Острые чувства

— Ну здравствуй, мой сладкий лукум… Лале буквально втолкнули в комнату, и она увидела перед собой Мехмеда. Внутренний голос подсказывал, что ничего хорошего эта встреча не сулит, но придворный этикет не позволял уйти, когда перед ней сам султан. Мехмед нагло осматривал девушку, от чего становилось не по себе. Лале скрестила руки на груди, чтобы оградиться от его оценивающего взгляда. — Какое божественное тело, Лале! Ты затмила собой всех девушек гарема, — Мехмед разговаривал с ней дерзко и надменно. — Так приятно осознавать, что твои старания оценены по достоинству самим султаном, верно? Щеки Лале запылали. Его комплименты казались двусмысленными и неприятными, хотелось поскорее вырваться из приватной комнаты с дурманящими запахами сладких благовоний. — Спасибо, султан. Я очень рада, что вам понравился танец. Разрешите, я пойду? Мехмед вскинул черную бровь и язвительно произнес: — Разумеется, нет! Ты же не за этим сюда пришла. — Я пришла прочитать свой трактат о танцах девушкам из гарема. Им очень понравилось. — Трактат, значит? — Мехмед расхохотался. — Я в тебе ошибался. Кажешься такой невинной, а на самом деле… — Я… не понимаю. — Лале растерянно моргала глазами, а сердце чуяло неладное. — Разве? — Мехмед в два шага сократил расстояние между ними, притянул Лале к себе и накрыл ее губы жадным, похотливым поцелуем. — Какая же ты сладкая… Лале отчаянно забрыкалась и забарабанила Мехмеда в грудь, но он лишь крепче сжал ее и брезгливо рыкнул в ухо: — Хочешь поиграть в недотрогу? Давай! Мне так даже больше нравится. Внезапно девушка осознала, что комната, в которой она недавно танцевала, уже пуста. Ее оставили наедине с султаном! Даже не так: ее привели сюда, чтобы оставить с ним наедине! Лале накрыли отчаяние и злость. Когда Мехмед вновь полез к ней с поцелуями, она не придумала ничего лучше, чем прикусить ему губу. Взвыв от боли, он толкнул девушку, так что она полетела на пол. — Гадина! — выплюнул он оскорбления. Выходка непокорной девчонки только разозлила его. Мехмед, кривясь от еще пульсирующей боли, склонился над надломленным цветком: — Какая же ты глупая, Лале… Я пытался дать тебе шанс, но ты не понимаешь по-хорошему. За подобное неуважение к султану Османской империи я могу казнить тебя! — Не можете! Я не Ваша рабыня, султан, — с уверенностью ответила она. Мехмед зло сверкнул глазами в ее сторону, но отошел. Лале поднялась с пола. Султан помолчал некоторое время, а потом его лицо озарила мерзкая улыбка: — Лале, а ты подала мне блистательную идею! Казнить тебя я не могу. Но ведь у нас же есть рабы! Степной дикарь, например. Или твой рыжий дружок. Как ты думаешь, кого из них лишить головы за твою дерзость? Лале показалось, что ее сердце остановилось. Нет-нет-нет! Она никогда не позволит этому случиться. Она не допустит смерти друзей из-за нее! — Ты слишком долго думаешь, и это утомляет. Делай выбор, иначе они оба пострадают от твоей нерешительности. Не будь жестокой, спаси хотя бы одного! — Мехмед намеренно издевался над ней. Он не сделает этого. Это ловушка. Он нащупал нити, за которые можно дергать ее, словно марионетку, и теперь будет манипулировать чувствами. А что, если сделает? — Я хотела бы сама ответить за свой проступок. — Смелая девочка, — довольно улыбнулся он. — Мне это всегда в тебе нравилось. И несмотря на то, как ты себя повела сегодня, я готов принять тебя в своих покоях. Будешь покорна — сохраню жизнь обоим. Внутри все оборвалось. Лале прекрасно понимала, что Мехмед шантажирует ее. Но если она откажется, что будет? Разве есть у нее другой выход? Она набрала в грудь побольше воздуха, сжала нежные девичьи ладони в кулачки. Совсем немного ей потребовалось времени, чтобы смиренно принять свое наказание. — Я согласна, — произнесла она твердо. — Будь по-Вашему, султан…