***
— А твой парень придет на вручение аттестатов? — Спросила Майя ранним утром, когда гладила рубашку для своего сына. На Антоне уже были надеты черные свободные штаны, поэтому он стоял с голым торсом и ждал, пока мама разгладит только ей заметные складки. — Возможно. — Хитро ответил Антон. — Но я все равно не познакомлю вас. — Злюка. — Цокнула языком Майя. Она сделала последнее движение утюгом, поставила его на подставку и вручила рубашку своему сыну. Шастун быстро нацепил на себя предмет одежды, застегнул пуговки и развел руки в стороны, показывая себя во всей красе. Он покрутился, чтобы Майя полностью оценила его внешний вид и, когда женщина кивнула, удовлетворённо улыбнулся. — А что ты решил с поступлением? — Спросила Майя, когда они уже ехали в машине. Настя сидела на заднем сидении в телефоне, что-то кому-то печатая, пока Антон на переднем разговаривал с мамой. — Буду подавать документы в наши местные медицинские, отправлю документы в Москву и в Пермь. — Сказал Антон. — Но в Москву-то я вряд ли поступлю: баллы, конечно, хорошие, но там-то у всех за триста будет. — Все-таки отдаешь приоритет нашим? — Да. — Кивнул Антон. — У нас университеты не хуже, чем в Москве. Тогда зачем мне куда-то уезжать? — Если поступишь в Москву, ты же понимаешь, что мы можем позволить себе твой переезд туда? По крайней мере, пока ты не встанешь на ноги, я буду помогать тебе. — Сказала Майя, паркуясь около школы. — Я знаю. — Вздохнул Антон. — Москва — совершенно другая жизнь. — И я не хочу, чтобы ты отказывался от шанса учиться в столице из-за своих отношений или из-за нас с Настей. — Серьезно сказала Майя. — У тебя есть шанс поступить туда. — Я знаю. — Кивнул Шаст. — Я не знаю, что будет, если я поступлю в Москву. Я вообще не уверен, что мне хочется там учиться. И дело даже не во всей моей жизни в этом городе — сама столица, будто бы другая страна. — Так и есть. — И я не хочу отказываться от своей жизни здесь. Если медицина не мое, то мне даже Москва не поможет. А если я правильно выбрал профессию, то я смогу добиться успеха хоть в Сургуте, хоть в Перми, хоть в Москве. На этом они закончили разговор. Тем более сегодня у Антона был праздник, и ему не хотелось думать о таких серьезных вещах, как поступление, будущее или переезд в другой город. У него в планах было получить многострадальный аттестат, отметить выпускной и встретить рассвет на набережной. Все остальное он решил отбросить. В актовом зале уже собрались почти все одиннадцатиклассники и их родные. Антон взглядом нашел Арсения, который сидел вместе с Сергеем Борисовичем, помахал им рукой и отправился в сторону Димы и Ильи — те уже заняли ему место рядом. — Ты чего такой загруженный? — Тихо спросил Дима, пока Макар отвлёкся на разговор с одноклассником. — Мама про Москву спрашивала. — Вздохнул Антон. — Я даже не уверен, что у меня есть шанс туда поступить. — Шанс есть. И у тебя, и у меня, между прочим. — Хмыкнул Позов. — Подать заявление же ничего не мешает, а там, может быть, и решать ничего не придется. Антон кивнул головой и посмотрел в сторону входной двери в актовый зал, где стоял Арсений с Павлом Алексеевичем. Они что-то бурно обсуждали и смеялись, и Шаст в очередной раз подумал, что Попов — очень красивый, когда улыбается. Позов ткнул его локтем, чтобы он перестал залипать на своего парня, и указал в сторону сцену, где уже стоял директор школы. Антон встряхнул головой, отгоняя лишние мысли, и переключил свое внимание на происходящее в зале — директор как обычно начал говорить приветственную речь. Дальше началось вручение аттестатов: сначала пошли медалисты, среди которых был и Позов. Антон, Катя, Ира и Илья, наверное, громче всех аплодировали ему, когда Дима даже с каким-то трепетом принимал из рук директора свой заслуженную красную корочку и маленькую коробочку с медалью. С каждым школьником директор делал фотографии, говорил им теплые, напутственные слова и улыбался как-то по-отечески. Когда дошла очередь до Антона, у него почему-то сердце упала в пятки, ладошки вспотели, а животе образовался ком. Он на ватных ногах дошел до директора, выслушал все его слова и напутствия, но, собственно, ничего не запомнил. В руках он держал синий аттестат, ради которого он учился в этой школе одиннадцать лет. Он буквально держал годы своей жизни, которые были сосредоточены в этой маленькой корочке с бумажкой, и ощущал, наконец, свободу. Сегодня он окончательно закрывал этот этап своей жизни, ступал в новый, неизвестный, и от этого на душе становилось тепло и одновременно тревожно Он бросил короткий взгляд на Арсения, который смотрел на него с любовью и нежностью, перевел взгляд на маму, что плакала и счастливо улыбалась, и оглядел своих друзей и сестру. Они всем смотрели на него с гордостью и заботой, будто бы он не закончил школу, а как минимум сделал мировое открытие. — Мы сделали это. — Тихо сказал Макар, когда Антон сел на свое место. Шаст кивнул головой и улыбнулся. После церемонии вручения аттестатов у школьников было примерно около трех часов, чтобы сделать свои дела и приехать в ресторан. Антон с одноклассниками и родителями решили устроить небольшую фотосессию около школы, чтобы оставить памятные снимки. — Сергей Борисович! — Возмущённо говорила Журавлева. — А что я? Я ничего. — Смеялся классный руководитель, когда в очередной раз портил фотографию своими кривляньями. В этом был весь он — такой серьезный, но одновременно юморной и смешной, за это его и любили его подопечные. Они сделали общую фотографию около школы, показывая свои корочки, почти все сделали групповые снимки, привлекая Сергей Борисовича. Родители некоторых также участвовали в фотосессии, стараясь запечатлеть такой момент не только на фотокарточках, но и в своей памяти — их дети стали совсем большими, взрослыми. — Арсений Сергеевич, а давайте с нами! — Позвала учителя биологии девушка, которая ходила на профиль вместе с Шастом. Попов, до этого разговаривающий с родителями, улыбнулся и подошёл к компании выпускников. — И зачем я вам на фотографиях? — Весело спросил он, вставая рядом с Антоном. — Как уйти со школы и не сфотографироваться с самым лучшим учителем биологии? — Философски рассудил Шаст, кидая хитрый взгляд на Попова. — Можешь не подлизываться больше. — Засмеялся Арс. — Я же от чистого сердца! — Возмущённо ответил парень. — Никогда не верили в мою искренность! — Особенно, когда ты мне плел сказки про черную кошку и бабушек. Тогда ты был особенно искренен. — Снова засмеялся Попов. Антон закатил глаза. В итоге, фотографии были сделаны. Майя Олеговна даже перекинулась несколькими словами с учителем, совершенно не подозревая об истинных отношениях, которые связывают его с Антоном. Парень представил, как весело их будет знакомить в октябре — а то, что они все-таки познакомятся, Шаст уже не сомневался. Дальше, дождавшись, когда Ира и Катя закончат, Антон, Дима и Макар с девочками и родителями отправились в сторону ресторана. Настя, которая убежала к Оксане сразу после вручения аттестатов и которая не собиралась идти в ресторан, потребовала полный фотоотчет с мероприятия. Шаст пообещал, что сделает все возможное, чтобы она осталась довольна. — Арс так мило беседовал с твоей мамой сегодня. — Фыркнул Матвиенко около ресторана. Многие уже собрались и находились внутри, а Антон и Дима остались покурить — тут их и выловил Серёжа. — Не говори мне. — Закатил глаза Шаст. — Я уже представляю лицо мамы, когда я приведу своего учителя знакомиться с ней в октябре. А то, что она его запомнила, я не сомневаюсь — она уже сказала, что он «довольно симпатичный». — Арсению только не говори о такой оценке своей внешности. — Засмеялся Сережа. — А то еще обидеться — скажет, что его красоту не оценили по достоинству. — Со стороны тети Майи это очень высокая оценка. — Хмыкнул Дима. В ресторане было очень много народу: почти вся параллель одиннадцатиклассников, их родители, у некоторых пришли братья и сестры, все учителя, директор и завучи. Шастун сел за свой столик, рядом с ним, естественно, были все его друзья. Недалеко от них был столик с родителями, за которым расположились Позовы, Майя и мама Кати. Родители Макара и Иры сидели за другим столиком, который находился чуть дальше. Арсений и Сережа сидели через два столика от Антона, и тому открывался отличный вид на своего мужчину. У Попова весь день с лица не сходила улыбка, Шаст часто ловил на себе его взгляды, осторожные подмигивания и улыбки. Антон радовался этому, будто они только начали отношения, ведь это было приятно — когда твой близкий человек находится рядом с тобой в такой важный день. Когда все собрались, снова началась официальная часть. Им вручили выпускные альбомы, который Антон никогда в жизни не хотел открывать. Он был уверен, что получился на нем, как самый пропитый и укуренный человек — ну, плохо у него с фотогеничностью, что теперь делать? Дальше классные руководители сказали им теплые слова, из-за которых многие девочки расплакались. Весь класс Антона подорвался и обнял Сергея Борисовича, когда тот закончил свою речь, и Шаст был уверен, что увидел слёзы в глазах друга. Правда, тот скрыл их за привычным ворчанием — видите ли, ему испортили причёску. Дальше начались конкурсы, музыка, танцы. Ведущий веселил школьников, но не навязывался, и праздник шел идеально, по мнению Антона. Они с Позом танцевали под современных исполнителей, выигрывали в дурацких конкурсах вместе с Макаром, и пели Аллегрову с Ирой и Катей. Никто не заметил, как время плавно двигалось: вот, казалось, было только пять часов вечера, а уже время перевалило за двенадцать ночи. Друзья часто выбегали из зала, чтобы выпить не предложенное им шампанское, а настоящую русскую водку, поэтому к часу ночи все были немного пьяны и счастливы. — Шаст, а твой парень был сегодня на вручении? — Спросила его Ира, когда они снова вышли покурить. Они зашли немного за угол, чтобы не мешать выходящим и входящим в ресторан людям. — Был. — Хмыкнул Антон, ухмыляясь. — Серьезно? — Расстроенно спросила Ира. — И ты нам даже не показал его. — Да, что ж вы так хотите познакомиться с ним? — Весело спросил Антон. — Потому что ты такую интригу создал вокруг его образа. — Ответил Макар. — Это стало главной загадкой этого года. — Я не создавал интригу. Я просто сказал, что он старше и что я пока не хочу его ни с кем знакомить. — Вздохнул Антон. — Интригу создали вы все. — Не ворчи. — Отмахнулась Ира. Когда Антону на плечо легла чья-то рука, он вздрогнул и почти подавился сигаретным дымом. — Что это мы тут стоим, а? — Спросил неожиданно подошедший к ним Попов. — Курить вредно, Антон! — Да, конечно, Арсений Сергеевич. — Выдохнул Шастун. Попов встал с ним рядом. — Будете? У меня еще есть. — Школу закончил, так наглеть можно? — Засмеялся Арс. Антон знал, что сигареты у Попова закончились, поэтому он не удивился, когда тот принял его предложение. Неожиданным образом у всех завязалась непринужденная беседа о поступлении и экзаменах. Арсений признался, что переживал за своих профильников сильнее, чем переживал перед своими экзаменами. Антон же сказал, что перед биологией был удивительно спокоен — еще бы он не был, ведь Арс его самолично успокаивал за день до экзамена. Ира поделилась историей со сдачи английского, где парень неожиданно для всех начал говорить на немецком. И его почему-то не пытались остановить, пока он не закончил свой монолог. Кузнецова же сказала, что на устном собеседовании забыла, как будет «черный» на английском, и это ее чуть ли не довело до истерики. — Экзамены, конечно, это такая ужасная система. — Вздохнул Макар. — Сергей Борисович говорил, что многие знания, которые нам дает эта подготовка к ЕГЭ, не пригодятся нам в жизни никогда. — ЕГЭ не дает никакого развития, а учит подстраиваться под систему. — Ответил Попов. — И с каждым годом они делают этот экзамен все сложнее, а толку-то никакого. Но это есть, и сомневаюсь, что в ближайшем будущем это поменяется. — Они уже закончили курить и стояли разговаривали, как старые приятели, решив немного отдохнуть от шума и музыки. Когда Иру и Макара позвали одноклассники первой, они удалились, оставив Антона и Арсения наедине. Пара встала на приличном расстоянии друг от друга, но отошли немного дальше за угол. — Ты домой собрался? — Спросил Антон. Он уже давно это понял, ведь Попов, зайдя за угол и обнаружив там Шаста с друзьями, как раз направлялся в сторону своей машины. — Да, учителя уже расходятся, с тобой не потанцевать и не поцеловаться, Серёжа увлечен слежкой за вами, поэтому делать мне там нечего. — Горестно вздохнул Арс. — И время уже второй час ночи, скоро рассвет пойдете встречать. — Но я рад, что ты сегодня был здесь. — Сказал Антон. — Ты же знаешь, что я не мог пропустит такой день, даже если бы не был твоим учителем. — Оглядевшись по сторонам и не заметив никого, Антон оставил быстрый поцелуй на губах своего мужчины и хитро улыбнулся. — Напиши мне, как дома будешь. — Попросил Антон. — А ты не напивайся сильно. А то я уже знаю, что вы втихаря догонялись. — Засмеялся Арс. — Это я обещать не могу, конечно, но постараюсь. — Закатил глаза Шаст. — И не забудь дать мне знать, когда вы закончите свои гуляния, чтобы я не волновался. Когда Арс уехал, Антон вернулся в ресторан. С Димой и Макаром они снова вышли в туалет, чтобы выпить пару стаканчиков водки, а затем вернулись в зал. Они зажгли под «Руки вверх» вместе с парнями из другого класса, Катя и Ира присоединились к ним позднее. Дальше заиграл Баста уже в пятый раз за ночь, Сергей Лазарев и многие другие, однако большинству уже было все равно на репертуар. В два часа ночи Антон и Дима проводили своих родителей, дав им обещание ничего не натворить, попрощались с уезжающими учителями, и напились ещё больше. Когда время близилось к рассвету, оставшиеся школьники дружной толпой отправились на набережную. У Антона, Димы, Макара и Иры перед глазами летали вертолёты, голова кружилась, но им было все равно. Катя, которая пила гораздо меньше них, только смеялась с них и контролировала, чтобы никто не упал в какую-нибудь канаву. Сергей Борисович, который решил встретить рассвет вместе со школьниками, ей помогал.***
— Как думаешь, если я признаюсь ему, что он мне нравится, он меня пошлёт? — Пьяно говорил Антон, любуясь рассветом на набережной. Рядом с ним стоял не менее пьяный Дима, на лавочке сидели Макар и Ира, Катя фотографировала небо, будучи самой трезвой. Повсюду гуляли выпускники, где-то мелькали знакомые лица со школы, а Антон и Дима стояли около перил, облокотившись друг на друга. — Не попробуешь — не попробуешь. — Философски рассудил Позов, не совсем понимая, о ком говорит его лучший друг — он предположил, что об учителе биологии, о котором они говорили пять минут назад. — Надо позвонить ему! Прямо сейчас. — Твердо решил Шастун. Он помахал рукой Матвиенко, который разговаривал с более трезвыми и адекватными школьниками. Серёжа закатил глаза и подошел к Позову, когда Антон отошел куда-то в сторону. Шастун же решил набрать номер своего любимого учителя. Откуда у него этот номер и почему Попов записан у него, как «заяц», Антон решил не думать — мало ли, как он записал человека. У Шаста в его пьяной голове были вообще странные умозаключения, поэтому он считал, что во всем происходящем не было ничего странного. — Да, Тош? — Сонно ответили ему на том конце провода. — Арсений Сергеевич, вы спите? — Шепотом спросил Антон, хотя рядом с ним никого не было. Однако, нужно отдать должное, не смотря на большое количество алкоголя, говорил он внятно. — Мне нужно вам кое-что сказать. — Шесть утра, у меня завтра выходной. Конечно, я сплю! — Проговорил Арс. — По шкале от «слегка» до «в стельку» насколько ты пьян? — Я вообще не пил! — Громко сказал Антон. — Я не знаю, как вы отнесётесь к этому, но я вас люблю, Арсений Сергеевич. — Уже более тихо. — Антон, ты ебанулся? — Устало спросил Попов. — А почему так грубо? Я понимаю, что между нами разница в возрасте, но я уже закончил школу. Мы можем быть вместе! — Возмутился Шастун, однако голос все еще не повысил. Как работал его пьяный мозг, Арсений не понимал. — Ой, блять, Шастун. — Цокнул языком Арс. — Может быть, ты протрезвеешь и вспомнишь, что мы уже почти год вместе? — Да? — Удивлённо спросил Шастун. — Ага, с просвещением тебя. — Фыркнул Попов. — Откуда тебя забрать? — Мы правда встречаемся? — Встречаемся. Откуда забрать, пьянь? — И вы меня любите? — Перестану, если не скажешь адрес. Ты на набережной? Вы туда собирались. — Перестанете? — Срань господня, Шаст, не перестану. Но покусаю, если ты мне не скинешь геолокацию. В итоге, Антон не сказал адрес и не скинул геолокацию. После слов Арса о том, что тот его любит, Шаст отключился и пошел быстро к Диме, чтобы сообщить новости: учитель биологии его любит и они встречаются уже несколько месяцев. Арсений же, которому пришлось вставать, умываться, одеваться, написал Сереже и попросил скинуть точную геолокацию. Матвиенко, подопечных которого начали забирать родители или кто-то другой, остался дождаться лучшего друга вместе с Антоном. Илья, Ира, Дима и Катя отправились в сторону квартиры последней, поскольку она находилась ближе всего. Матвиенко спросил, точно ли они смогут спокойно добраться, и Катя сказала, что справится — она уже привыкла. — Сергей Борисович, а меня Арсений Сергеевич любит. — Тихо сказал Антон, стоя позади своего классного руководителя. Возможно, где-то у него все-таки остались не пропитые мозги, потому что об этом он сообщил только Диме и Матвиенко. — Батюшки, какая новость! Неожиданно. — Псевдо-удивленно сказал Борисович. — Представляете! Он сам мне сказал. — Ого, пресвятая матерь, ты открыл мне глаза. — Продолжал говорить Матвиенко, высматривая машину друга. Когда Арсений наконец-то подъехал точно к месту их нахождения, Борисович облегчённо выдохнул. — Арсений Сергеевич! — Радостно сказал Антон, когда Сережа затолкал его на заднее сидение. Сам Матвиенко запрыгнул вперед, чувствуя невероятную усталость и желание уснуть беспробудным сном. — Антон, как ты умудрился так напиться? Когда я уходил из ресторана, ты твердо стоял на ногах и имел трезвый ум. — Вздохнул Арс, наблюдая за своим парнем. — Они с Позовым на двоих выпили бутылку водки. И еще что-то, наверное. Остальных Катя повела домой. — Фыркнул Матвиенко, пристегнувшись. — Арсений Сергеевич, я вас люблю. Можно я посплю на заднем сидении? — Невнятно бормотал Шастун. Арсений развернулся на своем месте и посмотрел, как его парень укладывается спать. — Арсень, а ты меня любишь? — Люблю, пьянь ты моя. — Мягко сказал Арсений, замечая, как губы Антона растянулись в широкой улыбке. — У меня все слиплось от вашей приторности. — Прокомментировал Сережа, когда Арсений наконец-то поехал. — Умеешь испортить момент.