Глава 31 — Монстры
— Ну, надеюсь, это все, что нам нужно, чтобы запустить этот объект. — Пробормотал Жон, когда они с Руби шли по узким туннелям технического обслуживания в сторону управления насосами. — Ага, и здесь то же самое. — Руби согласилась со своим другом. — Я начинаю уставать от починки электроники и замены предохранителей. Прошла неделя с тех пор, как они нашли Джеймса в Убежище 112, и три дня с тех пор, как его вернули в Ривет-Сити. Три дня прошло с тех пор, как он сплотил доктора Ли и научную команду Ривет-Сити и убедил их присоединиться к нему в Мемориале Джефферсона, чтобы вернуться к проекту «Чистота». А для Жона это была неделя суровых взглядов и острых вопросов Джеймса, а также три дня ощущения полной потерянности и непонимания (даже больше, чем обычно). В конце концов, он никогда не был ученым или инженером. Он знал, что они делают хорошую работу в проекте «Чистота», и он действительно восхищался и уважал их! Но… но эта работа была не для него. Первый день был хорошим отдыхом, но со временем он начал чувствовать себя беспокойно, и его перевели на более ручную (и рутинную) работу. Он сбежал из дома, чтобы стать Охотником, сражаться с монстрами и спасать жизни. Конечно, он знал, что проект «Чистота» может спасти много жизней… но для него здесь не было места. — Послушай, Руби… — Неловко начал Жон. Он уже принял решение, но это не означало, что разговор будет легким. — В чем дело, Жон? — Спросила Руби, повернувшись к своему другу. — Я тут подумал… может, пора двигаться дальше… — Попытался Жон. — Хорошо, конечно. — Руби спокойно ответила, к удивлению Жона. Она восприняла это гораздо лучше, чем он ожидал. Или, возможно, он слишком многого ожидал от их дружбы. — Каков план? — Ну, в книге Мойры еще осталось немного исследований… после этого, кто знает? — Жон пожал плечами. — Да, это звучит как хороший план. — Руби кивнула. — Итак, когда мы отправляемся? После того, как мы получим GECK для моего отца? — Мы? — Эхом отозвался Жон, растерявшись. — Ты и я, да. — Сказала Руби, как будто это было само собой разумеющимся. — Когда мы пойдем? — Руби… — Жон был в замешательстве. — Почему ты хочешь пойти со мной? — Что ты имеешь в виду? — Руби была в таком же замешательстве. Почему бы ей не захотеть пойти со своим лучшим другом (и разве это не говорит о том, что через три недели он стал для нее лучшим другом, чем любой из других обитателей Убежища через восемнадцать лет…)? Что еще ей делать в Пустоши, с кем еще путешествовать? Подождите, нет, это был его способ тонко намекнуть ей, что он не хочет путешествовать с ней? Руби начала волноваться. Неужели она сделала что-то не так? Пропустила реплику? Сказала что-то обидное? Неужели человек, которого она считала другом, не чувствует того же? — Руби, мы нашли твоего отца. — Отметил Жон, потирая затылок, не обращая внимания на внутреннюю дилемму Руби. Руби кивнула, все еще не понимая, куда клонится разговор. — И это было твоей целью, когда ты покинула Убежище, верно? — Да. — Так почему бы тебе не остаться с ним? — Ох… — Руби наконец поняла, что он имел в виду. — Здесь тебе будет безопаснее, у тебя будет доступ к еде, воде и жилью, и ты будешь с отцом. — Жон продолжал перечислять причины, по которым она не должна идти с ним. — Так почему ты уходишь? — Спросила Руби, когда незнакомое чувство гнева пронзило ее. Она и сама не знала, почему так расстроилась; Руби знала, что Жон не ошибся, если рассуждать логически. Но почему-то мысль о том, что ее лучший друг бросит ее, как ее отец в Убежище 101… Может быть, она просто беспокоилась за парня, который был рядом с ней с тех пор, как она покинула убежище, который много раз спасал ей жизнь во время их путешествий, который показал ей, как выживать и как быть героем. По крайней мере, так Руби пыталась объяснить это самой себе. — Ну… что мне здесь делать? — Спросил Жон, глядя вниз. — Я едва могу понять, что происходит. Половину времени, что я нахожусь в комнате, я даже не уверен, что они говорят на обычном Английском, понимаешь? И еще, я уверен, что твоему отцу не нравится, что я с тобой общаюсь, по какой-то причине… — Правда? — Руби не заметила никаких признаков неодобрения отца в ее выборе лучшего друга, а он всегда говорил ей, что ей нужно больше общаться. — Э-э… — Жон растерялся, поняв, что Руби действительно настолько забывчива, и вспомнил свое предыдущее общение с Джеймсом Айронвудом. — Итак, Жон, какова природа твоих отношений с моей дочерью? — Джеймс спросил Жона однажды ночью, когда тот сторожил, пока Руби спала. — Э-э… мы друзья, мистер Айронвуд? — Жон был совершенно сбит с толку. — И поэтому две недели возил ее по всей Столичной Пустоши, чтобы найти ее отца? — Скептически возразил Джеймс, зная, как работает «альтруизм» в Пустоши. — Ну, да? Мы же друзья; это то, что друзья делают друг для друга, верно? — И вы были друзьями, когда впервые встретились, и помогали ей против рейдеров из школы? — Ну, моя мама всегда говорила, что незнакомцы — это просто друзья, которых ты еще не встретил. — Жон объяснил, не видя в этом проблемы. — Ну, возможно, ты мог бы быть менее дружелюбным с моей дочерью. — А разве не лучше было бы, если бы мы стали еще более близкими друзьями, углубили наши отношения, и все такое? — Если будет какая-то «физическая близость» или «углубление отношений», я поджарю твои семенные канальцы микроволновым лучом и скормлю их Когтю Смерти. — … что это такое? — Я уверена, что он не против тебя, Жон. — Руби просто отмахнулась от опасений Жона, прежде чем он успел ответить, и продолжила: — И я думала, что ты одобряешь проект «Чистота»! — Одобряю, правда! — Защищался Жон. — Руби, проект твоего отца, он может изменить Пустошь и помочь людям. Но давай посмотрим правде в глаза, я не самый… научный парень в округе. — Но… но… — Руби ломала голову, отчаянно пытаясь найти, что сказать, чтобы убедить его остаться еще немного. — А как же твоя безопасность? — Я оставил свою семью не для того, чтобы быть в безопасности, Руби. — Жон грустно рассмеялся, снова вспомнив, как два года назад убегал из дома с семейными реликвиями. — Я ушел, потому что хотел выбраться и помочь людям. И хотя проект твоего отца определенно поможет многим людям в долгосрочной перспективе… Я могу помочь многим людям прямо сейчас, вернувшись туда. Руби просто смотрела вниз, удивляясь, почему ее глаза такие теплые и влажные. По какой-то причине какая-то часть ее испытывала искушение настоять на том, чтобы пойти вместе с Жоном. Она и сама не была такой уж умной, по сравнению с ее отцом и его командой ученых. Но в то же время… она ведь сбежала, чтобы присоединиться к отцу, не так ли? Не только потому, что хотела убедиться, что он в безопасности, но и потому, что объединение с ним было лучшим шансом на выживание в те времена. И конечно, судя по цифрам, проект «Чистота» сделал бы для Столичной Пустоши больше, чем один человек. Но все же… Жон не дал ей долго раздумывать над этим. Вместо этого он протянул руку и взъерошил ее волосы, а затем успокоил ее: — Эй, не унывай, Тошнотик. Мы же не собираемся больше никогда не встречаться! Я все равно буду время от времени заходить поздороваться. Руби заставила себя улыбнуться, хотя не могла встретиться с ним взглядом, не могла избавиться от чувства разочарования. Отвернувшись, она заставила свой голос оставаться ровным, сказав: — Хей, ты можешь помочь мне проверить засор? Я… должна помочь отцу сделать несколько мелких ремонтных работ в комнате управления. — Конечно, без проблем. — Сказал Жон, махнув рукой, когда Руби отвернулась и бодро зашагала по туннелю технического обслуживания, удивляясь, почему ему кажется, что он испортил этот разговор. Действительно, это было самое безопасное место для нее, не так ли? Он не успел ничего понять, как добрался до управления насосами и проверил его показания. Да, он показал, что одна водозаборная труба не принимает воду. Жон подошел к трубе в поврежденном и открытом туннеле и прищурился, изучая ее. Он попробовал клапан. Неудивительно, что вода не поступала! Вентиль даже не был открыт! Хм… что-то ему показалось не так. Если клапан все это время был закрыт, то почему они получили уведомление о засоре только сейчас? Внезапно над ним раздался звук, который он мог описать только как звук лопастей, рассекающих воздух, и он тут же посмотрел на небо через отверстие в туннеле. С неба спускались Буллхеды с роторами на концах каждого крыла, приземляясь по всему мемориалу над ними. Когда они приземлились, боковые двери открылись, и из них выскочили фигуры в черной силовой броне и побежали через посадочную площадку к главному зданию. Силовая броня? Это было Братство? Они ждали компанию или что-то в этом роде? К сожалению, Джеймс снова усложнил жизнь Жона. — Все, кажется, у нас гости. Я не знаю, кто они и что им нужно. — Голос Джеймса прозвучал из переговорного устройства в туннеле, едва слышный за шумом летательных аппаратов. — Пожалуйста, оставайтесь в отведенных вам местах, пока мы с этим разбираемся… Шум привлек внимание стоявшего неподалеку отряда в силовой броне, который направился на поиски, чтобы обеспечить безопасность периметра. Когда они посмотрели вниз, то увидели светловолосого странника в поврежденном туннеле, который смотрел на них с шоком в глазах. Без колебаний они подняли свои плазменные винтовки и открыли по нему огонь. «КОНТРОЛЬНАЯ КОМНАТА ПРОЕКТА «ЧИСТОТА», ПЯТЬ МИНУТ НАЗАД» — Руби? — В недоумении спросила доктор Анна Холт, когда дверь в комнату открылась и перед ней предстала единственная дочь Джеймса. — Я думала, ты прочищаешь засорившуюся трубу вместе с Жоном? — Жон справляется с этим, доктор Холт. — Руби ответила вежливо, гораздо спокойнее, чем она себя чувствовала. Прогулка вверх из технических туннелей мало что изменила в ее голове, и она все еще чувствовала себя такой же встревоженной, как и тогда, когда Жон рассказал ей о своих планах. — Мне просто нужно немного поговорить с папой. — О, э, ну… не позволь мне остановить тебя. — Анна уступила дорогу, и Руби с благодарным кивком прошла мимо нее, а затем пошла вперед, пока она выходила из комнаты. Джеймс поднял глаза от консоли, за которой работал, и заметил, как его единственная дочь подошла к нему с обеспокоенным выражением лица. Он незаметно посмотрел ей вслед. Его с ней не было. Это одновременно успокаивало и смущало. Облегчение, поскольку он не мог не испытывать неприязни к Жону, а смущение — потому что за неделю их совместного путешествия он ни разу не видел, чтобы Руби добровольно покинула компанию Жона. — Эй, папа, можно с тобой поговорить? — Спросила Руби, отрывая его от размышлений. — О, конечно. В чем дело, Руби? — Джеймс ответил автоматически, отвернувшись от консоли, чтобы уделить дочери все свое внимание. — Это насчет Жона… Растерянность Джеймса внезапно переросла в полноценный ужас. О Боже, она была беременна? Неужели ему придется устроить Жону беседу с железнодорожным шипом? — А что насчет него, дорогая? — Джеймс выдавил из себя сквозь стиснутые зубы. — Он говорит, что скоро планирует уехать. В одиночку. — Руби объяснила, не замечая выражения лица отца. — Ох… — Джеймс тут же успокоился. — Он сказал почему? — Да… он сказал, что здесь он мало что может сделать, поэтому он хочет пойти и помогать людям, которые в этом нуждаются, и работать над руководством Мойры по выживанию в Пустошах. Но он хочет, чтобы я осталась здесь, где, по его словам, я буду в большей безопасности. Джеймс кивнул с неохотным одобрением. Честно говоря, за ту неделю, что он был знаком с Жоном, он должен был признать, что Жон не выглядел плохим человеком. Они с Саммер встретили немало мошенников и шарлатанов, путешествуя по бывшей Америке, но Жон обладал искренним идеализмом, который напомнил ему… ну… его самого, когда он был в таком же возрасте. Он, по крайней мере, верил, что Жон хочет лучшего для Руби. Единственная проблема заключалась в том, что он ничего не знал о Жоне, его прошлом, откуда он родом (а мальчик уклонялся от всех его расспросов), и он не знал, действительно ли лучшие намерения Жона воплощаются в то, что действительно лучше для Руби. — Так в чем проблема? — Я не знаю… — Призналась Руби, глядя вниз. — Я просто… просто чувствую себя странно и смешно, когда думаю о его отъезде. — Я уверен, что у тебя все будет хорошо. Не похоже, что он уйдет навсегда. — Джеймс успокоил свою дочь, даже когда в очередной раз поклялся, что рано или поздно загонит Жона в угол и поговорит с ним как следует. — Но что, если с ним что-то случится, пока он будет там? — Я уверен, что Жон будет в порядке. — Джеймс легко ответил, увидев Странника в действии. Какой бы странной ни была комбинация меча и щита в наше время, Жон был с ней бесспорно эффективен. В бою он был практически неприкосновенен, и разве это не удача, что он не смог выдать что-то за несчастный случай, даже если бы захотел попробовать. — Я бы больше беспокоился о том, что с ним там столкнется. Руби хихикнула в знак согласия с этим утверждением. — Ха! А Жон думает, что тебе почему-то не нравится, когда он общается со мной. — Что могло натолкнуть его на эту мысль? — Пробормотал Джеймс. Он ведь не был таким уж плохим, правда? — Я поджарю твои семенные канальцы микроволновым лучом и скормлю их Когтю Смерти. — Сделаешь с ней что-нибудь странное, и я поставлю тебе клизму с капсаицином. — Если ты заставишь ее плакать, я пущу пневматический снаряд в твою затылочную долю. …ладно, может, так и было. — Я тоже так сказала. — Руби хихикнула, не зная о мыслях своего отца в этот момент. Джеймс посмотрел на свою дочь и вздохнул. Он действительно был несправедлив к Жону, не так ли? Он видел, как Саммер сейчас смеется над ним из загробного мира, ведь у него была точно такая же проблема с отцом Саммер, но, если честно, Жон был всего лишь Странником, о котором он совершенно ничего не знал! Джеймс не мог не желать, чтобы Саммер все еще была с ним. Она бы знала, как с этим справиться. Как бы то ни было, все, что он мог сделать, это поклясться как можно скорее встретиться с Жоном и добиться от него честного ответа, поскольку он решил поставить счастье дочери выше собственной защиты. — И чего же ты хочешь, Руби? — Спросил Джеймс, уже жалея об этом, когда слова покинули его рот. — Что ты имеешь в виду? — Что ты хочешь сделать, Руби? — Джеймс уточнил. — Что, по-твоему, сделает тебя счастливее? — Я… ну… — Руби запнулась, задумавшись об этом. Думала о взрослении, о человеке, который вырастил ее. Думала о путешествии по Пустоши, о человеке, который был рядом с ней, когда ей это было нужно. — Я хочу помогать людям, таким как ты и Жон. И проект «Чистота», он может изменить так много жизней! Бесплатная, чистая вода для всех… это может изменить всю Столичную Пустошь! Джеймс испытывал чувство гордости, слушая, как его единственный ребенок понимает значение проекта «Чистота»… мечты, которую они с Саммер разделяли. Но он также знал, что сейчас будет «но»… — Но… ну… это просто странно. Жон был со мной с тех пор, как я покинула убежище. — Руби призналась, нахмурившись, и Джеймс снова разрывался между отцовской гордостью, что его дочь самостоятельно подружилась с незнакомцем, и отцовской защитой от того, что его дочь самостоятельно подружилась с незнакомцем. — Что мне делать? Джеймс потер затылок, размышляя, как лучше поступить. Наконец, он решил переложить ответственность на кого-то другого. — Ну, Руби, я думаю, тебе стоит обсудить это с… — Джеймс! — Мэдисон Ли прервала семейный момент, ворвавшись в комнату. — У нас контакт, высадка по всему мемориалу! — Высадка?! — Эхом отозвался Джеймс. Он не знал ни одной фракции в Столичной Пустоши, у которой был бы доступ к полетам на энергии! Бросившись к системе вещания, он быстро объявил: — Все, кажется, у нас гости. Я не знаю, кто они и что им нужно. Пожалуйста, оставайтесь в отведенных вам местах, пока мы тут разбираемся… — Внимание, захватчики в Мемориале Джефферсона. — Радио внезапно пискнуло. — Это Анклав. Вы вторглись на государственную территорию. Оставайтесь на месте до прибытия охраны для вашего задержания. — … Анклав? — Джеймс был шокирован. Он не видел, что Анклав сделал в Арройо, будучи подростком в Убежище 21 в 2242 году, но новости о том, что они сделали, и о последующей войне между Анклавом и коалицией НКР-Братством, распространились в Неваде из Калифорнии, когда он уехал. Но они были уничтожены после разрушения их нефтяной вышки и падения Наварро, и, что более важно, они были на Западном побережье, на другом конце континента! — Что они здесь делают? Дженис Каплински подняла голову от своей консоли, где она наблюдала за камерами объекта, и закричала: — Они за пределами комнаты управления! — Они где?! — Ужас закрался в голос Джеймса, который все еще транслировался по всему объекту. Быстро повернувшись к доктору Ли, он тут же отдал распоряжения: — Мэдисон, запри эту дверь! Он не был достаточно быстр. Когда Мэдисон побежала к пульту управления, двери в комнату управления распахнулись, и внутрь вошли пять фигур. Четверо были в силовой броне, но это была не та силовая броня, которую Джеймс видел раньше. Они стояли по бокам от пятого человека, седовласого мужчины в плаще цвета загара. Двое солдат в силовой броне остановились на месте и стали охранять двери из комнаты, остальные последовали за пятым мужчиной, который спокойно поднимался по ступенькам к ним. — Никому не делать резких движений. — Джеймс проинструктировал людей в комнате, когда люди Анклава прошли через негерметичную переборку, подняв оружие и направив его в их сторону. — Меня зовут полковник Отем. — Представился человек в плаще, оглядывая комнату, трех ученых и девушку. Быстро прокрутив в голове некоторые расчеты, он объявил: — По распоряжению президента этот объект переходит под контроль правительства Соединенных Штатов. Ответственное лицо должно немедленно выйти вперед и передать все материалы, связанные с этим проектом. — Это совершенно невозможно. — Джеймс ответил вежливо, не желая сдвинуться ни на дюйм. Если Анклав хотел притвориться, что все, что они делают, облечено в фанеру законности, что ж, двое могут играть в эту игру. — Это частный проект; у Анклава нет здесь никаких полномочий. Я вынужден попросить вас немедленно уйти. — Могу ли я предположить, сэр, что вы здесь главный? — Спросил Отем, втайне пытаясь подтвердить полученные им сведения. — Да, я отвечаю за этот проект. — Сказал Джеймс, отказываясь использовать кого-то другого в качестве козла отпущения. — Тогда я повторяю, сэр, что настоящим вам приказано немедленно передать все материалы, связанные с очистителем. — Отем заговорил снова, довольный тем, что у него наконец-то что-то получилось, и надеясь, что избиение бывшего обитателя убежища постоянными авторитетными инструкциями, прежде чем он успеет подумать, принесет свои плоды. — Мне жаль, но это… — Начал Джеймс, но был прерван. — Более того, вы должны помочь ученым Анклава немедленно взять на себя управление и эксплуатацию этого объекта. — Отем прервал его, надеясь, что разрешение по-прежнему участвовать в работе всей его жизни хотя бы немного скрасит сделку для Джеймса. — Полковник… это Полковник? — Джеймс показал, что перепроверил знаки различия на плаще Отема. — Мне очень жаль, но объект не функционирует. И никогда не был. Боюсь, вы зря тратите здесь свое время. Отем вздохнул, видя, что дипломатическое решение не сработает. Однако ради вежливости он попытался в последний раз: — Сэр, я повторяю в последний раз. Немедленно отступите и передайте контроль над этим объектом. — Полковник, я уверяю вас, что этот объект не будет функционировать. Мы никогда не могли успешно воспроизвести результаты тестов… — Джеймс попытался объяснить, ирония в том, что ему пришлось признать, что работа всей его жизни никогда не работала, не прошла для него бесследно. Отем не стал слушать, а огляделся по сторонам. Ребенок Джеймса не должен был быть здесь; они надеялись задержать ее и использовать в качестве разменной монеты в другом месте. Но даже в этом случае она все равно имела ценность как заложница. А знания Мэдисон Ли были бесценны для проекта. Джеймс все еще говорил, когда Отем достал пистолет и выстрелил Дженис между глаз, с самого начала посчитав ее бесполезной. Когда ее безжизненное тело упало, кровь хлынула из нового отверстия во лбу, в комнате воцарилась тишина. — Я предлагаю вам немедленно подчиниться, сэр, чтобы предотвратить дальнейшие инциденты. — Отем заговорил, его голос оставался таким же ровным, как и раньше, как будто он только что хладнокровно не выстрелил в голову невинной женщине. — Все понятно? Пустые глаза Дженис обвиняюще посмотрели на Джеймса, и он сжал кулак. Еще один человек погиб из-за его мечты. — Кристально понятно, Полковник. — Джеймс выдавил сквозь стиснутые зубы. Он так отчаянно хотел ударить этого человека по лицу, но солдаты Отема прикрывали Мэдисон и Руби. — Я сделаю все, что вы хотите; не нужно больше насилия. — Тогда вы немедленно передадите все материалы, связанные с этим проектом, и поможете нам немедленно ввести его в действие. — Приказал Отем, снова убирая пистолет в кобуру. — Очень хорошо. Дайте мне несколько минут, чтобы привести систему в рабочее состояние. — Джеймс подошел к пульту управления очистителем и демонстративно запустил его, выиграв как можно больше времени. По мере того, как он это делал, он не мог не проклинать себя. Он должен был быть одним из самых умных людей в Пустошах! Конечно, он мог хотя бы… Пока он отчаянно ломал голову, пытаясь что-то придумать, двери в комнату управления снова распахнулись, и никто не успел среагировать. Жон ворвался внутрь, меч и щит наготове, весь в крови, щит потемневший и дымящийся. Он без колебаний ударил щитом в лицо ближайшего к нему охранника, а затем быстро опустил меч вниз, и его меч нашел щель между шлемом солдата и остальными доспехами. Жон уже вынимал меч из безжизненного тела, когда другой солдат поднял оружие на нового незваного гостя. У него не было ни единого шанса, так как Жон стремительным взмахом руки обезглавил его. Пока Отем и оставшиеся двое солдат были ошеломлены, отвлеченные внезапным появлением Жона и тем фактом, что меч, очевидно, убил двух человек в продвинутой силовой броне Mk II, Джеймс не упустил свой шанс и активировал аварийную переборку, а затем бросился вперед и оттолкнул Мэдисон и Руби от порога толстой двери. Пуля пробила ему ногу, и он застонал от боли, рухнув на пол у командной консоли. Джеймсу было все равно, он не обращал внимания ни на стоящего над ним полковника Отема, направившего на него пистолет, ни на двух солдат Анклава, находившихся вместе с ним в герметичной камере. Он лишь бросил взгляд на Мэдисон, свою старую подругу, а затем повернулся к Руби. Прошептав ей извинения, он поднял руку и нажал кнопку активации, запустив процесс фильтрации воды через очиститель. Однако без GECK, очищающего всю радиацию, вся радиация, поглощенная приливным бассейном, теперь отфильтровывалась из него, и ей некуда было деваться. Когда экстремальные уровни радиации внезапно затопили камеру, немедленно сработала система защиты от сбоев, остановив процесс фильтрации. Однако этого оказалось достаточно. Количество радиации в камере было смертельным для незащищенного человека за считанные мгновения. Полковник Отем не стал терять времени и немедленно ввел себе тройную дозу Rad-X, как только его счетчик Гейгера начал щелкать, после чего рухнул на пол без сознания. Двум людям в силовой броне, которые были с ним и не смогли ввести себе Rad-X через свои костюмы, повезло меньше. Силовая броня немного защитила их от радиации. Парализованные, они потратили не секунды, а мучительные минуты, прежде чем окончательно поджарились. Джеймса все это не волновало. Вместо этого, когда его организм начал отключаться, радиация мгновенно испепелила его тело, у него возникли две последние мысли. Во-первых, о том, что Жону лучше уберечь Руби. И, наконец, о том, что он наконец-то снова увидит Саммер.«ЭВАКУАЦИОННЫЙ ТУННЕЛЬ ПРОЕКТА «ЧИСТОТА», ТРИДЦАТЬ МИНУТ СПУСТЯ»
— Думаю, пока все чисто… — Сказал Жон, останавливая маленькую группу, и тут же ученые и инженеры вокруг него упали на колени, отчаянно пыхтя. Руби не могла их винить. В конце концов, это были суматошные тридцать минут бегства, когда в них стреляли из энергетического оружия, а головорезы Анклава преследовали их по туннелям в смертельной игре в кошки-мышки. Ей до сих пор было трудно осознать, что, черт возьми, только что произошло. Она помнила, как в ужасе смотрела, как Джеймс упал на пол, а затем выкрикнула имя своего отца. Она помнила, как доктор Ли в ужасе прошептала его имя. Она помнила, как Жон подбежал к переборке, с мечом в руке, готовый разрубить ее, но доктор Ли остановила его. Она помнила обреченность в ее голосе, когда она говорила им, что уже слишком поздно, что Джеймса больше нет. Она помнила, что тоже знала это; счетчик Гейгера ее Пип-Боя продолжал тикать, несмотря на то, что она находилась по другую сторону камеры. Она вспомнила, как ругался Жон, печально глядя в сторону. Она вспомнила, как доктор Ли сказала, что нужно бежать, как в коридоре послышались тяжелые шаги. Она помнила, как Жон сказал, что Анклав повсюду, и каждую минуту вокруг мемориала высаживаются все новые и новые десанты. Она вспомнила, как доктор Ли объяснила, что здесь был старый туннель, соединяющий их с «безопасным местом». Она помнила, как Жон кивнул и схватил ее, когда она продолжала безучастно смотреть на отца. Она помнила, как срывалась, ломалась, что-то бессвязно бормотала. Она вспомнила, как Жон обнимал ее со слезами на глазах, как он говорил ей, что они должны идти. Как он обещал ей, что они вернутся за ее отцом («Обещание Арка. А Арк никогда не отказывается от своего слова»). Как он напомнил ей о первом дне их встречи. Она вспомнила, как заставляла себя вернуться к реальности, как Жон называл ее Тошнотиком. Она вспомнила, как бежала по мемориалу, мимо коридоров, заполненных мертвыми солдатами Анклава, у всех были раны. Она помнила, как доктор Ли указала на крышку люка, а Жон в одиночку поднял ее, после чего они все спустились в канализацию. Дальше, однако… все, что у нее было, это кусочки и обрывки. Вспышки зеленой плазмы и красных лазеров, едва не пропуская их, освещали неосвещенные туннели. О тяжелых шагах, отдававшихся эхом над туннелями и в туннелях, когда все больше и больше Анклавцев спускалось в них. Нашли небольшую группу людей, которым удалось спастись. Жон вел их по туннелям, направляя в нужную сторону. Даже если бы инженеры и ученые умели двигаться тихо (а они не умели), их группа была слишком большой, чтобы быть незаметной, и их попытки проскользнуть мимо быстро превратились в то, что они мчались по туннелям, пытаясь потерять своих преследователей в лабиринте коридоров. Руби бросила взгляд на Жона. Почему-то он даже не запыхался. Может, его просто не пугает все это? Жон заметил, что она смотрит на него, не понял и тихо спросил: — Ты в порядке, Руби? Руби не смогла ответить, так как его забота вызвала эмоции, от которых она пыталась отстраниться. Она просто кивнула головой, заставляя себя не думать об отце. Жон знал, что Руби притворяется, но он не мог ей в этом признаться, не сейчас. Сейчас ему нужно было, чтобы она могла функционировать, бежать, выживать. Потому что, если бы он этого не сделал, ему пришлось бы в одиночку нянчиться с группой ученых и инженеров. Вместо этого он сказал: — Доктор Ли говорит, что нам осталось около десяти минут до того, как мы достигнем ее безопасной зоны. — Надеюсь, она права. — Нахмурившись, ответила Руби. — Ты так не думаешь? — Спросил Жон. — Жон… даже если мы доберемся, за нами все равно будут гнаться эти закованные в силовую броню головорезы. — Отметила Руби. — Нам нужно что-то вроде двери Убежища, если мы хотим, чтобы они не преследовали нас. Жон кивнул в знак согласия, хотя и сказал: — Ну, давай оставим эту проблему на потом, когда мы туда доберемся. Оглядевшись вокруг и увидев, что научная команда в основном перевела дух, он позвал: — Давайте, ребята. Давайте двигаться дальше, пока Анклав не обнаружил, где мы прячемся. Как бы в подтверждение его слов, тяжелые шаги эхом разнеслись по туннелям, заглушая любое несогласие. После нескольких минут следования указаниям доктора Ли, Жон вдруг остановил группу поднятой рукой и прошептал: — Движение. В комнате впереди нас. — Анклав? — Обеспокоенно прошептала в ответ доктор Ли. — Не похоже на силовую броню… Руби, не могла бы ты проверить это через прицел своей винтовки? Руби просто кивнула и медленно поползла вперед, пока не стала едва различима за дверью. Тогда она вытащила винтовку и осмотрелась. Комната впереди была большой и просторной, с подиумами над головой. Внутри нее также находился Глазбот. Она отползла назад и доложила. — Черт… прямо перед этой комнатой находится туннель, который ведет прямо в безопасное место. — Доктор Ли выругалась, услышав эту новость. — Что такое Глазботы? — Спросил Жон. — Это летающие сферы с лазерными пистолетами. — Ответила Руби. — … у них есть какая-нибудь броня? — Да, и она слишком толстая, чтобы моя винтовка могла ее пробить. — Сказала Руби, понимая, к чему клонит Жон. — Но двигательные установки сзади не бронированы… если я смогу попасть в них, он должен упасть. — Тогда у нас есть план. — Жон кивнул, затем повернулся к доктору Ли. — Док, пусть ваша команда будет готова к движению, как только мы отвлечем ее. Мэдисон Ли просто кивнула, зная, что нет смысла выражать беспокойство. Она видела его в действии. Когда группа подкралась к дверному проему, Жон посмотрел на Руби. Руби кивнула в ответ. Жон выскочил из дверного проема с пистолетом в руке и, заметив Глазбота, открыл по нему бешеную стрельбу. Глазбот проигнорировал его неточную стрельбу и открыл ответный огонь. Руби и научная группа не стали терять времени и пустились в бег по просторной комнате. Глазбот заметил их и увеличил масштаб. Он поймал лицо Мэдисон Ли, сравнил его с данными своих баз данных и обнаружил, что у него есть приоритетная цель захвата. Следуя своей программе, он запустил протокол захвата цели, и через громкоговорители зазвучал сигнал тревоги, даже когда он загрузил данные на командный сервер неподалеку. Пока научная группа продолжала бежать, Руби остановилась далеко впереди них, в дальнем конце комнаты, и развернулась с винтовкой в руках, готовая расправиться с Глазботом. Но вместо этого она увидела, что двери на подиумы открываются, и услышала, как над ними раздается звук ударов сапог по металлу. Жон, все еще находясь в той стороне комнаты, откуда они пришли, посмотрел наверх, где солдаты Анклава начали наводнять комнату, а затем оглянулся на Руби и научную группу в дальнем конце комнаты. Он вспомнил, как зеленые сгустки энергии опалили его щит, который устоял даже против огненного дыхания драконов. Ему не хотелось испытывать свою Ауру на прочность. Он попытался прорваться на другую сторону, подняв щит, но успел добежать только до штабеля ящиков, прежде чем мощный огонь заставил его опустить голову. — Жон! — Воскликнула Руби, выстрелив в Глазбота в небе, заглушая его тревогу (не то чтобы это имело значение). — Руби! Убедись, что они добрались до безопасности! — Крикнул в ответ Жон, когда один из ящиков рядом с его головой превратился в огненные осколки. — Но… что насчет… — Просто иди! — Рявкнул Жон, стреляя из пистолета по фигурам над ним. Раздались громкие удары, так как появились новые фигуры в силовой броне и начали спрыгивать с подиумов, чтобы перехватить группу. Пистолет Жона разрядился, и он убрал бесполезное оружие в кобуру, а другой рукой выхватил меч. Солдат Анклава, стоявший прямо перед ним, направил на Жона свой лазер Гатлинга и нажал на курок, прежде чем Жон успел броситься вперед, заставив его пригнуться за щитом, так как лазерные лучи непрерывно били в него без остановки. — ВПЕРЕД! — Прорычал Жон, видя, что Руби колеблется. Руби увидела отчаяние в его глазах и не смогла ослушаться. Она закрыла дверь, повернулась и побежала, чтобы проводить научную группу в последний путь, поклявшись при этом, что обязательно вернется. «БРАТСТВО СТАЛИ — КАНАЛИЗАЦИОННЫЙ АВАНПОСТ» — Что случилось, Сара? — Спросил Варгас, откинувшись на спинку своего усиленного кресла. — Все еще думаешь о своем парне Страннике? — Я же говорила тебе, Варгас, все не так. -Сара Лайонс только закатила глаза. — Я просто… обеспокоена тем, как здесь тихо. — Эй, я не жалуюсь на легкую работу. — Холодно ответил Варгас. Честно говоря, Саре действительно нужно было рано или поздно научиться расслабляться. — И мы действительно сократили число зомби вчера, когда очистили окружающие туннели. — Что заставило их так сильно разбушеваться, как ты думаешь? — Спросила Сара, не опуская сути. Канализация обычно была тихим постом, между их автоматическими турелями и оборонительными позициями. Именно поэтому они были удивлены, что их попросили сделать это, когда они вернулись в Цитадель с радиостанции Новостей Галактики. Очевидно, за последние несколько дней что-то взбудоражило упырей в туннелях, и они сотнями атаковали их позиции, даже сумев оттеснить Братство Стали в нескольких ключевых местах. Сара и Варгас, естественно, согласились провести целый взвод рыцарей в канализацию, чтобы отвоевать свои позиции, прежде чем возникнет угроза Цитадели. — Я не знаю, но, должно быть, там было что-то большое. — Пробормотал Варгас. — Может, это был другой бегемот? — Даже не шути об этом. — Укорила его Сара, подавляя дрожь. Честно говоря, она предпочла бы пробиваться сквозь орду зомби с голыми кулаками, чем снова выйти против бегемота без поддержки. — Эй, все было не так уж плохо. — Варгас защищался. — Я имею в виду, в конце концов, у тебя есть- движение. Сара тут же подняла винтовку вверх, на туннель. Она тоже услышала его. Оно было слабым, но оно было. Легкие шаги, но их было много. — Похоже, сегодня не будет так тихо, в конце концов. Варгас шел рядом с ней, тоже с лазерной винтовкой в руках, а шаги становились все громче. Наконец, за углом появилась фигура. Сара и Варгас почти инстинктивно нажали на спусковые крючки, но вовремя остановились, так как их мозг успел обработать больше деталей о новом человеке. Кожа была гладкой, а не мумифицированной. И они узнали фигуру. — Руби? — Сара не могла не воскликнуть от удивления, опустив винтовку. — Что ты здесь делаешь? — Сара? — Руби узнала голос и подняла голову. На нее смотрели две силовые фигуры в шлемах, поэтому она не могла быть уверена. — Черт возьми, ты выглядишь так, будто прошла через ад. — Заметил Варгас, когда двое бойцов подошли к ней, чтобы осмотреть ее. Прежде чем Руби успела ответить, оставшиеся в живых члены научной команды проекта «Чистота», наконец, завернули за угол вслед за Руби, все они сильно запыхались. Однако доктор Мэдисон Ли смогла сделать несколько глубоких вдохов и потребовала: — Я доктор Мэдисон Ли. Со мной находятся люди, нуждающиеся в убежище. Вы должны немедленно предоставить нам доступ. — Варгас, соединись с моим отцом, немедленно! — Сара быстро отдала приказ, а затем повернулась к Руби. — Руби, что, черт возьми, происходит?! — Сара… Жон… ему нужна помощь. — Руби задыхалась, хватаясь за ее руку. — Жон? Нужна помощь? — Недоверчиво спросила Сара, не в силах постичь эту концепцию. Но не похоже, чтобы Руби лгала, а Сара действительно была обязана Жону жизнью, поэтому она подавила свое недоверие и быстро пришла в себя: — Отведи меня к нему. — Какая-то группа под названием «Анклав»… — Объяснила Руби, бежавшая по туннелям достаточно медленно, чтобы прийти в себя (и чтобы Сара в силовой броне не отставала). — Они просто появились из ниоткуда, у Мемориала Джефферсона. Убили моего отца. Преследовали нас по туннелям. Жон остался позади, чтобы дать нам время сбежать. Сара моргнула, обдумывая слова Руби. Это было… много для восприятия. Анклав был здесь. Анклав все еще существовал. Отец Руби был мертв. А Жон… — О боже… — Пробормотала Сара, набирая скорость и еще больше надавливая на доспехи. Она родилась после войны, но в экспедиции на восток было несколько ветеранов войны. Они рассказывали истории об экспериментах Анклава… Руби заставила себя не реагировать на ужас, прозвучавший в голосе Сары, и побежала туда, где в последний раз видела Жона. Она должна была верить, что Жон все еще сражается! Она должна была! Она не могла потерять двух самых близких людей в своей жизни в один день… Наконец, она дошла до двери, которую закрыла. Хорошо. Она все еще была закрыта. И она все еще могла слышать звуки битвы по ту сторону двери. Не раздумывая, она вытащила охотничье ружье. Сара присоединилась к ней, с лазерной винтовкой в руках. Они посмотрели друг на друга, кивнули и открыли двери. Их оружие чуть не выпало вместе с челюстями, когда они увидели десятки мертвых солдат Анклава, разбросанных по полу, а также светящегося Жона, совершающего почти сверхчеловеческие подвиги ловкости, прыгающего от фигуры к фигуре, разрубая их своим мечом. Его пылающим мечом. Его пылающим мечом, лезвие которого было словно изо льда. Его пылающим мечом, лезвие которого было словно изо льда, а по нему пробегали дуги электричества. Солдаты на подиуме отчаянно продолжали стрелять по чудовищу Пустоши под ними, убивая солдат, которые имели глупость спуститься вниз, чтобы попытаться захватить его живым, с недоверием наблюдая, как те немногие выстрелы, которые попадали в него, казалось, просто безвредно рассеивались на фоне светло-желтого свечения вокруг него. Жон схватил близлежащее тело и поднял его, используя как укрытие, а сам быстро произвел некоторые расчеты. Его Аура определенно была желтой, не более. Его щит лежал где-то под телом, куда он был вынужден бросить его после того, как он стал слишком горячим, чтобы держать его в руках. В его пистолете кончились патроны. И он не знал, как пользоваться их оружием. К счастью, ему это и не требовалось. Сосредоточившись на изображении ледяного склона, Жон погрузил меч в землю, направив свою Ауру. Наклонная стена льда внезапно вырвалась из земли и потянулась вверх к подиуму, застав всех, кроме него, врасплох. Жон не упустил свой шанс и тут же помчался вверх по ледяному склону, а затем спрыгнул с него, выставив вперед меч. Он проткнул визор одного из них и, используя свое тело как рычаг, вскочил на подиум с поднятым пламенным мечом. Это был последний переломный момент, и оставшиеся в живых солдаты Анклава отступили, открыв дикий огонь. Жон не стал их преследовать, а использовал мертвое тело солдата как щит, пока все они не скрылись. Это… было близко. Ближе, чем бой с бегемотом, должен признать он. Ему определенно будут сниться кошмары об этом, обо всех убийствах, в течение нескольких ночей. Парень с лазером Гатлинга прижал его к углу, и если бы он не переборщил с самоуверенностью и не сделал еще один шаг вперед, Жон не смог бы разрубить его оружие пополам, не получив при этом несколько десятков лазерных лучей. Оум, он действительно слишком привык к тому, что кто-то вроде Янг или Пирры прикрывает его спину, не так ли? Жон смотрел на свою Ауру, мерцающую и переливающуюся вокруг его тела, и представлял себе реакцию Янг на этот бой. Клянусь Богами, Тошнотик, это было весело! Пойдем выпьем! Он как раз собирался представить себе реакцию Пирры на то, что он выйдет против армии бойцов в силовой броне и с энергетическим оружием, когда звук падения чего-то разнесся эхом по комнате, привлекая его внимание. Он тут же поднял меч и направил в него Ауру, дико озираясь по сторонам. Он заметил, что Руби и Сара смотрят на него, разинув рты, а шлем Сары катится по полу, где она его уронила. — Ух… хей, ребята? — Попытался Жон. Никакого ответа. — Полагаю, мне нужно кое-что объяснить?***
Примечание автора: Э, да… очевидно, «долгое время» — это меньше двух дней. Причина, по которой эта глава должна была занять много времени, в том, что она должна была быть длинной. Черт, изначально она была частью предыдущей, но я решил, что представить Джеймса и убить его в одной и той же главе будет не слишком хорошо. Так что… было немного неловко читать все комментарии о том, что они хотели бы увидеть больше слишком заботливого Джеймса Айронвуда, когда я планировал убить его в следующей главе, и на самом деле не планировал никаких взаимодействий между ним и Жоном… но опять же, я вообще ничего не планирую заранее… Кроме того, прежде чем кто-то заговорит о том, что Жон бросил Руби… почему бы и нет? Насколько он знал, Руби выполнила свое задание (найти отца), и она была в безопасности. Зачем ей продолжать приключения? А он, с другой стороны… зачем ему оставаться? В базовой игре Анна Холт — просто ученый, которого похитил Анклав, когда они захватили Мемориал Джефферсона. Однако после того, как ее привезли в Рейвен Рок, их главную базу, она переходит на сторону Анклава, увидев, какими технологиями они обладают, и полагая, что они — лучший вариант для помощи Пустоши. Однако, на мой взгляд… не слишком ли случайно, что Анклав прибывает именно тогда, когда Джеймс наконец-то совершает прорыв в проекте «Чистота»? А Одинокого Странника вызывают из комнаты управления Проекта Чистоты и просят отправиться в отдаленный туннель, подальше от всех остальных, как раз в тот момент, когда прибывает Анклав? Чтобы повернуть простой клапан, который, честно говоря, должен был быть открыт все это время? Почти как будто это было скоординировано и спланировано, а? … ну, это же ролевая игра Bethesda, так что я уверен, что это действительно совпадение. И это традиция Fallout — использовать высокий навык медицины и науки, чтобы посмеяться над людьми. К сожалению, я не прикасался к учебникам по медицине и науке более 5 лет, поэтому мне придется прибегнуть к более… грубым терминам. Воспринимайте это как то, что Джеймс одновременно опускает себя, чтобы говорить с Жоном, и использует свой расширенный словарный запас, чтобы высмеять недостаток научных знаний Жона. Также, заметка о мече Жона. Если он, не задумываясь, вливает в него Ауру, то чары Хаоса активируются в полную силу, но дико. Меч вспыхивает пламенем, лезвие покрывается льдом, а по клинку пробегает электрическая дуга. Мощно и смертельно, да, но неконтролируемо. Если он хочет сделать что-то вроде, скажем, активировать только один элементальный эффект или создать ледяную стену, ему нужно иметь мысленный образ в голове; ему нужно уметь концентрироваться и сосредотачиваться. Сейчас он еще не настолько опытен, чтобы уметь вызывать ледяные стены на лету в пылу битвы (а с Алдуином он действительно планировал, что будет делать, прежде чем сделать это). Что касается того, почему Анклав знает, куда направится команда… если у них нет шпиона, они все равно знают о связях проекта «Чистота» с Братством Стали. У них также есть карты довоенной Америки, и у них есть Глазбот для разведки. Отсюда нетрудно экстраполировать. А здесь… ну, они знают, что команда бежит в Цитадель, и они не готовы к лобовому штурму Цитадели (пока), так что они могут использовать свои Вертиберды, чтобы опередить их, в то же время наводнив канализацию оснащенными сигнализацией Глазботами и патрулями, чтобы выбить их оттуда. И да… Жон силен, конечно. Но он не столько доминирует в бою, сколько имеет очень агрессивный стиль боя (спасибо ДоваЯнг). В местности, где большинство людей используют оружие, их навыки ближнего боя, естественно, слабее, и поэтому он бросается прямо на врагов, что позволяет ему одолеть их. Но плазменные болты — это совсем другая история, чем лазеры и пули. Конечно, щит Жона, очевидно, чертовски неразрушим, от всего, что RWBY бросает в него, но в конце концов это все равно металл. Конечно, он не расплавится, если только он не бросит его на солнце или еще куда-нибудь, но он все равно станет слишком горячим, чтобы его можно было удобно держать, если в него попадет достаточно лазеров и плазменных болтов. Если бы они действительно били по нему, а не по его щиту, то, возможно, смогли бы наконец пробить его Ауру; в конце концов, это была открытая комната с ограниченным количеством укрытий. Комната была идеальна для засады. Да, в этой истории между комнатой на подиуме и заставой Братства в туннелях нет врагов (потому что Сара и Варгас зачистили ее накануне). Но Жон и Руби этого не знают. Никто не знает. Это старый туннель, которым не пользовались десятилетиями. Он вполне может быть заполнен Одичавшими Гулями, Супермутантами или Рейдерами. Не ждите следующей главы некоторое время (на этот раз я действительно это имею в виду). Не то чтобы я сгорал от нетерпения, но работа в этом месяце будет очень напряженной.