***
— Да блять! — Сказал Попов из ванной комнаты. Матвиенко, который в это время лежал на своей кровати и общался с девушкой кружочками, отложил телефон в сторону и удивленно посмотрел в сторону выходящего мужчины. — Что тебе так не понравилось в твоем отражении? Не смог уложить брови волосинка к волосинке? — Съязвил Сережа, не обращая внимание на злой взгляд своего друга. — Посмотри на мой левый глаз! — Сказал Арс. — Что я там не видел? — Хвостатый поднялся с кровати и потянулся. По телу прошлись мурашки от приятного ощущения в спине. Он подошел к своему другу, который специально встал к окну, чтобы его проблему было лучше видно. — Голубые глаза, что такого? Думаешь, у тебя один глаз голубее другого, или что? Слушай, а как думаешь, цвет глаз может зависеть от ориентации человека? — Я тебя ненавижу. — С чувством сказал Арс, закатывая глаза. — И я тебя люблю. — Ухмыльнулся Сережа, снова вглядываясь в глаза Попова. Солнечный свет падал на лицо друга, освещая всю левую половину, поэтому Матвиенко наконец-то разглядел проблемы, из-за которой настроение его друга из отвратительного упало до отметки очень отвратительного. Даже на шутки никак не отреагировал. А Арсений просто соскучился по Антону, на самом деле. Это было довольно необычное чувство для него, когда он не просто скучает, а буквально тоскует и волнуется из-за отсутствия рядом другого человека. Он совершенно забыл, как это ощущается, потому что последний раз он такое испытывал, наверное, еще в университете. С Алёной они никогда не расставались на долгое время — последний раз, когда Арс увез Сережу на море. Должно быть, именно тогда Попов и испытал на себе эту тоску по близкому человеку, а потом и вовсе забыл про это чувство. С Антоном тоже не приходилось этого испытывать, потому что они часто виделись, много общались по телефону и в мессенджерах. А с тех пор, как Арс уехал на эту ебучую конференцию, о которой пожалел в первый же день, они практически не общались: Антон был в школе, пока Попов был более или менее свободен, а когда Шаст освобождался от своих репетиторов и занятий, Арс был на тренингах, лекциях или другой ненужной ерунде. Именно поэтому они могли немного поговорить только вечером: Арс выходил на балкон их с Сережей номера, раскуривал сигарету и звонил Антону по видеосвязи. Парень в это время уже лежал в кровати либо с учеником по биологии, либо с абсолютно сонным и уставшим взглядом. Обычно они общались минут двадцать, пока Попов не замерзал на балконе — не май месяц, все-таки, а начало марта! Иногда они переписывались в течение дня, но этого было мало. И никто не может осуждать Арсения за то, что он жутко соскучился по своему парню, ведь до отъезда они и так не виделись еще несколько дней! И именно поэтому на пятый день слёта, который уже поперек горла стоит и Арсу, и Сереже, и остальным присутствующим здесь людям (занятость была даже в субботу и воскресенье!), мужчина проснулся с ужасным настроением. Он успел поругаться с персоналом гостиницы, что им вчера не поменяли полотенца, разбудить Сережу своим бубнежом, грустно подрочить в душе, отчаянно желая почувствовать Антона, и ужаснуться тому, что увидел в зеркале. — У тебя в очередной раз воспалился глаз. — Констатировал факт Матвиенко. — Но все не так страшно, как ты тут возмущался. Как будто ты не знаешь, что делать с этим. Арс поморщился, потому что за всю свою жизнь он уже намучался со своими глазами. Он были очень чувствительны абсолютно ко всему: на ветру наворачивались слезы, появлялась аллергическая реакция на большую часть линз, любая случайная соринка грозилась стать катастрофой или, как минимум, лопнувшими сосудами. И то, что на его веке появилось воспаление уже в n-ый раз за всю жизнь, его совершенно не удивило, но расстроило. Чаще всего из этого покраснения появлялся ячмень, который приходилось лечить различными каплями и мазями, и из-за этого его великолепное лицо становилось менее великолепным. — Оно большое! — Устало сказал Арс. Только утро, а он уже заебался, честное слово! — Не больше, чем обычно. — Закатил Матвиенко глаза, отходя от своего друга. — Приедешь домой, сходишь к врачу, и он тебе рецепт выпишет. Будешь лечиться, и через месяц станешь, как новенький. Сережа взял полотенце, рубашку и немного мятые черные джинсы и отправился в ванную комнату. Им еще надо было успеть позавтракать до начала мероприятий. Арсений цокнул языком, подошел к своей тумбе и взял телефон, который вибрировал от приходящих сообщений. Вроде как солнце 09:34 Спишь еще? Напиши, как проснешься Вроде как солнце 10:26 Почему у вас все мероприятия начинаются так поздно, не понимаю Почему уроки должны начинаться в восемь утра, а ваши ебучие и непонятные лекции — в час? Где логика? Вроде как солнце 11:00 У нас эвакуация была в школе Нас отпустили раньше Вроде как солнце 11:56 Серьезно спишь? Я помню, что у тебя лекция в час! Ты же собраться не успеешь! Арсений решил набрать Антону, раз тот свободен и написывает ему сообщения. Он поставил мобильник на громкую связь и начал рыться в шкафу, чтобы найти свою белую футболку и пиджак. — Да. — Пизда! — Хмыкнул Попов. Антон на том конце громко цокнул языком и, очевидно, закатил глаза на остроумие Арса. — В тебе в корчах умирает великий юморист, в курсе? — Мне говорили, что я мог бы участвовать в каком-нибудь юмористическом шоу! Был бы популярным актером, а не учителем биологии. — Обязательно, дорогой. — Фыркнул Антон, чем-то шурша на фоне. Затем там послышались голоса, Шастун кого-то послал нахуй и вроде как куда-то отошел. — Ты только проснулся? — Нет, я успел уже поругаться с персоналом, сходить в душ, достать Сережу и выбрать одежду. Телефон в руки только сейчас взял. — Почему я не удивлен, что ты поругался с кем-то и заебал своего лучшего друга? — Философски спросил Антон. — Как у тебя дела, радость моя? Чувствую, что твое настроение оставляет желать лучшего. — Домой хочу. Я соскучился по тебе и Бенедикту, а еще по Кьяре. — Вздохнул Арс, натягивая на себя черные брюки. — Поэтому мое настроение оставляет желать лучшего. — Я тоже соскучился. — Мягко сказал Шастун. — Сколько тебе там осталось? Два дня? — Долго еще. — Поморщился Арс. — Ты уже освободился? — Да, сегодня удивительно свободный день получается. Мы с парнями сидим во дворе, ждем Катю и Иру, а там, может быть, пойдем куда-то. Не знаю пока. Когда Сережа вышел, Шастун уже отключился. Арсений натягивал на себя пиджак, стоя около зеркала и поправляя свою челку. Он хмурился из-за того, что ему не нравилось то, как она лежит, и пытался уложить пальцами. Парни быстро спустились в столовую, где был накрыт шведский стол для обеда, перекусили тем, что попалось под руку, и отправились в сторону конференц-зала. Лекция по методикам преподавания должна была начаться через пятнадцать минут, поэтому они решили ускориться. Уже около зала Попов остановился, потому что у него зазвонил телефон. Вокруг толпилось много людей, поэтому он хлопнул Сережу по плечу и показал на телефон. Матвиенко кивнул головой и отправился занимать им места и искать коллег со школы. — Да, Алён. — Ответил Арсений, отходя от людей в сторону. — Арс, ты занят? — У меня конференция через пять минут. Что такое? — Черт, я совсем забыла, что ты из города уехал. — Сказала бывшая жена, тяжело вздыхая. — Кьяра заболела: позвонили из садика, сказали, что температурит. Я забрала ее, а у нее тридцать девять и пять. Вызвала врача, он температуру ей сбил, и сейчас она уснула. Он выписал лекарства, а я даже не могу в магазин отойти. Марк сейчас у родителей в другом городе, а своих я не хочу срывать: они сами болеют. Думала, что ты привезешь. — Алена проговорила все это настолько быстро, что Арс только и успевал, что переваривать информацию. — Успокойся. — Перебил ее Попов. — Мы с Сережей не в городе, но сейчас я что-нибудь придумаю. Скинь мне рецепт и список лекарств. — Хорошо. Когда Алена положила трубку, Арсений сразу же зашел в журнал вызовов и набрал предпоследний номер — Антон говорил, что у него не было никаких дел сегодня.***
— Антон, тебе «вроде как заяц» звонит. — Прокричала Ира на всю квартиру. После школы они решили собраться у Димы, чтобы посидеть в спокойной обстановке. Они собирались посмотреть какой-нибудь фильм и перекусить вкусным тортом, который с работы недавно принесла мама Позова. Они даже не купили пива, что было абсолютно удивительно и уникально для них. Антон вернулся с кухни, держа в руках две тарелки с кусочками торта. Он нахмурился, когда Ира сказала ему о звонке, потому что они переписывались с Арсом буквально десять минут назад и у того должна была начать конференция. Одну тарелку Антон вручил Ире, а другую — Кате. Кузнецова поблагодарила его и передала телефон. Шастун поспешил ответить на звонок, отправляясь на кухню, чтобы помочь Диме. — Да, заяц. Ты уже закончил, что ли? — Удивленно спросил Шаст. Позов передал ему еще две тарелки, поэтому Антону пришлось прижать телефон плечом. — Ты сейчас слишком занят? — На фоне что-то шумело, поэтому Шастун решил, что конференцию еще даже не начали. — Вообще, я у Димы. Мы решили посидеть у него, когда Катя и Ира подошли. — Антон напрягся, потому что Арсений обычно не задавал такие вопросы. — Что случилось? — У меня Кьяра заболела. — Антон поставил тарелки на стол в комнате и поудобнее перехватил телефон. — А Алена не может в аптеку сходить. Я хотел попросить тебя отвезти им лекарства. И перед этим купить их. Ира попыталась отвлечь его от разговора, но Антон выставил вперед указательный палец, призывая помолчать несколько минут. Все разом замолчали, потому что Шастун выглядел крайне серьезно. Дима, зашедший в комнату, удивленно похлопал глазами, потому что все не отрывали взгляд от его лучшего друга и прислушивались к диалогу. — А где они живут? — Когда Попов назвал адрес, Антон прикинул примерно, как долго туда добираться. Аптека была в соседнем доме, а вот до Алены ехать примерно сорок минут, если на общественном транспорте. На такси, наверное, было бы быстрее. — Кидай мне список, рецепт или что там еще. И адрес. Скажи Алене, что я приеду где-то через час. — Хорошо. — Облегченно вздохнул Попов. — Я тебе сейчас скину деньги на лекарства и все, что мне пришлет Алена. Как отвезешь, обязательно отпишись, понял? — Ладно. Ты только не волнуйся, потому что я уже слышу, как ты напряжен и встревожен. Нечего тратить свои нервы, все нормально будет. — Шастун знал, что переживать Арсений меньше не станет, потому что в своей дочери он души не чаял. И новость о том, что ребенок заболел, а он ничего не может помочь сейчас, должно быть сильно взволновала его. — У нее тридцать девять и пять было. Такая высокая температура у нее никогда не поднималась. — Пробубнил Попов. — А если что-то серьезное? Наверное, я уеду раньше, Алёне помогу. — Так, паранойю выключил и взял себя в руки. — Строго сказал Антон под удивленные взгляды друзей. — Сейчас я сам съезжу, отвезу лекарства, поговорю с Алёной. А то ты развезешь панику. Если надо будет, приедешь. Как будто, блять, первый раз с болезнью ребенка сталкиваешься. — Шастун знал, что в таком состоянии Арсению поможет только мощная встряска или правда-матка. Этот человек не был способен ясно мыслить, когда о чем-то волновался, поэтому в такие моменты Шаст брал все в свои руки и в некоторой степени вправлял мозги своему молодому человеку. Они несколько раз были в таких ситуациях: первый раз, когда Арс поругался с Сережей и был готов либо прямо в этот миг разругаться в пух и прах, либо напиться; второй раз — когда переживал из-за поручения Павла Алексеевича; третий — в данный момент. Нельзя было в такие моменты давать Арсению накрутить себя еще больше и совершать импульсивные поступки. — Ладно, ты прав. Тем более — с ней Алёна. — Вздохнул Попов. — Мне пора бежать, Сережа уже руками машет, призывая меня. — Антон был уверен, что Арсений сейчас потер переносицу. — Вот, иди, слушай полезную информацию. — Фыркнул Шаст. — Жду рецепт и адрес. Когда Попов отключился, Антон тяжело вздохнул и посмотрел на друзей. Те хмурились, потому что их планы были явно нарушены, но все равно ждали объяснений. Шастун пожал плечами и начал искать свой рюкзак. — Ты уверен, что в ваших отношениях ты — семнадцатилетний школьник с импульсивным поступками? — Спросила Катя, ухмыльнувшись. — По вашему разговору мне показалось иначе. — У моего дочка заболела. Вот он и заволновался, ведь сам в другом городе сейчас. Он попросил ей лекарства отвезти. — Сказал парень. Ира, Катя и Макар удивленно посмотрели на него, а Дима только кивнул — он-то знал, что у Попов была маленькая дочка, с которой Антон был даже знаком. — У него дочь есть? Сколько ему лет-то? — Спросил Макар. — Всего лишь двадцать пять. А дочке, если не ошибаюсь, больше трех лет точно. — Антон говорил уже из коридора, обуваясь. — Я, наверное, не приеду уже сегодня. Мне не особо хочется кататься туда-обратно. — Ладно. — Сказал подошедший Дима. — Но завтра мы с Ильей к тебе заваливаемся, помнишь? — Помню, футбол — дело святое. — Хмыкнул Антон, накидывая куртку. Пока Антон проверял рюкзак, сигареты и куртку, Дима куда-то ушел, а все остальные вышли проводить его. Шаст пожал руку Илье и чмокнул Иру и Катю в макушки. Димы не наблюдалось, поэтому он громко позвал его. — Иду я. — Дима вышел с кухни с пакетом в руках. Он вручил его Шасту. — Ты торт так и не попробовал, так что я положил его тебе с собой. И еще несколько кусочков: передашь девочке и маме ее. Там еще на Настю должно хватить. — Ты хоть семье оставил что-нибудь? — Там еще половина торта, как минимум. Нам нужно его куда-то девать, иначе мы его просто выкинем. Антон поблагодарил друга и вышел из квартиры. Арсений скинул ему деньги, рецепт и список лекарств, поэтому в аптеке Шаст справился быстро: женщина попалась довольно скоростная и добрая. Парень, правда, чуть не поругался с бабулькой в очереди, но это была совершено обыденная ситуация. Антон вызвал такси, которое ехало дольше, чем ожидалось. Он успел выкурить сигарету, переговорить с мамой и проголодаться, ведь он так и не попробовал тортик. Таксист оказался довольно приятным мужчиной, почти не разговаривал, слушал старую музыку и вел осторожно. В конце поездки Антон поставил ему пять звёзд и даже отправил небольшие чаевые — мужчина заслуживает большего. В подъезд Шаст проник, не позвонив в домофон — выходила девочка и удачно открыла ему дверь. Он доехал на лифте на восьмой этаж, как написал Арс, и нашел квартиру без номера. Звонка он не обнаружил, поэтому осторожно постучал в дверь, надеясь, что не разбудил Кьяру. — Антон, привет. — Алена открыла почти сразу. Девушка неожиданно поцеловал парня в щеку и приняла пакет с лекарствами. — Проходи, если не боишься заразиться. Шастун пожал плечами и вошел в квартиру, закрывая за собой дверь. Алена говорила довольно тихо, поэтому он решил, что ребенок все-таки еще спит. — Там все, что было в рецепте и списке. Правда, какого-то из спрея для горла не было, и женщина посоветовала хороший аналог. Он дешевле, но по составу такой же. — Отлично. Не представляешь, как ты меня выручил. — Выдохнула девушка. — Проходи, я тебя чаем угощу, пока Кьяра спит. Арсений мне потом не простит, если я тебя холодного и голодного отпущу на улицу. — Он, как обычно, будет слишком драматизировать. Но от чая не откажусь, потому что с собой у меня есть торт. — Сколько я тебе должна за лекарства? — Ничего не должна, Арсений все скинул. Не переживай. Антон прошел на кухню, где помыл руки стоящим там мылом, и достал контейнер с кусочками. Дима наложил торта на целую стаю, поэтому Шасту только и оставалось, что закатить глаза. Алёна подала ему тарелку, на которые парень разложил кусочки для себя и девушки. — А Кьяра тортики кушает? — Спросил Шаст. — Кушает. Она у нас сладкоежка. — Как и Арсений. — Это точно. — Весело фыркнула Алёна, подавая Шасту еще одна тарелку. Парень положил туда еще два кусочка торта, а потом закрыл контейнер — все остальное он отнесет домой. — И сейчас он еще меньше ест. Представь, сколько он ел сладостей, когда мы были в университете. Мне кажется, что у него тогда вместо крови карамель текла. Шастун хмыкнул, потому что он и сам был таким: ни один его день не проходил без чего-то сладкого. У него в рюкзаке всегда лежали шоколадка, мармелад или какие-нибудь конфетки. Дима говорил, что у него там локальный конфил, потому в рюкзаке действительно можно было найти конфеты. С Алёной они просидели почти три часа. Девушка рассказывала много историй про Арса, про их школьную или студенческую жизнь, отчего Шасту приходилось подавлять в себе громкий смех — Кьяра отдыхала и набиралась сил. Девушка несколько раз отходила к девочке, чтобы померить ей температуру и проверить состояние, а когда возвращалась, каждый раз говорила, что температура не поднимается. Она дала Кьяре лекарство, которое прописал врач, и девочка почти сразу заснула, поэтому Алёна снова вернулась к Антону. — И чем закончилось то выступление? — Спросил Шаст, когда девушка вернулась. — Арсений вышел на сцену в трусах, послал всех судей нахуй, а потом их команду дисквалифицировали на год. — Весело сказала девушка. — Боже, почему я не удивлен, что он сделал это? — Фыркнул Антон, закрывая лицо руками. Неожиданно у него зазвонил телефон, и Антон вздрогнул. Парень вспомнил, что забыл написать или позвонить Арсению, поэтому он подозревал, что его молодой человек сейчас крайне недоволен — а то, что звонил именно он, Шаст не сомневался. — Прости, я забыл! — Виновато сказал Антон. — Мы с Аленой сидим, чай пьем, и у меня совершенно вылетело из головы, что я должен позвонить. — Я тебя покусаю. — Серьезно ответил Попов. — Денег хватило? — Конечно, я тебе остаток обратно перевел. — Вспомнил Антон. — Как Кьяра? Я весь на нервах, Шаст! Ну, нельзя же так. — Кьяра отдыхает. Температура не поднималась больше. Алена дала ей лекарство, и ребенок спит. — Отчитался Шастун. — И пусть не думает приезжать раньше, а то я его знаю. Наверное, билеты уже смотрит. — Сказала Алена, сложив руки на груди и облокотившись на разделочный стол. — Слышал? Сиди на жопе ровно. Тебе осталось два дня, потом приедешь. Билеты смотреть не надо. — Передал Антон. — Разволновался я сегодня. — Я заметил. Успокойся, налей себе чай, повыноси мозг Сереже — тебе обычно помогает. — Не надо мне ничего выносить! — Услышал Антон крик Серёжи. Парень тихо смеялся. Они попрощались, когда Арсу нужно было отправляться на тренинг. Шастун положил телефон в карман и посмотрел на широко улыбающуюся Алёну. — Что? — Спросил он. — Вы два влюбленных дурака, знаешь? — Весело спросила девушка. — Знаю. — Ты береги Арса, ладно? Он может казаться сильным и взрослым, но на самом деле он очень ранимый человек с душой ребенка. И сердце у него большое, поэтому он все воспринимает слишком близко. — Мягко сказала Алёна. — Знаешь, еще шесть месяцев назад я и не мог подумать, что в принципе начну серьезные отношения. У нас все закрутилось довольно быстро, и я бы никогда не подумал, что однажды буду сидеть и пить чай с его бывшей женой. — Фыркнул Шаст. — Но сейчас я понимаю, что все идёт так, как должно быть. И я хочу, чтобы наши отношения стали чем-то большим, чем сейчас. — Почему-то я уверена, что у вас все получится.