Острые чувства

Османская империя. 1448 год. Домик Хюмы — Ты совсем с ума сошел? — вопила девушка. — Я бы сама справилась! Мехмед теперь убьет тебя! — Я помешал? Может, тебе его компания приятна? Уж не собираешься ли ты стать женой султана? Лале негодовала: да как он смеет с ней так разговаривать? Она залепила Аслану звонкую пощечину и съязвила: — Да! Шахи-хатун уже четыре года твердит, что мужа лучше не найти. Лале была готова откусить себе язык. Что она такое говорит? Мехмед был ей противен, ни о каком браке речи идти не могло! Вся эта пламенная речь была сказана лишь для того, чтобы позлить Аслана. Когда она уже повзрослеет и оставит попытки проковырять дыру в невидимой стене между ними? Лале скучала по прошлому, по своему прежнему Аслану, их беззаботным шуткам и разговорам. Но вместе с тем, она понимала, что как раньше, уже не будет. Она смотрит на друга совершенно другими глазами. Сложно не заметить, что Аслан стал мужчиной. Сильным, уверенным в себе, безумно красивым. Мужчиной, который теперь вызывал в ней отнюдь не дружеские чувства. Как она могла упустить момент, когда их отношения поменялись и из них ушла легкость и теплота? Аслан ее избегал, Лале злилась и провоцировала. Выть хотелось от той боли, которое способно причинить его безразличие. Иногда Лале казалось, что она видит в глазах Аслана странную тоску, но он будто специально гнал ее от себя и вмиг становился безразличным. Вот и теперь. Спас от домогательств Мехмеда и пытается задеть за живое? Лале даже почудилась ревность в его голосе. Или она просто приняла желаемое за действительное?.. Девушка уже развернулась и собиралась уходить, но Аслан ее остановил. Он прижал Лале спиной к каменной стене и навис сверху. Она уже не помнила, когда он был так близко; сердце забилось быстрее, во рту пересохло и слова не шли с губ. Проницательные зеленые глаза посмотрели на девушку: — Почему же ты вырывалась, если он тебе так мил? — А вот это уже совсем не твое дело! Пусти меня! — Лале задыхалась от возмущения, а еще от новых, совсем неизведанных чувств, вызванных его близостью, накрывающих стихийной волной. — Перестань вырываться. Пожалуйста! — горячий шепот обжег тонкую кожу. Это был голос, который она раньше не слышала: невероятно нежный и одновременно властный. По телу Лале побежали мурашки. Она застыла. Аслан, будто дождавшись повиновения, прикусил мочку ее уха и повел дорожку поцелуев по шее, к плечу. Лале перестала чувствовать реальность вокруг. Она застонала и подалась ему навстречу. Поцелуи бывшего друга стали смелее. Неожиданно для нее самой руки потянулись к его телу и стали блуждать по рельефам пресса и груди. Аслан выдохнул со стоном, вдавил ее в стену еще сильнее и впился в губы жадным поцелуем. Лале чувствовала его животный голод, но ее собственный ничем не уступал. Они оба поддались какому-то дикому порыву и были не в силах остановится. Через некоторое время Аслан справился с лентами ее корсета и одним движением рванул платье вниз. Он принялся покрывать горячими поцелуями ее ключицы, грудь и живот. Если бы друг не держал ее, Лале рухнула на пол от новых неизведанных ощущений. Но он отстранился. Парень шумно выдохнул и запустил руку в гриву своих огненных волос: — Господи, Лале, прости меня. Я не должен был этого делать. Его слова прозвучали как гром среди ясного неба. Лале с трудом приходила в себя. — Почему же сделал? — скрыть обиду и разочарование не удалось, голос дрожал. Аслан долго молчал, буря разных эмоций читалась на его напряженном лице. — Поверь, мне лучше уйти, — наконец, прошептал он с сожалением. — Нет, не лучше! — Лале почти кричала. — Думаешь, можно просто сказать «прости» и уйти? Как будто ничего не произошло? — Лале. — Аслан подошел и стал надевать ей платье. — Ты понимаешь, что я не имею права даже смотреть в твою сторону? — Он намеренно старался не задевать ее голой, разгоряченной кожи. — Мне никогда не позволят быть рядом с тобой. Глаза Лале блестели от слез. Теперь она понимала. Понимала, почему он избегал ее, почему целовал, как в последний раз. Ее прежний Аслан никуда не делся — вот он стоит перед ней. Только теперь они не дети и несут ответственность за свои поступки. А цена их любви предельно высока. Аслан притянул голову девушки себе на грудь и стал гладить ее волосы. В этих теплых объятиях они стояли бесконечно долго; казалось, что время вокруг остановилось. — Ну почему все так? — прошептала она, тихо всхлипывая. — Не знаю… — ответил Аслан, еще крепче прижимая к сердцу свое сокровище. — Но я верю, что когда-нибудь мы будем жить вновь… И тогда я тебя найду. — Обязательно найди, — грустно вздохнула Лале. Ей отчаянно хотелось любить сейчас, а не когда-нибудь в следующей жизни, которая, возможно, и вовсе не наступит.

***

Румыния. Замок. Наши дни. — Лайя, ты спишь в саду? Я открыла глаза и поняла, что они все еще влажные. Образы из сна застыли в сознании и терзали душу. Лео обеспокоенно смотрел на меня: — Холодно же, ты совсем замерзла. Пойдем! — Он снял куртку и накинул мне на плечи. — Лео… Как хорошо, что ты меня нашел! — Я не смогла сдержать порыва и крепко обняла его. Он улыбнулся мне своей привычной теплой улыбкой: — Нашел. Я же обещал. По телу прошел электрический ток. — Кому обещал? — Лайя, там Милли с Сандрой вернулись. Я им обещал, что найду тебя. Весь замок обегал, а ты тут! Пойдем скорее!