***
От долгого сидения в библиотеке Селена стала раздражительной. Каждый раз, когда приходилось сталкиваться с керосином или огрызками свечей из комода Жозефины, она убеждала себя, что впредь не стерпит подобного Средневековья в доме Берта. И вот, перегнувшись через небольшой круглый стол, баронесса меняла очередной фитиль в лампе, шипя, как разозлённая кошка. Книжные полки ссохлись из-за чересчур тёплого воздуха и редкого проветривания и прогибались под тяжестью фолиантов, нагруженных с лихвой. При перелистывании пыль вздымалась в желтоватом свете огонька, заставляя девушку то и дело потирать нос. Время шло, а книги всё никак не заканчивались. Поразительно, как много было скрыто в этой комнате: ботанический справочник, история шотландской государственности, наука о фермерстве и рыболовстве. Но, что стало самым удивительным открытием, так это целый раздел о ведьмах и женском колдовстве. Коллекция такой информации привлекла не дюжее внимание со стороны англиканской церкви ещё пару веков назад. Однако, сейчас все эти потёртые обложки возможно могли помочь отыскать ответ на загадку странного символа, который нашёл Роберт в лесу. Ей не хотелось признаваться себе в том, что присутствие полицейского успокаивало и дарило хоть и не долгое, но надёжное чувство умиротворения. Пусть он и оставался одной из загадок, но не выглядел пугающее. Скорее представлялся адекватным островком уверенности посреди завывающего шторма. — Иу! — оторвав руки от стола, Селена брезгливо толкнула книгу к противоположному краю. — Мелкие твари! Очередные листы были поедены книжными вшами, которые не вызывали ничего, кроме невыносимого чувства отвращения. Всё это служило доказательством того, что библиотекой поместья Стормторп никто не занимался годами, если не веками. Взяв из стопки тоненький бордовый том, девушка деловито пододвинула его к себе. На обложке когда-то красовалось позолоченное сечение, о чём свидетельствовали небольшие углубления и остатки краски. Хруст переплёта, плесневелый запах бумаги. Только раскрыв книгу, она поняла, что это был чей-то дневник. Внутри содержались описания различных трав с аккуратными зарисовками и пометками, где найти то, или иное средство. Переворачивая страницу, Селена ойкнула и приложила безымянный палец к губам. Солоноватый вкус крови отпечатался на языке. — Вот же… — быстро забыв о маленьком порезе, баронесса склонилась над разворотом и попыталась стереть небольшую красную каплю. Но она исчезла, словно никогда и не касалась сплетённых воедино бумажных волокон. Девушка провела пару раз ладонью по поверхности, но всё было сухо. Она решила проверить следующую страницу и замерла. Глаз, изображённый прямо по середине, напоминал тот же самый символ с коры орехового дерева в лесной чаще. Тонкие произвольные лучи расходились в стороны, пересекая ровные круги. Над оком сквозь дуги извивалась змея с высунутым языком, а ещё выше было нарисовано солнце с заключённым в нём месяцем. Чернильная графика была исполнена с особой дотошностью. Кому бы не принадлежал дневник, он был любителем старательно выведенных линий и деталей. Внизу виднелась краткая подпись «Ведающие сёстры, удельные владычицы леса». — Что читаешь? — Твою же! — подпрыгнув, Селена опрокинула книгу на пол и, тут же её подняв, упёрлась бёдрами в столешницу. — Ты совсем ума лишился?! Берт небрежно ухмыльнулся и, оттолкнувшись от полок позади, приблизился. — Ты была так увлечена. Всё думал, когда заметишь… Уловив уже хорошо знакомые нотки лисьего плутовства в его голосе, баронесса шикнула. — Вы все меня в могилу сведёте своими внезапными появлениями! И долго ты тут стоял? Она развернулась и снова села за стол, продолжая прижимать таинственный дневник к себе. Берт встал совсем близко. Возобновить изучение содержимого Селена больше не могла. — Достаточно, чтобы заметить твой интерес к ведовству. Так что там? Его дыхание щекотнуло щёку. Повернув голову, она коснулась кончиком носа его скулы. Девушка потерянно посмотрела, будто не смогла уловить нить мыслей и оказалась где-то далеко. Мужчина наблюдал, не скрывая усмешки от её рассеянности. — Н-ничего. Какие-то россказни и байки, — почти шёпотом, запинаясь, произнесла Селена. Его взгляд заставлял нервничать и смущаться. Она не знала, куда деть глаза, чтобы лишний раз не показать своей заинтересованности. Казалось, что и без того душная комната сжалась до микроскопических размеров. Жар прошёлся по телу, которое напрочь отказывалось слушаться. — Может всё-таки покажешь? — нависая над ней, он не оставлял выхода. Не придумав ничего лучше, Селена качнулась вперёд. Девушка едва коснулась тонких холодных губ. Берт замер, словно удар молнии пронёсся по телу, задевая каждый нерв. Твёрдая и яркая паника пронзила грудь девушки. Он не хотел её целовать, или это она делала что-то не так? Отстранившись, баронесса испуганно посмотрела на мужа. Взгляд его был направлен куда-то сквозь неё. Болезненные воспоминания тенями скользили в светлых радужках, заставляя страх пробудиться внизу её живота. Она почувствовала, что допустила ошибку, нарушила некое табу, которое являлось понятным и очевидным для них двоих. Но ей нужно было отвлечь внимание от книги. — Я… Мне не стоило… — слова сухо сорвались с губ, отчего Селена робко коснулась рта. Берт наконец посмотрел на неё. То небольшое расстояние, застывшее между ними на мгновение, исчезло, когда он резко приблизился и склонился к её шее. Кончик носа едва ли касался кожи девушки, но сама интимность принудила мошенницу дышать чаще. Мужчина медленно поднимался выше, опаляя дыханием мочку уха, затем скулу, и вот, остановившись напротив вермилиона губ, он помедлил. Спектр чувств, калейдоскопом переливающийся где-то в груди Селены, был не выразим. Растерянность с озадаченностью всё же преобладали над желанием и ожиданием чего-то нового. Последний раз, когда она упивалась теплом мужского тела, был очень давно и казался вовсе неправдоподобным. Тогда Селена была в роли строптивой кошки, всегда получающей своё. Теперь всё было иначе. Берт играл с ней, явно наслаждаясь сложившейся ситуацией. Его тонкие пальцы приподняли острый подбородок баронессы, заставив её смотреть прямо ему в глаза. В какой-то момент ноги перестали чувствовать дощатый паркет библиотеки. Напряжение нарастало, и, казалось, она начнёт молить мужчину рядом о дерзком и грубом поцелуе. Ведь иного выхода не было видно. Лишь ненасытность, острое желание и голод, уже взявшие верх над разумом. Но он только шепнул: — Не стоило, Лилит. Тебе всегда нравилось, что веду я. Не изменяй себе, — снисходительная улыбка, таившая под собой некую уязвлённость, появилась на его лице, когда Берт осторожно убрал навалившийся рыжий локон с её лба. — А эту книгу лучше убрать подальше. Разочарование спичкой вспыхнуло внутри, спалив все приятные чувства, ещё недавно колыхавшиеся внутри. Селена прижала дневник крепче. — Ты ограничиваешь меня уже и в чтении? — её голос приобрёл стальные нотки. — В город нельзя, к лесу не подходить… Держишь жену на привязи? Веки сузились в гневном прищуре, но Берт оставался также спокоен и явно чувствовал своё превосходство. — Раз тебе так интересно пичкать свою светлую голову всякой ерундой — пожалуйста, абсолютная свобода выбора. Хочешь в город? Седлай Крессиду, и полный вперёд. Но единственное, что ты обязана соблюдать — не приближаться к лесу. — Хорошо, — улыбнулась она. — Я выполню твою просьбу, но только если скажешь почему? Барон покачал головой. — Пропавший ребёнок — недостаточное доказательство того, что там опасно? — Нет, — Селена улыбнулась пуще, обнажив ряд белых зубов. — Мало ли как именно исчезают люди. Он молчал, пристально всматриваясь в её лицо. Баронесса отвечала тем же, отметив, что библиотечные тени или играли с воображением, или Берт правда был чертовски притягательным. Мысль о «чертовщине» в действительности ощущалась осязаемой. Он казался иным, не таким как Роб или Лиам. Чем дольше Селена стояла подле, тем ярче чувствовала, как слабеет её гордость, холодность ума и способность мыслить логически. Словно неведомая сила в самом бароне овладевала ей, и вот уже любой его приказ не был таким бессмысленным или противоречивым. Отвернувшись, девушка устало коснулась переносицы, будто это могло помочь отвести странный морок. — Хорошо, Берт. Я не стану приближаться к этому месту, но пусть это будет услуга за услугу, идёт? — С каких пор в тебе появилась предпринимательская жилка? — усмехнулся он. — С момента потери памяти, полагаю. Мы договорились? — Селена вновь повернулась. — Договорились, Лилит, — Берт с лёгкостью подхватил её свободную руку и оставил невесомый поцелуй. — Отдохни. Лиам сказал, что вы провели много времени верхом. Баронесса невнятно буркнула, погружаясь глубже в водоворот рассуждений о произошедшем здесь диалоге, пока муж направлялся к выходу из библиотеки. Вдруг она резко подняла голову. — Постой, я забыла сказать кое-что ещё. Он остановился, не поворачиваясь. Селена неуверенно продолжила: — На прогулке мы встретили инспектора Штицхена. После случившегося на ужине несколько недель назад всё было так неловко. Я пригласила его завтра на чай. Надеюсь, ты составишь нам компанию. Руки Берта сжались. Баронесса нервно выдохнула, ощутив, какими влажными стали её ладони. Он повернулся лишь в пол-оборота и легко кивнул. — Как пожелаешь, — наигранное равнодушие ответа осталось последним, что она почувствовала от его присутствия. Берт ушёл. Селена тяжело опустилась на стул, отложив книгу на стол. Грузная усталость опрокинулась на неё с головы до пят. Веки едва поднимались. Мужчина фактически высосал из неё все соки. Она снова провела по выцветшему сечению обложки, под которой находился тот самый знак. — А ну-ка, — вяло отмахнувшись от навалившейся усталости, девушка пододвинула дневник к себе. Быстрое, граничащее с судорожным, перелистывание страниц в поиске того самого разворота, но… ничего. Баронесса нахмурилась, отклонившись на спинку стула. Ровным счётом пустота. — Бред какой-то, — вслух произнесла она. Рисунок со странными словами о неизвестных хозяйках леса буквально пару минут назад красовался на желтоватых сухих страницах, а теперь от него не осталось и следа. Утомлённо вздохнув, Селена зевнула. Усталость после чересчур активного дня окончательно настигла её. Прибрав к рукам книгу, она решила, что лучшим вариантом будет изучить фолиант на свежую голову. Тем более, что библиотека не располагала к приятному чтению в потёмках своих залов, в то время как спальня гарантировала ей укрытие.***
— Я не стану с ней разговаривать! — резкий тон маленькой леди Стормпторп громогласно прошёлся по коридору, заставив Селену остановиться на лестнице и замереть. Утро следующего дня не предвещало особых забот, кроме более пристального рассмотрения особняка и его предметов в ожидании дневного чая с Робом. По привычке баронесса провела утренний туалет, прихорошилась, насколько то было возможным в условиях облачной серости за окном и соответствующим отсутствием света, и направилась вниз. По-видимому, Прима не стерпела чьих-то указаний и высказала всё, что считала нужным. Девчонка действительно была строптивой, сама себе на уме, да ещё и груба. Как только Селена доберётся до денег барона, упечёт того в тюрьму за настоящие или подстроенные преступления, а экономку и мечтательного кузена выдворит восвояси, проблемой останется именно дочь сестры. Но ничего, разве это не будет своего рода справедливостью? Отправить недо-леди в строгий пансионат, больше напоминающий детский дом — прекрасная выплата долга Лилит за все страдания, которые пришлось вынести Селене в детстве. Поправив белые манжеты рубашки, выглядывающей из-под платья, баронесса надела маску беспокойства и поспешила вниз. — Что здесь происходит? — она пыталась звучать максимально встревоженной и недоумённой. Прима тут же остыла, хотя следы пылкости всё ещё виднелись на её бледном лице. Короткие светлые волосы с одной стороны были небрежно забраны за ухо, губы гневно поджаты, глаза опущены к носочкам чёрных вычищенных туфель. Напротив стоял Берт. — Ничего, мы просто беседовали, — холодно отрезал он, продолжая смотреть на дочь. — Так громко? — Селена приблизилась и едва ли улыбнулась мужу, тут же обратившись к Приме. — Сегодня завтракаешь с нами? — Да, — процедила девочка. — Отец так желает. — Если ты не хочешь, можешь этого не делать. Маленькая леди подняла взгляд на баронессу в недоверчивом прищуре. — Подлизываешься? — Прима, — голос Берта не был строгим, больше усталым и разочарованным. — Хватит. — Нет. Просто мне чуждо давление, как и тебе. Хочешь, — Селена безразлично махнула кистью руки. — отрицай наше родство. Хочешь — узнай меня лучше. Но никогда не делай то, что тебе противно. Девочка повернулась к отцу. — Видишь? Её тоже всё устраивает, только ты разыгрываешь фурс! — Имеешь в виду «фарс»? — подавив смешок, спросила баронесса. Прима никак не отреагировала. Хитрая, маленькая пиявка. Она правда была дочерью своих родителей. Мысленно Селена поражалась их семейному сходству. Мелкие детали поведения, как отражения в зеркале, бликовали в этой юной леди. — Я устал. Иди в свою комнату. Жозефина принесёт тебе завтрак, обед и ужин. День посвятишь чтению и раздумьям над своим поведением. — Но… — запричитала было дочка. — Ни слова больше. Марш! И чтобы я тебя больше не слышал. Девушка проследила за тем, как маленькая фигурка гневно прошагала в сторону лестницы. Гулкий топот успел донестись до них, окончившись резким хлопком закрывшейся двери. — Верх педагогического мастерства, — заключила Селена. — Считаешь верным отчитывать меня за неправильное воспитание дочери в твоё полное и безоговорочное отсутствие? — в его глазах мелькнуло что-то доселе ей неизвестное, но уже заставляющее поджилки леденеть. — Нет, — держаться невозмутимой казалось единственным выходом из ситуации, однако, осмелев, она продолжила: — Но быть может это кое-что прояснит. Берт пасмурнел. — О чём ты? — Почему я бежала? Не помню причин, — Селена подошла ближе, пытаясь удерживать верх в разгорающейся дуэли. — Что или кто принудили меня к этому? Он уставился на неё и долго не мог отвести глаз, пока она не ощутила схожее со вчерашним чувство полного поглощения. Берт, как Дьявол во плоти, очаровывал её, даже будучи уязвлённым колким вопросом. — Потому что я недостаточно любил тебя, — тихо прошептал мужчина. — Потому что был уверен в том, что не хотел твоей любви. — Что… — Селена опешила. Голос мужа ввёл её в ступор. Он дрожал, звучал боязненно. — Прошу вас… Оу, простите, — Жозефина появилась так внезапно, что девушка сделала резкий шаг назад. Будто её застали за чем-то запретным и неприличным. — Хотела сообщить, что завтрак уже подан. — Я же сказал, что мы будем вовремя. Чёрт бы вас всех сегодня побрал! — переменившись, Берт пронёсся мимо экономки. Та сжалась и испуганно посмотрела на Селену. Баронесса сглотнула и сделала вид, что поправляет юбку платья. — Пожалуй, стоит пройти к хозяину дома, — пролепетала кузина, оправившись от гнева Берта. — Вспыльчивость так вам свойственна. — Неужели? — ядовито спросила девушка, вспомнив, какова Жозефина на самом деле. Даже ярость мужа не выбила из неё эту гниль. — Подай мне горячий кофе. Прямо сейчас. Довольная своим положением, позволяющим парой слов поставить экономку на место, Селена гордо проплыла в зал, дабы наконец-то заняться завтраком.***
Трапеза прошла в абсолютном молчании. Неловкости не уменьшалось из-за присутствия Жозефины, то и дело крутящейся вокруг Берта. Селена язвительно хихикала, правда про себя. Ей доставляло некое извращённое удовольствие наблюдать за тем, как женщина хлопотала рядом с бароном в попытке вернуть его добродушие. После муж Лилит бросил пару слов об острой необходимости снова отлучиться по делам в город. Баронесса поперхнулась, делая очередной глоток ароматного кофе. — Но ты обещал быть на чае с господином Штицхеном, — изумрудные глаза сверкнули недовольством. — Это становится невыносимым… — раздражительный шёпот Берта донёсся до её слуха, от чего Селена приоткрыла в удивлении рот. — Если обещал, значит буду. Жаль, что ты не помнишь — мои слова не пустой звук. Я встречу инспектора по пути обратно, а сейчас… Прошу извинить. Стул неприятно шаркнул по полу, и барон исчез. Через пару мгновений послышалось, как захлопнулась парадная дверь. Девушка поджала губы, всматриваясь в чёрную жижицу в тонкой фарфоровой кружке. Его новые грани всё больше и больше раскрывались перед ней. Поведение Берта было невозможно предугадать. То он обходителен и учтив, то саркастичен и едок, а теперь оказался груб и раздражителен. Конечно, каждый человек мог переменить настроение по несколько раз за день, но с бароном всё казалось иначе. Особенно в присутствии Селены. — Жозефина, во сколько ты обычно подаёшь чай? — В шестнадцать часов после полудня. — Замечательно, — девушка поднялась из-за стола и направилась к выходу. — Подготовь на троих в библиотеке. Спасибо. — Но… я подаю в гостиной, — глуповатая растерянность послышалась в её голосе. — А мне нужно в библиотеке, — отрезала Селена, одарив экономку строгим взглядом будучи уже у выхода. — Это понятно? Губы Жозефины сошлись в тонкую линию, прежде чем та согласно кивнула. — Вот и отлично, — баронесса развернулась и, как только услышала, что кузина начала убирать посуду, поспешила к лестнице, ведущей на второй этаж особняка. У неё было совсем мало времени, прежде чем эта карга появится там. Прима в своей комнате, Лиам наверняка где-то снаружи, а Берт уже должен был быть за пределами поместья. Путь в его кабинет открыт. Перед появлением Роберта стоило не просто послоняться по дому и ещё раз пролистать найденный дневник, но и порыскать в святая святых, куда доступ был запрещён на протяжении всего пребывания Селены в доме. Жозефина чётко следила за выполнением наказа хозяина. Мошенница всё ещё помнила, как по неведомой причине ей отказали в запасах канцелярии Берта. Просеменив вдоль бельэтажа, мимо картин и керосиновых ламп, девушка нырнула в темноту коридора, уходящего прямиком к кабинету. Она предполагала, что дверь могла быть заперта. Но на такие случаи любимая отмычка, так часто выручавшая её в особняках американских богатеев, всегда душевно грела внутренний карман юбки. Селена медленно приблизилась к входу. Тихонько приложив ухо к поверхности, мошенница постаралась прислушаться. Тишина. Только её дыхание, отпечатывающееся на дорогой древесине, и гулкие удары сердца в груди. Она бесшумно надавила на ручку и потянула ту на себя. Безрезультатно. Быстро сообразив, девушка присела и достала профессиональную отмычку, больше напоминавшую перочинный ножик. Маленькие пальцы разложили замысловатый механизм и вставили его в замок. Железное клацанье длилось недолго. Вскоре запорные планки поддались, и победный щелчок не заставил себя ждать. Селена юркнула внутрь и быстро прикрыла дверь. Прислонившись к ней, она вновь прислушалась. Никого. Выдохнув, мошенница позволила крови унять разыгравшийся адреналин. Пока она приводила нервы в порядок, глаза цепко прыгали от одного предмета к другому. Что стало сразу понятно, так это безумная педантичность Берта. Буквально каждая вещь имела строго отведённое ей место. Не было той пыли, кружившей в, казалось бы, ином мире дома, той расхлябанности и небрежности, царившей в других комнатах. Удостоверившись в собственном спокойствии, Селена подошла к столу. Старинное железное перо с гравировкой «Б.С.», рифлёная бумага с теми же инициалами, кожаная подкладка и приятный пергаментный запах, встречавшийся разве что в банках, находиться в которых она обожала. Ничего лишнего. Всё строго. Даже удобный стул с тёмно-коричневой обивкой стоял так ровно, что становилось не по себе. Трогать что-либо было безрассудно. Такая нездоровая любовь к порядку наверняка была возведена в абсолют. Он заметит, что что-то не так. Селене уже приходилось иметь дело с подобными мужчинами. Опыт печальный, нежелательный к повторению. Проще сказать — мошенница оставалась ни с чем, удирая от обезумевшей жертвы её воровства и полиции. Оставалось лишь смотреть. Девушка тихо прошагала вдоль книжных полок, находившихся в мощном шкафу позади стола. Бухгалтерский учёт, опять фермерство и рыболовство, пчеловодство, история колонизации Америки… Древние духи, существа и домашние божества. Селена остановилась, встав на носочки. Очередная книга, связанная со сверхъестественным. Она поёжилась. Рядом виднелись ещё и ещё. Всё та же тематика. Это напоминало страшные истории о загадочных домах, которые мальчишки рассказывали холодными ночами в приюте, чтобы запугать самых младших. Она не верила в эту чепуху и как-то раз даже дала оплеуху местному задире, Рыжему Джонни. Тот, конечно, наябедничал, но Селена осталась непреклонной. Ведь ни ей одной досаждали детское нытьё и слёзы. Мешали спать, да и только. Однако, вот она — стоит и чувствует, как страх подбирается к внутренностям живота, обнимая и покачивая их в своих ледяных лапах. Неужели Берт и его семья действительно поклоняются чему-то в лесу? А местные поддерживают это? Мог ли пропавший ребёнок стать частью жертвоприношения? По этой причине никто не стал его искать? Поражённая своими размышлениями, она прислонилась к полкам. А ведь в действительности лишь Роберт был озадачен произошедшим. Никто из жителей Стормпторпа не бил тревогу. Грубая реакция барона на вопросы инспектора лишь подсказывала Селене, что всё это может быть правдой. Вдруг Лилит сбежала именно потому, что поняла — замуж за кого её выдали. Селена прижала похолодевшую руку к груди. Лишь недавно успокоившееся сердце снова разогналось галопом. Как только она попадёт в участок, стоит разобрать все возможные документы, связанные с пропажей детей, семейством Стормторп и лесом. Оккультизм, поклонения Дьяволу или, Бог знает, что ещё, но теперь её изначально мошенническое дело приобрело некий благородный характер. Избавить мир от ненормальных — чем не искупление её грехов? А их у Селены было предостаточно, особенно последний, тяготивший душу изо дня в день. Она поморщилась, словно сами мысли причинили ей резкую боль. Где-то послышался скрип досок паркета. Девушка мгновенно среагировала и маленькими шагами быстро настигла дверь. Дрожа, рука прислонилась гладкой поверхности, а вторая скользнула на уже знакомую ручку. Спокойная поступь коснулась пола. Кто-то направлялся по бельэтажу, затем повернул, не задев коридора. — Госпожа Стормторп, — послышался голос служанки. — Мисс Жозефина хотела бы знать, что бы вы желали на обед. Госпожа? — Чёрт бы тебя побрал, Эмили, — прошипела себе под нос Селена. Пока девчонка возилась у её двери, баронесса ждала, вслушиваясь в каждый шорох и движение. По-видимому, обнаружив отсутствие «Лилит», служанка пошла искать её в саду. Уличив лучший момент, Селена ловко вышла, но тут же замерла. Золочёный глаз, расходящиеся от него лучи, змея, солнце и луна — знак красовался прямо на вершине книжного шкафа. Она попросту не могла заметить его, находясь близко. Девушка медленно закрыла дверь при помощи той же отмычки и поплелась в свою спальню. Ноги были ватными, а живот мутило. Находиться внутри, жить рядом с этими людьми становилось страшно. Она поочерёдно сжала и разжала кулаки, приводя себя в чувство. Что бы то ни было, дело нужно доводить до конца. Роберт. Селена дождётся его, расскажет всё, что нашла. Он поможет, и дело с концом.