***
Периодически Северус встречался с Дамблдором, и однажды мужчина вернулся с важной информацией. — Люциус Малфой теперь шпион, как и ты?! — воскликнул Гарри. — Да, — сухо ответил Северус. — Альбус только сегодня сообщил мне об этом. Хотя, как я понял, Дамблдор уже несколько недель работал с Люциусом. По-видимому, Малфой не был особо рад воскрешению Темного Лорда. Он хотел уйти, но не знал как. И очевидно, он не знал, что я — шпион. Гарри так и застыл с открытым ртом. Северус проигнорировал ступор сына и продолжил: — Я узнал, что почти сразу после взятия под стражу Люциус попросил встречи с Альбусом. Он рассказал все, что только знал, лишь бы убедить в своем желании сменить сторону. Конечно, он старался большей частью, чтобы его выпустили из тюрьмы, но я склонен верить, что он действительно добровольно сменил сторону. Гарри с силой провел ладонями по лицу. — Почему ты считаешь, что Малфой теперь с нами? — заинтересованно спросил подросток. Северус задумался на пару мгновений. — Я знаю Люциуса уже очень долгое время. Он сильный человек, и не из тех, кто бездумно следует за Волдемортом. Гарри выглядел смущенным. — Не понимаю. Мне всегда казалось, что маги примыкают к Волдеморту ради власти. — Это правда, — признал Северус. — Но тут Люциус отличается от других. Видишь ли, у него и так достаточно власти в волшебном мире. Он занимает некоторые важные посты, и у него достаточно влияния, чтобы управлять Министерством. Да, он любит власть, но, будучи Пожирателем, он рискует не усилить ее, а наоборот потерять. Кажется, Гарри начал понимать, о чем говорит его отец. — Проблема для Люциуса в прошлом году состояла в том, что нельзя просто принять решение уйти от Лорда. Так не получится. Это смертельно опасно. К тому же, для Пожирателя Смерти очень тяжело быть принятым другой стороной. В Ордене все еще очень много людей, которые не доверяют мне даже спустя столько лет, — объяснил Северус. Гарри призадумался. В словах отца был смысл. С какой стати Люциус захочет прогибаться и лебезить перед кем-то, когда вплоть до самого заключения в тюрьму заискивали перед ним? — Хорошо, это мне понятно, — сказал Гарри. — Но ты уверен, что Люциусу можно доверять? Один раз он уже легко сменил сторону? Мой опыт столкновений с ним не состоит ни из чего хорошего, — Гарри поднял ладонь, остановив начавшего было говорить Северуса. — Я понимаю, что это мало что значит. То есть ты, например, вынужден много чего делать для поддержания своего положения среди Пожирателей Смерти. И при этом ты стараешься удерживаться на стороне света. Но тот факт, что ты — хороший человек, притворяющийся плохим, совсем не означает, что Люциус такой же. — В этом я не уверен, — честно признался Северус. — Он может придумать исчерпывающие оправдания для всего, что сделает. Я смогу твердо ответить на твои вопросы только после того, как поговорю с ним лично. Но я надеюсь, что он искренен. Как я уже говорил, что он очень сильный человек с твердыми убеждениями. И я уверен в правдивости слухов о том, что принес очень много пользы для Министерства. Многие из нас верят в то, что Министерство погрязло в коррупции. И что если все это время Люциус подпольно работал над тем, что контролировать хотя бы часть этих коррупционеров? Гарри выглядел застигнутым врасплох. Это был новый взгляд на ситуацию. Люциус Малфой не был источником коррупции, а пытался очистить от нее Министерство? Учитывая, что Волдеморт где-то витал и многие ждали его возвращения, Малфой не мог помогать открыто, ведь когда-нибудь ему пришлось бы вернуть маску Пожирателя Смерти. Гарри высказал свои мысли вслух. — Итак, Волдеморт исчез, но не совсем, и поэтому Люциус был вынужден делать все тайно, как и ты? Он делал то, что мог, и при этом не должен быть потерять свое прикрытие Пожирателя Смерти? Северус кивнул. — У меня нет возможности проверить это, но я подозреваю, что ты прав. Альбус был не слишком многословен, когда я спросил его о верности Люциуса. Гарри округлил глаза. — Да когда он вообще говорил что-то напрямую и сразу? — спросил Гарри. Он сделал несколько вздохов и продолжил. — Дай угадаю: Дамблдор сказал тебе, что доверяет Люциусу, не так ли? Северус улыбнулся и кивнул. — Да, и я полагаю, ты знаешь, что это значит. Гарри ухмыльнулся. — Да. Это значит, что правильны наши догадки или нет, но существует некая существенная причина для действий Люциуса. Люциус — хороший парень, и он на нашей стороне. Северус снова кивнул. — Да. Я ведь уже говорил, что при встрече Люциуса с Дамблдором, последний получил много информации о Темном Лорде. Я точно знаю, что Альбус каким-то невероятным образом ухитрился преподать случившееся совсем в другом свете, что позволило вытащить Малфоя из тюрьмы. Лорд доволен самим фактом освобождения и кажется ничего не подозревает. Его освобождение не слишком довольно принял волшебный мир Англии, и это помогло еще сильнее уменьшить подозрения Волдеморта. — Когда его выпустили? — спросил Гарри. — Несколько дней назад. Я видел «Ежедневный пророк» в кабинете Дамблдора. Заметка, в которой упоминалось об этом освобождении, какая-то смутная. Фактически, в ней говорится что из-за некоторых формальностей Люциус был заключен незаконно. Не думаю, что когда-нибудь узнаю, как Альбусу удалось провернуть это, — с искренним впечатлением в голосе произнес Северус. — Итак, кто знает о новой роли Малфоя? Орден? — спросил Гарри. Северус покачал головой. — Мне кажется, что только я, ты и Дамблдор. Возможно, Драко. Дамблдор рассказал мне по очевидным причинам, но в отношении остальных он пока хочет сохранить все в тайне. Волдеморт доверяет Люциусу больше информации, чем другим членам Внутреннего Круга. Я сомневаюсь, что Дамблдор захочет рисковать им, открывая его тайну всем членам Ордена. Гарри взглянул на отца. — Похоже, мне стоит еще раз сказать тебе спасибо. Я ценю, что ты мне все рассказываешь. Не думаю, что узнал бы от директора хоть о чем-то, — сказал Гарри немного виновато. — Я уже говорил тебе ранее, что буду рассказывать все, что смогу узнать. Да, это очень важная и секретная информация, но я верю, что ты сможешь сохранить ее в тайне. А еще я знаю, что она может тебе очень пригодится, если ты попадешь в трудную ситуацию с Пожирателями Смерти. Гарри задумчиво кивнул. — Да, ты прав. У меня теперь есть еще один союзник, не так ли? — Верно. Я не знаю, осведомлен ли Люциус о содержании пророчества. Но с ним или без него, от тебя все равно ждут победы над Волдемортом. Так что Люциус будет всеми своими силами защищать тебя, если возникнет необходимость. — Хм, я однозначно должен был знать об этом, — сказал Гарри.***
Дискуссия следующим вечером мягко свернула к тому, с чем должен быть хорошо ознакомлен Люциус Малфой. К Темным Искусствам. Гарри всегда знал, что его отец много знает о них. Северус выдал Гарри несколько обзорных книг, которые юноша довольно долго читал. И теперь Гарри пытался выразить свое понимание Темной Магии. — Поможешь мне разложить все по полочкам? Во-первых, Темные Искусства определяются довольно общей классификацией, введенной Министерством Магии, так? Кто-то в Министерстве когда-то давным-давно самовольно разделил всю магию на Темную и Светлую? Северус согласно кивнул, но добавил, внеся некоторую ясность в мысли Гарри: — Да, но ты должен помнить, что в их оценочной классификации есть доля истины. И тогда «давным-давно» была причина для такого распределения. Отец легко перешел на профессорский тон. — Заклинания и зелья часто считаются темными, потому что они приносят людям сильный вред. Большинство Темных искусств названы так только потому, что они разрушительны и это их единственное назначение. Поэтому Темные искусства считают орудием зла. Есть много заклинаний, зелий и артефактов, которые соответствуют этому определению. Они Темные лишь потому, что в той или иной степени приводят к разрушению или гибели. Однако многое из того, что считается Темным, не обязательно несет деструктивные последствия. Есть чары, при классификации которых, в первую очередь, важно намерение колдующего. Возьмем, например, чары Инсендио, которые вы изучали в Хогвартсе еще на первом курсе. Гарри запротестовал: — Но это ведь не темное заклинание! Я думал, мы говорим о Темной Магии. — А я и говорю, — сказал Северус. — Конечно, ты не воспринимаешь Incendio как темное заклинание. И если я использую его для того, чтобы разжечь камин, ты будешь прав: я не использую его в темных целях. Я — не разрушитель. Но если я решу поджечь с помощью Инсендио чей-нибудь дом? Заклинание станет разрушительным? — Ну… да, — медленно сказал Гарри. — Вот видишь, главное — это намерение человека, а не само заклинание, — объяснил Северус. — В целом, есть большая группа «серых» заклинаний, которые могут быть отнесены к темным или светлым в зависимости от умысла. Их не называют ни темными, ни светлыми. Нейтральными. И вот здесь Министерство увязло. В зависимости от того, как и кем использовалось заклинание, их то определяли как светлые, то как темные. К тому же, даже большинство темных заклинаний могут оказаться очень полезными в определенных ситуациях. Давай снова возьмем конкретный пример. Например, твой, — сказал Северус, указывая пальцем на Гарри. Юноша нахмурился. — Убийство — это зло, а значит любое убивающее заклинание — это Темная Магия, не так ли? — уточнил Мастер Зелий. — Да, конечно. Если исходить из определения Министерства, убийство — это разрушающее действие, — ответил Гарри — Правильно. Но от тебя все ждут, что ты победишь Волдеморта. Если ты собираешься убить его магией, значит ли это то, что ты собираешься его уничтожить? — Ну, естественно. Я действительно собираюсь уничтожить этого ублюдка и буду использовать все доступные средства. — Хорошо, но собираешься ли ты убить его ради самого факта уничтожения сильного мага или твое истинное стремление состоит в том, чтобы избавить весь магический мир от его зла? — спросил Северус, ожидая реакции Гарри. Лицо Гарри озарилось пониманием. — В моем случае… конечной целью не является убийство, как таковое. Моя цель — не стать темным или злым, а защитить людей. Когда ты поставлен перед выбором — убить или быть убитым, ты применяешь Аваду Кедавру не для того, чтобы причинить кому-то вред, а чтобы защитить себя. Северус кивнул, но продолжил ждать, пока Гарри сделает вывод из всего сказанного. — Поэтому, когда говорят, что применение Темных искусств делает людей злыми, это не совсем так, правда? — задумчиво спросил Гарри. Северус согласно кивнул головой. — Если вернуться к Волдеморту… Он — Темный волшебник не потому, что применяет Темные искусства. Он — Темный Лорд потому, что стремится нести хаос и разрушение. Он хочет быть злым. Мерлин его знает почему, но он явно наслаждается своими садистскими действиями, — сказал Гарри. Юноша задумался и смог, наконец, четко сформулировать мысль. — Не магия делает Волдеморта темным волшебником, а его намерения и способы использовать заклинания обращают магию в разрушительное русло, делая ее Темными Искусствами. Северус улыбнулся, довольный тем, что Гарри все правильно понял. — Да. К сожалению, сейчас мало кто пытается это понять. Маги видят, что ты используешь те же заклинания, что Волдеморт и его приспешники, и сразу обвиняют тебя в том, что ты темный и злой маг. В какой-то степени, это понятно, но… Как я уже сказал, есть много «серых» заклинаний. Я думаю, среди них есть много полезных, которые тебе стоило бы изучить, даже если большинство относит их к Темной Магии. Не все Темные Искусства — зло, — сказал мужчина. Северус посмотрел на Гарри. — В этом есть ирония, но я также считаю, что тебе стоит освоить Непростительные и некоторые чары настоящих Темных Искусств. Гарри вопросительно посмотрел на него, но теперь уже больше с пониманием: — Потому что, хочется мне этого или нет, я в самом сердце войны, и могу оказаться один на один с Волдемортом или его последователями. Ты хочешь, чтобы я знал даже мерзкие проклятия, ведь они могут стать преимуществом в битве или способом сбежать? — В точку, — ответил Северус. — Даже если ты овладеешь самыми жуткими заклинаниями Темных Искусств, это не сделает тебя злым. Я уверен, что многие предпочтут, чтобы ты не применял темную магию. Но я также считаю, что незнание будет недостатком твоей подготовки. Ты должен быть готов использовать все возможные ресурсы, если хочешь достичь успеха. Северус задумчиво взглянул на юношу. — Если честно, Гарри… Мне кажется, обучение Темным искусствам — это основная причина твоего нахождения здесь этим летом. Дамблдор известен как Светлейший Маг. Но я почти уверен: он надеялся на то, что я все-таки научу тебя Темной Магии. Гарри вспомнил, что говорил Дамблдор в тот день. — Северус, есть многое, чему ты можешь научить Гарри. Кроме окклюменции, ты обладаешь специфичными знаниями и умениями, которые могут стать полезными Гарри в этой войне. — И чему такому могу научить его я, что не можете вы? — уточнил Снейп. Глаза директора больше не блестели. Он сурово посмотрел на мужчину. — Северус, ты знаешь о пророчестве. Ты знаешь, что Гарри предстоит встретиться лицом к лицу с Волдемортом и его Пожирателями. Кто лучше тебя обучит Гарри противостоять им? Тебя, который знает их слабости изнутри? Тебя, который сражается с ними и как они? — Ты прав, — сказал Гарри. — Дамблдор говорил, что у тебя есть какие-то особые знания и навыки. Ты не злой, но у тебя есть возможность научить меня тому, чем Дамблдор не владеет — Темным искусствам, — Гарри ухмыльнулся. — И тебя не волнует, если твой образ потускнеет от знаний темных чар или их применения. А Дамблдор слишком пестует образ Чистого Света. Северус хмыкнул. — Да, меня не единожды обзывали темным магом или злобным ублюдком. — Конечно, ты ведь еще один порочный слизеринский мерзавец! — засмеялся Гарри.