Заставить признаться

— Ты опять к нему? — Мацуно смотрит, как Баджи небрежно запихивает учебник по физике в портфель и застёгивает молнию на нём, собираясь спешно выходить из класса. Кейске лишь кивает и уже направляется к двери. Но останавливается и садится на корточки — шнурки на кедах развязались. И Чифую замечает смазанность движений. Их скованность. Это… странно? Ведь брюнет всегда был одним целым с решимостью и бесстрашием. Даже не так. Он сам являлся этими качествами. По крайней мере, для его заместителя уж точно. А сейчас в нём что-то переменилось. И мальчишка бы даже не заметил этого в Баджи, если бы тот не обделял Мацуно временем, проведённым вместе. — Не пялься, Чиф. Я тебе не девка из журналов, чтобы так глазеть, — привычная грубость, свойственная Кейске. Но блондин любил и её. Он любил всего парня со всеми его выкрутасами. И тот отвечал взаимностью. Вроде бы… А как иначе объяснить пылкие поцелуи и зажимания в любой удобный момент? — Не пялюсь… Зачем тебе к Доракену, Баджи-сан? — В гости, — непринуждённо и легко. Фраза даже сопровождалась пожиманием крепких плеч, будто это было чем-то, самим собой разумеющимся. — Ясно… — Мацуно кивнул, вздохнув. Оставалось только провожать глазами удаляющуюся фигуру, которая скрылась за дверью кабинета через считанные секунды. Вообще, он не верил. Это оправдание слишком банально — Кейске же и сам мог это понять, он не такой тупой. Хотя… Если бы Чифую потребовал объяснения, то он бы просто его не получил. Его капитан мог и руку на зама поднять. Конечно, случалось такое редко, и после неосознанного действия брюнет крепко сжимал хрупкое тельце мальчика в объятиях, шепча утешительные слова на ухо, опаляя горячим дыханием мочку. Порой от таких махинаций Чиф даже возбуждался. И Баджи это видел. И не смел игнорировать. Садился на колени, разводил стройные ножки и надавливал на вставший член — сначала через одежду. После снимал ненужную ткань и проводил языком по всей длине, с удовольствием слушая, как изо рта блондина вырывается тихий и протяжный стон. А потом ещё и ещё, так как в ход шёл уже не только язык Баджи. Он иногда вбирал полностью, расслабляя горло и тихо мыча, чтобы создать вибрацию. Иногда просто проводил клыком от самой мошонки до уретры, чуть царапая, но несильно — границу между болью и удовольствием Мацуно он чувствовал и умел не переступать через неё. Иногда Чифую хотел, чтобы эту границу всё-таки перешли. И сейчас один из таких моментов. Он просто смотрел вслед своему парню с грустью и… некой решительностью? Да, пожалуй. Минута, и блондин уже идёт за Кейске. Двигается осторожно, на расстоянии — не хочет быть замеченным. Надеется не встретить кого-то из знакомых, а особенно — Кена. Ведь капитан первого отряда ходит именно к нему. И эта информация единственная, которой паренёк обладает. А хочется больше. Хочется всего. Ибо просто «в гости» в бордели не ходят. Чиф чувствует себя каким-то идиотом-злодеем в пресном детективе, который на цыпочках шагает за полицейским, преследуя какую-то важную цель. Совпадало только одно — цель правда была очень важной для самого Мацуно. А если ему изменяют? Нет, он верил, что Баджи не мог, но вдруг?.. Всё может быть. Кейске же всё это время шёл непринуждённо. Он действительно не заметил «хвоста». Думал, что парень пойдёт домой, как и обычно это делал. Но ошибся. Хотя об этом ещё не знал и не догадывался. Брюнет зашёл, с улыбкой поприветствовал Доракена, они пожали друг другу руки. Начали идти куда-то, серьёзно переговариваясь. Рюгуджи сказал что-то одной из сотрудниц заведения, и та кивнула, ускакав в противоположную от друзей сторону. «Агент» ещё мог смириться с тем, что Кейске и Кен куда-то вдвоём пошли, но чтобы его возлюбленный мило улыбался проститутке. Это уже переходило все границы! Поэтому паренёк и пошёл вслед за ней. Остановил, коснувшись плеча и смущённо улыбнувшись. — З-Здрасьте… А я… — Несовершеннолетним вход воспрещён, — она уже хотела развернуться и пойти дальше. — Нет, Вы не поняли! Я друг Баджи и Доракена! Просто… А куда он Вас послал?.. — Чифую искренне надеялся, что его обаятельность и невинность сработают. — Информация о клиентах конфиденциальна, — вдруг сотрудница рассмеялась, согнувшись пополам. Мацуно это удивило. Очень удивило. — Чифую Мацуно, да? Я тебя узнала. Кен рассказывал о тебе. Если что, я не знаю, что они там делают. Просто попросили принести чаёк. Вот я и несу. — А-а-а… Ясно… А можно к ним?.. — умоляюще улыбнулся и сделал щенячий взгляд, сложив ладони лодочкой. Вновь женский смех. Кивок. — Конечно. Ты их и сам найдёшь. На самом деле Чиф не думал, что сработает… Но сработало ведь! Всё-таки, да, дружба крепко связывает. Ну, или не совсем дружба… Парень прошёл по коридору, остановившись возле одной комнаты. И правда, сразу понятно, что именно эта отличается от других. А внутри тишина. Ни звука. Мацуно удивился и приоткрыл дверь. Никого. Странно… Может, отошли куда-то?.. Скорее всего, так и есть… Прошёл внутрь, сев на кровать и оглядевшись. Учитывая место, довольно уютная обстановка. Особенно умилили фотографии на стенах — так трогательно… Рюгуджи с Баджи вошли, смеясь. Искренне смеясь. В последнее время Чиф вообще редко слышал смех Кейске… Обидно, что его обделяют… — Бля, ну нет, Доракен! Не пизди! Это уже ебанатство! Я вообще!.. Чифую?.. Ты что здесь забыл, блять? — Я… Баджи… Ты обращаешь на меня мало внимания! Всё время с Доракеном! Вы тут ещё поебитесь! А вдруг ты реально изменяешь? Вообще-то, мне… — его заткнули, взяв за щёки и грубо впившись в губы. Кусали, терзали, буквально трахали рот. Мацуно прямо почувствовал всю эту злость, которую брюнет излил в поцелуе. Действительно страшно… Но… Разве он что-то сделал не так?.. Всего лишь сказал правду… Капитан отстранился рывком, сверкнув глазами и поворачиваясь к Кену. Ой, и пожалеет же он, а пока… — Доракен… Будь так добр… — не говорил, а рычал. Наводил страх. Но только на Чифа, вице-командир уже привык. — Понял. Ухожу, — пожал плечами, разворачиваясь и выходя из комнаты. Его не колышало то, что друг может делать что-то со своим замом прямо у него в комнате. Абсолютно похуй. Ибо перечить злому Баджи — самоубийство. А Чифую в этой ситуации — самоубийца. Он сам — лишь случайный свидетель, которому делать между ними в данный момент нечего. Да и Майки давно хотел погулять. Пусть радуется, ему выпала такая возможность. Эти двое пусть сами разбираются. — Так что? Ебаным агентом стал? Решил проявить себя в новой сфере, а? — Баджи, находящийся сейчас в комнате с Мацуно, взял того за волосы, заставляя смотреть в глаза. — Баджи-сан!.. П-Пожалуйста!.. Не надо! Я беспокоился! — всхлипнул, не в силах даже попытаться убрать руку парня — он вообще не мог прикладывать физическую силу по отношению к Кейске. Даже если бы и захотел, то не смог бы. — Я просил? Я просил беспокоиться? Мне это надо? — волосы сжали сильнее. Паренёк заскулил, зажмурившись и активно мотая головой из стороны в сторону. — Не просили, Баджи-сан! Кейске, хватит!.. Мне больно!.. — Гх… Я не буду сейчас тебя успокаивать. У меня должно быть личное пространство, идиот. Блять, бесишь… — Баджи-сан… — Баджи-сан то, Баджи-сан сё… Гхах… — брюнет раздражённо рыкнул, грубо толкая Мацуно на кровать и садясь на его бёдра. — Поздравляю, Чифую. Ты же так давно хотел стать взрослым, да? Самое время. Думаю, ты очень узок внутри. М, как считаешь? — Н-Не надо! — он почти рыдал. Боялся. Очень сильно боялся. Мацу действительно уже давно хотел лишиться своей невинности, но всё стеснялся об этом сказать. Но сейчас… Сейчас он просто хотел сбежать отсюда. Испариться. Провалиться под землю. Но поздно. — Надо. Видимо, иногда тебе надо преподать хороший урок. Если я сказал, что не надо волноваться, то это значит, блять, что не надо волноваться, а не «Беги за мной по пятам»! — Прости… — Надо было раньше. Будешь возникать — я сделаю больно. Он начал расстёгивать рубашку блондина. Мучительно медленно. Оглаживал каждую пуговку подушечкой пальца, после высвобождая её из плена и тем самым разводя полы мешающей одежды в стороны. Злость всё ещё кипела во всех участках тела, поэтому так просто всё произойти не могло. Баджи наклонился, начиная покусывать соски и сжимать их пальцами. Парень стискивал зубами розовые затвердевшие от возбуждения бусинки, а в ответ получал стоны, скулёж, всхлипы и мольбы прекратить. Конечно, он не собирался переставать. Ни на минуту. И жалко ему тоже не было. Люди должны нести наказания за свои оплошности. А подчинённые и подавно. Обычно щедрый на поцелуи Кейске сейчас ни разу не поцеловал — только кусал, оставлял засосы, сжимал пальцами. И всё время молчал. Не проронил ни слова. Лишь наблюдал за ответной реакцией Чифую. И смотрел на это он со всеми возможными чувствами, которые были присущи злости: холодностью, равнодушием, строгостью. Мацуно бы продолжал умолять, если бы брюнет ответил хоть что-то. Если бы хоть угукнул. Но тот молчал в тряпочку. Поэтому блондин тоже замолк, прикусив губу. Он ощущал себя беспомощным и беззащитным. Ещё страшнее стало, когда капитан первого отряда зазвенел пряжкой ремня, вытащив его из брюк заместителя. Паренёк смотрел действительно бездонными глазами, которые были полны страха и невинности, непонимания. — Ты задолбал меня со своими просьбами. Умей прикрыть рот вовремя, Чифую, — ремень был использован как кляп, скотч. Его обвязали вокруг головы блондинчика, заткнув так рот. Кейске с жадным удовольствием посмотрел на свою проделанную работу, вовсе игнорируя мычащего Мацуно. Брюнет двумя пальцами расстегнул ширинку и пуговицу, начиная стягивать с мальчика школьные брюки вместе с бельём. Тот сначала попытался ударить парня ногой в плечо, но потом вспомнил его слова и покорно опустил взгляд, буквально размякнув на глазах. Теперь Чиф был похож на тряпичную куклу, марионетку. Либо на голодного и беззащитного котёнка, с которым разрешено было делать всё, что угодно — ему будет всё равно. И Баджи пользовался такой возможностью. Он потом обязательно извинится, попросит прощения. А Мацу простит. Всегда прощает. Капитан смотрит на тело под собой, облизываясь и ухмыляясь. Член уже стоит — как его, так и Чифа. Хочется вобрать его в рот и лизать, сосать, причмокивать. Но не сейчас. Не в этот раз. Он обязательно отдаст блондину долг в троекратном размере. Попозже. Сейчас у него другая цель — убедить в том, что не надо идти против правил, когда тебя попросили несколько раз. Казалось, что несколько сотен раз. Тысяч. Поэтому Кейске открывает третий ящик комода Кена, поднимая бумаги с домашней работой и доставая смазку. Доракен и Майки иногда ей пользовались, а местонахождение лубриканта сильно засекречено не было. Брюнет выдавливает на пальцы скользкую субстанцию, распределяя её по фалангам и прося — практически приказывая — развести ноги в стороны и согнуть их. Мацуно подчиняется и краснеет, отводя взгляд. До невозможности стыдно… Капитан вводит один палец. Проходит туго. Зам сразу начинает хныкать и мычать, зажмуриваясь. Баджи не игнорирует, отчётливо это видит, но молчит. Ему всё равно. Начинает двигать одним пальцем в чужом теле. Внимательно смотрит на хрупкое личико напротив, хмурясь. Чувство жалости, вины, которое он сразу же отгоняет. Мальчик под ним такой… невинный, а он хочет испоганить первый его раз. Какой же он козёл… Чифую мычит, всё-таки пиная Кейске в грудь. И ещё, и ещё, и снова. Ему неприятно, больно, он хочет, чтобы прекратили. Но в ответ, вместо пустоты внутри, он получает лишь второй палец, разрывающий его изнутри. Воздуха не хватает, хочется дышать через рот, но такой возможности нет. Он настолько жалок… Настолько беспомощен… — Я говорил не рыпаться? М, говорил? — пальцы ввели глубже, буквально вогнали до самого конца — так, что в уголках глаз Мацуно появились слезинки, которые он попытался сморгнуть. А после кивнул, откидывая голову назад и просто смотря в потолок. Это унижает… Обижает… Разочаровывает… Баджи через маленький промежуток времени вводит третий, происходит это с большим трудом. Хоть и скользко, но слишком узко. Он не ошибался, когда строил догадки на этот счёт. Находит простату и нахмуривает брови, нажимая на чувствительную точку. Чиф выгибается, жмурится, стонет — хотя вместо стона слышно лишь похабно громкое мычание. В пучине этой боли он смог почувствовать удовольствие — это не могло не радовать и даже… говорило, что он может довериться Кейске? Потому что даже при всей этой его злости боли причиняется минимум — только тогда, когда он пытается вырваться. Всё же, Баджи беспокоится о нём даже сейчас… Как он этого не заметил? Тремя пальцами растягивают долго. Капитан их разводит, сгибает, пытается протолкнуть глубже, чтобы не было больно в будущем. И очень часто ласкает простату. Блондин даже не понял, сколько времени прошло. Десять минут? Пятнадцать? Тридцать? Час? Но это и неважно, ведь он начал получать какой-никакой кайф, сам уже насаживался на пальцы — Кейске это никак не комментировал. Пусть, раз хочет. Но в какой-то момент всё должно закончиться. И растяжка тоже. Поэтому Мацу и чувствует внутри себя неожиданную пустоту, с удивлением смотря в глаза партнёра и тут же краснея. Он и забыл, что такое невъебическое удовольствие ему приносит сам Кейске Баджи — его друг, начальник и… парень. А тот в ответ не смотрит — занят чем-то другим. Ясное дело, чем. Расстёгивает ширинку, сбрасывает штаны с футболкой, надевает презерватив, вновь берёт в руки смазку, размазывает её. — Ты готов, Чифую? — спрашивает о комфорте, даже если злится. Это умиляет. Такая забота, пусть и проявляется только в словах и любящем взгляде. Блондин кивает и разводит ноги шире. Уже слишком поздно стесняться. — Пхах. Нет уж. Перевернись на живот. Так будет лучше. Всё-таки, с выводами Чиф опоздал… Смущаться и зажиматься самое время… Но он всё равно переворачивается и садится на колени. Щёки горят — как и всё тело. Чувствует, что на спину ложится ладонь Баджи и мягко давит, заставляя встать в коленно-локтевую. И Мацуно встаёт. Ибо повиновение сейчас — способ получить хоть какую-то нежность. Стыдно, но что поделать. Кейске мягко оглаживает лопатки, даже наклоняясь и оставляя несколько поцелуев на каждой. От такого Чиф вновь мычит — это приятно удивило, да и вообще, просто приятно… Баджи на такую реакцию усмехается, проводя руками по телу дальше и останавливаясь на талии. Пусть у бедняжки-мальчика будет хоть такая опора — помимо своего тела — его руки. Приставляет член к промежности. Водит между ягодиц, дразня. А после одним мягким толчком входит, тихонько рыча. Всё ещё слишком узко. Заместитель распахивает свои глазки, утыкаясь лбом в кровать и громко мыча. Он не думал, что у брюнета настолько большой… Больно, пусть его и растянули. Причём хорошо растянули. Но пальцы были лишь цветочками. Баджи с умилением улыбается, начиная медленно двигаться. Он с каждым толчком выбивает из нижнего мычание или подрагивание. А самому до жути приятно. Чифую такой горячий внутри, такой невинный — только для него. Темп ускоряется, а руки на талии сжимаются сильнее, ибо блондин уже почти плавится под его действиями. Причём плавится от удовольствия — при каждом новом толчке Баджи намеренно задевает простату. Пусть двигается грубо, а пальцами впивается в кожу до синяков, но это приятно. Неужели Мацуно — мазохист?.. Кейске ещё ускоряется, меняя угол. Это приносит Чифую кайф, удовольствие, приятную негу, чувство заполненности. Брюнет хмыкает и просовывает руку между ремнём и затылком, начиная тянуть назад — заставил откинуть голову и смотреть на себя. У него в глазах — страсть, жажда и любовь. У Мацуно — доверие, пелена сводящего с ума удовольствия и благодарность, а также отклик чувства вины. Баджи замечает эту вину, растягивая губы в улыбке и обнажая клычок. — Я не злюсь. Твоё тело слишком прекрасно, а ты довольно покладистый. И я просто обязан был простить такого котёнка, — улыбается ещё шире, по-доброму усмехаясь. Чиф с облегчением выдыхает, мыча что-то, очень похожее на «Спасибо». Вколачивается уже максимально глубокими и грубыми рывками, иногда порыкивая от удовольствия, которое хотело найти выход. Он уже подхватил паренька под бёдра, чтобы тот просто-напросто не упал от переизбытка ощущений. Грубо, но второму, кажется, даже нравится. Ещё одно движение бёдер, и блондин мычит, закатывая глазки и изливаясь. Сперма пачкает постельное бельё и его кожу, стекая по бедру и пропадая где-то между коленом и простынью. Баджи улыбается, тихо вырыкивая имя зама и кончая в контрацептив, после выходя из паренька и снимая презерватив, умело завязывая его. Рот этого котёнка он всё же освободил, убрав импровизированный кляп. — Я был сильно груб? — брюнет сел на колени, поворачивая голову в сторону. — Довольно да… Но мне понравилось… Мфх… Я уже не встану, кажется… У меня сил нет ни на что… Я люблю тебя… Прости, что не доверял… — Боже, Чифую… — Кейске покачал головой, аккуратно перевернув паренька и целуя его в лобик. — Я просто хотел устроить тебе сюрприз. И попросил Доракена помочь. Ты не должен был волноваться. Через неделю годовщина твоего вступления в Тосву. Я не мог оставить это без внимания, солнце. — Баджи-сан, Вы… Кейске! Прости! — он вытер тыльной стороной ладони выступившие из-за умиления слёзы, уткнувшись носом в грудь брюнета. Тот рассмеялся, обнимая заместителя и оставляя рассыпчатые поцелуи на светлых мягких волосах. — Чшшш, всё, спокойно. Подарок ты всё равно получишь. Только слушать меня надо, м? — Надо, — всхлип. Было обидно, что он накрутил себе всего, что можно и нельзя, а в итоге ему хотели сделать сюрприз. — Чшшш… Я не злюсь. Уже не злюсь, спокойно… Солнце, всё, — этот человек всегда умел успокаивать даже после хорошей порки. Но Мацу не обижался. Заслужил — признаёт. — Да… Хорошо… Я тебя люблю… — Я знаю. Я тоже. Успокойся. — Угу… — Мацу обнял брюнета сильнее, зажмурившись. — А ты… Ну… Повторим ещё?.. — Конечно. Если хочешь, то повторим, — Кейске улыбнулся, поглаживая парня по спине. Такой лапочка. Главное, что его лапочка. Только его. Никому не отдаст своего котёнка, который приносит в его жизнь улыбку и радость.