Переплетая жизненные пути

С тех пор, как я встретил тебя… Я чувствую, словно… Я жил, чтобы тебя встретить. Аниме «Это были мы»

      Пошатываясь, Тенрю шла к общежитию, сонливо опуская и поднимая веки. Канаэ покинула вечеринку спустя час от начала всеобщей гулянки, сказав, что ей надо кое-что забрать из приюта в Руконе. Поэтому теперь зеленовласке предстояло самостоятельно добраться до своей комнаты, проклиная в голове весь путь до неё четвёртую чашку саке.       Причмокивая пересохшими губами, Цукаса завернула на улицу, с которой начиналась территория шестого дивизиона. Кафе, где гуляли студенты, находились в десятом, поэтому, чтобы попасть в Академию, надо было миновать ещё и эту местность.       Прохладный ночной ветерок немного отрезвил сознание: походка Тенрю стала уверенней, а пьяный румянец в ночи не был виден. Даже мысли в голове появились адекватные, главенствующее место среди которых заняло опасение по поводу сомнения в безопасной доставки своего тела в комнату общежития. Возникло оно ровно тогда, когда девушка увидела идущую ей навстречу компанию незнакомых мужчин в шихакушо, которые, безусловно, так же перебрали с алкоголем этим вечером.       Цукаса немного ускорила шаг, переделав свою траекторию так, чтобы постараться их обогнуть, но было уже поздно. Компания нетрезвых синигами заметила её, и тут же все, как один, расплылись в плотоядных улыбках. Кто-то из них схватил Тенрю за руку, пьяно-слащавым голосом попросив «красотку не спешить», но уже бывшую студентку больше заботил другой индивид — явно лысеющий «шкаф» под два метра ростом, шире самой зеленовласки минимум вдвое.       — Милашка, ну куда ты так торопишься? — спросил тот, кто держал руку Цукасы, практически не заплетающимся языком. Девушка всё это время старалась выдернуть конечность из его хватки.       — Пожалуйста, отпустите. Мне надо идти. Пустите меня!       — Зачем такой красотке гулять одной, а-а? — раздался писклявый голос от полураздетого «коротышки» сбоку. — Мало, кто по улицам шлындрает в этот час. Мы можем тебя проводить. За небольшую плату.       — Возьмём натурой, если чё, — после этого заявления «шкаф» загоготал, явно находя свою «шутку» остроумной. Мужчину поддержали хохотом остальные четверо.       Тенрю снова дёрнула руку, озлобившись. В голову пролезли пугающие мысли от представления предполагаемого ближайшего будущего. Использовать кидо на старших по званию — значит подписать себе практически смертный приговор. Доказать домогательства со стороны синигами будет очень сложно, учитывая, что она обычная ничем не примечательная студентка, а они явно не первый год на службе — друзьями-офицерами могли обзавестись на раз-два. И свидетелей никаких нет.       Цукаса принялась звать помощь, в надежде, что какой-нибудь патруль услышит её отчаянный голос.       — Пустите, я сказала! — она снова дёрнула руку и возопила во всё горло:       — Кто-нибудь! Помогите!       Тенрю тут же закашлялась. Горло всё ещё сушило, а крик лишь разодрал его. Секундного замешательства хватила удерживающему её мужчине на то, чтобы он закрыл рот девушке, пока Тенрю не набрала новую порцию воздуха в груди. Действии Цукасы ему явно не понравились — прикосновения стали ещё грубее, голос жёстче, а действия развязнее. Глаза зеленовласки уже стояли на мокром месте, она взглядом полным отчаяния и животного страха металась от одного неприятного лица к другому.       В момент, когда омерзительная рука пролезла к ней под рубашку, раздался тяжёлый металлический голос за спинами компании:       — Если вы сейчас же не отойдёте от девушки, ублюдки, сегодняшняя ночь станет последней в вашей жизни.       Цукаса вздрогнула, переведя взгляд в сторону говорившего. Оказалось, что он был не один — рядом стоял ещё один парень, или мужчина, положивший руку на рукоять занпакто.       Незнакомец, находившийся с товарищем в тени в нескольких шагах, явно не шутил, произнося свою угрозу. От его духовного давления закружилась голова, и Тенрю заметила, что поплохело не только ей.       Тем не менее, синигами её не спешил отпускать.       — Слышь, сосунки, — обратился он к ним, пьяно растягивая слова, — шли бы вы отсюда куда подальше, пока взрослые дяди вам рыло не…       Не успел он договорить, как за его спиной вышел из сюмпо один из неизвестных спасителей. А через миг Тенрю услышала кряхтения боли со стороны насильника.       Всего за одно мгновение неизвестный парень проткнул Сон души и Звено цепи этого синигами, даже не разобравшись толком в ситуации. Цукасе даже показалось, что причиной такого радикального поведения стало неповиновение уже бывшего служителя Готей-13 (уничтожение Сна души и Звена цепи приводит к потере духовной силы, а это означает безвозвратное превращение в обычную человеческую душу) или же насильного внушения страха и трепета в остальных девиантов.       Мужчина за спиной Тенрю осел на землю, отключаясь, и в этот самый момент девушка оказалась за спиной своего спасителя. Теперь она могла разглядеть белые волосы, часть которых свободно падала на спину, в то время как вторая была собрана в высокий хвост на макушке и убрана красивым мужским украшением, явно не дешёвым. Парень, скорее всего, был из благородных. Догадки Цукасы подтвердил «коротышка» своим обращением, как только он узнал личность беловласого «властителя смерти».       — Офицер Кучики! — испуганно пролепетал синигами, и тут же догадался о личности второго незнакомца. — Лейтенант Абараи!       «Кучики? Это же… — Цукаса постаралась незаметно посмотреть на лицо офицера. — Он же… сын леди Кучики? Или только родственник? А лейтенант Абараи — это же отец Ичики.»       — Долго до вас доходило, идиоты, — ответил фукутайчо шестого дивизиона. — Какой отряд?       — М-мы? — переспросил «коротышка», икнув.       Абараи озлобленно цыкнул.       — Ну не мы же. Свои отряды мы знаем.       — М-мы из девятого.       Кучики взглянул на лейтенанта, заговорив с ним:       — Я думал, тайчо Мугурума хорош в дисциплине.       — Его же второй месяц нет в Сейрейтее, — задумчиво ответил Ренджи, — но думаю, проблемы начались уже давно.       Лейтенант повернулся к застывшей троице, которая так и кричала глазами и своими позами о своём делании поскорее сбежать.       — Ждите завтра визита к вашему лейтенанту. Поверьте, я вашу отвратную реацу наизусть уже выучил. Уходите и своего дружка заберите, — Ренджи кивнул в сторону уже изливающего кровь на асфальт синигами. — В четвёртый отряд отведите его. Скажите Котецу-тайчо, что я ей объясню ситуацию завтра.       Мужчины что-то пискнули и тут же исчезли в сюмпо, чуть ли не забыв своего товарища.       Искривив лицо в отвращении, Кучики проследил путь беглецов по их остаточному реацу. Тем временем Абараи подошёл к Тенрю и положил на девичье плечо большую мозолистую ладонь, крепко сжимая и слегка встряхивая повисшую в прострации девушку. Лейтенант ещё с минуту назад заметил, как её бьёт крупная дрожь, а руки одолел лёгкий тремор, который только усилился с исчезновением несостоявшихся насильников и последующим полным осознанием ситуации.       Цукаса широко распахнула аквамариновые глаза, блестевшие от страха в темноте, словно кошачьи. Ренджи снова встряхнула её уже обеими руками, и тогда она поняла, что всё это непродолжительное время фукутайчо заваливал её вопросами о личности девушки.       — Дядя, отпустите её, — беловласый офицер убрал ладони Абараи с плеч бывшей студентки, приобнимая её, краем мысли допуская, что от «ласковых» прикосновений Ренджи у неё останутся синяки. — Она в шоке, разве Вы не видите?       Что он должен был увидеть в темноте, лейтенант спрашивать не стал, но с племянником согласился.       — Ты как?       Кучики развернул к себе девушку, обхватывая двумя пальцами её подбородок и приподнимая его так, чтобы она посмотрела ему в глаза. Всё ещё ошалелый взгляд Цукасы заметался по суровому лицу парня: даже во тьме была видна неземная красота офицера. Особо его разглядеть Тенрю не удалось, лишь подметить достаточно высокий рост, ухоженные какие-то седые волосы да особо не изменённую форму. Лишь алая ситага и белые наручи на руках, которые носили в клане Кучики, разились со стандартным шихакушо.       — Хей, ты слышишь меня? — синигами слегка постучал пальцами по девичьей щеке, стараясь привлечь к себе её внимание. Цукаса медленно моргнула — на глазах у парня в её взгляд вернулось осмысление.       — Я… слышу…       — Идти сможешь? Тебя проводить? Ты из какого отряда? — засыпал зеленовласку вопросами Кучики. Девушка только продолжала медленно моргать, стараясь заставить себя отвечать как-нибудь помобильнее. Однако предательский язык не хотел проворачиваться во рту.       Тогда Ренджи ещё раз оглядел Цукасу, после чего изложил некоторые свои умозаключения:       — У неё форма, как у Ичики. Выпускница, вроде. Они пока ещё в общежитиях живут.       Мельком взглянув на лейтенанта, тем самым показав ему, что слова мужчины расслышаны, офицер снова посмотрел на Тенрю.       — Это правда?       Цукаса лишь кивнула. Её всё ещё била мелкая дрожь.       Что-то решив в свей голове, Кучики снова приобнял девушку за спину, левой рукой придержав её под локоть, помогая этим Цукасе держаться на ногах. После этого парень вопросительно посмотрел на Абараи, в его глазах так и читалось: «А общежития вообще где?».       Вздохнув, Ренджи расцепил сложенные до этого на груди руки и махнул племяннику, жестом показывая идти за ним. Буркнув что-то вроде «герой-любовник недоделанный», он направился к нейтральной территории Сейрейтея, на которой находилась как Академия, так и места жительства её студентов.       Идти без сюмпо было довольно долго, около получаса. За это время Тенрю проветрила себе голову, поблагодарила офицеров за спасение и попросила их не упоминать своё имя в этой истории, когда лейтенант пообещал разобраться с этой историей лично. Уже скоро девушка могла идти самостоятельно, но не решалась отказаться от помощи синигами — всё-таки путь неблизкий, а мало ли какие кретины в округе гуляют. В какой-то момент Цукаса заметила, что все немногочисленные прохожие действительно обходят двух офицеров, многие из них здороваются и отдают честь, если узнают в них Абараи и Кучики.       Наконец, они достигли нужной территории. Отсюда уже были видны высокие своды Академии и сады, что её окружали. Ренджи свернул несколько раз по широким улицам. Показались здания общежития — отсюда были слышны пьяные завывание, которые уже возвратившиеся на последнюю ночь в этих стенах студенты гордо именовали пением. На улицах было мало людей, и все они были «подшофе», кроме одной особы, которая металась от студента к студенту, попеременно выкрикивая имя своей подруги.       — Цукаса! Цукаса! Цукаса, где ты?       — Кан-чан! — Тенрю махнула рукой рыжеволосой девушке. Та тут же обернулась: потеряшка вырвалась из не очень крепких рук офицера и, слегка покачиваясь, помчалась к Акаге, буквально падая в её объятия.       — Цукаса! Ты в порядке? Всё хорошо? Где ты была? — Канаэ отстранилась и принялась придирчиво осматривать дорогую подругу с разных сторон, выискивая у неё какие-нибудь «повреждения». Но кроме лёгкого пьяного румянца на лице всё было как всегда. — Я так волновалась! Минут тридцать назад Айбо вдруг залаял так громко! Мне сказали, что ты ушла из кафе час назад!       Цукаса радостно улыбнулась. В целом мире у неё не было никого, кроме Акаге. Звучит немного эгоистично, но девушка была несказанно рада, что её так сильно любят и заботятся о ней. А ведь в данной ситуации именно рыжеволосая студентка выглядела хуже — широко распахнутые глаза с лёгкими мешками под ними, бледное от переживаний лицо, сбившаяся причёска и помятая одежда, испачканная в Руконе.       — Всё хорошо, Кан-чан, — ответила Тенрю, как только Акаге перестала тараторить. — Я немного перепила и лейтенант Абараи с офицером Кучики любезно провели меня домой.       — Кучики? — обычно бесстрастное выражение лица Канаэ немного дрогнуло. Она окинула взглядом снизу-вверх беловласого парня, без труда понимая, кто из двух неизвестных мужчин наследник самого влиятельного клана Общества душ. Кучики приветственно кивнул, и тогда Акаге почтительно склонилась перед ним и лейтенантом — как-никак, он являлся не только старшим по званию, но и сам приходился зятем нынешнему главе клана. — Благодарю за помощь моей подруге. Как мне выразить свою признательность?       — Твоей словесной благодарности достаточно, — Кучики с улыбкой на лице, которая так ему шла, кивнул девушке.       Синигами видел по лицу Акаге, что та не поверила в историю Тенрю о её обыкновенном пьянстве — не могли два офицера высокого ранга вдвоём просто так помочь какой-то студентке ещё и довести её до самого общежития, — но ничего говорить не стала. Лишь снова обняла Цукасу, прижав к себе девушку, как нечто самое дорогое в своей жизни. Один только пытливый взгляд заскользил по спинам удаляющихся от общежития офицеров, тихо переговаривающихся друг с другом.