***
Гарри пропустил завтрак, проговорив с Северусом все это время. Поэтому получилось, что он, как бы, избегал Драко. Они могли встретиться только на занятиях. И первым была Защита против Темных Сил с Ремусом. Гарри медленно брел по коридорам, направляясь в классную комнату. Он старался не сталкиваться со студентами, так как не чувствовал в себе желания общаться с кем-либо. Брюнет попытался отвлечься от мыслей о Драко. Гарри фыркнул, когда попытка сосредоточиться на предстоящем занятии, не увенчалась успехом. Часть из причин, по которым он не хотел быть Дастином, включала в себя беспокойство о Ремусе. Юношу радовало хотя бы то, что у него не возникло проблем с обращением к Ремусу как к «Профессору Люпину». У Гарри просто не было времени, чтобы привыкнуть звать оборотня по имени. Когда Дамблдор сказал ему, что Ремус снова будет преподавать, Гарри немного забеспокоился, но потом вспомнил, что усиленное обоняние оборотня проявляется только несколько дней до и после полнолуния, а не все время. И директор, и Северус заверили юношу, что в конечном итоге, это не важно. Ведь чары его мамы изменяли в подростке очень многое. Они скрывали все, что касалось личности его настоящего отца, включая запах. Снейп сказал, что Лили внесла такое дополнение в чары именно, чтобы скрыть правду от Ремуса, с его сверхчувствами. Очевидно, она рассчитала каждую мелочь и предприняла все возможное, чтобы надежно защитить сына. Пока Гарри медленно брел по коридору, он горько усмехнулся над иронией происходящего. Его мать применила эти чары, чтобы защитить его, а он, наоборот, снял их с той же целью. Вся его предыдущая жизнь была ложью. Иногда, юноша задавался вопросом, а наступит ли время, когда он сможет быть самим собой. Гарри ненадолго задержался, когда вошел в класс. Обычно он садился рядом с Драко. Конечно, подросток мог бы и сейчас сесть на привычное место, но Гарри не думал, что готов столкнуться с Малфоем. Точнее, он знал, что не готов. Слова Драко ударили по нему намного больнее, чем он ожидал. И теперь, когда он точно знал, как будет реагировать блондин, он не хотел чувствовать эту боль снова. Гарри проскользнул в класс и занял одно из мест на задних рядах, которое обычно было свободным. Парень сидел, уткнувшись в книгу, тихо ожидая, пока студенты шумной толпой войдут в аудиторию. Блейз сел рядом с ним. — Все в порядке, Дастин? — спросил слизеринец. Гарри поднял голову и увидел беспокойство на лице Блейза. Оглянувшись, парень заметил, что Драко сел с Панси. Девушка взволнованно посмотрела на Гарри и, повернувшись обратно к Драко, стала что-то шептать тому. Блондин, казалось, игнорировал ее слова. И уж, конечно, Малфой игнорировал Дастина. Черноволосый слизеринец тоскливо обернулся к Забини — Да, в порядке, — пробормотал Гарри. Блейз фыркнул. — Да уж, ты в таком же порядке, как и Драко. У вас у обоих все просто великолепно, — с сакразмом произнес парень. — Просто отстань, Блейз. — Да что произошло, ради Мерлина! — спросил Забини. — Драко до безумия на тебя зол, но ничего не говорит. — Я виноват, и это все, что ты должен знать, — уверенно сказал Гарри. — Но что ты мог сделать такого ужасного? — грустно спросил Блейз. — Вы так хорошо ладили между собой с самой первой встречи. Гарри вздрогнул от этих слов. Как раз это и было проблемой, не так ли? Ведь в действительности, они враждовали с тех пор как встретились впервые. — Просто оставь нас в покое, — устало сказал Гарри. — Драко имеет право на меня сердиться. Блейз больше не смог ничего сказать, так как Ремус призвал к тишине. Гарри не особо вслушивался в слова преподавателя, пока не услышал, как Люпин создает Патронуса. О, Мерлин и Моргана! Гарри совершенно не хотел работать с этим заклинанием. Ведь облик его Патронуса был неразрешимой проблемой. Гарри до сих пор избегал его в АД, ведь стоит кому-то увидеть его оленя — и тайна будет раскрыта. Снейп-младший не осознавал возможность урока по этому заклинанию, когда узнал, что преподавать снова будет Ремус. А стоило, ведь именно Люпин научил этому заклинанию самого Гарри. Парень почувствовал тошноту, когда понял, что не видит выхода из этой ситуации. А уж когда Ремус сказал, что после короткой лекции они будут отрабатывать чары Патронуса, все стало еще хуже. Гарри отчаянно пытался найти решение, но ничего не приходило на ум. Его сильно мутило, и на миг, подросток задумался, а не станет ли это подходящим решением проблемы. Гарри чувствовал, что ему даже не понадобится один из забастовочных завтраков близнецов Уизли. Гарри не пытался записывать лекцию, потому что ситуация становилась катастрофичной. Юноша знал, что он смертельно побледнел и чувствовал, что по лбу течет пот. Гарри игнорировал взволнованные взгляды Блейза, пытаясь решить, как ему быть. Может, стоило прекратить эту ложь? Драко узнал, кто он такой, и смотрите, что получилось. Наверное, все остальные тоже сильно на него рассердятся, когда узнают правду. Может, нужно признаться им самому, и не давать повода для большего гнева? Трое очень важных для него людей были в этой комнате, но при этом они даже не предполагали, что Гарри Поттер тоже здесь. Они наверняка очень волновались за него. Но если он откроется им, то Гарри вернется туда, с чего начал. В конце концов, он поступил так и для их защиты. К тому же, юноша понимал, что у Дастина Снейпа шансов объединить школу намного больше, чем у Гарри Поттера. Так что, чем меньше людей знает правду, тем лучше. Конечно, если Ремус, Гермиона и Рон узнают правду, они тут же возмутятся его поведением. Особенно Рон. Уизли точно будет в бешенстве, когда узнает, что Гарри рад быть слизеринцем и встречается с Драко Малфоем. Ну, вернее сказать, встречался. Гарри расстроено вздохнул. Очень расстроенно, ведь парень был уверен, что его друзья и Ремус возненавидят его, когда узнают правду о Дастине Снейпе. Сердцу было больно, но умом Гарри понимал, что должен хранить свою тайну так долго, как только сможет. Кроме того, Драко слишком плохо отреагировал на правду, чтобы признаваться кому-то еще и почувствовать новую боль. Гарри прижался лбом к столу, сжав ладони в кулаки. Он не замечал возбужденного шума в классе, снова потерявшись в мыслях о своем любимом Драко. Юноша вздрогнул, когда почувствовал толчок под ребра. Гарри поднял голову и яростно уставился на Блейза, и только потом понял, что все взгляды в аудитории направлены на него. Лишь один Драко смотрел в противоположную сторону. — Дастин? — спросил Ремус. — Ты себя хорошо чувствуешь? — Хм, по правде, не особо, — слабо сказал Гарри. — Кажется, мне просто надо пойти полежать. Ремус согласно кивнул. — Может, посетишь мадам Помфри? По правде, я думаю, ты хорошо владеешь заклинанием Патронуса, — несколько неуверенно сказал он. Гарри скривился, но кивнул. Подросток надеялся, что его гримасу приняли за гримасу боли, хотя на самом деле, он просто расстроился, что его Патронус был на волоске от раскрытия, точнее, личность того, кто создавал такого известного оленя. Гарри быстро собрал вещи и ушел из класса.***
Когда юноша осторожно вошел в Большой Зал во время обеда, он чувствовал себя куда более уверенным, чем с утра. Гарри все также грустил из-за разрыва с Драко, но, по крайней мере, он пришел в себя достаточно, чтобы и дальше тщательно придерживаться своей легенды. Малфой сердился на него, но он поклялся хранить его тайну. И Гарри не сомневался, что Драко сдержит слово, ведь блондин прекрасно понимал, насколько это важно. Увидев Малфоя, брюнет задержался на мгновение в дверях, игнорируя тот факт, что на него все смотрят. Но Драко прошел мимо, даже не взглянув на парня. Блейз и Панси и некоторые из его знакомых с сочувствием посмотрели на него, но все они направились к своим местам. Слизеринцы с самого первого дня были лояльны к нему и уважали его, так что и они переживали за Гарри. Наконец, Гермиона и Рон пришли к Большому Залу, и Гарри быстро схватил их за руки и потянул в сторону. Юноша решил поговорить с ними именно в Большом Зале, потому что не хотел, чтобы в его личную жизнь лезли. Парень надеялся, что перед всеми Гермиона не будет его особо расспрашивать. — Все в порядке, Дастин? — беспокойно спросила девушка. — Я слышал, ты вроде как порвал со своим… другом, — язвительно сказал Рон. Он громко ойкнул, когда Гермиона стукнула его локтем. Гарри вздохнул. — Нет, сегодняшний день явно не мой лучший, — спокойно ответил парень. Он быстро продолжил, прежде чем Гермиона успела спросить еще что-то. — Именно поэтому я хочу с вами поговорить. Я надеялся, что на этой неделе на встречах АД вы справитесь без меня. — А Малфой? — съехидничал Рон. — Он ведь под твоей опекой? — Я не беру на поруки, — ответил Гарри, впиваясь взглядом в Уизли. — Никого, и в том числе Драко. Гермиона и Рон удивленно взглянули на слизеринский стол. Когда Гарри проследил за их взглядами, он увидел, что Драко яростно и пристально смотрит на них троих. Юноша опустил взгляд вниз, взъерошив волосы рукой. — Послушайте, у меня и Драко сейчас некоторые разногласия, но это личные проблемы. Они совершенно не касаются АД, — произнес Гарри. — Я не знаю, собирается ли Малфой посещать собрания на этой неделе. Но я точно не способен на это. Мне нужно несколько дней, что прийти в норму, а потом я снова буду работать с АД. — Что случилось? — спросила Гермиона. — У нас с Роном с ним всегда были тяжелые отношения, но когда ты появился, все изменилось. Мне казалось, что он стал лучше. А теперь он снова смотрит на нас с тем же презрением и ненавистью, что и раньше. — Драко сердит на меня, — грустно сказал Гарри, снова взглянув на блондина. Да, Малфой действительно впивался в них троих ненавидящим взглядом. Гарри расстроено вздохнул. — Я кое-что сделал ему. Это очень сильно обидело его и причинило ему значительную боль. Просто не обращайте внимания на его поведение, ладно? — умоляюще спросил он. — Но что ты мог такое сделать? — с любопытством спросил Рон. — По отношению ко мне или Гермионе, Малфой всегда был мерзавцем, но ты ему вроде понравился. — Слушайте, хватит уже, — сказал Гарри. Он твердо решил ничего не рассказывать Гермионе и Рону, так что старательно пытался закончить разговор. — Итак, вы сами позаботитесь о занятиях АД на этой неделе? Оба гриффиндорца удивленно выгнули брови. Обычно Дастин сам со всем прекрасно справлялся. Гермиона пришла в себя первой. — Да, мы справимся. Нам продолжить отработку щитовых чар? — спросила она. — По правде, я думаю, нужно разобрать Патронус. Так как сейчас мы учим это с Люпином, то отработка на занятиях АД только улучшит результаты, — сказал Гарри. Гермиона и Рон согласно кивнули. — Это имеет смысл. А ты сам владеешь заклинанием? — спросила Гермиона. — Да, так что я не переживаю, что пропущу эти занятия, — ответил парень. Гарри быстро обсудил вещи с Роном и Гермионой, а потом быстро подошел к слизеринскому столу и сел на самом краю. Поставив локти на стол, он оперся на них лбом. Гарри даже не стал накладывать на тарелку еду. Он чувствовал себя так плохо… Так… опустошенно. Он снова лгал. Он использовал разрыв отношений с Драко, чтобы скрыть проблемы с Патронусом. Гарри действительно вел себя как истинный слизеринец. Салазар мог бы гордиться им. На самом деле, Гарри совершенно не хотел есть. Но с утра отец итак пригрозил ему, что он накажет Гарри, если тот не будет посещать приемы пищи или пропускать уроки. Внезапно кто-то схватил Гарри за руку и потянул на себя. — Драко, что ты творишь? — спросил юноша. Малфой не стал отвечать. Он просто с силой потянул юношу за собой, по-видимому, направляясь в одну из классных комнат. Гарри позволил Драко так обращаться с собой, зная, что разговор наверняка должен быть конфиденциальным. Втолкнув Поттера внутрь комнаты, Драко хлопнул дверью и наложил заклинания против подслушивания. — Во что, ради Мерлина, ты играешь? — прорычал Малфой. — Я не играю, — спокойно сказал Гарри. — Тогда о чем ты болтал с Золотым Трио в Большом Зале? — глумливо произнес Драко. Брюнет прислонился к стене и закрыл глаза. — Я попросил, чтобы они провели пару следующих встреч АД без меня и чтобы они научили участников встреч заклинанию Патронуса, потому что я не могу заняться этим. Ведь, все тут же поймут, кто я, стоит мне вызвать своего оленя. — Вы трое все время играли со мной, не так ли? — закричал Драко, но Гарри почувствовал боль в голосе Малфоя. — Нет! — громко произнес Гарри. — У них нет ни одной подсказки, касательно того, кто я. Драко шокировано замолчал. Он внимательно посмотрел на парня. — Нет? — взволнованно спросил блондин. — Нет, — ответил Гарри. — Единственные, кто знает обо мне правду, это ты, мой отец и Дамблдор. И только. — Почему я должен тебе верить? Почему я должен верить во что-либо, что ты говоришь? — заорал Драко гневно. Гарри спустился по стенке вниз и прижал колени к груди. — Мне, правда, жаль, Драко. Но Гермиона и Рон действительно ничего не подозревают о моем прошлом. Глаза блондина сузились. — То есть, ты используешь наш разрыв, чтобы прикрыть свою задницу в ситуации с Патронусом, тем самым спасая себя от раскрытия? — спросил Драко. — Да, — грустно сказал Гарри. — Ради Мерлина! Я не могу поверить тебе! — снова взорвался гневом Драко. — Я не могу рассказать им, — яростно ответил Гарри. — Я, именем Морганы, не могу рассказать об этом никому, потому что это сразу подвергнет этого человека опасности. Ты знаешь, как много проблем создает для окружающих Гарри Поттер. Будь я проклят, если я не постараюсь защитить людей. По крайней мере, незнание моей правды — защита от Волдеморта в какой-то степени. — О, то есть о моей защите ты не беспокоишься? Приятно, однако, — усмехнулся Драко. — Да, нет же! — воскликнул Гарри. — Нет, но пойми… Я не хотел создавать для тебя неприятности тем, что ты встречаешься с Гарри Поттером, и при этом даже не знаешь обо мне правду. Я слишком сильно хочу быть с тобой, чтобы продолжать лгать тебе, Драко. Я не хочу отношений, основанных на неправде. Драко сердито фыркнул. — Ты легко обманывал меня, — заметил Драко. — Прости, — повторил Гарри, с болью в голосе. Его глаза блестели от непролитых слез. Драко с презрением посмотрел на юношу. — Я не верю тебе, — медленно проговорил Драко, низким и угрожающим тоном. — Ты — гребаный ублюдок, потому что ты так долго дурачил меня. Да, я сказал, что буду хранить в тайне твой секрет, но сам держись от меня подальше. Гарри обреченно смотрел, как Драко уходит из комнаты, не замечая, что по щекам текут слезы.