«Я всегда найду тебя, сколько бы времени не прошло.
Найду, потому что ты моя.
Я ждал тебя столетия и так просто не отпущу».
Эти слова набатом бьют в голове, кувалдой пробивают черепную коробку, заставляя болезненно пульсировать виски. Какой это сон по счету? Второй? Пятый? А может и вовсе седьмой?.. Алина уже сбилась со счета, но оно и не важно. Каждую ночь она просыпается со сбившимся дыханием, с ощущением петли, которую затягивают горячие руки на ее тонкой шее. Каждую ночь она видит один и тот же кошмар, от которого нельзя спастись, ведь даже под действием сильных снотворных перед глазами сплошная тьма. Каждую ночь оттуда призраком появляется всадник на черном вороном коне, облаченный в сам мрак. Каждую ночь он незримо появляется возле нее, словно растворяясь скверной во тьме, протягивает руку, позволяя согреться о жгучее тепло и не позволяя видеть лица. Только голос слышится отовсюду, звучит в ней самой, заглушая раскаты ее же крови, которая набатом стучит в ушах. Голос, обращающий в лед все вокруг своим вкрадчивым шепотом, от которого гибнет все живое, а сердце замирает, прекращая свой ход. Каждую ночь Алина слышит одну и ту же фразу: «Я всегда найду тебя, сколько бы времени не прошло. Найду, потому что ты принадлежишь только мне. Я ждал тебя столетия, чтобы разделить бренность вечности, и так просто не отпущу». Каждую ночь он тянет ее за собой во тьму, от которой хочется бежать в поисках хотя бы капли света, ведь во всаднике его нет. Крик тонет в ночи. Тело, покрытое холодной испариной, судорожно бьется в одеяле, откидывая в сторону подушки, пытаясь хотя бы ничком свалиться с кровати, чтобы отрезвить, привести в чувства. Алина скатывается на пол, больно ударяясь бедром, но это меньшее, что сейчас ее тревожит, ведь тело трясет от самого настоящего ужаса. От вкрадчивого шепота и горячих рук на шее, смыкающихся клещами, не давая возможности сделать вдох. Она ползет к окну, постоянно спотыкаясь и падая. Открывает его настежь, втягивая отвратительный сырой воздух города. Легкие жжет, но это не останавливает от хрипа и еще одного судорожного вдоха. Этот Ад начался в день ее переезда. В день, когда жизнь разделилась на кровоточащие «до» и «после».