Время играть

      — Никогда не думал, что единороги такие, — храбрился бледно-бурый гоблин под пение друида. — В сказках они совсем не страшные, а это что за тварина такая?       Из Гриши вытекло порядочно синеватой крови, и откуда только в некрупном гоблине столько взялось? А причина была проста — у него отсутствовала нога. Вся. Единорог откусил и выплюнул, видимо гоблинское мясо пришлось ему не по вкусу. Приключенцы даже не подозревали, когда получали задание, что столкнутся с суровой правдой. Все европейские сказки о прекрасных златогривых лошадях нагло врали.       Единорог оказался размером со слона. Костистая морда, казалось, была полностью лишена кожи, а с острых клыков капала слюна. Копыта размером с колесо оставляли глубокие вмятины в твёрдой земле. Грива и хвост буквально пылали огнём, и сквозь полупрозрачную шкуру иногда можно было разглядеть внутренние органы и кровеносные сосуды. Рог же, который по уверению дварфа-кузнеца легко обламывался у основания, был вовсе не тонким и не витым, как его представляли избалованные кинематографом друзья. Мощный костяной нарост больше походил на рог носорога, только раза в три длиннее. Настоящий индрик-зверь из древних легенд.       В общем, привлечённый запахом тухлятины, хтонический зверь сразу напал и просто откусил ногу Грише. Ирина едва успела его поймать за мгновение до того, как макушка орущего благим матом гоблина успела соприкоснуться с гранитным валуном. Юре в лицо прилетела выплюнутая единорогом нога, и приключенцы поспешили храбро отступить. Монстр за ними не последовал, остановившись у границы долины и разочарованно рыча. К счастью, он не мог покинуть кислотно-желтую почву, иначе четвёрке друзей крепко бы не поздоровилось.       Теперь они сидели в небольшой пещере неподалёку от долины и пытались вылечить гоблина. Каждый в меру своих сил.       Ирина, ничего не понимающая в медицине, поступила просто. Развела костёр, приготовила более-менее чистые тряпки, притащила откуда-то воды и усадила заламывающую руки Малену чистить какие-то клубни. Чтоб не лезла со своими «успокаивающими медитациями, которые она каждый день делает перед камерой».       Юра пел. Все его естество почти хирурга остро протестовало против такого метода лечения, но класс друида не оставлял иного выбора. Пел он по наитию, выдумывая на ходу, поэтому с трясущихся губ слетали названия антибиотиков, воззвания к природе и крепкие словечки. Кровь уже почти остановилась, и теперь остроухий Юриэлион судорожно соображал, как приделать ногу обратно.       Гриша терпел тошноту, Гриша скрипел зубами и пытался хохмить. Грише было плохо. Ему в принципе никогда ещё не было настолько хреново. Максимум, он мог потерять килограмма два в туалете, а тут нога. Это как если бы Земля внезапно выбросила Россию в космос целиком. Гриша немедленно озвучил эту мысль и сам истерично рассмеялся. Он поглядел, как Юра так и этак пытается приладить ногу обратно, и жалобно застонал, начиная осознавать:       — Ребят, ребят, а что будет-то теперь? Ребят? Да как же это? Почему я-то так попал? А как я теперь ходить-то буду?       Голос в конце сорвался почти на визг. По лбу катились крупные капли пота, заливали глаза. Рядом присела Ирина и вытерла ему лицо. Она крепко сжала ему руку, кашлянула и твёрдо произнесла уверенным голосом:       — Мы сделаем все, что сможем. Мы тебя тут не бросим, ты мне веришь?       И гоблин поверил. Находясь в болевом шоке он не видел, как беззвучно плакала Малена, не слышал, как матерился сквозь зубы Юра и пытался наколдовать исцеление. Он видел только жёлтые орочьи глаза, в которых горела решимость. И верил. Всю свою жизнь эгоистичный и трусоватый Гриша только и делал, что пытался выплыть за чужой счёт. И никогда не даже не предполагал, что подобное может с ним произойти. Такие катастрофы происходили всегда с кем-то другим, но не с ним. И вот ему протянули руку помощи люди, которых он держал в лучшем случае за лохов, приятелей-собутыльников. Гоблин не осознавал, что плачет. А потом и вовсе провалился в беспамятство.       Ирину, как только Гриша отключился, немедленно затрясло. О, как она боялась. Сегодня мимо них прошла Смерть, дразняще звеня косой. Это уже не игра, это какая-то чудовищная реальность. Что случится, если кто-нибудь из них умрёт здесь? Почему именно им так повезло? Ирина даже не сомневалась, что если кто-то из ребят погибнет, они не смогут дойти до конца пути, куда бы он не вёл. Они не смогут выйти из Джуманджи в неполном составе, только вместе. Чья бы воля не поместила их в этот мир, это оказалась очень злая шутка.       Она поднялась и, чтобы хоть чем-то себя занять, принялась складывать перед входом в пещеру ещё один небольшой костёр, чтобы отпугивать диких животных. Читала об этом в какой-то книге давным-давно. Тщательно складывая веточку к веточке, Ирина размышляла, что можно сделать с единорогом. Ничего не приходило в голову, перед глазами все время стояла картинка, обмазанных синей кровью клыков.       Спустя какое-то время в пещере послышался торжествующий крик Юры. Она вывалился на свежий воздух, утирая кровавую юшку под носом, и запрокинул голову. Выражение абсолютного счастья медленно затопило его лицо:       — Ирка, Ир, у меня получилось, она приросла! — эльф с силой потёр лицо руками и сел прямо, где стоял. — нам придётся тут задержаться, стоит ещё полечить. Мана кончилась, как же я устал…