Называй меня страхом, называй меня смертью, называй меня кровью

— Стикс, дорогой, — уединение с книгой было непоправимо нарушено. Пришлось отложить томик и посвятить все свое внимание близкому. Коцит всегда занимал собой все возможное пространство. Обманчиво компактный, он со своей жестикуляцией, беспрестанным потоком речи и харизматичными ужимками сразу концентрировал на себе взгляды. В этот раз вся сила обаяния обрушилась на одного Стикса и сейчас она предназначалась именно ему. Он еще не успел озвучить, что ему нужно, но, взглянув на лицо близкого, беловолосый даже слегка приподнял бровь от удивления. Коцит был без пиджака и рубашки, открывая на обозрение крепкий подтянутый торс с постоянно движущимися от жестикуляции мышцами. Язык тела сообщил Стиксу, что его близкий явно в прекрасном настроении. — Родной, ты не сильно занят? Я тут хотел обсудить с тобой один немаловажный вопрос. Очень чаю, что ты в силах уделить мне толику своего внимания. Говоря все это, Коцит попросту забрался к нему на колени, сразу обнимая за плечи и подаваясь вперед, пока их лица не оказались очень близки друг от друга. Понимая, что произойдет в дальнейшем, Стикс тихо вздохнул, слегка улыбаясь, и провел ладонями по крепким бедрам партнера, туго обтянутым брюками, затем скользнул на талию, поглаживая шероховатую кожу спины, цепляя подушечками пальцев родинки и едва ощутимые пигментные пятна. Коцит сразу выгнулся, как большой кот, зажмурившись и подставляясь под ласку. — И что же ты хочешь… Обсссудить? Загипнотизированный белесыми глазами, Коцит приоткрыл рот, дыша все чаще. Чтобы простимулировать близкого к разговору или дальнейшим действиям, Стикс высунул кончик раздвоенного языка и медленно облизал свои бледные губы. Его партнер следил за этим действием неотрывно, и когда язык уже почти скрылся в чужом рту, быстро приблизился и накрыл его собственными губами. Руки с плеч сразу перекочевали на шею, прижимая голову родного, зарываясь в шелковистые светлые волосы и массируя кожу головы порывистыми движениями. Не в силах говорить с чужим языком во рту, Коцит слегка постанывал и терся об любовника всем телом. Стикс приподнял его за талию и переместил ноги близкого так, чтобы тот оседлал его. Поцелуй ненадолго прервался, и это позволило беловолосому переключиться на смуглую кожу шеи и острые уши партнера. Коцит запрокинул голову, подставляясь под поцелуи, тяжело дыша. — О, Стикс, дорогой, ты как никто другой понимаешь меня без слов. Да, да, вот так… О нет, только не ухо, драгоценный мой, ты же знаешь, у меня там слабое место. Разумеется, его просьбу проигнорировали. — Ну что же ты со мной делаешь, мой хороший, я же так совершенно перестаю что-либо понимать. — А что ты хочешь понимать? — тихий шепот Стикса вместе с теплым дыханием заставил смуглую кожу покрыться мурашками. — Ну хоть чего-нибудь, — так же тихо ответил Коцит, и эта несвойственная ему робость оказала на его партнера неожиданно яркое действие. Одним слитным движением Стикс поднялся, без труда удерживая близкого на руках, и в несколько шагов достиг кровати. Его партнер сразу подстроился, обхватив чужую шею, и расслабленно раскинулся на одеяле, куда его положили, сладко потягиваясь. Медленно, словно хищник, переставляя длинные руки, беловолосый начал двигаться, постепенно нависая над Коцитом. Однако тот, налюбовавшись этим зрелищем сквозь прищуренные глаза, резко подскочил на локтях и бодро отполз к спинке кровати, задиристо скалясь. Но маневр не то что бы удался - Стикс тут же метнулся следом за ним, хватая за предплечья и прижимая к изголовью с такой силой, что несчастная мебель покачнулась. Любезный оскал ощерился острыми, как бритва, зубами, и в черных глазах заплясали поистине дьявольские огоньки. Ловко провернув руки вокруг локтевого сустава, Коцит на мгновение избавился от чужой хватки, и этого короткого отрезка времени хватило, чтобы схватить Стикса за горло. — Молодецсс, — беловолосый говорил так тихо, что его слова можно было скорее прочитать по губам, и Коцит так и делал, практически касаясь его губ своими, дыша своим близким, его силой и желанием, — И что теперь ты сссобираешьссся делать? — Гораздо интереснее, что будешь делать ты, мой дорогой Стикс, — мужчина поднял большие пальцы вверх, заставляя близкого запрокинуть голову, а затем с силой толкнул его на кровать. Не сопротивляясь, он вольготно упал, сразу приподнявшись на локте и наблюдая за своим партнером. Тот тут же оседлал его бедра и повелительно прижал, заставив лечь полностью. — Ты лежи, лежи, дорогой, я о тебе позабочусь, — ловкие пальцы быстро справились с пуговицами на рубашке, сразу несдержанно оглаживая открывающуюся бледную кожу. Вытащив края одежды из брюк, Коцит сразу расстегнул пряжку чужого ремня. Тихо вжикнула молния, и Стикс приподнял бедра, позволяя стащить с себя штаны вместе с бельем. — Ты, как всссегда нетерпелив, мой дорогой. Аккуратно повесив одежду на спинку стула, Коцит обернулся и выдохнул через приоткрытый рот, разглядывая раскинувшегося по кровати Стикса. Такого открытого, практически голого — белоснежная рубашка уже ничего не скрывала. Нарочито спокойного и расслабленного, с легкой мечтательной улыбкой, смотрящего прямо в душу своими светлыми глазами. — Будешь тут нетерпеливым, как не быть. Ты только посмотри на себя, родной, — ступая по кровати на четвереньках, Коцит присел, чтобы освободить руки, и сразу принялся гладить длинные худые ноги, чередуя легкие прикосновения с сжатиями, поднимаясь ласкающими движениями от лодыжек до колен, аккуратно трогая нежную кожу под ними, и далее, вдоль бедер, пока не устроился между ними. Казалось, лицо Стикса не выражало ровным счетом ничего, но его близкий как никто мог различать малейшие оттенки его эмоций, а уж скрыть возбуждение и вовсе было невозможно — свидетельство оного, теперь не прикрытое одеждой, дергалось в ответ на особенно приятные прикосновения. — На себя я насссмотрелссся. Теперь хотелосссь бы посссмотреть и на тебя, — беловолосый взглядом показал на брюки Коцита. — Посмотришь, все посмотришь, мой хороший, обожди немного, — Коцит был занят легкими поглаживаниями внутренней стороны бедра партнера и выцеловыванием острых коленок. Стикс пожал плечами и закинул руки за голову, устраиваясь поудобнее. Этот маневр не прошел незамеченным — близкий моментально отреагировал, усевшись на его грудь и прижимая чужие запястья к кровати. — Расслабился, я погляжу? — А что, нельзсся? — Стикс иронично приподнял бровь, улыбаясь. — Ну как я могу тебе отказать, мой дорогой, — принялся причитать Коцит показательно добрым тоном, пока его ладони сжимали чужие запястья мертвой хваткой, — Ты же знаешь, я ради тебя на все готов. Стикс ничего не ответил, только раскрыл рот и с легким шипением высунул самый кончик языка, дразнящим движением вытягивая его к подбородку, а затем закручивая внутрь. Такого Коцит, конечно, стерпеть не мог. Он сразу припал губами к чужому рту, спустя мгновение переплетаясь языками. Этот поцелуй был уже другим — несдержанным, жарким, глубоким. Коциту пришлось отпустить руки, чтобы обхватить голову партнера, снова зарываясь пальцами в волосы. Тот, пользуясь ситуацией, тут же принялся гладить тело близкого, сжимая бока и специально задевая соски, отчего сидящий сверху елозил активнее и постанывал в чужой рот. Пользуясь тем, что Коцит переключился на его шею, покусывая пока не очень острыми зубами, беловолосый принялся расстегивать его брюки. Ожидаемо, белья на нем не оказалось. Оторвавшись от близкого на мгновение, мужчина скатился на бок, быстро снял оставшуюся одежду и кинул куда-то на пол, тут же вернувшись к поцелуям в прежнюю позицию. Теперь Стикс мог провести своими ладонями по всему его телу, медленно, от шеи и до самых лодыжек, через бедра, особенно сосредотачиваясь на ямочках на пояснице, поглаживая их большими пальцами. Светлое переплеталось с темным, как Инь и Янь, Реки знали друг друга до самого глубокого дна, и одновременно были столь переменчивы, что никогда не повторялись. Целуя, кусая, гладя друг друга столь исступленно, словно юные влюбленные, они быстро перешли от ласковой неги к борьбе за право быть ведущим. Исход этой вечной схватки всегда был не определен и зависел от малейших нюансов настроения их обоих. Но сегодня Коцит побеждал, пересиливал своим напором, снова и снова пытаясь ухватить близкого за шею, и ему это удалось. Голова Стикса свесилась с края кровати, намертво пригвожденная двумя крепкими руками, сам он сдавленно шипел, прикрыв глаза. Его партнер, жадно ловя его эмоции, сам дрожал от возбуждения. — Сссдаюсссь... И руки сразу разжались. Помогая своему ненаглядному подняться и лечь удобнее, Коцит, вытянувшись всем телом, схватил подушку и кинул на середину кровати. — Ну, раз сдаешься, мой дорогой, то ложись. Стикс не стал противиться и послушно улегся животом на подушку, вытягиваясь во всю свою длину. Его тут же обласкали юркие ладони — по щиколоткам, заставляя тихо ахнуть, по икрам, бедрам, заходя на внутреннюю сторону, по ягодицам, сжимая и раздвигая их, по длинной спине, по рукам, по шее. Обратно Коцит пошел поцелуями, зализывая свежие укусы на плечах, сочащиеся сладкой пьянящей сукровицей. Припав к желанному телу, он потерся стоящим членом о бедро партнера, уже не сдерживая собственный тихий стон. Молчание Стикса могло ввести в заблуждение кого угодно, но только не его близких. Он прекрасно осознавал, на что способен Коцит, будучи на взводе, прямо как сейчас. Острый слух последнего улавливал малейшие вздохи, пока он выводил кончиком языка причудливые узоры на мраморной коже поясницы, согревая мокрые следы своим дыханием. Перекинув тело через бедро близкого, он легко втиснулся между его длинных ног и, уже не медля более, развел бледные ягодицы и медленно, с нажимом, провел языком по промежности. Стикс зашипел и дернулся от острого удовольствия, но, как всегда, безрезультатно — выбраться из цепких рук Коцита в такой момент было совершенно невыполнимым делом. Он прекрасно владел языком во всех смыслах, и, видят несуществующие боги, мог довести до невменяемого состояния любого из своих. Тихие вздохи сменились на более звучные, перемежаясь с шипением и шевелением — не в силах лежать спокойно, Стикс слабо дергался, толкаясь бедрами в несчастную подушку. Еле слышимый стон заставил волосы на загривке Коцита подняться дыбом, и в его голове помутилось — он всегда сдавался, когда слышал это. Чертыхнувшись, он ссыпался с кровати, молниеносно выхватил из тумбочки тюбик смазки и, ловко открутив крышечку пальцами той же руки, в которой держал его, сразу выдавил нужное количество в руку. Разнеженный Стикс уже было дернулся, чтобы посмотреть, что происходит, но его неугомонный партнер уже оседлал бледные бедра и прижал за шею обратно к кровати, одновременно смазывая свой член. — Куда это мы собрались, мой драгоценный? — голос Коцита, хриплый и очень низкий сейчас, выдавал его с головой, — Сейчас же самое интересное начнется. И, не медля более, принялся мучительно медленно входить в расслабленное тело. Прохладный снаружи, Стикс всегда был горячим внутри, и от этот контраст сводил с ума почище, чем они сами сводили с ума людей. — О, мой дорогой, как же в тебе хорошо, — прошептал Коцит, вбиваясь мелкими толчками, — Ты меня совершенно без разума оставляешь. Повелительным движением разводя бледные ноги пошире, Коцит наращивал темп, удерживая партнера за поясницу, трахая его так, как хотел сам — быстро и резко. Стикс позволял, но этого было катастрофически мало. Хотелось снова заставить его стонать. Смуглые руки прошлись вниз по спине, оставляя розовые и алые полосы, набухающие красными бисеринками крови, мерцающими нитями расписывая бледную поверхность. Коцит замедлился, поражаясь этому зрелищу, как в первый раз. Их тела всегда заживали идеально, раны не оставляли шрамов, и тем слаще было портить и портить снова эту идеальную кожу. Движения бедрами сменились на более плавные и глубокие, и, проводя руками по спине вверх, пачкая их в алой влаге, Коцит не предугадал происходящего далее. Низкий длинный стон Стикса застиг его врасплох, набатом обрушиваясь на сознание, заставляя руки дрожать, а сердце заполошно колотиться. Он упал на локти, опираясь на спину, продолжая двигаться так, как сейчас они оба хотели — глубоко и плавно, и Стикс двигался под ним, подмахивая и ползая по кровати то вперед, то назад. Закрыв глаза и дыша открытым ртом, Коцит чувствовал близкого всем своим телом. Удовольствие накатывало волнами, с каждым разом подбираясь все ближе и ближе. Припав к спине, проводя языком по царапинам, которые наверняка отдавались партнеру приятным легким пощипыванием, Коцит уже сам стонал в голос, шепча желанное имя. Стикс под ним вторил его движениям, пластично изгибаясь и тяжело дыша. Их чувства перемешивались, переплетаясь причудливо, так же, как и голоса - тихий с резким. Никто из них не торопился сейчас, подбираясь к финалу не торопясь, движение за движением, пока новый длинный, протяжный стон не нарушил гармонию и Коцит, не выдержав, тут же ускорил темп, кусая близкого за спину и царапая плечи, и спустя несколько мгновений уже толкая за грань их обоих. Коцит дышал. Дыхание было белым, длинным, плавным и таким всеобъемлющим, что затмевало собой все вокруг. Заставив себя откинуться в сторону, он упал на спину и почти сразу его поцеловал нависший над ним Стикс. — Ну и что же за вопроссс ты так желал обсссудить? Коцит недоуменно посмотрел на близкого расфокусированным взглядом, а затем беспечно пожал плечами. — Я забыл.