Расскажи мне каждую ужасную вещь, которую ты сделал, и позволь мне все еще тебя любить.
25 декабря 1979 Поместье Кавьяров снова сияло, но на этот раз — изнутри. Блейк выставила на стол последнюю порцию запечённой курицы, убрала палочку в рукав и осмотрела главный зал. Стратегическим советом в лице Нарциссы и Ярославы было принято решение о переносе стола в эту комнату, чтобы можно было «поесть и в пляс», как выразилась графиня. Сейчас два главных дизайнера умостились на широком подоконнике с тарелкой сыра и тихо переговаривались, пока Мулона и Лира зажигали небольшие фонарики, висящие на потолке. Феликс, Барти и Роб пытались спокойно положить сладости в рождественские носки. Хотя, сделать это пытался только Феликс, а два слизеринца сразу же доставали их обратно. Если бы за этим не следила Эммелина, то никаких конфет уже и в помине бы не было. Кричер, которого Регулус пригласил к торжеству, напялил свою лучшую простыню и подбрасывал в камин дрова. Вообще-то, Блэк строго настрого запретил ему работать, сказал «отдыхай», но для эльфа это было слишком, поэтому его сделали главным по камину. Это Рег еще не сообщил бедному Кричеру, что ему отведено место за столом. Того, наверное, совсем бы удар хватил. Так почти случилось, когда Лили, разразившись праведным гневом, выгнала его из кухни. Больше он не рисковал. Блейк осмотрелась вокруг. Люди, ее семья… они методично заполняли пространство смехом и песнями, пытались придумать концепцию украшений, а Мародеры куда-то ушли за елкой, но впервые за долгое время ее затопило тепло. Оно проникло в сердце, в ее глазах скопились слезы. Амелия, передающая напиток Марлин, словно заметила это и слегка приподняла бровь, но Блейк только покачала головой. Эдгара не было, Рождество он решил провести с семьей, но передал всем поздравления и открытку, которую Феликс демонстративно сжег. Блейк поднесла ко рту глинтвейн, который варился отдельно для Лили и Нарциссы. Его ей преподнес Сириус, подмигнув. Он, конечно, все понимал, гребаное животное. Кавьяр не стала это комментировать, просто кивнула. Регулус еще ничего не знал. А она понятия не имела, как признаться, потому что была в полной уверенности, что ей также придется рассказать о его чудесном воскрешении. Портить этим Рождество не хотелось от слова совсем. — Сохатый, ты тупой? Я тебе прямым текстом сказал: левее, блять! Тебе рога в мозг намертво вставились? Долбоящер! — Мародеры вернулись. Блейк поперхнулась, вздрогнув от громкости, когда голос Сириуса разрезал пространство и даже перебил Синатру и его «Jingle Bells». — Ты уверена, что их стоило приглашать к столу? — спросила Нарцисса, отвлекаясь от сыра. — Я вообще не уверена, что их стоило выпускать в общество, — улыбнулась Кавьяр. На Рождество все дела были отложены. Найденный в Хогвартсе (спасибо, Елена Когтевран) крестраж сейчас валялся в найденном в Мисмахиас пифосе внизу, в лаборатории, напитывал его энергией, чтобы после эту энергию можно было преобразовать в координаты. Блейк старалась не думать о том, что после Рождества начнется новый шквал проблем, когда всем им придется гоняться за крестражами. — БРОДЯГА, ПОЧЕМУ БЫ ТЕБЕ НЕ ВЗЯТЬ ЭТУ ЕЛКУ И НЕ ЗАСУНУТЬ ЕЕ СЕБЕ В… — Мальчики! — рявкнула на них Лили, упирая руки в бока. — Да, любовь моя? — тут же смягчился Джеймс, потому что он был каблуком, каких свет не видывал. — Извини, Лили, — пробормотал Сириус, потому что эта женщина носила под сердцем его крестника. — И представить себе не могу, что произойдет, если однажды мы все окажемся здесь заперты, — закатила глаза Мулона, наливая себе ципуро. Блейк с тоской посмотрела на напиток. — Я не советовала бы это проверять, — проворчала Лира. Она вздохнула и стянула с волос шапку Санта-Клауса. Кавьяр, о чем-то вспомнив, резко поднялась с места. — СОХАТЫЙ! — завопила Блейк. — Я ПОМНЮ ПРОШЛОЕ РОЖДЕСТВО, ТЫ, КУСОК ДЕБИЛА! ЕСЛИ МОЙ ДОМ БУДЕТ ВЫГЛЯДЕТЬ ТАК, СЛОВНО В НЕМ БЛЕВАНУЛ РОЖДЕСТВЕНСКИЙ ОЛЕНЬ, Я ЗАПРЯГУ ТЕБЯ В УПРЯЖКУ И ОТПРАВЛЯЮ НАХУЙ, СЛЫШАЛ? — Есть, мэм, — весело отозвался Джеймс. — Гостиная будет выглядеть так, словно в ней сдох Санта, мэм. Блейк потерла пальцами переносицу. — Лили, ты сильно обидишься, если я убью твоего… — она прижала ладонь ко рту. — Что такое? — тут же всполошилась Пандора. — Ничего, — через силу улыбнулась Кавьяр. Тошнота стала для нее обычным явлением. Черт побери, как Лили и Нарцисса с этим справлялись? Мимо нее вихрем пронеслась Амелия, развешивающая сейчас омелу по всему дому. — Серьезно? — Меня кто-то… — Заткнись, Сириус! — грянуло со всех сторон, и комната утонула в лающем смехе Бродяги. Джеймс, отсмеявшись, приблизился к Блейк и легко чмокнул ее в висок. — Красиво, скажи? Она осмотрелась. Комната действительно выглядела неплохо, но все еще создавалось ощущение, что в ней стошнило Санта-Клауса. — Могло быть и хуже, ты же знаешь, — улыбнулась она. — Иди и поухаживай за своей женой. — Дай мне минутку, хочу подарить тебе кое-что, — сказал Поттер. Он порылся в кармане и достал оттуда золотой снитч. Блейк смерила его пронзительным взглядом. — Ты же понимаешь, что я не игрок? — спросила она. — Это мой первый снитч. — Ты играл за охотника, — напомнила Блейк. — Украденный снитч. Джеймс посмеялся, когда увидел выражение ее лица. — Когда мы были на третьем курсе, я игрался со снитчем, который привез из дома. Но Сириус в один момент жаловался на своего брата, и на одном из матчей Регулус поймал этот снитч. Слизерин тогда победил, — Джеймс скорчился. — Я выкрал его и хотел подарить его Бродяге, но потом передумал и оставил себе. Немного поколдовал над ним. Тогда это было шуткой. — Что ты с ним сделал? — поинтересовалась Блейк. — Отпусти его полетать, — посоветовал Джеймс. Кавьяр послушно раскрыла ладонь, и золотистый мячик, расправив крылья, на всех парах полетел к Регулусу, стоящему около камина рядом с Эммелиной. Зависнув над его ухом, снитч начал трещать, подзывая к себе, и Блейк, выхватив палочку, приманила его обратно. — Ты настроил его на поиск Регулуса, — улыбнулась она. — Там раньше была пиздецки громкая сингалка, — кивнул Джеймс. — Я так несколько раз отправлял этот снитч к нему, когда Бродяга смотрел на Карте, что его младший брат гуляет ночью по школе. Блейк звонко расхохоталась и убрала снитч в карман. — Спасибо, — сказала она. — У меня тоже есть для тебя подарок, но он под елкой. Потом посмотришь. — Там что-то крутое? — Очень, — пообещала Блейк, а потом стукнула друга по плечу. — А теперь иди к своей жене. — Есть, мэм.***
— Я думал, ты бросил, — закатил глаза Регулус, когда вышел на небольшую террасу. Пения Поттера было достаточно, чтобы заставить парня захотеть поскорее покинуть помещение. Регулус надеялся получить немного уединения, поэтому он был удивлен, что застал своего брата, смотрящего на небо. Регулус нервно покрутил кольцо на пальце — тик, который он приобрел относительно недавно. — Я пытался, — лающе и немного горько рассмеялся Сириус, — но потом началась война. — Как по мне, она и не заканчивалась, — признался Регулус. Сириус кивнул. — Есть такое. Регулус приблизился к краю веранды и тоже посмотрел на небо. Несмотря на то, что Англия делила с Грецией все те же звезды, сейчас парню казалось, что они неуловимо другие. Его глаза зацепились за созвездие Большого Пса, за Сириуса. Как и раньше, Регулус легко мог найти брата на небе. — Ты разговаривал с Андромедой, когда перешел? — спросил вдруг старший брат. — Пока что не видел причины, — пожал Регулус плечами. — Я все еще могу умереть. — Да, — хмыкнул гриффиндорец. — Как я мог забыть. Героическое самоубийство. Регулус поморщился на сарказм в голосе брата, а потом бросил взгляд на перила. Рядом с Сириусом стояла бутылка. Чудесно, он был пьян. — Это было не самоубийство, — отрезал Регулус. — Не пизди мне, — рыкнул Сириус. — Ты не планировал выжить. Не надо врать. — Да с чего ты это взял? — нахмурился брюнет. — Я говорил с Кричером, — отмахнулся старший брат. — Приказ никому не рассказывать, пока ты не умрешь. — Это не значит, что я хотел умереть, — ошеломленно сказал Регулус. Сириус вздохнул. Он зарылся лицом в ладони и протяжно застонал. Слизеринец вдруг заметил седой волосок, пробивающийся через шевелюру его брата. Он сжал зубы. — Я хотел умереть, — сказал тихо, но Сириус услышал. Он замер, а потом перевел ошарашенный взгляд на Регулуса. Но тот на него уже не смотрел. Буравил глазами кольцо на пальце, крутил его, пытался как-то сформировать свои мысли, но слова, предатели, выскальзывали, и он не мог… — Это была клетка, — шепотом сказал Регулус. — Она была золотой, но это была клетка. Я просто хотел, чтобы меня любили. Но я слишком поздно понял, что они вряд ли когда-то были способны на это. Сириус молчал. Потом он потер нижнюю губу. — Блейк этого не заслужила. — Я знаю. — И у тебя был я. — Да ты что? — взбесился Регулус. — Ты бросил меня там. — Ты был таким же, как они! — Да ты не разговаривал со мной никогда! — рявкнул младший брат, и Сириус замер. — Ты хоть знаешь, как сильно я не хотел быть на Слизерине, как я уговаривал шляпу хотя бы на Когтевран, потому что я знал, что ты никогда не заговоришь со мной, стоит мне… — Регулус оборвал себя. — Ты просто вычеркнул меня из своей жизни. — Ты был как они, — небрежно отмахнулся Сириус. — Я бы пошел за тобой, если бы ты заикнулся, — тихо сказал Регулус. — Но ты не забрал меня от них. Сириус сделал глоток огневиски и передал бутылку младшему брату. — Я мог бы начать извиняться и оправдываться, — сказал он честно, — но мы оба понимаем, что я все еще с трудом могу думать о тебе, как о человеке, который готов защищать магглорожденных. — Никогда такого не говорил. — Ты общаешься с Лили, — возразил Сириус. — И с Марлин. — У нас нейтралитет, — поморщился Регулус. — Я пытаюсь думать о них иначе, но… на это нужно время. Пока что для меня достаточно того, что у нас одна цель и что это не Дамблдор. — Ты не можешь просто жить рядом с магглорожденными, Рег, — сказал Сириус. — Однажды, ты… — Я — что? Пойду их убивать? — взбешенно рявкнул Регулус. — Мерлин, — брюнет покачал головой, — какой же ты ребенок. — Я старше тебя! — И от этого еще более грустно. Ты говоришь мне, что мир делится на белое и черное, Сириус, но посмотри, где ты сейчас находишься. Старший брат недоуменно хлопнул глазами. — Ты думаешь, что Блейк делает это все ради магглорожденных? — спросил Регулус. — Думаешь, ей есть дело до того, чтобы дать оборотням права? Нет, братец, не обманывай себя. Ей на это все равно. Сириус собирался было возмутиться, но Регулус вскинул ладонь, обрывая его. — Я удивлю тебя, брат, — едко сказал слизеринец, — но ты попал в серую зону. Все, что интересно собравшимся, это убийство Лорда. И противостояние праведным речам Дамблдора. Вот и все. — Блейк есть дело до магглорожденных, — отозвался Сириус. Регулус закатил глаза. — То, что она не против их существования, не значит, что она готова драться за то, чтобы целая раса не была угнетена, — сказал он. — Серая сторона. Нейтралитет. — Это не серая зона, — огрызнулся Сириус. — Это третья армия, — пожал плечами Регулус. — Одно и то же. Дело не в том, что Блейк любит магглорожденных, а в том, что они не были причиной создания ковена. Она просто хотела отомстить. Сириус поджал губы. Он молчал, и Регулусу больше не хотелось с ним разговаривать. Они, эти гриффиндорцы, всегда делили мир на белое и черное, и в этом не было никакого смысла, потому что даже самый чистый свет отравлен тьмой. Существуй только свет и тьма, не было бы равновесия. — Почему ты не позвал меня на помощь? — спросил Сириус, когда младший сделал шаг от него, чтобы вернуться в уже привычное тепло поместья Кавьяров. Регулус замер, схватившись за ручку. Его пальцы побелели от напряжения, и он вспомнил тот день, когда они с Сириусом пересеклись на его четвертом курсе. Он помнил, как его дрожащие ладони тянулись к брату, умоляли просто поговорить. — Сириус, просто… пожалуйста, выслушай меня! — слезливо попросил Регулус. Никого вокруг тогда не было, он мог показать свое лицо. И ждал, что брат поймет. Но он взглянул на младшего в отвращении. — Чего тебе надо, Регулус? — Я не… то, что они делают… Сириус… — Я не хочу выслушивать твои восхищения, — рявкнул Сириус и отпихнул брата. — Не разговаривай со мной! И он ушел. Как уходил и всегда. — Потому что ты никогда не слушал, — ответил Регулус и вернулся в дом.***
— …после этого Блейк поднялась на ноги, — продолжила Мулона, закидывая в рот виноград, — отряхнулась и сказала, что это было, и я цитирую, «крайне занимательное приключение». Все попадали со смеху, и Блейк, покраснев, закатила глаза. — Да-да, давай, позорь меня, — хмыкнула она и чуть придвинулась к Регулусу, позволяя его руке обвить ее плечи. — А я напомню тебе, что однажды на летних каникулах мы оказались заперты в магическом зоопарке на всю ночь, потому что тебе хотелось поглядеть на химер в естественной среде их обитания. — Ты такая мерзкая, — Мулона бросила в нее салфетку. — Я мерзкая? Мне пришлось ночевать около клетки с пикси! Пикси, Каррас! Они захихикали. — Я-то думал, что ты была приличной, — притворно-разочарованно покачал головой Регулус. — А сам-то! — воскликнул Барти, а потом повернулся к Мулоне, словно история предназначалась только ей. — Значит, третий курс, мы все такие невинные и добрые… — Брехня, — фыркнула Амелия. — Регулус решил, что будет весело отправиться искать кухню в Хогвартсе, — сказал Барти, взмахнув рукой. — Но, как оказалось, мы набрели не на кухню, а на гребанную Выручай-Комнату. — Так вы знали, где она? — воскликнул Джеймс. — А мы то думали! — Помолчи, — сказал Барти, — мы же слизеринцы, мы знаем Хогвартс лучше всех. Поттер закатил глаза. — Я бы поспорил с этим. — Не важно, — покачал головой Барти. — Суть в том, что Выручай-Комната не может производить еду, поэтому мы просто были на кухне. А когда захотели выйти, то не смогли, потому что кто-то был за ее дверями. Всю ночь… — Эммелина залилась хохотом и упала на Марлин. — Всю чертову ночь мы провели на кухне, потому что Филч нес свой тупой дозор. А там даже не было продуктов. Можно было бы приготовить самого Регулуса, но он костлявый. — Ты себя-то видел? — выгнул брови Блэк. — Ты костлявый! — Да нет, — пожала плечами Кавьяр, улыбнувшись, — у него все хорошо. Весь стол разразился стонами отвращения, и Регулус, чмокнув Блейк в висок, едва покраснел. — Это вы еще историю про полицейских не слышали, — закатил глаза Ремус, и Джеймс с Сириусом синхронно застонали. — Что? — ахнула Лили. — Вы умудрились еще и маггловском мире напортачить? — Не надо об этом, — сказал Поттер, — никогда не говори об этом при мне. — Ты всегда можешь выйти, — напомнила ему Ярослава. Феликс поперхнулся. — В общем, — сказал Ремус, — летом… в каком году это было? Джеймс на мгновение поколебался. — Семьдесят седьмой, кажется, — ответил он, и Блейк чуть дрогнула, — я не помню точно. — Ну, не важно, в общем, летом эти двое решили испытать мотоцикл Сириуса. — О, — протянула Эммелина, — я уже предчувствую, как плохо это прошло. — Да, — хрюкнул Сириус. — Мы нарушили какие-то там правила движения и… как тот офицер сказал, Сохатый? — Проорал, — уточнил шатен. — Сириус решил, что будет весело представиться по полному имени: Сириус Блэк. — О нет, — Марлин поперхнулась, — шутка про черных? — Шутка про черных, — кивнул Джеймс. — Офицер такой: «Имена!». И Сириус ему называет свое. — И знаете, что он проорал? — фыркнул Ремус. — «Твое будущее точно будет черным, ты, мелкий, нахальный…», а дальше я не помню. — А дальше и не было ничего, — Сириус пожал плечами и глотнул огневиски. — Байк пришел в движение, и мы улетели. — Прости, что? — елейным голосом спросила Лили, и Мародеры поперхнулись. — То есть, уехали, — панически сказал Джеймс, — он хотел сказать, что мы уехали. — ДЖЕЙМС ПОТТЕР, ВЫ ЧТО, ВЗЛЕТЕЛИ НА СРАНОМ МОТОЦИКЛЕ ПРЯМО НА ГЛАЗАХ У МАГГЛОВСКОЙ ПОЛИЦИИ? — завопила бывшая Эванс. Ее рыжие волосы наэлектризовались, и Джеймс испуганно икнул. — Слава Мерлину, что я не женат, — сглотнул Сириус. Переглянувшись, два парня дали деру, пока Лили метала в них проклятья. Блейк, осмотрев угорающих друзей, откинулась на плечо Регулуса и едва улыбнулась: все было в порядке.***
Празднование Рождества подошло к концу около двух часов ночи, когда в сознании остались только Нарцисса и Пандора. Хотя миссис Малфой уже зевала, изящно прикрывая рот ладонью. — Ты в норме? — спросила Блейк у Регулуса. — Да, — кивнул брюнет и лениво поцеловал ее в губы. — У нас с Сириусом состоялся… не лучший разговор, любовь моя. Все в порядке. Блейк улыбнулась. — Не очень сильно я в это верю, но допустим, — Регулус покачал головой. Она хотела было продолжить говорить, но в горле поднялся ком уже знакомой тошноты. Блейк вскочила с места и, быстро пробормотав пожелания спокойной ночи, взметнулась вверх по лестнице в спальню, которую она делила с Регулусом с его «прибытия» в дом Кавьяров. Упав на колени, Блейк оперлась локтями на холодную керамику унитаза и позволила желудку очиститься. Спазмы заставляли внутренности гореть, а глаза — слезиться. Это она особенно ненавидела. Она собрала волосы ладонью и придержала около шеи, чтобы не мешались, а потом ее вывернуло второй раз. Блейк снова съежилась, готовясь к третьему заходу, но тошнота отступила, и девушка позволила себе на мгновение прижаться лбом к холодной керамике, вздыхая. Это начинало чертовски сильно раздражать. Ее настроение менялось с каждым днем все сильнее, а некоторые магически выбросы провоцировали взрывы ваз и окон, которые она едва успевала чинить. Возможно, размышляла Блейк, поднимаясь на ноги, однажды Волан-де-Морт выбесит ее достаточно, чтобы девушка могла просто взорвать его из-за токсикоза. Вот была бы умора. Величайший темный волшебник умер из-за беременной ведьмы. Она почистила зубы, приняла душ и переоделась ко сну, намереваясь проспать до обеда, чтобы восполнить запас сил. Пока пифос не был готов к тому, чтобы изложить координаты, стоило спать с запасом на будущее, иначе потом она начнет валиться с ног. Блейк стерла с зеркала конденсат. А как же жаль, что ей нельзя кофе. В комнате ее уже ждал Регулус. Он сидел на краю постели, крутя на пальце кольцо. Этот тик появился у него не так давно, но Блейк, почему-то, думала, что знает, с чем это связано. Она и сама беспокоилась. Уже скоро, как ей казалось, война закончится, либо Волан-де-Морт будет побежден, либо они погибнут. И, если первый вариант случится, то им с Регулусом придется разобраться с тем, чтобы научиться быть в браке друг с другом не в состоянии войны. Он тоже этого боялся. — Я думала, ты был внизу, — недоуменно нахмурилась она, почесав шею. — Был, — тупо кивнул парень. — Ты беременна? Блейк поперхнулась воздухом. — Что? — Ты беременна, — уже утвердительно сказал Регулус. — Ты не пила глинтвейн. Или ту греческую и очень крепкую хрень, которую пьет Мулона. Блондинка поджала губы. — Да, я беременна, — вздохнула она, а потом приблизилась и села рядом с ним. Некоторое время брюнет молчал. Потом он опустил голову, зарылся пальцами в волосы и потянул, не сильно, но достаточно неприятно, пытаясь, скорее всего, прийти в чувства. — Мы это не планировали, — как-то испуганно прошелестел Регулус. — Давно ты знаешь? Кавьяр посмотрела на свои ладони. Она вспомнила капли крови, стекающие по ее перерезанному запястью, когда она вернула Регулуса к жизни. Этот шрам никогда не уйдет, как и не уйдет ее память о том, что она сделала. — Я узнала в тот день, когда ты умер, — решилась она. Регулус замер. — Что? — Ты умер тогда, в пещере. Когда я пришла за тобой, было уже слишком поздно, и я вытащила наверх труп. Он сглотнул. Блейк чувствовала, как его глаза буравят ее висок, но слова лились, и она не могла остановиться, потому что ей так хотелось поделиться этим с кем-нибудь. — Почему я жив? — Я вернула тебя. Регулус содрогнулся от этих слов. От того, с какой легкостью она их произнесла. — Я даже не задумывалась об этом, если честно, — призналась Кавьяр. — Я просто знала, что не могу позволить тебе оставить меня. Я не знала, как жила бы без тебя, поэтому я… взяла Ключ Соломона, который достался мне от Дрейка, а тому — от моего отца. Там есть этот темный ритуал, и я… — Вернула меня, — сказал Регулус. — Так просто? То есть, это вообще возможно? — Конечно, возможно, — тускло ответила Блейк. — Но это не так просто. — Что ты сделала? — У подобной магии есть цена, — сказала она, смотря в его потемневшие глаза, — око за око, — Регулус затаил дыхание, — жизнь за жизнь. — Никто не умер, — сказал парень. — И мне сначала так показалось, — кивнула Блейк, горько усмехнувшись. Не в силах выдержать его пронзительного взгляда, она снова уставилась на свои ладони. — Что ты натворила, Блейк? — тихо спросил он. — В магии ковена ничего не изменилось, это правда, и я подумала, может… — она судорожно вздохнула, — можно магия взяла что-то еще. Кого-то иного, но… — Кто? — спросил Регулус. Блейк поджала губы и чуть сжалась. — Я не знала, — покачала она головой, снова и снова вытирая слезы. — Клянусь, я не знала, но не думаю, что смогла поступить бы иначе. Я была беременна, Регулус, — он вздрогнул, кровь шумела в ушах, и слова Блейк доходили до него словно через слой ваты, — я была беременна, а потом… — она разрыдалась. Он молчал, пока она плакала. Блейк боялась поднять глаза, хотя она не чувствовала вины за то, что сделала. Знай она тогда, что случилось, девушка повторила бы это. Еще тысячу раз. Блейк любила Регулуса, и за его жизнь она еще сотню раз расплатилась бы своими мечтами. — Значит, ты была беременна? — сказал он сухо. — И ты все еще беременна. И из-за этого тебе нельзя было в Мисмахиас? — Близнецы, — тихо ответила Блейк. — Это была девочка. Девочка Кавьяр. Я пожертвовала ее жизнью, чтобы вернуть кого-то, кто не принадлежит моей семье, и магия взяла плату. Ни у меня, ни у… — блондинка коснулась живота, — больше в моем роду не родятся девочки. Я последняя… когда меня не станет, еретиков больше не будет существовать. Вернув тебя, я уничтожила свой род. Это мальчик. Регулус молчал. — Скажи что-нибудь, — попросила Блейк. — Я не знаю, что сказать. — Что угодно. — Ты не имела права… — он оборвал себя. — Это кажется бессмысленным. Я хочу сказать, что ты не имела права, но ты ведь не знала, верно? — Нет, — выдохнула Блейк, — конечно, я не знала. — Благодарить тебя тоже нет смысла, я не просил об этом. Никогда не просил. Я просто… мне нужно подумать об этом. — Регулус, — проскулила Блейк, — я не… — Я не злюсь, — мягко сказал он. Регулус протянул ладонь и переплел их пальцы. Он несколько мгновений смотрел на то, как их обручальные кольца касаются друг друга, а потом сжал руку Блейк и поднялся на ноги. — Я не злюсь, но я… что-то ощущаю, и это не что-то хорошее. Дай мне время, любовь моя. Ребенок, смерть… ничего из этого не было в моих планах, так что… Он вздохнул и потер заднюю часть шеи. — Просто дай мне время. — Не уходи, ничего не сказав. — Что? — дернулся он. — Пообещай мне, — попросила Блейк. — Я знаю, что этот брак — это лишь клетка для тебя, я знаю это и понимаю. Если ты захочешь уйти, я лучше отпущу тебя, чем буду мучить, но не смей бросать меня опять с запиской. Что бы ты не решил, не уходи, не сказав ничего. — Обещаю, — кивнул Регулус. — Но я и не собирался. Она горько усмехнулась. — Ты уже поступал так, Регулус, и мы оба знаем, что наша свадьба никогда не была настоящей для тебя. Или для меня, если уж на то пошло. Просто… дай мне знать. Ничего не сказав, он вышел из комнаты, оставив Блейк, рыдающую и потерянную.