Болтливый остролист

      Косая аллея всегда пропитана оживлённой атмосферой, но под конец августа здесь было шумнее всего. Множество семей сновали туда-сюда, готовясь к учебному году.       Гарри, в общем-то, мало отличался от всех них. С Джинни и детьми они успели закупиться ещё на прошлой неделе, когда толкучки было меньше. Первый раз собирая в школу кого-то, а не себя самих, они волновались. Суетились. Боялись что-то забыть.       Так и случилось. Поттер сегодня был тут именно потому, что они забыли один новый учебник, внесённый в список Министерством, и маленький котёл для зелий. Гарри уже всё купил, но задержался погулять ещё чуть-чуть, хотя обычно в такой толпе он не любил проводить много времени. На него пристально смотрели. Дети затормаживали неподалёку и с открытым ртом сверлили взглядом его лоб, который был закрыт чёлкой, однако узнавания не становилось меньше. Со взрослыми Гарри уже научился справляться. «Мои глаза находятся ниже», – усмехался он обычно. Но с детьми так нельзя, поэтому он слабо улыбался одним уголком губ и махал рукой самым активным ребятам.       Возможно, ему бы стоило поторопиться домой, но настроение было такое, что хотелось задержаться в этой предучебной суете. Наверное, он просто сам скучал по Хогвартсу и подготовке к школе.       Гарри зашёл в кафе-мороженое Флориана Фортескью, располагаясь на отстроенной веранде и расслабляясь. Впрочем, долго побыть в тишине ему не удалось. Мужчина быстро замечает любопытный взгляд девочки неподалёку.       Таких обычно описывают как «девочка-одуванчик». Светлые-светлые пушистые волосы. Пухлые щёки. И ярко-зелёные глаза, которые безотрывно наблюдали за ним.       Гарри неловко кивнул ребёнку, не желая обидеть.       И тут вдруг девочка хитро улыбнулась.       – Не забыл о вежливости и не зазвездился, – раздался её звонкий голос. – И сохранился ты тоже неплохо, малец.       Гарри застывает. Малец… так его называл лишь один человек.       – Дора? – вырывается, прежде чем Поттер успевает взвесить это решение. Невозможно. Дора была мертва. Он просто тешит себя надеждой.       Девочка улыбается шире и запрыгивает на веранду.       – Ну, вообще, после родов никто не спрашивал, как я хочу называться, – она хихикнула и плюхнулась на стул напротив.       Гарри молча наблюдает за ней, всё ещё не веря в происходящее.       – Рот закрой, а то мозгошмыг залетит.       Уже здесь все сомнения пропадают, но Дора не останавливается на этом.       – Если думаешь, что я шпион какой-то, то могу вспомнить, как ты засунул меня в нос троллю, как без меня ты не знал законы физики и греческую мифологию. Как ты забавно выглядел с жабрами, с кем и где впервые поцеловался. И дословно могу процитировать твоё письмо с извинениями Малфою! – деловито складывая руки на столике, продолжает девочка. – Если теперь веришь, то закажи мороженное и мне! Ты всё ещё торчишь мне за помощь на уроках! Вот так и расплатишься.       Ещё в середине её монолога недоумение и страх покидают Гарри. На их место приходит спокойствие. Облегчение. И радость.       Когда приносят его мороженное, Гарри заказывает ещё и для Доры. Вкус в меню она выбирает самый странный и вряд ли часто покупаемый.       – А ты всё ещё любишь эту зубную пасту? – смотря на его мятное мороженное с шоколадной крошкой, спрашивает риторически она. – Эх, дети совсем не меняются.       – Ты тоже не изменилась, – улыбается Гарри.       Не внешне, конечно, а внутри. Всё та же взбалмошная шумная Дора.       И такая же болтливая. Она минут за десять успевает рассказать о себе, родителях, о том, как тяжело привыкать быть человеком.       – Палочкой было проще, а тут после перерождения надо ещё вытерпеть пытку унизительного детства. Я взрослый человек! Не надо делать мне самолётик и менять пелёнки! – говорила она с набитым ртом.       Гарри смеялся.       А вот когда Дора начала рассказывать, что периодически забывала о голоде и других потребностях организма, Поттер почувствовал лишь грусть. Как тяжело ей было в теле палочки, как тяжело ей вновь быть человеком…       – Ой, малец, не надо разводить нюни, – Дора знала его слишком хорошо. Гарри не удивляется, что она замечает самые мельчайшие изменения его эмоций. Сколько лет они были вместе. – Я рада, что пожила палочкой. Да и сейчас была бы не против. Мне нравилось то ленивое существование. Магия в теле. Абсолютно иное восприятие мира.       Она пожала плечами и отправила в рот последнюю ложку мороженного.       – Мне нравится и так, и так. Везде есть плюсы.       – Прости… – вырывается у Поттера то, что он хотел сказать последние семнадцать лет.       Он всегда хотел извиниться. Что подвёл. Что стал причиной её смерти. Сейчас он видит, что она жива, но… если бы не повезло?       – За что? – легко уточняет Дора.       Она прекрасно его поняла и этим вопросом говорила: «я не обижаюсь, забудь».       – Лучше закажи мне ещё!       Гарри, кивая, чувствует себя по-настоящему свободным. Он наконец начинает поддерживать разговор. Рассказывает о Снейпе, последнем крестраже. Ничего не утаивает.       И сам узнаёт многое о Доре. Например, сейчас внешне она не похожа на старую себя. Она как-то устроила одиночный пикет у тайного входа в Министерство, требуя, чтобы ей выдали Гарри Поттера.       – Ну ты и важная шишка, не встретиться даже. Меня оттуда быстро спровадили! – возмущалась девочка.       Ей одиннадцать. Она здесь тоже закупается к учёбе. Ну то есть как закупается… устала от уныния и ушла гулять, оставляя родителей заниматься делами.       – Мой старший сын, Джеймс, тоже поступает в этом году, – сообщает Гарри довольно.       – Джеймс? – Дора вскидывает светлые брови.       – Джеймс Сириус, – гордо называет полное имя.       – С Сириусом что-то случилось? – девочка испуганно ёрзает на стуле.       – Что? Почему? Нет. Я ему проспорил.       Дора скривилась и посмотрела на него, как на идиота.       – А кто там обещал мне не называть людей в честь родственников?       Она вздыхает так тяжело, словно он маленький мальчик, совершивший какую-то глупость. Гарри чувствует себя так, будто вернулся в детство. Вот их первый год, Дора бранит его за растаявшую в кармане шоколадную лягушку.       – Ладно, не буду ругаться… – сдалась Дора, не решавшаяся критиковать имя мёртвого отца. За крёстного хотелось стукнуть, конечно, но она сегодня добрая. А ещё слишком ленивая, чтобы вставать. – Вроде в газете писали, что у тебя и другие дети есть? Их-то ты хоть нормально назвал?       Гарри нервно поджал губы. Про Альбуса Северуса и, тем более, Лили Пандору, он упоминать уже не хотел. Да, дочь предпочитала своё первое имя, а второе только в полном варианте. Так что никакой Доры.       Ситуацию лучше это вряд ли делало.       – Скрываешь что-то от меня, малец? – щурилась девочка. – Я же всё узнаю. Под пытками!       Но Гарри так легко не сдавался.       Ещё полчаса пролетели в один миг. Дору нашли её родители, порядком испугавшиеся от того, какую компанию она себе нашла.       – Простите за неудобства, мистер Поттер, – вежливо начала женщина. – Наша дочь вечно не может усидеть на месте и влипает в приключения.       – Влипают в неприятности, мам… – заумно начала Дора, поправляя на носу несуществующие очки.       – А приключения находят, – закончил за неё отец. Мужчина и девочка шаловливо переглянулись.       Мать семейства закатила глаза и попыталась принять строгий вид, но улыбка выдавала её с головой.       – Ладно, пока, «мистер Поттер», – кривляясь, обратилась к нему Дора. – Обязательно найду в Хогвартсе твоего сына, надо посмотреть, перенял ли он твои гены.       Она подхватила отца за руку и засобиралась уходить, как вдруг повернула голову назад, подпрыгивая на месте так, будто вспомнила что-то важное.       – Точно, малец! Я всё ещё собираюсь издать сборник цитат Дамблдора, надеюсь, ты не украл эту мою идею? Иначе я подам в суд на авторские права!       Её родители побледнели. И от угрозы, и от услышанного обращения. Местных избранных героев редко называли «мальцами».       Гарри громко расхохотался.       – Не волнуйся, не украл.       Дора напоследок улыбнулась ему и ушла, задорно скача с ноги на ногу и о чём-то весело разговаривая с родителями       Смотря ей вслед, Гарри подумал, что вот теперь точно…       Всё было хорошо.

***

      Когда в конце первой учебной недели ему приходит письмо от сына о впечатлениях, Гарри нисколько не удивляется увидеть пару абзацев о том, что Джеймс нашёл какую-то «точно сумасшедшую и мега классную» девчонку, с которой они вместе решили разгадать каждую тайну замка.       Так же он не удивляется, вместе с письмом получая и извещение от Макгонагалл, гласящее, что его сын и некая мисс Вонд – первокурсница с Хаффлпаффа – стали первыми, кто в этом году схлопотал себе отработку.       Хогвартс ждала весёлая пора.