Молот ведьм

Ты подарила мне покой во время войны…

15 декабря 1979 В доме Эдгара Боунса было до смешного много ваз. Сам он мельтешил на кухне, заваривая чай, но, сказать по правде, Джеймс не думал, что кому-то из них действительно нужен чай. Может, огневиски или Авада в голову. Сам Поттер еще совсем недавно напивался в их с Лили доме, потому что прошел ровно месяц; Ремус болезненно переживал предательство Питера, а Сириус… Ровно сутки назад вышла газетная записка — небольшой некролог, на колдо мать Сириуса утирала слезы и говорила о том, как погиб ее сын. Как он отправился в другую страну, но случился несчастный случай, у них даже не было тела… Регулус был мертв. Сириус напился на пороге семейного кладбища после похорон, на которые его не пригласили, и Джеймс не был уверен, как он держится сейчас. Бродяга казался уверенным, веселился и улыбался, но его комментарии были более язвительные, чем обычно, и он курил в два раза больше, чем ему следовало бы. — Извините, парни, — в гостиную, обставленную в персиковых оттенках, вернулся Эдгар, неся поднос с чаем. Он заметил заостренное на вазах внимание. — Наш старший брат, Филипп, очень много путешествует. Его почему-то клинит на вазах. — Понятно, — отвлеченно сказал Сириус. Ремус сидел тихо. Поттер не знал, были ли они с Эдгаром официально представлены, но предполагал, что им приходилось видеться пока что только на встречах Ордена Феникса. — Итак, — Эдгар устроился на кресле перед узким диваном, на котором сидели они, и сложил руки перед собой, — о чем вы хотели поговорить? — он улыбнулся. — Эд, слушай, — Джеймс откашлялся, — такое дело… — Что-то с Амелией? — тут же нахмурился Боунс. — Нет, — Ремус протянул руку вперед, словно хотел потрепать парня по плечу, — с ней все нормально. Дело не в этом. Эдгар нахмурился. — Слушай, — Джеймс вздохнул, — я хочу заметить сразу, что все то, что ты нам сейчас расскажешь, останется тайной. Об этом никто не узнает, я клянусь тебе. — Почему я должен сообщить вам что-то подобного масштаба? — слегка усмехнулся Эдгар, но все видели, как задрожала его рука, и Поттер задумался, а было ли там что-то еще. — Где ты был двадцать шестого июля семьдесят седьмого? — прямо спросил у него Сириус. Когда Блейк посоветовала спросить об этом у Боунса, честно говоря, Джеймс не сильно обратил на это внимание, но мысль сверлила его голову, пока он не поделился ей с Бродягой и Лунатиком. И сейчас он понял, что это было верное решение. Лицо Эдгара посерело от ужаса. Он сжал кулаки и опустил глаза. — Я не… — Боунс, — прорычал Ремус, — не надо. Скажи правду. Эдгар вздохнул. Его руки дрожали, но он покорно кивнул, понимая, что они не отстанут. — Я не… — парень прикусил губу, — я действительно не знал, что это. Джеймс нахмурился. — Как вы узнали, что я был там? — спросил Эдгар. — Где там? — вскинул брови Сириус. Его голос был хриплым от того количества сигарет, которые он выкурил сегодня. — Если вы спрашиваете, значит, точно знаете, — вспылил Эдгар. — А теперь делаете вид… — Эд, нет, эй, — Ремус покачал головой. — Просто… кое-что происходит сейчас, и нам посоветовали спросить у тебя, где ты был, но мы не знаем деталей. Это, казалось, немного успокоило нервы Эдгара, и он кивнул, обнимая себя за плечи. — Что вы хотите знать? — тускло спросил он. — Все, — честно признался Джеймс. Откуда Блейк знала об этом? — Нас вызвал к себе Дамблдор, — пробормотал Эдгар. — Многих ребят вы не знаете, но там был кто-то по имени Наземникус, еще Бенджи и Пруэтты. — Я знаю Наземникуса, — фыркнул Бродяга. — Воришка, толкает украденное в Лютном. Откуда Блейк знала об этом? — А ты-то что в Лютном забыл? — закатил глаза Ремус. — Были дела, — пожал плечами Сириус. — Давайте вернемся к важному, — раздраженно попросил Джеймс. — Да, — Боунс откашлялся. — Он передал нам нелегальные порт-ключи, чтобы мы могли отправиться в самые разные места. И дал задание — наблюдать за конкретными домами. Эдгар опустил голову ниже и вцепился себе в волосы. — Он сказал, что эти семьи работали на Лорда. Он сказал нам, что… что на них могут напасть, но мы должны просто наблюдать. Что они смогут отбиться. — Эд, — страшным голосом протянул Ремус, — что именно ты хочешь сказать? — Я был там, — прошептал парень. — В Новом Орлеане, когда это случилось. Остальные были разбросаны по миру… Было задание. Мы были там. — Ты был там, — повторил Джеймс. Он помнил, как Блейк на свадьбе представила его приглашенному гостю — Феликсу Лаво. Джеймс помнил его темные глаза и бронзовую кожу, рассеченную шрамом на щеке, уродливым и страшным. В широких плечах Феликса жила постоянная напряженность, а его движения напоминали акулу, чующую кровь, особенно тогда, когда речь касалась рыжеволосой Яры, приятной девушки, на шее которой Джеймс мельком заметил шрам. В их глазах жила война, но в их телах, в их душах жило горе. И оно не переставало гноиться внутри после двадцать шестого числа. Как раз тогда-то все и началось. Бывший гриффиндорец еще раз задумался о той рыжей девчонке. Ярослава Бажова, наследница русского графа Бажова, убитого в Сибири в тот же день. И как Поттер сразу не понял? — И ты ничего не сделал, чтобы помочь им? — спросил он. — У меня был приказ. Откуда Блейк знала об этом? — Они были людьми! — рявкнул парень, вскочив на ноги. — Мать твою, Эдгар, ты… — Я знаю, ясно? — завопил в ответ Эдгар. Он поднялся следом, но трясущиеся ноги его не удержали, и парень рухнул обратно в кресло, практически заскулив. — Дамблдор сказал, что они отобьются. Он сказал, что все получится. Он сказал, что они работали на Лорда, а потом я вернулся, и я увидел новости… — Эд потер щеку и закрыл рот ладонью. Из него вырвалось рыдание. — Я не знал. Я должен был что-то сделать, но я так верил Дамблдору. — Мы все ему верили, — Ремус потер переносицу. — Значит, Блейк знала об этом? — он посмотрел на Джеймса. — Думаю, она узнала давно, — кивнул Поттер. — Блейк? — нахмурился Эдгар. — Подружка Амелии? А она тут каким боком? Они не обратили внимания на вопрос. — Сохатый, зачем Блейк сказала тебе об этом? — спросил Сириус. — Что еще она говорила? Джеймс нахмурился. Ему не сильно хотелось вспоминать тот диалог, ведь это был день похорон Лили, но сейчас творилось нечто более важное, чем его страдания, и Поттер обязан был вспомнить. — Лили… — его голос сорвался, но Джеймс справился с собой, — Лили еще до этого говорила, что директору нет веры, но Блейк она… — он наморщил лоб. — Она сказала, что он отличный игрок в покер. Что это могло значить? — Что он блефует, — хрипло сказал Эдгар. — Если Блейк хотела, чтобы ты пришел ко мне, значит, она давно поняла, что Дамблдор ведет свою игру. — И что теперь? — спросил Сириус. — Мы знаем правду. Я лично больше к Дамблдору на метр не подойду. Но что теперь? Джеймс развел плечами. — Ты можешь вызвать Блейк сюда? Типа, прямо сейчас? — нахмурился Эдгар. — А тебе-то это зачем? — спросил Ремус. — Потому что я не желаю работать на Дамблдора. К Лорду я тоже не пойду, но… если Блейк может предложить что-то, решение, я не знаю. Я хотел бы. Я обязан им всем. Джеймс хотел было сказать, что Феликс жив, что с ним все хорошо, но перехватил взгляд Сириуса. Это была не их тайна, чтобы рассказывать, поэтому Поттер промолчал. — Я отправлю Блейк Патронус, — сказал Джеймс. — И будем надеяться, что это нам что-то даст. И она дала. Честное слово, Джеймсу Поттеру нужно благодарить Вселенную за то, что в его жизни появился такой человек. Эдгар открыл свой камин ровно на пару минут, и Блейк осторожно выскользнула из него, подозрительно оглядывая помещение. Ее глаза задержались на Сириусе, и Бродяга прошел два шага вперед прежде, чем заключить ее в крепкие объятия. Странно, подумал Джеймс, но Блейк выглядела отрешенной. Новость о Регулусе вышла недавно, она могла не прийти в себя после этого, хотя Поттер ожидал большего огня в ее движениях. Блейк похлопала Сириус по спине, а потом перевела взгляд на Эдгара. — Не думаю, что мы были официально представлены, — нервно сказал он. — Эдгар Боунс. — Блейк Кавьяр, — ледяным тоном ответила она. Парень побледнел. Джеймс не думал, что у него получится побледнеть еще сильнее. — Кавьяр, как… — Еретики, да, — кивнула Блейк. Она пронзила взглядом протянутую ей в приветствии ладонь, словно та была ядовитой змеей, а потом сложила руки на груди. — Давай-ка кое-что проясним, Эдгар, — едко сказала она, шагнув вперед. — Весь мир вокруг может считать тебя мучеником в депрессии, но мои друзья потеряли свои семьи, потому что такие, как ты, сидели в кустах и верили чародею с длинной бородой, — Боунс сглотнул. — Мне оч… — Я не договорила, — резко оборвала его Блейк. — То, что мы сейчас обсудим, то, о чем я вам расскажу, никогда не обелит твоего поступка, Эдгар Боунс. Никто и никогда не даст тебе прощения за то, на что ты сумел каким-то образом закрыть глаза, поверь мне. И я не первый человек, который скажет тебе сегодня об этом. Эдгар вздрогнул. — Однажды ты умрешь, — продолжила Кавьяр. — Может, от старости, может, от чужих чар, мне плевать, не мои руки окунутся в твою кровь. Но, когда это случится, будь уверен, что на другой стороне тебе никогда не обрести покоя. Понял меня? Парень выпрямился и кивнул, как аврор, способный принимать на себя удар. — Хорошо, — сказала Блейк, прошла в гостиную и присела на оставленной Боунсом кресло. — Теперь давайте все обсудим. Полагаю, вы знаете о Дамблдоре? — спросила она. Все остальные расселись по местам, а для себя Эдгар принес стул из кухни. — Давно ты знаешь о том, где я был? — подал голос Боунс. — Почти с того момента, как я попала в Хогвартс, если это важно, — ответила Блейк. — О чем вы думаете? Мне нужно понять первую реакцию. — Смотря что ты можешь предложить, — ухмыльнулся Сириус, но Кавьяр не ответила на это. Она по-совиному наклонила голову в бок. — Я могу предложить решение, Сириус, — произнесла девушка, коварная и дикая. — Могу рассказать вам о том, что строилось за вашими спинами, потребовать вашу верность, но это не важно, если хотя бы одна ваша мысль начинается со слов: а если Дамблдор был прав, понимаешь? Комната окунулась в тишину. Джеймс не помнил ни разу, когда Блейк была настолько собрана. Что повлияло на нее? О чем она собиралась рассказать? Джеймс не знал. Он только понимал, что блондинка может стать для них спасением, если ей довериться, хотя Поттер не был уверен, что он вообще может кому-то доверять. — Нахуй Дамблдора, — резко выпустил из себя шипением Ремус. — После стаи, после всего этого… никогда больше. Они согласились. Но Блейк не было этого достаточно. Она перевела взгляд на Джеймса, и на мгновение стала грустной. — И ты готов на это? — В чем ты меня подозреваешь? — резко отозвался Поттер. — Не пойми меня неправильно, Джим, — испустила она смешок, — но ты — самый настоящий гриффиндорец. Много лет доверия Дамблдору, огромная гора подвигов в его честь. Могу ли я поверить в то, что ты согласишься дать мне клятву, а потом не побежишь к директору, чтобы доложить все? — Погоди, мы ведем речь о клятве? — спросил Ремус. — Конечно, — рассмеялась Блейк. — Извини, Рем, но я не собираюсь верить на слово. Я уже это проходила. Я уже верила на слово. И теперь моя семья мертва, мои близкие в опасности, а за окном — война, которой мы можем положить конец. К тому же, я веду вас на встречу с людьми, имен которых не нужно разглашать. Все, кого вы встретите, если согласитесь, связаны со мной клятвами. И я с ними тоже. — Я согласен, — выпалил Сириус почти сразу же. — Мой брат мертв, — тень набежала на лицо Блейк. — Я согласен. — Лили говорила мне, а я не слушал, — тихо сказал Джеймс. — Я согласен. Она посмотрела на остальных. — Питер стоит того, чтобы за его голову боролись три Мародера, а не двое, — испустил смешок Ремус. — Наверное, нам нужно сделать ставку на убийство этого мерзавца. Блейк хищно улыбнулась. — Вам придется встать в очередь. — Я должен, — поддержал Эдгар. — Ты права, это меня не оправдает. Это ничего не изменит. Но это мой крест, и я согласен его нести. — Хорошо, — Блейк довольно кивнула и изящно поднялась на ноги. — Подойдите ко мне. Это не Непреложный обет, но цена такая же высокая, поэтому подумайте хорошенько, если в ваши головы что-то заберется. — А если это сделает Дамблдор? — спросил Ремус. — Вот дашь клятву, и я тебе расскажу, — хихикнула она. Клятва отдавала странными вибрациями в теле Джеймса. Им пришлось заверить Блейк в том, что они будут хранить молчание, что они никому ничего не расскажут, что будут думать о группе, что они навечно связаны друг с другом. И это заставило Кавьяр расслабиться. — Идем, — тут же бросила она, вытаскивая из кармана черных брюк часы. — Портал скоро сработает. — Портал? — ахнул Эдгар. — Куда? — Все тебе расскажи, — фыркнул Сириус. Они вышли в сад, чтобы было удобнее перемещаться, и взялись за часы, готовые перемещаться. — И, о, — Блейк посмотрела сначала на Джеймса, а потом и на Сириуса. — Не психуйте, окей? — Че? — Не психуйте. — Ладно, — пожал плечами Бродяга, и его смех пропал в вихре портала. Они упали на мраморный пол, который Джеймс уже знал. — Мы в Ираклионе? — спросил он, чтобы уточнить. — Да, — кивнула Блейк и помогла Ремусу подняться. Ее глаза зацепились за амулет ее матери, который девушка дала оборотню в день, когда восстановила поместье, и Блейк улыбнулась. — Ладно. Ну, — она вздохнула, — добро пожаловать в Ираклион, господа. В дом ковена. — Погоди, — Люпин распахнул рот, — ковен как… — Когда я попала сюда, — сказала Блейк, — я знала, что не могу верить Дамблдору. Вставать на сторону Лорда мне тоже не нравилось, и я создала свою собственную сторону. Она повела плечами. — Пришлось стать чем-то большим, чем группкой отщепенцев. — Здесь что-то изменилось, — нахмурился Сириус, осматриваясь. — Магия дома… она иная. — Она сильная, — закричал женский голос, и, словно по команде, в комнату вбежала Амелия. Она сощурилась, когда увидела брата, но после просияла, приблизилась к Ремусу, чтобы чмокнуть его в губы, а потом обняла Блейк за талию и улыбнулась. — Вы в коридоре подслушиваете? — закатила глаза Кавьяр. — Глава нашего ковена уехала куда-то, мы переживали, — пожурила ее Боунс. — И ты в ковене? — ахнул Ремус. — Вот, почему твоя магия казалась другой! — Да. — Мы все это обсудили, вы знали, где я буду. И прекращайте подслушивать, — крикнула она в сторону дверей. — А нам можно войти? — просунулись внутрь две макушки. Четверка быстро достала палочки. Эйвери и Крауч завизжали, словно девчонки, и Блейк потребовалось всего несколько секунд, чтобы обезоружить Мародеров. — Мальчики, — укоризненно покачала головой Амелия. — Они за нас. — Они?! — завопил Сириус, тыкая в слизеринцев пальцем. — Вы мерзкие… — Да-да, — Крауч вошел внутрь, неловко почесывая затылок. — Но мы, вроде как, сменили сторону. И не мы одни, к слову. — О нет, — Джеймс яростно уставился на Блейк, — скажи мне, что я не встречу здесь Снейпа! — Ни в коем случае! — рыкнул еще один голос. Сириус отступил на шаг. Его младший брат приподнял уголки губ. Регулус Блэк был перемотан бинтами, которые просвечивали под светлой рубашкой, но в остальном он выглядел живым. Никто и слова сказать не успел, как Сириус бросился вперед и сжал его в объятиях. Регулус, казалось, был поражен таким проявлением братской привязанности, но осторожно коснулся его плеч, отвечая на неожиданный жест. Постепенно в комнату начали заходит и другие ребята, которых Джеймс знал. Марлин, Пандора, Нарцисса (это было удивительно, но она лишь игриво подмигнула), Феликс. Его встреча с Эдгаром была… ужасной. Джеймс нередко видел в период войны злость, ярость, но сейчас… Эдгар был сломлен. Он захрипел, когда увидел Феликса, его лицо было в некрологе. Лаво же, узрев Боунса в гостиной, сжал челюсти и, приблизившись, врезал ему по лицу. Амелия вскрикнула, бросилась к брату, но Феликс не нападал. Он наградил парня ударом, а потом вылетел из гостиной. — Простите его, — передала рыжая Ярослава. Они дрогнули от подобного диалога, но быстро пришли в себя. — Это сложно. — Я сам виноват, — пробормотал Эдгар, смотря брюнету вслед. — Мне жаль. — Тебе должно быть, — фыркнула Бажова и, откинув за спину широкую рыжую косу, поспешила за Феликсом. — Он придет в себя, — пообещала Мулона (ее имя было таким, вроде, для Джеймса началась карусель знакомств). — Возможно, взорвет тут что-нибудь, — согласилась Эммелина, обеспокоенно глядя вслед Феликсу. — Очень смешно, спасибо, — фыркнула Блейк. Она устроилась около Регулуса, и он спокойно обнял ее за талию, прижимая к себе. Девушка расслабилась, получила поцелуй в висок. — Это все? — спросил Сириус. — Теперь ты нам все объяснишь? Девушки переглянулись, рассматривая друг друга, и Блейк вздохнула. Она высвободилась от объятий мужа, покачала головой и приблизилась к Джеймсу. — Ты должен кое-что понять, — сказала она. — Что именно? — напрягся Джеймс. — Так было нужно, Джим, — тихо сообщила Блейк. — Так было безопасно. Мне очень жаль. Блондинка поджала губы и отошла. Джеймс узнал шаги еще до того, как другая девушка вошла в комнату. Голые руки Лили были украшены шрамами в некоторых местах, и она смущенно прикрывала раны ладонями, но Джеймс мог видеть только ее зеленые глаза, преследующие его в кошмарах. Его жена посмотрела на Блейк и кивнула. Та ответила тем же. — Мы будем ждать в библиотеке, Лили, — прощебетала Нарцисса, и все поспешили выйти, оставив Джеймса наедине с Лили. — Привет, — сказала девушка. Джеймс не мог говорить. В его горле был ком, и ему казалось, что он умирает. — Ты в порядке? — прохрипел он наконец. Лили тепло улыбнулась. — Я была без сознания долгое время, — кивнула она, — но девочки позаботились обо мне. Они забрали меня в последний момент. Они молчали. Джеймс не решался подойти ближе, потому что ему казалось, что тогда Лили исчезнет, словно мираж. — Прости, — сказал парень и рухнул на колени. Произошедшее сегодня, полтора месяца назад — обрушилось на него волной цунами, и он уперся руками в пол, пытаясь восстановить дыхание. — Прости меня. — Нет, Джим, — Лили подбежала и упала рядом, обнимая его. Ладони Джеймса вцепились в ее спину, и он ткнулся носом в ее шею, и Лили, наконец-то, была рядом, в его руках. — Прости-прости-прости, — повторял он, словно заведенный, рыдая. — Не за что извиняться, любовь моя, — прошептала ему Лили. Она обхватила руками его щеки и захватила его губы голодным поцелуем. Джеймс ответил, прижимая ее к себе. Она была теплой, пахла ромашками и сиренью, и ее мягкие ладошки скользили по его шее, в волосы, притягивая к себе, и Джеймс… Джеймс был дома. — О Мерлин, — он отстранился вспомнив. — Лили, Лили! Она улыбнулась. Ее пальцы снова нашли его щеки и стерли слезы, которых он не заметил. — Мне так жаль, — прорыдал он, — Алиса сказала мне… Лили! Эванс тихо рассмеялась, поцеловала его соленые губы, а потом покачала головой. — Я в порядке, Джеймс, — жарко сказала она. Ее тонкие пальцы перехватили его ладонь, и Лили поднесла их сцепленные пальцы к своему животу. — Мы оба в порядке. У парня перехватило дыхание. Он застыл, вспоминая, как рухнули его мечты тогда, на кладбище, и как они начали восстанавливаться, как и это поместье, где они находились. — У нас будет ребенок, — произнесла Лили, и Джеймс захватил ее губы, словно хотел забрать эти слова себе. — Я люблю тебя. Я люблю тебя, Лили. Я так сильно тебя люблю. — Я знаю, — ухмыльнулась она. — Я тебя тоже люблю. Они снова поцеловались, и все было так, как и должно быть.