Без тебя я не знаю, что я делаю
Не могу скрыть мои страхи, я пытался, но я в руинах
Я мог бы сесть и солгать тебе
Но какой смысл, какая польза?
Ты можешь видеть, что я влюблен в тебя
Ты нарушаешь правила, и я дурак,
Который хочет тебя, независимо от того,
Что ты делаешь
Я все еще люблю тебя безумно
С каждым твоим движением
Я так хочу тебя
5 декабря 1979 Регулус проснулся от того, что он не сдох. У него бывали дни и лучше, если честно. Хотя пробуждения могли быть гораздо хуже. Он помнил, как Сириус разбудил брата, запрыгнув на его постель в материнском пеньюаре, который он стащил из ее шкафа. Крику-то было. Регулус чуть не оглох. Однако, сказать по правде, Регулус вовсе и не ожидал, что очнется на этом свете, а потому был порядком удивлен, что не умер в пещере инферналов. Он попытался разлепить глаза, но ощутил, как боль давит ему на виски, а потом, когда у него наконец получилось, осмотрелся, чуть повернув голову — даже это принесло ему страдания — тело болело, как будто он умер, что, вообще-то, по его воспоминаниям, и произошло. Регулус находился в неизвестной ему, удивительно светлой комнате, через занавески в которую билось яркое солнце. Широкая и мягкая двуспальная кровать пахла льном и олеандром, расположившись около дальнего угла, примыкая к стене. Рядом — невероятно большое окно, в которое стучались лучи света. Они расходились по деревянному полу к такому же светлому столу, заставленному колбами и котлами. На стенах висели картины, в одной из которых Регулус признал пересказ мифа о Касторе и Поллуксе. Брюнет сразу же с грустью вспомнил Астрономическую башню и тихий голос Блейк, рассказывающий ему эту легенду. Где-то неподалеку тихо звякнули сигнальные чары, и Регулус услышал шаги. Кажется, кто-то бежал по лестнице. Парень осмотрел себя. Палочки при нем не было, как и рубашки. Или футболки. Хотя бы чего-то. Его торс, руки и груди охватывали бинты и повязки, под ними — зудели раны от инферналов. Регулус напряг память. Он помнил — пусть и очень смутно — воду, сомкнувшуюся над его головой. Помнил жжение в горле и легких, когда туда попала вода из проклятого озера. Помнил и боль от ран, оставленных подводными мертвецами. Его разрывало от ужасов, показанных Изумрудным зельем, голова полнилась тайными кошмарами, которые он никогда не забудет. Сейчас, когда Регулус ощущал под собой мягкость простыней, это казалось лишь плохим сном. И, если бы не повязки, он бы и не поверил, что почти умер… прошлой ночь? Сколько он тут находится? И тут — это вообще где? Регулус чуть дернул рукой и тут же застонал от боли, прошившей его от головы до пяток. — Блять, — застонал он, чуть выгнувшись. Шаги приближались, и он снова задумался о том, кого он увидит. Если он еще жив, значит, Кричер не смог ничего рассказать Блейк, и она ищет его. По крайней мере, Регулус хотел верить в то, что она его ищет. Возможно, это было укрытие Барти или, может быть, Сириуса? Он не знал. Чего Регулус совершенно не ожидал, так это появления злой Блейк Кавьяр, которая была готова убивать за глупость, которую он совершил. Ее грудь яростно вздымалась, запястье было перемотано, на лице красовались мелкие порезы, и она… она была очень зла. Я оставил ее, подумал Регулус. Я послал ей записку, в которой ничего не объяснил, но сказал, что скоро умру, а потом оставил ее. — Привет, — осторожно и хрипло сказал Регулус. Он видел, как тяжело дается блондинке обуздание собственной злости, но она вздохнула, качнув головой, и ее глаза подернулись странной, легкой дымкой. Блэк тут же понял, что она выкрутила ментальную магию на полную. Стало горько. Регулус еще помнил, как раньше она постоянно закрывалась от него, но также он помнил, что те времена прошли, что они больше не были друг другу незнакомцами, какими казались даже в день свадьбы. А теперь они вернулись к началу, и это была только его вина. Блейк подошла к постели. — Привет, — спокойно сказала она. Опустилась рядом. — Как ты себя чувствуешь? — Ужасно, — честно признался Регулус и снова принялся рассматривать комнату. — Где я? Что это за место? На лице Блейк что-то промелькнуло, но она тут же задавила эмоции. — Пока что это не важно, — покачала Кавьяр головой и взмахнула палочкой. Над ним вспыхнули неизвестные руны и символы, и девушка вгляделась в них, после чего удовлетворенно кивнула. — Жить будешь. Хотя, конечно, купаться с инферналами запрещено. — Прости, — хрипло шепнул он. — Пожалуйста, Блейк, прости. Прости, я умоляю… — Не надо, Рег, — покачала блондинка головой. — Я не хочу об этом говорить. Главное, что ты жив. — А почему я жив? Блейк нахмурилась. Она отложила палочку, чуть поморщившись, когда ей пришлось повернуть запястье. Потом внимательно посмотрела на него. — Что ты помнишь? — Я помню, как я тонул, — сказал Регулус. — Я помню боль. Помню… я не должен был выжить, я не… Его скрутило неожиданно, и он не ожидал этого. Такого давно не случалось, и сейчас было совсем не то время, чтобы разваливаться на части. — Регулус, дыши, — обеспокоенно попросила Блейк. Ее ладони легли на его щеки, и парень вскочил на постели, морщась от боли и задыхаясь. — Я должен быть мертв, — прошептал он, срываясь на речитатив вздохов. — Я не должен быть здесь. Я… — его глаза зацепились за ее перемотанное запястье. — Что ты сделала? Лицо Блейк сморщилось, словно он ударил ее. — Что ты сделала? — Ничего, что нельзя было бы исправить, — заверила его блондинка. — Но ты был почти мертв, я использовала ритуал передачи энергии еретика, чтобы ты… — Блейк прикрыла рот рукой. — Как ты посмел поступить так со мной? Он все еще тяжело дышал, но ее слова… они проникали внутрь него. — Как ты мог? — Я не могу… — Ты оставил мне эту чертову записку! — ее голос звенел от негодования. — А потом я пришла туда, и ты… — Блейк всхлипнула, она обняла его за шею и притянула к себе, и Регулус был так рад снова касаться ее. Никто и никогда не поверил бы его счастью в эту секунду. — Они утащили тебя на дно, мать твою! На дно, Регулус! — Мне так жаль, — почти всхлипнул Регулус. Блейк отстранилась от него, стерла слезы и убрала пряди за уши. — Что ты сделала? — Ты почти умер, — пробормотала Кавьяр, и ему пришлось напрячься, чтобы понять, что именно она имеет ввиду. — Я не могла позволить тебе бросить меня. — Блейк, — покачал Регулус головой. — Не смей осуждать меня! Если бы ты только доверился мне… — Я доверю тебе! — возмутился брюнет. — Как я оказался здесь, если я почти умер? — Я перенеслась туда, когда тебя уже утянули, — сказала она твердо, словно это была прописная истина, с которой им обоим предстоит жить. — И прыгнула за тобой. Регулус замер. Блейк пришла за ним в самую гущу смерти именно тогда, когда спасать было уже некого. И все же, он здесь, он дышит. С трудом, потому что сейчас окочурится от нервного срыва, но он очень старался. — Если я чуть не умер, и ты использовала силу еретика, то почему… — Давай не будем об этом, — попросила Блейк. Регулус замолчал. Он не мог представить, зачем Блейк спасать ему жизнь после того, как он оставил ее одну, как он написал ей эту дурацкую записку, как он изменял ей, причинял ей боль, стоял и наблюдал, как пытают ее отца. Регулусу казалось неправильным, что она спасла его. — Почему именно ты злишься? — решил уточнить Регулус. — За то, что я оставил тебя? За записку? За инферналов? — За все, — легко пожала она плечами. — Ты вытолкнул меня тогда, заставил уходить без тебя. Я не знала, где ты, как ты. Я не знала, жив ли ты, и это убивало меня, Регулус, — Блейк схватила его за руку и позволила их пальцам переплестись. — Для меня знание того, что ты жива, было гораздо важнее, — честно сказал парень. — Знаю. Наверное, я злюсь за то, что ты так и не научился доверять мне. — Я доверяю тебе! — Да ты что? — фыркнула Блейк. — Ты говорил, что веришь мне. Что не предашь меня снова. И где мы теперь? Ты просто пошел в пещеру и решил сдохнуть! Геката, лучше бы ты снова мне изменил! — Мне жаль, — процедил Регулус. Он вообще не понимал, за что его сейчас чихвостят. Зачем надо было его спасать, если она так хотела испепелить его взглядом? — Тебе не жаль, — огрызнулась Блейк. Она поднялась с кровати и подошла к столу, собирая склянки и возвращаясь обратно. Протянула его крововосполняющее, заставляя выпить. — Ты бы не поняла! — возмутился Регулус. — Чего? — рявкнула Блейк. — Того, что ты за крестражем поперся? Не имея ни плана, ни помощи, ни прикрытия? Ты совсем с ума сошел, Регулус? Я буквально передала тебе часть своих сил, чтобы ты не умер, но сейчас снова хочу убить! Регулус замер. В его глазах мелькнула паника, и он часто задышал. — Чт…что? — Дыши, — приказала Блейк, укладывая его обратно на подушки. — Яра тебя не для того тут сутками врачевала, чтобы ты откинулся из-за панической атаки. Регулус сосчитал вдохи и выдохи. Когда число достигло двадцати восьми, парень кивнул, показывая, что он в порядке. Нихуя он не в порядке. — Откуда ты знаешь? — спросил Блэк, игнорируя крик о передачи сил. И об имени Яра. Он займется этим позже. Каким образом эта неизвестная девчонка оказалась втянута в ситуацию с крестражами — это уже другой вопрос, и он еще задаст его, но не сейчас. — А чем, ты думаешь, я занимаюсь? — пожала плечами Блейк, посмотрев на него. Она отлевитировала бутылочки с зельем обратно на стол и чуть склонила не него голову. Уголки ее губ дернулись. — Но как… ты… что? — Почему ты не попросил о помощи? — тихо позвала блондинка. Ментальная магия спала с ее глаз, словно Блейк была слишком уставшей, чтобы держать ее. Регулус почувствовал себя самым настоящим мудаком, как любят говорить девушки. Она, наверное, сидела тут с ним вместе с этой Ярой, кем бы та не была. Может, выхаживала его, спасла ему жизнь, отдала ему часть себя, черт побери, и это после того, как он оставил ей глупой кусок бумажки и ушел помирать в пещеру. — Я бы поняла, — сказала Блейк, она отказывалась смотреть на него. — Ты же знаешь, что я бы поняла тебя. — А почему ты мне сама не рассказала? — также тихо спросил брюнет. — Это началось давно, — покачала она головой. — Тогда ты бы не понял, потом ты остался там, спас мне жизнь… я не думала, что ты решился бы восстать против него. Девушка поджала губы. Мысль о случившемся причиняла ей боль. Ее глаза были чуть покрасневшими, и Регулус проклял себя за то, что снова стал причиной ее слез. — Почему? — Что, почему? — Почему ты не доверилась мне? — спросил Регулус. — Я знаю, кто я такой. Но мы уже выяснили, что я люблю тебя, я отпустил тебя, я бы… — Я не пошла на смерть одна! — Это не причина! — Я никогда не была шавкой Волан-де-Морта, Регулус! — взбешенно рявкнула Кавьяр, и он вздрогнул, будто она ударила его. Некоторое время они молчали. Блейк тяжело дышала, прижав руки ко рту, а Регулус пытался рассмотреть в ее лице… хоть что-то. Он не знал, что. — Я не буду за это извиняться, — сказала она. — Я знаю. — Я рада, что ты жив. — Твоими стараниями, — усмехнулся Регулус и протянул ладонь, чтобы снова переплести их пальцы. Он снова осмотрелся. — Где мы, ты скажешь? — Ты правда не узнаешь это место? — полюбопытствовала Кавьяр. — Нет. — Странно, — Блейк едва улыбнулась, — тебе нравилась моя комната, когда мы были детьми. Ты даже не хотел уезжать отсюда. — Стой, это… — Мы в Ираклионе, Регулус, — сказала она. — Мы дома. — Я у тебя в комнате? Она рассмеялась. — Это все, что ты уловил? — Итак, — Регулус приподнял бровь. — Это явно не Орден Феникса. — Я же не животное. — Тогда что это? — Я сказала: пока не время, — покачала она головой. — Ты очень долго был в отключке, но тебе все еще нужен отдых. — Я хочу знать. — Пока что для тебя и для меня должно быть достаточно, что ты жив. И в безопасности. — Блейк, пожалуйста, не закрывайся, — взмолился Регулус, снова увидев ее ментальную дымку. — Я делаю это не из-за… — она неоднозначно повела рукой, — я просто… Рег, ты чуть не умер, и я… мне было так… — девушка всхлипнула. — Я думала, что больше не увижу тебя. Дай мне время осознать, что ты не умер. Регулус кивнул. Потом он выпрямился, его тело ломило, но он заставил себя сесть прямо. Ее щеки покраснели от слез. Регулус обнял блондинку за талию, привлек к себе, обнимая, и Кавьяр с готовностью прильнула ближе, едва касаясь его губ. Блэк ощутил, как бьется ее сердце напротив его грудной клетки, судорожно вздохнул, касаясь ее перебинтованного запястья. — Договоримся, Кавьяр, — серьезно попросил он, нахмурившись. Ее хризолитовые глаза смотрели на него, снимая каждый слой защиты, каждую маску, которую он носил, пронизывали его и наполняли душу чем-то до безумия горячим, теплым, но не обжигающим, а скорее согревающим. Он снова вспомнил о звездах. О тех звездах из другой галактики, взрыв которых был освобождением удивительной красоты космоса. — О чем? — спросила Блейк. — С этого момента, — твердо сказал Регулус, — и до самого конца, мы движемся вместе. Шаг за шагом, ты и я. — Рег, но… — она оглянулась, — все это, Яра, ребята… — Они… — Регулус зажмурился. Он понятия не имел, о ком говорила сейчас Блейк, надеялся, что узнает, что это за «ребята», которые оказались втянуты в эту историю, но сейчас это было не так важно. Регулус испустил смешок. Немного истеричный. — Я никогда не умел говорить правильно. Ты и я, шаг за шагом, не в войне, а в жизни. Понимаешь? Блейк уставилась на него, он видел, как лихорадочно она соображает, пока ее глаза не озарились пониманием. И Регулус знал, что это было за понимание. Я люблю тебя — эти слова давно потеряли для них свой смысл. Любовь не была главной составляющей, они любили друг друга, но раньше не верили, раньше были заданием друг для друга, всего лишь игрой теней, хороводом носимых масок, которые должны были снимать, но не могли. Не имели права. Я люблю тебя — это не имело смысла. Вот твои звезды, сказал ей Регулус, когда привел на Астрономическую башню, чтобы понаблюдать за звездопадом. Регулус сказал ей это, когда подарил небо, воспоминания о ее доме. Я не собираюсь терять тебя, Блейк Кавьяр. Я собираюсь жениться на тебе, говорил он, обманывая ее, но все еще говоря правду. Восхищаясь ей, словно призом в гонке, и Регулус готов был признать это, но все еще желая обладать. Я твой балласт, Блейк Кавьяр. Оставь меня, сказал он, окончательно для себя признавая простую истину, которую сама еретичка, поняла, видимо давно. И только Блейк знала, что Регулус никогда не был балластом. Не для нее. Он был, очевидно, любовью всей ее жизни, ее эпической историей, о подобных которой слагают легенды. И эта война… этот мир, эти моменты — их собственный калейдоскоп, сборник сказок, чтобы рассказывать детям. Блейк обняла его за щеки, сдерживая слезы. Она чуть кивнула и, приблизившись, прошептала ему прямо в губы: — Шаг за шагом, — повторила она, поцеловала, а потом обняла, утыкаясь мокрым носом в шею. — Шаг за шагом, — кивнул Регулус, и это была новая клятва, подобных которой не было. 6 декабря 1979 Когда Регулус проснулся во второй раз, за окном были сумерки нового дня. Они стелились по полу, повторяя солнечный путь, окрашивали комнату в розоватый цвет. Он вздохнул, набирая полные воздуха легкие. И пусть боль была ощутимой, Регулус радовался ей — парень и не думал, что у него будет еще одна возможность дышать. Раны и царапины слегка саднили, но парень чувствовал себя объективно лучше, чем в прошлый раз. В комнате Блейк никого не было, да и, судя по отсутствию шума, либо он был совсем один в доме (что крайне маловероятно), либо все остальные отлично пользовались заглушающими чарами. Регулус осмотрел бинты, оплетающие его торс. Пошевелился. До него вдруг дошел один сильно смущающий факт, и он осторожно приподнял одеяло, ругаясь сквозь зубы. Его не просто раздели наполовину. Кто-то полностью переодел его, на бедрах под странного вида спальными штанами в красную клетку (безумно удобными, если кому-то нужно мнение Блэка) тоже красовались повязки, и он попытался отдалиться от мысли о том, что некая Яра исцеляла его ноги. Он вспомнил повязку на руке Блейк. Вряд ли она была тогда в состоянии. Чудесно. Тело покалывало от слабости, но это не сковывало его движения, поэтому Регулус привстал на постели и спустил ноги на пол. Ладони неудачно проскользили по простыням, и он зашипел от неприятных ощущений. А потом встал. Регулус покачнулся. Слабость накрыла его с головой, но Блэк устоял и осторожно доковылял до двери, решив не беспокоиться о том, что он был не совсем одет. Если тут Блейк — то она его голым уже видела. И не раз. Яра, кем бы она не была, видимо, тоже. Его брат, который уж точно должен был входить в их кружок заговорщиков, тоже вряд ли смутится. А по поводу остальных Регулус предпочитал не думать. Вряд ли Поттер, только что потерявший жену, будет сильно переживать по поводу голого парня. Регулус вышел в коридор. Слева находился длинный вытянутый холл с разбросанными светлыми дверями; стояли вазы с живыми цветами, шевелящимися в тени (некоторые из них шипели на него). Регулус увидел рамы картин, но так и не понял, что на них изображено в темноте коридора. Справа же, подсвечиваясь светом с верхнего этажа, располагалась лестница. Она вела и вниз, но там было как-то слишком мрачно, и Регулус поостерегся. Поэтому он направился наверх, что, исходя из скованности его движений и боли, было не слишком хорошей идеей, но Регулус не то, чтобы сильно переживал. Когда он смог подняться на третий (это же был третий?) этаж, то свет повел его вправо, к комнате, скрытой за резной белоснежной дверью с золотыми ручками. Оттуда слышались голоса. Регулус приблизился и распахнул дверь, и тогда его глазам предстала самая дикая картина, которую он когда-либо видел. В огромной библиотеке, на мягком диване (и сидя на столах) расположилась громкая и веселая компания, которая смотрела на уничтоженный (видимо, Кричером) медальон, за который Регулус почти умер. На диване, почти обнимаясь, сидели его кузина Нарцисса и гребанная Лили Эванс, а рядом с ними умостились две незнакомки — у одной была дикая кудрявая шевелюра черных прядей, а у другой — легкие каштановые волны, затянутые в хвост. Там же весело закидывали в рот виноград Боунс и Вэнс, подружки Блейк, а на одном кресле расположился Лаво вместе с рыжей девчонкой с перерезанным горлом со свадьбы Лили. Наверное, это и была Яра. В другой кресле весело хихикала над чем-то Марлин Маккиннон, а на столе, рассматривая книги, умостилась Пандора теперь Лавгуд. Регулус помнил, что его звали на ее свадьбу. И если самой Эванс и его кузины было недостаточно для того, чтобы Блэк ахуел, то вот Барти и Роб добавили этой картине несколько баллов. Увидев Регулуса, они на мгновение замерли, переглянулись, а потом Блейк вскочила со своего места и воскликнула: — Какого черта? Ты лежать должен! Регулус что-то промямлил. — Мать твою, Реджи, выглядишь, как будто тебя пожевали, — хохотнул Барти, и ему тут же прилетело каким-то болючим заклинанием от кудрявой брюнетки. — Закройся, — зашипела она. — Ты что, не помнишь, что его реально пожевали? — От вас, ребята, никакой пользы, — закатила глаза Блейк и приблизилась к Регулусу. — Садись, горе. Почему ты не мог остаться в комнате? — Тебя там не было, — отвлеченно сказал брюнет. — И, эй, какого хрена? Эванс, ты разве не мертва? Лили скосила на него глаза и нахмурилась, а потом хмыкнула. — Эй, Блэк, а ты разве не Пожиратель смерти? — Туше, — вздохнул Регулус и позволил усадить себя на диван. — Что здесь… какого… — Поздравляю, — фыркнул Феликс, — вы его сломали. — Я тебя сейчас сломаю, — ткнула его в живот рыжая со свадьбы Лили. — Ты, наверное, Яра? — осторожно спросил Регулус. Она обменялась с Блейк взглядами. — Что ты думаешь? — Что я думаю? — изумилась Кавьяр. — Это должно быть ваше решение, верить ему или нет! — Минутку, что? — Я ему верю, — сказала Нарцисса. — Я тоже, — хмуро отозвалась Лили. Они все пришли к согласию. Потом Феликс поднял руку. — Я все еще хочу услышать от него клятву! — ворчливо сказал он. — Какую клятву? — Непреложный обет, — сообщила Блейк, доставая палочку. — О том, что ты никому не расскажешь и никоим другим образом не передашь то, что услышишь здесь. И что если ты останешься, то будешь на нашей стороне, не важно, какой ценой. — Звучит напряженно, — честно признал Регулус, — но, да, я согласен. Кавьяр удовлетворенно кивнула, и ему пришлось принести этот обет, повторив за ней странные слова. Его руку обожгло, а после все пришло в норму. — Вообще-то, — подала свой мысленный голос рыжая, — Ярослава Бажова, но можно просто Яра. Регулус поперхнулся воздухом. Бажова. Русская семья, графы и графини, убитые и истребленные двадцать шестого июля семьдесят седьмого. Что? — Какого блядского Мерлина здесь происходит? — спросил он, смотря на Блейк. — Ха! — воскликнул Барти и протянул руку. — Я говорил, что он будет материться. Галлеоны в мои руки, дамы и господа! С ворчанием, вся эта братия передала Краучу по галлеону, и они повернулись к Регулусу. — Расскажи сначала ты, — попросила его Нарцисса. — Как ты узнал о крестражах? Регулус вздохнул. Приплыли. Это был самый долгий и самый тяжелый рассказ в его жизни. Регулусу пришлось сообщить о том, как он одолжил Кричера Лорду, как эльф вернулся, почти убитый зельем и тем, что сотворил с ним Волан-де-Морт. Как сам Регулус начал зарываться в книги и темнейшие манускрипты, пока не нашел информацию о крестражах; как он провел несколько недель, пытаясь понять, что представлял из себя Лорд; как отправился в тот приют в Лондоне, как увидел фотографию пещеры, в которую не хотел возвращаться Кричер. Все время его рассказа Блейк сидела рядом, но с такой выпрямленной спиной, как будто кто-то вставил ей штырь в позвоночник. — Вот, как-то так, — развел он руками. Регулус хотел было коснуться ладони Блейк, но блондинка яростно покачала головой, и он решил не трогать ее. Кавьяр попросила дать ей время смириться с произошедшим, и Рег не собирался мешать девушке приходить в себя. Возможно, потом она расскажет ему, почему ее запястье перевязано. — Ну, это явно легче, чем то, как это узнали мы, — закатила глаза Лили. Она пихнула Блейк, и его жена начала говорить. Регулусу в какой-то момент показалось, что у него взрывается мозг. В буквальном смысле. Все, что делала Блейк за его спиной эти два года, вот оно, прямо здесь, перед ним. Ковен из ведьм, сопротивление в рядах Пожирателей, под носом у Темного Лорда. И его кузина здесь. И Барти, и Роб. Все они. Блейк столько всего сделала, пока он трусил за материнской юбкой. — Я… — когда Блейк закончила говорить, Регулус, все еще сидя с распахнутыми глазами, покачал рукой, — мне бы это переварить, народ. Пиздец полный. Почему тут нет Сириуса? Или Поттера? Или Люпина? Они переглянулись. — Скоро они будут, — сказала Блейк. — Я дала Джеймсу пищу для размышлений, и они присоединятся к нам. По крайней мере, я надеюсь на это. Лили тоже кивнула. Регулус видел, как ее рука легла на слегка выпирающий живот, и осознал, что и Нарцисса тоже беременна. Черт побери, эти чокнутые ведьмы везде успели. Регулус кивнул. — Понял. — Я хочу спать, — зевнула Мулона — та кудрявая брюнетка. — Ты всегда хочешь спать, — фыркнула Пандора, и они поднялись с дивана. — Идея в общем-то неплохая. Постепенно, вся эта братия начала расходиться, и Нарцисса крепко обняла Регулуса, шепча, как она рада, что он выжил. Регулус кивнул. Вместе с Блейк он спустился на этаж, где была ее комната, и Кавьяр помогла ему устроиться на подушках. Тело от всех движений болело еще сильнее, но Регулус знал, что сейчас не время отдыхать. — Эй, — протянул он, когда Блейк собралась уходить, — ты не останешься? — А ты этого хочешь? — Да, — задыхаясь, ответил Регулус. — Конечно, хочу! — Тогда я просто умыться, — заверила его блондинка. Она действительно вернулась через несколько минут и переоделась в спальные штаны и рубашку, мягкую и теплую, похожую на часть от комплекта. И правда, понял Регулус, штаны были на нем. Блейк легла рядом с ним, и его руки уже по привычке притянули ее ближе, он зарылся носом в волосы на ее затылке, целуя. — Я скучал по тебе, — пробормотал Регулус. — Я так скучал по тебе. Давай больше не будем расставаться на такой срок? Кавьяр мягко рассмеялась и повернулась к нему лицом. Ее пальцы огладили его скулы, и их глаза столкнулись, а потом закрылись, когда Блейк наклонилась к нему, чтобы поцеловать. — Я тоже по тебе скучала, — сказала она тихо, а после ласково коснулась губами его подбородка. — Спокойной ночи. Регулус в ответ только боднул ее нос своим, устроился поудобнее, обнимая Блейк, и погрузился — впервые за долгое время — в здоровый и мирный сон.