё. Мне будет в радость каждый раз ломать голову, что же подарить тебе такого... Каждый раз, обедая или ужиная, я наслаждаюсь едой только потому, что именно ты чавкаешь рядом со мной. Я.. – я не чавкаю... – ты мне нравишься, Чонгук! И да, мы с тобой встречаемся. Хосок, не дожидаясь ответа, сам целует Чонгука. Не думая, что они сейчас на виду у всех. Не думая, что кто-то может указать на них или осудить. Хосок хочет показать Чонгуку, что он правда волнует его так отчаянно, так желанно. Правда важен ему… Только он. Только Чонгук. Хосок тяжело дыша, утыкается в лоб Чонгука, видя его еле заметную улыбку. Тихо добавляя. – я счастлив сегодня, сейчас. Кажется, как никогда... – я тоже счастлив. Чонгук вновь вовлекает Хосока в поцелуй. Трепетно сминая его губы. Он даже не думает использовать язык, совсем не желая опошлять поцелуй. Их поцелуй похож на скрепление обещаний. – ну так что ты ещё хочешь, чтобы тебе перепало на первом свидании? – хихикает Хосок – безумно хочу – серьёзно шепчет Чонгук – тогда позвольте вас пригласить к себе на ночь – а завтрак прилагается? – я бы обиделся, если вы не дождались мой подгоревший омлет. – Хосок с великолепной актёрской игрой дует губки. – меня вполне устраивает – улыбается Чонгук, показывая все свои зубки. Что интересно, сейчас между ними нет той самой атмосферы страсти, как в подсобке или в любые другие их уединения. Сейчас на их лицах остаётся тяжёлое дыхание после поцелуя, но они быстро успокаиваются. Идя домой, они так же спокойно обсуждают их прошедший ужин и будущий завтрак. Все “за” и “против” в их новых отношениях. – скажи, так всегда будет? – что ты имеешь в виду? – Хосок, как всегда, останавливается, тормозя свой обычный шаг, заглядывая Чонгуку в лицо, пытаясь понять, о чем он опять толкует. – ну вот, это всё недопонимание, вечные перепалки в разговоре – в этом наш шарм Хосок не договаривает, что, как ему кажется в будущем всё будет только сложнее, острее... Зайдя в квартиру до того момента, как включается свет, Чонгука обволакивает омбре домашнего Хосока. Запах тот же, его, но здесь он обитает давно и по-хозяйски. Чонгук ловит себя на первой мысли, что хорошо бы всегда было по приходу домой ощущать вокруг себя этот неповторимый уют и тепло Хосока. Кажется, кто-то слишком уж спешит... – тебе устроить экскурсию по дому? – завтра.. Взгляд Чонгук уже не такой беззаботный, как во время прогулки. – хочешь чего-нибудь перекусить? – Хосок немного теряется от вновь пристального, изучающего взгляда Чонгука, переполненным напряжением, понятным им обоим. – мы поели... достаточно, – голос Чонгука внезапно становится тише и слегка охрипшем – думаю, нам пора снимать обувь. . Они так и стоят посреди коридора, не двигаясь. Хосок всё под тем же взглядом Чонгука, не спеша стягивает кроссовки пяткой о носок. В другой бы раз он за это себя по головке бы не погладил... Но тут, когда тебя прожигают обманчивым спокойствием, в голове никаких мыслей не остаётся. – думаю, мне надо в душ отлучиться.. подготовиться – я с тобой. я же сказал, сегодня я никуда тебя не отпущу – хорошо. . Чонгук, только я хочу попросить тебя.. – я слушаю – у Чонгука на автомате брови сдвигаются к переносице. – давай установим небольшие границы – границы? – да.. Не трогай меня там.. – Хосок показательно опускает голову – ни при каких обстоятельствах, не коим образом, не прикасайся там. Хорошо? – хорошо. . – у тебя есть что-то что тебе не нравится? – да, нет. Трогай, где пожелаешь. – прости, что сразу не сказал. Просто.. – я понял. Чонгук всегда был очень аккуратен и нежен с ним. Но сегодня он превзошёл сам себя. Чонгук любил его. Не говоря ни слова. Всю ночь любил. Чонгук под утро лишь сказал: – хочу, чтобы ты привязался ко мне. . А я больше не хочу быть ничьим. Хочу быть твоим. Что-то Хосоку подсказывает, что он уже крепко-накрепко привязан. Хосок всю ночь на части распадался. А под утро разорвался изнутри… и все из-за любви. – Хосок... – Чонгуку столько хочется сказать Но Хосок только понимающе отвечает – Чонгук.. GERONIMO - IVOXYGEN Чонгук не может уснуть. Столько мыслей. Столько всего. Ведь всё для него тоже в новинку. Отношения, настоящие отношения, тоже впервые. Всё, что он говорил и требовал от Хосока, были чистыми эмоциями от своих ощущений. Те слова он не обдумывал. Чонгук просто говорил, что у него на душе, что задевало его уже не в первый раз. Чонгук поднимается с кровати, проходясь взглядом по Хосоку, раскинувшемуся на кровати, задерживаясь на оголённых ягодицах, так заманчиво выглядывающих из-под одеяла. Хочется прикоснуться. Ему почему-то всё время мало Хосока. Хочется ещё. Он стряхивает своё желание, вылезая из-под одеяла. Совершенно не хочется нарушать такие сладкие посапывания. Выходя из комнаты, Чонгук в последний раз окидывает взглядом Хосока. Чонгук сам устраивает себе экскурсию по квартире. Вся квартира выполнена в спокойных тонах, без лишнего шика, но видно, что всё подобрано со вкусом и наверняка дорого, чего не скажешь по первому взгляду. Хосок явно любит минимализм. Чонгуку нравится, ему комфортно здесь. Приглушённый, застоявшийся запах Хосока, витающий по всей квартире, окутывает Чонгука с ног до головы своим теплом, будоража и успокаивая одновременно. Он зачем-то берёт электронную сигарету Хосока и выходит на балкон. Присаживаясь в удобную кресло качалку, где с легкостью поместятся двое. Чонгук затягиваясь приятным вкусом, задумчиво следит, как небо постепенно приобретает рассветные блики. Ощущение, будто Чонгук взрослеет с каждой затяжкой. Странное чувство. Естественно, Чонгук понимает, что вовсе не в сигарете дело, а во всем происходящем, как ранее сказал Хосок. Все движется на бешеной скорости, стремительно и неумолимо. Главное – не разбиться на этой скорости чувств. Чонгук от каждой затяжки чувствует, как его тело приятно расслабляется. Чонгук чувствует, как Хосок его затягивает. Чонгуку мало Хосока не только в постели. Возможно, кто-то подумает, что он помешался на нём. Чонгук и не будет отрицать. Чонгук не врал. Он хочет принадлежать Хосоку каждой своей частичкой. Только ему. Хосок был в шоке с его слов? – Да Чонгук сам был в шоке с себя. Когда успело всё так кардинально поменяться... Эта ночь отличалась от всех предыдущих. Всё было по другому. Хосок ощущался таким родным, своим. В этот раз он был будто более расслаблен. Словно доверился Чонгуку всецело? Всё было по другому. Чонгук изучал тело Хосока с новым вдохновением. Всё было по другому. Взгляды, паузы между поцелуями. Любование сплетёнными пальцами. Хосок каждым своим извилистым движением открывался с новой стороны. Сколько у него этих сторон? Чонгуку кажется, ему жизни не хватит, чтобы раскрыть их всецело. Чонгуку кажется, ему вечности не хватит, чтобы сполна насладиться Хосоком. Хосок каждым взглядом открывал в Чонгуке потаенные желания. Хосок каждым взглядом будто говорил «бери меня всего. я доверяю тебе» Но больше всего Чонгуку хотелось спуститься вниз... Туда, куда сказали, нельзя. Чонгук никогда не замечал за собой такого желания в удовлетворения партнёра именно в том месте. То ли из-за того, что Хосок наложил запрет... Но Чонгуку не нужны никакие границы. Он просто не хочет их. Теперь желание одно, – нарушить их... Чонгук думает, почему Хосоку так тяжело открываться. Ведь если вспомнить их разговор после первой ночи перед походом в ресторанчик. Хосок так запросто признался, что тоже хочет, даже если просто провести очередную ночь вместе. Почему тогда сейчас, когда уровень доверия уже должен быть намного выше, приблизиться к Хосоку становится сложнее. Почему ему легче согласиться на одноразовое безумие, нежели довериться и просто поверить человеку, который так преданно смотрит на тебя. Хосок же должен чувствовать, как сводит Чонгука с ума одним своим присутствием. Чувствует же? Хосок, обязан! И эта просьба с границами. Чонгуку она никак не даёт покоя. Дабы не испортить момент, Чонгук не стал напоминать Хосоку, что он всё ещё ждёт хоть какого-то объяснения. Он, конечно, пообещал тогда, что подождёт, когда Хосок будет готов рассказать. Проблема в том, что Чонгук не умеет ждать. Чонгук возвращается к Хосоку в кровать, крепко обнимая со спины. Хосок тут же разворачивается. Чонгук подумал уже, что разбудил его, но Хосок, развернувшись, все так же посапывая, крепко обвивает его своими тёплыми объятиями, даже во сне притягивая к себе ближе. И все неприятные мысли уносятся от Чонгука тут же прочь. Хосок просыпается от жара во всем теле и легкого удушения. Хосок крутиться в непонимание, пытаясь освободиться, все еще до конца не проснувшись. Осознание, что именно происходит, прошибает моментально, избавляя от остатков сна. Хосок широко открывает глаза, оглядывая себя, оглядывая их… Чонгук. Такой милый, когда пускает слюни на его подушку. Как такое возможно? Чонгук в его кровати, в его квартире. На его простынях, в его объятиях. В его, – в Хосоковых. Когда это стало возможным? Хосок до сих пор поверить не может. Возможно, он счел бы все галлюцинацией, но он слишком хорошо помнит вчерашний вечер. Сегодняшнюю ночь. Их ночь была такая особенная. Хосок это тоже помнит. Все эти проникновенные взгляды, эмоции, будоражащие по сейчас, пробуждая новое желание тугим узлом внизу живота. Так что явно не галлюцинация, а главное доказательство лежит сейчас рядом с ним, точнее на нем… Ни в чем себе не отказывая, располагаясь по-хозяйски. Хосок вдыхает полной грудью такой уже родной запах в переплетающихся нотках, но так странно его ощущать здесь, в своем доме. Дом, в который вход был запрещен всякому. Дом, в который так легко зашел Чонгук. Хосок все же выбирается из тесных объятий, улавливая недовольство на лице Чонгука. Причмокивая и что-то бурча, он перебирается на другую сторону кровати, где только что обитал Хосок, полностью подминая под себя его подушку, утыкаясь в нее лицом. Хосок слышит, как он вбирает в себя воздух, тут же успокаиваясь и расслабляясь, погружаясь в безмятежный сон. Хосок отправляется на кухню, понимая, что время уже и не такое раннее. На часах одиннадцатый час. За шумом воды он и не чувствует, что за ним наблюдают уже добрых пять минут. Чонгук решивший, что подкрасться со спины вариант лучше не придумаешь, чем до усрачки пугает Хосока. Познав, что крик Хосока имеет великолепно оглушающий диапазон. – ты ночью совсем не спал? – успокоившись, спрашивает Хосок – да нет, просто просыпался – неуютно, наверное, было на новом месте.. – Хосок пытается скрыть свое не пойми от куда взявшееся волнение. – очень уютно. Просто мозг внезапно решил, что ему надо подумать – ааа, и как успешно? – угу, а как ты узнал? Я тебя разбудил? – нет, я спал как убитый. Электронка на балконе оказалась. Я утром кинулся, а её нет – аа – мальчик-спорт и курит? – Хосок слегка ехидно улыбается – помнишь? Ты мне когда-то нечто похожее сказал: «танцор и курит?» – хм, да побаловался чутка. Ты помнишь это.. – я всё помню, Чонгук – это хорошо. Тяжёлое время для меня было. Ощущение, что я один в какой-то непроглядной бездне… – я даже представить не могу, каково тебе было. .. Всё это осмысление, отрицание, осознание – ты очень точно подметил – потому что, как мне кажется, даже тогда, когда каждый из нас проходил свои внутренние барьеры по неволе, мы всё равно были вместе... Если ты захочешь, можешь рассказать мне о своих переживаниях. Я выслушаю и облегчу твои воспоминания. – я обязательно когда-нибудь расскажу тебе. – обещает Чонгук Чонгуку хочется взвыть. Хочется сказать. «Да, Хосок! Расскажи мне о своих страданиях, поделись, и я помогу, чем смогу. Я буду рядом. Я облегчу тебе этот путь» Как кажется Чонгуку, у Хосока внутри сидит боль похлеще его, которая постепенно исчезает. Хосок находясь рядом, волей-неволей прогоняет все страхи Чонгука. Окрыляя новыми ощущениями. Но Чонгук отчётливо чувствует то, что застряло в Хосоке. Оно не просто сидит внутри него. Оно живёт там давным-давно на полных правах и никуда не собирается исчезать. Права, которые Чонгук хочет себе. Давняя боль и Хосок срослись настолько сильно. Чонгук боится, что не сможет справиться с этим в одиночку, без помощи Хосока это будет невозможно. Но, насколько он уже знает Хосока, тот и виду не подаст, не говоря уже о крике помощи. Возможно, он и сам не замечает, зато Чонгук всё подмечает. В каждой застывшей позе с пустыми глазами дольше, чем того требует простая задумчивость. В миллионе искусственных улыбок. В отрешённом профиле. В танце, поглощающим одиночеством тебя самого. В мимолетно брошенном взгляде, переполненном вселенской тоской. Сколько бы они не сближались. Чонгуку кажется, что пропасть между ними каждый раз находит для себя новый путь. В этом весь Хосок, говоря: «Я облегчу ваши страдания». Свои неумолимо держит в себе. – Чонгук? Что-то случилось? Я тебя третий раз зову… – о, да, всё хорошо. Ого, что это? – ты точно не в себе.. Это сэндвичи – сэндвич? – ну да, что ты смотришь на них так, словно никогда не видел? – но я хотел твои яйца! Ой.. – что? – Хосок в полном недоумении – ну, я про подгорелую яичницу говорю.. – Чонгук сам теряется от того, как двусмысленно прозвучало. Хотя он бы не отказался. Все таки эти мысли крепко-накрепко засели внутри него. – какие точные запросы. Почему горелую? – ты же сам вчера говорил – я же шутил! Мне кажется, тебе на воздух надо, подышать.. Ладно, давай есть. – черт, как вкусно! Оказывается, ты умеешь готовить! С ума сойти.. Каждый раз Хосока пробирает от этого «с ума сойти». Смысл другой, но воспринимается только один единственный. – да, Джин приложил усилия к моим умениям – как он там? – полагаю, хорошо – вы не общаетесь сейчас? Надеюсь, вы не поссорились – нет, просто мне сейчас тяжело с ним разговаривать. Кхм, так как выходной. У нас целый день в нашем распоряжении. Чем хочешь заняться? – я даже не знаю – мы можем составить программу для прогулки – а домашний отдых ты не рассматриваешь? – не теряя надежды, уточняет Чонгук. Хосок поднимается, убирая приборы в раковину. Чонгук подходит, обнимая его сзади оставляя смазанный поцелуй в щеку. – спасибо за завтрак – следующий с тебя – хихикает Хосок Но все смешки остаются далеко в глубоком поцелуе. И про посуду все внезапно забывают.