Уроки нежности

- Ты же давно знаешь Годжо-сенсея? – вдруг спросил Юджи, по щиколотку стоя в воде. Его голос долетал до берега вместе с легким ветром, и Фушигуро вздрогнул от неожиданности - этот вопрос застал его врасплох. - Давно, - просто ответил Фушигуро, рассматривая редкие цветочки на берегу. То, что все были в курсе их отношений, Мегуми знал. Как и теперь знает, где Сатору нарвал те цветы, что стоят в небольшой вазе у него на столе. Это заставило парня мысленно улыбнуться. Сраный романтик. - А чо? - тут же задала логичный вопрос Нобара. Это стоило бы спросить у Юджи самому Мегуми, но говорить с друзьями его смущало. Каждый раз, когда они упоминали Годжо в таком ключе, он чувствовал что-то сродни ревности. Да, он близок со всеми тремя, но у них с Мегуми... связь. Все вокруг умрет, а она останется. - Да так, - пожал плечами Итадори, отворачиваясь и сладко вдыхая речной воздух. Практически все вопросы, которые задавал Юджи, были не из любопытство, а из чистейшего "да так". - Просто Годжо-сенсей такой крутой, интересно, всегда ли он таким был. "Да", - мысленно ответил ему Мегуми. - "И бесячим тоже". Но Юджи бы, наверное, такой контраст бы не понял. Итадори вообще был удивительным явлением - он находил прекрасное во всем. Даже в Годжо-сенсее. И в весеннем разгулявшимся солнце, из-за которого неугомонный Юджи потащил Нобару и Фушигуро на речку. Точнее тащить пришлось исключительно Фушигуро, потому что выходить в свободный день из дома он не планировал. Но если с Итадори можно договориться, то вот Нобара... добровольно-принудительно просто выпнула его с крыльца. Но чего греха таить – день был отличный. Вокруг все грело, но не пекло, а вода в речке, судя по довольному скулежу Юджи, была прохладная. Фушигуро бы и сам ее потрогал, если бы не был так брезглив. - Кстати, Фушигуро, - посмотрела на него Кугисаки. - Вы же вроде как уже официально вместе, да? Мегуми снова вздрогнул. Они никогда не обсуждали этот вопрос вот так, но почему-то он всегда был уверен, что рано или поздно Кугисаки его спросит. Вот так прямо, пулей в лоб. Потому что она женщина, а все женщины чертовски проницательные. На удивление Мегуми, Юджи даже не обернулся, но его плечи слегка напряглись, словно он сосредоточился на разговоре. Чувствуется воспитание тяжелой руки Нобары - держать варежку закрытой в такие моменты ему удавалось не всегда. - Вместе, - глухо, словно из-под толщи воды произнес Фушигуро, разминая кисти. Официально, блин, правда не в брачном сертификате, а на бумаге об опекунстве. Ему хотелось сложить руки в печать и вызвать, например, кролика, чтобы переключить все внимание со своей персоны на что-нибудь более милое. Удивительно, что в его возрасте уже существуют разговоры, за которые с себя хочется снять всю ответственность. И все разговоры эти ни о чем ином, как об отношениях. - И... давно? – уже более осторожно спросила Кугисаки, заглядывая ему в лицо. Мегуми сразу же отвернулся. - Нет. Фушигуро всегда казалось, что все стало очевидным, как для него, так и для других, но, возможно, он ошибался. Поначалу его друзья действительно заваливали его вопросами, за что непременно получали по затылкам, однако потом всеобщий шквал любопытства стал ограничиваться редкими шуточками в его присутствии. Он был благодарен, что они на него не напирали, иначе он просто бы заперся у себя в комнате и никогда больше не вышел. - А когда вы?... - После той битвы, где я чуть не умер. Он тогда прижал меня к себе и сказал, что не сможет жить без меня. Через три дня мы поцеловались в моей кровати. Какое-то время они сидели молча, смотря, как Итадори разминается, стоя в воде. Мегуми спиной чувствовал, как испытывающие на него смотрит Нобара, словно анализирует каким-то встроенным в нее сканером его мысли. - Что? - раздраженно обернулся Фушигуро, больше не в силах терпеть эту пытку. - Вы же и так это знаете. - Не горячись, Мег, - на удивление спокойно отозвалась Нобара и, слегка замешкавшись, добавила. - Просто это так... волнительно? Знать, что твой друг с кем-то встречается. Тем более с... Этим самым. Он не имел право злиться на Нобару за то, что она переживает за него. В его жизни мало, что поменялось с тех пор, но он сам уже никогда не будет прежним. Он чувствовал себя другим, и его друзья тоже это чувствовали. - Ладно, понял. Прости. - Да и Иэйри сказала, что... - начала Нобара и тут же замолчала. - Впрочем, ничего не важно, если ты счастлив. Ты же с ним счастлив? - Не понял, - тут же развернулся к ней Фушигуро. - Что сказала Секо-сан? - Мегуми, это мелочи, просто... - Нобара, - голос Фушигуро прозвучал угрожающе, и Юджи тут же среагировал, оборачиваясь. - Скажи ему, - просто сказал Итадори, в упор смотря на Нобару. - В этом же ничего такого. - Что, черт возьми, происходит?! - Да не злись ты, - отмахнулась от него Нобара, возвращая своему лицу привычное самодовольное выражение. - Просто ты нам никогда ничего не говоришь, а мы волнуемся, вот и спросили у доктора Секо, может ей что-то о вас рассказал Годжо-сенсей. Прости, но вы действительно самая очень обсуждаемая парочка. И от вас обоих ни хрена не добьешься. - И что он рассказал? - напрягся Фушигуро после недолгой паузы. - Ничего, - сказала Нобара, слегка покраснев. Мегуми вскинул брови. - Секо-сан просто заметила, что он уже очень давно не выглядел таким влюбленным. И все из-за тебя, Мегуми-душечка. - А, - Мегуми почувствовал, как и его лицо горит. Он никогда не был силен в подобных разговорах (да и в любой другой коммуникации в принципе), но чувство неловкости в такие моменты было намного сильнее его хваленой выдержки. Он знал, что Годжо его любит. Он говорил ему и говорит до сих пор. Он любил его все эти годы, с самого первого дня, что они оказались вместе, но услышать то, что Великий шаман выглядит влюбленным, благодаря нему, почему-то... приятно. Уже очень давно... Мегуми, сорвав небольшой колокольчик, неловко повертел его в руках. Это его первая любовь, но вот Сатору... он же был когда-то влюблен верно? Даже если очень давно. За все то время, что они жили вместе, он ни разу никого не привел и не упомянул чужого имени. Конечно, Годжо еще тот самовлюбленный говнюк, но ведь они рядом друг с другом уже больше десяти лет, и он ни разу не обмолвился о том, что когда-то кого-то любил. И если Мегуми-ученика это устраивало, то вот Мегуми-парня это неожиданно начало напрягать. - Что-то не так? - спросила Нобара, заметив перемену настроения в друге. Она хоть и всегда говорила, что у Мегуми всего две эмоции, да и то между собой едва различимые, но каждый раз чувствовала, что с ним что-то не так. Все женщины - ведьмы, Фушигуро в этом не сомневался. – Ты же знаешь, что ты всегда можешь поговорить с нами о чем угодно? - Все хорошо, - на автомате сказал Мегуми, но, поймав встревоженный взгляд Итадори, слегка смягчился. - Просто для меня это все в новинку, и я... ну. Немного встревожен. Повисла тишина. Фушигуро опустил взгляд вниз, чувствуя, как на него все уставились. Ему вдруг стало как-то не по себе, и он уже вскинул голову, чтобы защититься от чужих неуместных комментариев, как неожиданно Юджи улыбнулся, смотря то на Мегуми, то на Нобару. Фушигуро разоткровенничался, несите камеру. - Любовь действительно меняет людей, - сделал вывод Юджи. - Это хорошо, что вы признались друг другу. - Ой, заткнись, - смутился Фушигуро. - Это же так здорово, - Нобара положила голову Фушигуро на плечо, задумчиво глядя в небо. – Вот я никогда никого не любила. А тут ты живешь на этой помойке, и вдруг понимаешь, что человек рядом с тобой – твоя судьба, - она мечтательно вздыхает. – Хотя не надо мне такого счастья. Вы все в этом колледже конченные полудурки. - Эй! - возмущается Юджи. - Лучше не скажешь, - тихо соглашается Фушигуро, почему-то улыбаясь. Спустя какое-то время они возвращаются обратно. Нобара сразу же побежала к Маки, чтобы заняться какими-то очень важными женскими делами, и Юджи, которому естественно захотелось быть частью такой тусовки, пообещал им присоединиться позже, когда закончит свои ежедневные практики с Нанами. Раньше они звали Мегуми на такие ленивые вечера из вежливости, но потом перестали; захочет – придет. Они знали, что их другу очень важно переодическое уединение. Тем более все понимают, что его голову сейчас занимают совершенно другие дела. Намного важнее глиняных масок и разговоров о дорамах. Хотя Кугисаки бы и поспорила, что ничего важнее быть не может. Усмехнувшись своим мыслям, Фушигуро прилег на свою кровать, рассматривая цветы в вазе. О том, что Годжо подарил ему их, он не сказал. Как и о том, что между ними двумя в последнее время происходит. Ему казалось, что все эти события очень естественно интегрировались в скучную рутину колледжа, но оказалось, что как и для него, так и для его друзей это большой шаг. Да и после разговора у реки ему стало намного легче. Возможно, действительно не стоило умалчивать о таких важных вещах. Что же поделать, ну такой уж уродился – угрюмый и молчаливый. Он любил эти двоих конченных полудурков. Надо же, они даже умудрились пытать Секо-сан своими вопросами. Наверняка тоже не рассказали ему все, что было, но он на них не обижался. Даже такой занавесочной информации ему хватило, чтобы почувствовать, как его душа цветет. Сатору влюблен в него. И об этом знают не только они вдвоем. Фушигуро срочно надо его увидеть. Он знал, что Сатору в колледже сейчас нет, но почему-то ощущения какой-то вскруживающей голову любви заставило его потянуться к телефону и набрать заученный наизусть номер. Мегуми звонил ему очень редко, да и то, только для того, чтобы сообщить ему, что все плохо. В своем странном поведении Фушигуро обвинил весну и гормоны, но никак не слова Нобары. Ну не должны такие простые истины заставлять воздух вокруг вибрировать. Хотя возможно они для этого и созданы? - Малыш? – удивленно протянул Сатору, сразу же взяв трубку. - Привет, - тихо выдохнул Фушигуро. От голоса Годжо он почувствовал приятное тепло в теле и слегка вытянулся на кровати, словно догоняя свою истому. Как же это бывает приятно, просто вот так взять и позвонить, не имея какой-то цели. - Привет, - мягко усмехнулся Годжо. На заднем плане слышался рокот проклятых вспышек. Он, наверное, на задании. – Не отвлекаю? – встревожился Мегуми, замерев. - Нет, я с директором Ягой на площадке в лесу. Смотрю, как он дрессирует свою маленькую плюшевую армию лапусиков. В динамике послышался возмущенный бас. - Да что сразу Годжо? У меня своя армия есть, вообще-то, больно надо, - передразнил директора Ягу Сатору и вернулся к динамику. – Все хорошо? - Да, я просто… Он просто что? Вдохновился разговором с Нобарой? Захотел узнать, как дела? Не смог перестать думать о нем? Все это можно было б объединить одним словом. - Соскучился? – подсказывает ему это самое слово Сатору, и Фушигуро буквально слышит, как он улыбается. Ему хочется сказать: «вот еще» или «не заслужил». А может и вовсе, что он ошибся номером или его искал Юджи или многое-многое другое, но… - Да, - просто говорит он и слышит, как Сатору давится воздухом. Да, пожалуй, они оба этого не ожидали. В трубке повисает тишина, и Фушигуро хочется пошутить, что Сатору еще недостаточно стар для тахикардии, но понимает, что и его дыхание стало глубоким и неровным. Сердце забилось где-то в ушах, и воздух в комнате, казавшийся теплым, стал обжигающим. Мегуми неловко оттянул край футболки – от этого молчания слишком жарко. - Буду через две минуты, - кирпичным ультиматумом прохрипел Сатору. – Ты у себя? - Стой, - услышав смех за стенкой, прервал его Мегуми. – Встретимся на стадионе, ладно? - Ладно. Фушигуро повесил трубку, ощущая, как горят его щеки. Ему срочно надо было выйти на воздух. Отделавшись от директора Яги скомканным «у меня дела» и «сам справишься со своими пылесборниками», Сатору бегло телепортировался к стадиону. В пятницу вечером он всегда пустовал. Нанами водил Юджи тренироваться куда-то в город, а все студенты за неделю выматывались так, что уже не могли смотреть на пыльную расчерченную землю беговых дорожек и боевых полей. Но почему-то Фушигуро захотел его видеть именно здесь. И кто Годжо такой, чтобы ему в чем-то отказывать? Сатору сел на каменные ступеньки, наслаждаясь приятной погодой. Почему-то его охватывало легкое волнение, когда он думал о том, что Мегуми действительно просто захотел его увидеть. Его мальчик такой прямолинейный и честный, что никогда бы не стал скрывать своих истинных мотивов (разве что под маской непрошибаемого сарказма). А то он просто… соскучился. Это заставляло Годжо чувствовать себя моложе. - Привет, - тихое и скомканное. Сатору почувствовал его присутствие еще до того, как тот открыл рот, но не стал его смущать. - Привет, родной, иди сюда, - Годжо похлопал по камню рядом с собой, и Мегуми послушно сел. Что-то в поведении мальчика изменилось. Он выглядел расслабленно и спокойно. Сатору уже очень давно не видел его таким. - У тебя сегодня хорошее настроение, - подметил он. Трогать Фушигуро он не собирался – все еще берег то хрупкое, воцарившееся между ними перемирие. Однако если бы мог, обязательно поцеловал бы этот более не сморщенный лоб. Задумчивое и угрюмое лицо Мегуми куда-то пропало и перед ним сидел он, открытый и такой юный Мегуми, вынужденный вечно быть взрослым. Сатору очень ценил такие редкие моменты. - Да, - спокойно согласился Фушигуро, складывая руки в замок. – Я почему-то думал о том, что мы довольно редко проводим время вот так, ну… просто? - Просто? - Ну да, просто. - Понял, - засмеялся Сатору, вытягивая ноги. – Я тоже скучал по тебе, ребенок. Что делал сегодня? Мегуми слегка покраснел, смотря куда-то перед собой. Годжо захотел дать себе оплеуху за то, что пробел в воспитании Фушигуро, который отвечал за такие простые, но личные вопросы, стал пробелом не только благодаря Тоджи. Сатору тоже довольно редко интересовался у него чем-то просто так. - Эм, ну… мы были на речке, - слегка напрягся Фушигуро. Его низкий, зрелый голос выдавливал своей бетонной интонацией любое смущение, но Годжо был уверен, что оно присутствовало. – Нобара сказала, что все в этом колледже конченные полудурки. Не мог с ней не согласиться. - Кугисаки в своем репертуаре. - И еще она задавала много вопросов о нас, - как-то быстро сказал Мегуми, уперевшись взглядом в поле перед собой. – Сатору, можно кое-что у тебя спросить? Теперь напрягся Сатору. Они не так давно помирились с Мегуми, и их общение было ровным, но что-то явно поселилось в мыслях его парня, и Годжо откуда-то знал, что причиной тому явно была Нобара. Она всегда положительно влияла на парней своей суперспособностью разговорить даже мертвого. Что, правда, намного легче, чем разговорить Мегуми, но то, что это было ее работой Годжо не сомневался. Она заставила Мегуми о чем-то задуматься. - Все, что угодно, - серьезно ответил Сатору. Каким бы клоуном он не был, спугнуть такой настрой парня ему не хотелось. Когда еще такое случится? - Когда последний раз ты… ну, - начал Мегуми и замолк. - Что «ну»? - Любил кого-то. Ах, вот оно что. Сатору посмотрел на него и зачем-то снял с глаз повязку. От взгляда Мегуми этот жест не укрылся, и он, нервно теребя рукава накинутой на футболку толстовки, посмотрел ему в глаза. Они сразу поняли друг друга. Речь тут далеко не о семье или учениках. Несмотря на размытость вопроса, Сатору сразу же понял его конкретно, потому что задавал этот вопрос никто иной, как Фушигуро. - Это было до того, как встретил вас с Цумики, - спокойно признался Сатору. Ему не хотелось вспоминать эту часть своей жизни. Тогда, в ней, несмотря ни на что, он был очень одинок. - И все это время ты ни с кем… - скулы Фушигуро слегка покраснели. - Ты сказал «любил», а не «тра»… - Понял, - перебил его Мегуми и замолчал. Это было красноречивее всех «продолжай, я слушаю». – Мы учились здесь вместе. И я любил этого человека, не буду скрывать. Но это уже неважно. - Почему вы расстались? - Мы были очень разными людьми, - Сатору не врал. Другой причины в их с Гето расставании действительно не было. – Он преследовал другие цели, и я думал, что рано или поздно он позовет меня за собой, но он не позвал. Просто ушел. Я был молод и много мучался из-за того, что остался один, пока не понял, что и в тех отношениях я тоже всегда был один. Вот и все, такая вот диснеевская история. - Диснеевские истории всегда хорошо заканчиваются, - подметил Фушигуро, слегка ошеломленный таким рассказом. - И эта хорошо закончилась. Я почти сразу же встретил тебя. Неожиданно Мегуми протягивает свою руку и сжимает руку Сатору. Этот жест говорит больше, чем «мне жаль», «я рад» и «спасибо за откровенность». Годжо нежно переплетает их пальцы, поддаваясь этому порыву. - Тебе было одиноко все это время? - Нет, - качнул головой Сатору под удивленный взгляд Фушигуро. Я знал, что нужен тебе, такому маленькому и брошенному. Знал, что нужен тебе больше, чем нужен осознанной и мудрой Цумики. Но никто не знал, как же сильно мне нужен был ты. С тобой я понял, что я не одинок. Ветер слегка трепал бешенные волосы Мегуми, и Годжо, не удержавшись, слегка погладил его по голове другой рукой. Фушигуро умилительно поморщился, но ничего не сказал, кроме как: - Ну, это же другое. Ты же был ненамного старше, чем я сейчас, когда возился с мелким мной и работал. Неужели тебе не хотелось быть с кем-то? Тем более, что ты до этого уже с кем-то, ну, был. - Да, я встречался кое с кем, но эти люди они… не давали мне ничего, - пожал плечами Сатору. – Ты был вредным и своенравным ребенком, а я эгоцентричным переростком, но… у нас словно никого не было больше, да? Почему-то встретив вас с Цумики я никого больше не искал. Я больше не чувствовал, что мне нужен кто-то еще. После этих слов Мегуми улыбнулся. Он все прекрасно понял. Для него все работало точно также. - И вот сейчас мы имеем то, что имеем, - улыбнулся Сатору, смотря на их руки. – Кто же знал, что все так обернется, да? Казалось, что я не могу уже стать счастливее и вот, теперь ты мой парень. - Ну да, ты явно не знал, что мы сейчас с тобой будем вместе… вот так. - Или знал, но ждал пока ты подрастешь, - подколол его Сатору, получив в ответ возмущенное «Фу, заткнись!». Кажется, после этого разговора, они действительно стали еще ближе. Уходя со стадиона уже под вечер, Сатору так и не выпустил его руку из своей. В общежитиях все уже давно спали, когда они остановились у комнаты Мегуми, который, слегка поразмыслив, приподнялся на носочках и поцеловал Сатору в щеку: - Это был замечательный вечер. - Да, - согласился Сатору. Особенно, сейчас.