пачка сигарет в моем кармане заставляет жить меня этот день

Сегодняшний день тоже не задается по одной простой причине - Саня забыл дома сигареты. Никогда такого не было, и вот опять. Внешне, однако, своего расстройства он не показывает - наоборот, в свойственной ему манере выкидывает всяческие прикольчики и в целом демонстрирует поведение довольного жизнью человека; чего не сказать про Лешу: тот ходит, словно в воду опущенный, и не особо-то реагирует на происходящее вокруг. Пару раз учителя успевают ему за это предъявить, что его, как несложно догадаться, совершенно не колышет. Разумеется, такое поведение дружбана мимо Сани не проходит и откровенно тревожит, но достучаться до него не шибко получается, а сильно прикапываться тоже неохота - не в санином это стиле. Вот сегодня, например, Леша является с до крови обкусанными губами, парой царапин на шее и синяком на ключице, а дальнейшее скрыто за объемным свитером, да Саня и не стремится туда заглядывать, хотя настоять мог бы, но далеко не факт, что за такое не получит в очечи. Горшенев, зараза, слишком сильно ценит свое личное пространство. Саня, в теории, тоже, но он при этом до жути тактильный. Размышляя обо всем этом, он идёт к кинозалу, где вчера разразилась заводная перебраночка с киномехаником. А направляется он туда по второй причине, почему день не задался: он забыл и форму для физкультуры, в честь чего с какого-то перепугу задумывает покопаться в реквизите костюмерной в надежде отрыть там хотя бы штаны, ибо брюки портить не комильфо, да и не пустят в них. Попутно Саня надеется не встретить там того, кому там положено обитать, поэтому неожиданно (не то чтобы очень, конечно) вспоминает, что сегодня ему идти ещё на дополнительное занятие по информатике, которое ведет симпатичный старый-новый знакомый (Саня помнит только его прозвище и имя, чем, впрочем, вполне доволен), чей цвет волос не очень-то сочетается со школьными традициями. Внутри зала свет погашен, и разглядеть там хоть что-нибудь да вкупе с саниным орлиным зрением становится проблемно. На ощупь, то и дело пиная сидения и трогая их за спинки, Саня храбро продвигается к висящему перед сценой проектору. Не совсем удачно врезаясь очередное кресло, Саня спотыкается, однако успевает обеими руками обхватить спинку следующего, поэтому медленно, вплотную прижимаясь к спинке щекой, сползает вниз до тех пор, пока руки не упираются в сидячее место. После этого кое-как поднимается и замечает лежащую прям под этим самым креслом майку, которая, наверное, упала в процессе саниного обжимания со спинкой. В тот же самый момент откуда-то сверху доносится недовольный, но до боли знакомый голос: - Эй, чё или кто там за хрень?! Саня одним быстрым рывком хватает майку и прячется за кресло. Преимущество на его стороне, ведь в темноте зала его, да ещё и в темной одежде, фиг заметишь, а видя, как киномеханик, сидящий на чем-то вроде строительных лесов аки стервятник на насесте, пытается, прищурившись, в нее, темноту, всмотреться, и, исходя из собственного же опыта, Саня делает вывод, что у того ещё и зрение ни к черту, отчего ехидно ухмыляется сам себе. Благо, до выхода ему недалеко, так что он тихо и вместе с тем максимально по скорости преодолевает необходимое расстояние. Каких-либо проклятий себе вслед он не слышит, что заставляет его неимоверно гордиться собой. Он взирает на трофей и понимает - зрительные догадки его вчера, на удивление, не обманули - майка действительно красная. Только вот ему она, похоже, маловата. Но это, как говорится в одном из придуманных Лешей стишков, не беда. Бывал и в более обтягивающих шмотках. Она оказывается ему практически в облипку, но Саня не отчаивается. Отчаивается он тогда, когда видит Лешу сидящим на «скамейке запасных». Впрочем, выглядит он реально хреново: кожа бледнее обычного (казалось бы, куда сильнее), волосы слегка растрёпанные и будто сальные, что никак не вяжется с привычным обликом вечно ухоженного эстета хуева. И знай себе сидит и кусает губы - совсем, что ли, собирается их сожрать? Он к этому близок. короче, у него видок вампира с похмелья, и притом крайне тяжёлого, не иначе. Саня вразвалочку подходит к другу и садится рядом, изо всех сил скрывая полноценно созревшие ягодки тревожности. - Ты не офигел меня бросать? - с ноткой обиды, но задорно произносит он, легонько толкая Лешу локтем в бок. Тот не ведёт и бровью. - Ты ж тоже форму заб... - Леша прерывается на полуслове, когда поворачивается в сторону Сани и видит его новый прикид. - Это чё за Чиполлино? Он протягивает пальцы, намереваясь взяться за ткань и тем самым наглядно показать, что имеет в виду, однако ткань обтягивает санино тело чересчур для того, чтобы сие действие сделать, так что Леша ограничивается указывающим жестом. - Нашел, - кратко поясняет за шмот Саня. - Не спрашивай, где. - На помойке? - Почти. - Ну и дурак, - фыркает Леша и упирается взглядом в стену напротив. - Тебе ж сейчас пиздюлей за татуху вставят. Об этом Саня не подумал. Летом, сразу после своего дня рождения, он забабахал себе татуировку почти во все предплечье и капец как ею потом выпендривался, а Леша не упускал случая каждый раз его за это подстебывать, но Сане было плевать: он гордился собой. Но вот конкретно сейчас уже не гордится. Сейчас ему все больше хочется съебаться, и Леша, будто прочтя его мысли, впервые за день натягивает самодовольную улыбочку. Неплохо, с одной стороны, но с другой яростно хочется начать препираться. - Я скажу, что за день нарисовал. Уж за три пары можно и целые рукава намутить. - Кто тебе поверит? - А что он противопоставит? - Справебыдло. В конечном итоге, никто ничего сане не говорит, только ограничивается грозным осуждающим взором. Когда же полуторачасовая кара небесная наконец оканчивается, Саня, бросая непринуждённый взгляд на «скамейку запасных», Леши там почему-то не обнаруживает. В раздевалке оного тоже не находится. Саня, конечно, разочарованно вздыхает, но следом осознает, что, в сущности, Леше реально ждать его незачем, ведь тому информатика даром не сдалась (объективно говоря, Сане тоже, но он будет препираться до победного, а в свете последних событий - тем паче)... Блин. Точно. Информатика. Снова колени начинают трястись, да какого ж хрена?! А он ведь до кабинета даже не дошел. Саня, возьми себя в руки, мужик ты или кто. Вот были бы сигареты... У Сани подрагивает глаз. Он доходит до нужного кабинета. Дверь как бы приглашающе открыта. Он входит внутрь... И что же - вернее, кого - он видит? Лешу, мать его за патлы. Сидит на первой парте, прям перед Андреем, максимально скучающе и отстраненно пялясь на проектор. За последней партой (впрочем, их всего три) того же ряда сидит парочка, вероятно, первокурсников, и о чём-то яростно беседует: кудрявый брюнет со средней длины хвостиком на затылке, одетый в полосатую водолазку непонятных блеклых цветов и аналогично ничем не примечательные джинсы с кедами, и девушка с каштановыми прямыми волосами до плеч и в коротком, отнюдь не осеннем, открытом, но не прям чтобы очень, клетчатом красном платье. Поразительно дохуя в последнее время вокруг всего красного. Саня расслабленно входит внутрь и не глядит под ноги, так что чуть не спотыкается о рюкзак кудрявого, небрежно распластанный по ширине прохода. Увлеченный спором, кудрявый на издавшего бренчащий звук Саню внимание не обращает. Зато обращает Саня, но на девушку. Он проходит вперёд и, опираясь рукой на единственную не занятую в ряду парту, томно взмахивает волосами и заигрывающе взирает на объект прекрасного пола. - Дева, не подскажете, который час? - Ты откуда знаешь? - ошарашенно восклицает девушка. Теперь взгляд Сани преисполнен недоумения. - В смысле? - Откуда ты знаешь, что я Дева? - Это то немногое, что я вижу, - неловко объясняет Саня. - Она имеет в виду гороскоп, дурила, - раздражённо говорит кудрявый, откидываясь на спинку стула, складывая руки на груди и закатывая глаза, словно все так понятно и очевидно. Саня понимающе хмыкает и, принимая разумное решение закончить на сем неудавшийся подкат, делает шаг к первой парте, плюхается на место возле Леши и якобы случайно задевает того плечом. Тот тоже якобы делает вид, что так и нужно, поэтому лишь тихо вздыхает. Саня принимается с откровенным осуждением пялиться на него в упор, но Леше словно (не словно) параллельно - в данную конкретную минуту ему до пизды интересны плотно закрывающие окно светло-зеленые жалюзи. Не почувствовать саниного взора в конечном счёте просто невозможно, и Леша сначала вдруг наклоняется за чем-то вниз, недолго шарится в рюкзаке, а затем поворачивается к другану и являет свету божьему нечто, завёрнутое в небольшой полиэтиленовый пакетик и салфетку, возносит руку с оным к потолку и с придыханием произносит: - Я принес поесть, я вернулся! В пакетике оказывается булочка с корицей. Саня откладывает проклятия, придуманные накануне, на потом. В этот момент просыпается мафия Андрей. Он несколько недолгих секунд «сканирует» взглядом помещение, затем отодвигает в сторону тетрадь, где до этого что-то чиркал, берет другую, открывает, пролистывает пару страниц и хмуро туда смотрит, потом поднимает недоумевающий взгляд уже только на впереди сидящих Саню с Лешей и неуверенно мямлит: - И чё, все? Саня чавкает не менее недоумевающе. Пирожок (понтовый) нехило помогает унять вновь возникающую дрожь после того, как глаза его, Сани, пересекаются с андреевыми. У Леши руки тоже слегка трясутся, но по причине явно иной, кою узнавать Саня пока не спешит. - Вас же тринадцать должно быть, - поясняет Андрей. - Вчера записались тринадцать человек. Где же остальная часть чертовой, блин, дюжины? - Кто-то сказал «чертова»? На голос синхронно оборачиваются все четверо «записавшихся». Андрей просто удивлённо приподнимает бровь, а потом весело усмехается. - О, Илюх, вечер добрый. - Вечер в хату, - здоровается киномеханик, коего, как выясняется, зовут Илья. - Ты остальных из моей «чертовой дюжины» забрал? - Князь складывает руки на груди, все ещё держа одну бровь приподнятой. - Да на хуй они мне не упали, - Илья фыркает и закатывает глаза. - Ну, ты не матерись при детях, - понижает голос Князь, но Илье, похоже, кристаллически насрать. - Они и сами не хуже сапожников некоторые шпарят - сам прекрасно знаешь. - В таком случае, коль ты здесь, может, починишь мне этот проектор? Андрей большим пальцем указывает на экран за своей спиной. - Андрюш, я КИНО-, а не ПРОЕКТОРОмеханик. - Капец важный, хрен бумажный, - теперь глаза закатывает Андрей. - Такой профессии вообще нету. - Нет слова «нету». - Ты меня не поправляй, я тебе не трусы. Саня от желания засмеяться едва не давится пирожком. - Блядь, а нахуй я сюда пришел?.. - вслух на секунду задумывается Илья, а потом, видимо, вспоминая, бьёт себя по лбу. - Точно! Полотенце! - Какое полотенце? Илья состраивает саркастическую мину из серии «неужели непонятно?!» и разводит руки в стороны, как бы демонстрируя свой голый торс. Да, никакого верха на нем не надето - совсем, - поэтому все при празднике собравшиеся могут лицезреть несчётное количество татуировок. - У меня спёрли майку, - доводит до сведения Илья, - а куртку я с собой не взял по причине «мудак», так что прошу хотя бы полотенце. - Тебе отсюда час до дома ехать. Ты собрался ехать в поло... - ХОЧЕШЬ ЖИТЬ - УМЕЙ ВЕРТЕТЬСЯ! Или заворачиваться... - Ты реально черт, - в шоке произносит Князь. Илья возмущённо взмахивает руками. - Почему-то мне кажется, из вас один импостер, - таинственно прищуриваясь, проговаривает Илья и пытливо осматривает четырех учащихся, вполне не неожиданно зацепляясь в итоге за Саню. - Один такой молдованин огромный. С какого-то хрена Саню сейчас больше интересует, по какому принципу «не проекторомеханик» догадался, что он именно молдованин. - Отдавай зер... то есть майку, - требовательно говорит Илья. А смотрит словно Сане за спину. Ничего сильно странного тут нет, ибо за Саней сидит Леша, но обращение-то направлено непосредственно к Сане, поэтому парочка вопросов волей-неволей присутствует, однако озвучивать их в данной ситуации бессмысленно, да и для здоровья небезопасно - как физического, так и ментального, хотя ментальное уже прилично так ебут. Соответственно, долго сопротивляться тоже не особо разумно - хочется, наконец, заняться тем, чего ради он припёрся в этот кабинет, - в связи с чем Саня извлекает майку из рюкзака и протягивает вперёд. Илья подходит, не церемонясь вырывает справедливо принадлежащую ему вещь, кивает опять-таки почему-то Леше, бросает короткий прощальный взгляд на Князя, машет ему рукой и бывает таков. Пару секунд Саня тупо сидит с протянутой рукой (все действительно происходит крайне быстро), а затем возвращается к исходной (и единственной желаемой) точке своего внимания - преподу, с которым внезапно сталкивается взглядом, так что тут же предпочитает глядеть в парту, от нахлынувшей нервозности принимаясь хрустеть пальцами. - Ладно, - деловито произносит Андрей. - Раз это, походу, на сегодняшний день все дошедшие, делаем перекличку. И начну я с вас. - Чтоб полностью сделалось ясно, с кого именно, Андрей указывает рукой на первую парту. Как где-то упоминалось ранее, когда Саня доходит до пика паники, он начинает шмалять - и шмалять лютой ебенью; как правило, изо рта. - Он Ягода, я Лось, - судорожно откликается Саня. - Я Ягода, я Лось...- До него не сразу доходит, чё он сморозил, а когда доходит, то слишком поздно исправляться, но он все равно мямлит: - Ой, блин... - Я Лось, да. - Леша тычет указательным пальцем себе в грудь. - Ну, тогда я Мышь, она Каспер, - в свою очередь отзывается с последней парты кудрявый, за что незамедлительно получает неслабый подзатыльник. - Заткнись, кретин, - шепотом огрызается на него соседка. - Кстати, а где вагон спида и гусь-хуюсь? - максимально тихо спрашивает у Леши Саня. - Мы же вчера их здесь видели? - Походу, не дошли. - Леша пожимает плечами. - Значит, присутствующие. - Андрей несильно бьёт по столу ладонью, заставляя обратить на себя внимание, - и добивается желаемого, надо сказать, так как все четверо рефлекторно вздрагивают. - Назовите, пожалуйста, свои фамилии. - Леонтьев. - Ришко. - Нефедова. Равнодушный лешин взгляд встречается с ожидающим андреевым. И Леша не догоняет, чего от него, собственно, вообще ожидают. - Ну? - нетерпеливо произносит Князь, приподнимая бровь. - Так ты... Вы же знаете меня, - вполголоса говорит Леша выразительно взирает исподлобья. - Как, впрочем, и его, - кивает в сторону Сани. - Для отчётности, - таким же тоном говорит Князь. Леша со вздохом наполовину закатывает глаза. - Я ведь не записывался даже, - бурчит он, скашивая зрачки книзу. - Записывался. - В доказательство своих слов, Андрей пару раз стучит карандашом по одному месту в тетради. - Горшенев, - отвечает, наконец, Леша, задалбываясь спорить. Андрей довольно кивает и отмечает все произнесенные фамилии. - Итак. - Он хлопает по столу ещё раз, и все опять вздрагивают. На сей раз слегка раздражённо. - Как я вчера уже говорил, но не всем, зовут меня Князев Андрей Сергеевич, и с сего дня я у вас веду компьютерные, блин, технологии. Единственная заминочка: я в этом ни на йоту не шарю - я художник вообще, - поэтому вы типа держитесь. Ваш прошлый препод - мой дед, и только по этой причине здесь я. Ну, и ещё по причине внезапно случившихся у него ссор с головою. А поскольку других отчаявшихся не нашлось, крайним остался я. Впрочем, мне деньги нужны. Собственно, ваше задание на сегодня - рисование в «Пэинте». - А чё рисовать? - Ришко аж высовывается в проход. - Да хоть яблоко, - небрежно произносит Князев и даже впрямь достает откуда-то большое зелёное яблоко и кладет его на первую парту. ...И они реально все полтора часа занимаются рисованием яблока. Кроме Леши: он просто сидит и пялит то на фрукт, то в парту, то в пол, непонятно о чем думая. Когда он и Саня по окончании праздника жизни остаются позависать на детской площадке во дворе прямо за зданием колледжа, последний вновь всеми способами пытается друга развести на эмоции, но тот как усаживается в самом начале на карусель, так на ней и крутится, с великим упорством изучая руль оной, то и дело отколупывая по кусочку потрескавшейся краски. Саня за данным охренительно весёлым занятием наблюдает с горки, насвистывая песню «Третье Сентября», ибо она донельзя актуальна, но в конечном счёте Леша аж останавливается и осуждающе исподлобья взирает на Саню, не больно вежливо прося заткнуться. - Ты вот вообще, - Саня с деланным возмущением разводит руками и предъявляет ни к селу ни к городу, лишь бы что-либо предъявить: - чё сегодня русичке ответил, когда она сказала построить предложение с обращением, ты помнишь? - «Мама, мы все попадём в ад», - спокойно отвечает Леша и, примерно понимая, чего Саня добивается, начинает защищаться: - А ты, гигант мысли, сам чё высрал? - «Прости меня, Мирон». - Вот серьезно, блядь? И самое главное, что некоторые начали подпевать! - МАМААА, УУУУУУ... - выкрикивает Саня, скатываясь в трубу горки, решая закончить перебранку таким образом. Леша только закатывает глаза, возвращаясь к прерванному по какой-то причине (он ее не помнит) раскручиванию карусели. Получается у него легко и довольно быстро, так что, когда Саня буквально пулей вылетает из трубы, а потом кубарем прокатывается метра четыре, то видит бешенно крутящуюся карусель на борту с Лешей, до побеления костяшек вцепившимся в руль. Не успевает Саня полноценно моргнуть, как уже, будто в замедленной съёмке, прослеживает за отлетающим назад, в ограждающий детскую площадку низенький заборчик, Лешей с зажатым в руке «штурвалом» от карусели. Раздается характерное металлическое бренчание - звук врезающейся в заборчик лешиной макушки. Что же делает Саня? Ничего. Он, охуевая, сидит на земле. Леша, в свою очередь, лежит (его эмоции различить трудно). - Лех?.. - неуверенно бормочет Саня и вытягивает шею, но продолжает сидеть, не двигаясь с места. - Ты живой? - А? - доносится хриплый стон. - Я говорю, нормально все? - Нормааально. Звучит неубедительно, но Саню радует хотя бы то, что друган в сознании. Облегчённо выдыхая, он собирается откинуться назад и своеобразно повторить лешину позу, как вдруг опирается головой на чьи-то ноги. Не отрывая от них прислоненной макушки, он поднимает голову, глядя вверх тормашками не иначе, как на Князева Андрея Сергеевича. В районе солнечного сплетения вспыхивает настоящий пожар, а после осознания, что санино лицо располагается почти точнехонько под половым органом, на лбу выступает испарина. Но бороться, то есть позориться, надо до конца, поэтому Саня мало того, что не сдвигается ни на миллиметр, так ещё и выдавливает лыбу. Кривоватая, правда, выходит лыба. - Здрасьте, - голос же выходит сиплым. На лице Князева эмоции уходят в минус. - Давно не виделись, - произносит он. Тем временем Леша очухивается и даже принимает сидячее положение. - Я так понимаю, рулю всё-таки пизда, - резюмирует он, глядя на сей предмет, как на восьмое чудо света. - Вы, Горшеневы, поразительно живучие, - констатирует Князь, при этом продолжая смотреть в глаза Сане. Саня сгорает от стыда, но позы до сих пор не меняет. Зрительный контакт сохраняется тоже. - Да, да, - саркастично проговаривает Леша. - Не стой, подойди сюда, покурим. У Сани опять дёргается глаз. Он со вчера не курил, и у него пиздецкая никотиновая ломка, и осознает он это только сейчас. Андрей прикасается к волосам Сани, стараясь сделать движение как можно более небрежно, однако получается оно достаточно нежным и аккуратным, отодвигает от своих ног его голову и тем самым дает себе проход, отводит взгляд, неопределенно улыбается и идёт к Леше, который уже расчехлил пачку сигарет и достал из нее одну раковую палочку. Прикосновение длится весьма недолго, тем не менее от него по телу Сани пробегает рой мурашек, а в районе макушки ощущается фантомное тепло. Он невольно улыбается, глядя в небо. Затем, словно от небольшого разряда тока, вздрагивает: долбанная ломка таки заставляет Саню поднять жопу с полиуретанового покрытия и дойти до уже вовсю пыхающих и увлеченно о чём-то болтающих Князя и Леши. Подслушивать, конечно, нехорошо, но Сане плевать - ему б сижечку... - Кстати, как там Горшок? - в тоне Андрея сквозит волнение. - В больнице опять, - буднично сообщает Леша, выдыхая ядовитый дым. - Из-за чего на этот раз? - Всё из-за того же. - Что, серьезно? - Или нет, - Леша поднимает голову, устремляя взгляд куда-то неопределенно вперёд, - сейчас, вроде, он укололся ржавой иголкой от какого-то значка и заработал заражение крови. Я в эту историю как-то не особо вник. - Пиздец, - выдыхает Андрей. - Есть такое дело.