Потолок был белый.
Эндрю ненавидит белый.
Это цвет вызывает у него отвращение.
Белое всё: стены, потолок, пол, подоконники, таблетки в банках, бинты на руках, халаты у врачей, футболки у пациентов, листы мед-карточки, белки в глазах, круги, когда крепко-крепко зажмуриваешь веки.
Его тошнило от всего, что было на тон светлее абсолютно чёрного. Теперь, когда голова Миньярда чистая и разум не затянут тучами эйфории, каждая мышца его лица расслабилась, даже не дёргаясь в лёгкую эмоцию. Не было ничего. Абсолютная пустота. А вместе с ней пришёл надоедливый холод в животе и мурашки по коже. Глядя на свою футболку —
белую — он, даже не слаживая, просто бросал вещи на дно чёрной сумки. Зубная паста, щётка, бельё, полотенце —
белое, — штаны. Толстовку он не прячет. Стягивая с себя ненавистную тряпку, Эндрю быстро ныряет в толстое худи, и удовлетворение, лёгкое, но довольно ощутимое, стало первой эмоцией, которую он почувствовал, но не показал. То, как плотная толстая ткань обволакивала нагие предплечья, пряча всё, что должно быть сокрыто, было великолепно. Накинув сверху капюшон, он закрылся от мира, сидя на больничной койке, застеленной
белыми простынями. Будь у него сейчас сигарета, Миньярд бы и вовсе вознёсся на небеса.
На белом хорошо видно кровь.
Поэтому он не смотрел на кровать соседа по палате. Все его простыни были заляпаны красным, когда утром его нашли со вскрытыми венами и утащили куда-то на носилках. На их месте, Эндрю не был бы так взволнован его дальнейшим спасением, ведь ясно как день — парнишка мёртв. Крови вытекло слишком много, а надрезы он сделал настолько глубокие, что задел мышечный слой. Эндрю слышал его крики в подушку ночью, когда лежал, глядя в
белый потолок, так и не решаясь уснуть. Он же не идиот, засыпать в месте, полным шизанутых психопатов, которым может приспичить задушить его во сне. Мог ли он спасти паренька? Да. Мог остановить, или позвать на помощь? Да. Хотел ли он это сделать? Нет. Кто он такой, чтобы диктовать, жить этому человеку, или умереть?
Телефон ему не вернули. Медсестра, что принесла ему завтрак, состоящий из пресной каши, сказала, что технику выдадут лишь тогда, когда за пациентом приедут. Интересно, а что делать тем, за кем некому приезжать?
В комнате отвратительно пахло железом и хлоркой, а окна были заколочены так сильно, что Эндрю уже забыл, какова на запах смесь азота, кислорода и углекислого газа.
Белый циферблат настенных часов отбил ровно полдень, когда дверь открылась, и пухленькая медсестра даже не успела сказать ему ничего, прежде чем вратарь выскочил за дверь с сумкой на перевес. Выходя из зоны, предназначенной для отдыха, в зону посещения, Эндрю сразу замечает четыре фигуры, три из которых разговаривали с администратором, а последняя, такая же как он сам, просто прислонилась к
белой стене.
— Эндрю!
Ники шумный, значит, хоть что-то не изменилось. Хотя натянутая улыбка Хэммика и сквозила фальшью за милю, он оценил его попытки. Аарон не пытался имитировать приветствие и радость от долгожданной встречи, поэтому просто кивнул, не получая никакой реакции в ответ. Дэй мялся на месте, глядя себе под ноги, будто провинившийся школьник, а фигура в капюшоне за ним просто стояла, сложа руки в карманы.
— Эндрю Миньярд? — Спросила администратор. — Подпишите эти бумаги, заберите свою мед-карточку, вещи, и можете быть свободны.
Он не глядя поставил каракулю в углу листа, схватил толстую книжечку и двинулся вперёд, игнорируя взволнованный взгляд кузена и судорожный вздох Кевина.
Наверное, именно этой встречи он ждал так долго. Даже сам не веря, Эндрю положил руку на холодный капот, блаженно прикрывая глаза, когда под пальцами пробежал ток от соприкосновения.
Чёрная. Мазерати была припаркован на больничной стоянке среди пары тройки других машин. Он протянул руку, глядя на подоспевших парней, в частности, на Ники. Хэммик смущённо опустил глаза и ткнул пальцем в Нила, опустившего голову. Джостену повторять не пришлось, потому что он сам достал из кармана толстовки ключи, кладя их в раскрытую ладонь. Миньярд очень быстро оказался рядом, дёрнул за капюшон, подставляя яркому солнечному свету рыжие волосы и бесконечно голубые глаза, которые от света казались ещё более яркими. Тем не менее, сжатый кулак прилетел чётко во вздёрнутый носик.
— Эндрю!
Он бил до тех пор, пока не услышал сдавленный крик. Оказалось, что они давно лежали на земле: Эндрю возвышался сверху, крепко держа рыжие волосы, сжимая ключи этой же ладонью, а Нил шмыгал носом, из которого текла густая кровь. На шум и крик сбежались прогуливающиеся по улице доктора. Хлопотали над рыжим недолго, остановили кровотечение и дали льда, удаляясь. Видимо, перерыв закончился. Миньярд посмотрел на свои костяшки, бледные, почти
белые, вымазанные чужой кровью и просто стёр её об рукав.
Сумка вместе с медицинской картой отправилась в железный мусорный бак, с громким стуком падая на дно. Избавиться от этих вещей. Избавиться от
белого.
В машине пахло свободой. Потому что не пахло таблетками и белой штукатуркой. Эндрю почти трогательно касается руля, ведь его глаза не верят, что он здесь, значит, должны подсказать другие органы чувств. Парни мялись за дверью ровно до того момента, пока Эндрю с силой не зажал сигнал на руле, оглушая их протяжным звуком. Дэй со скоростью света запрыгнул на переднее сиденье, хотя дрожал, боялся. Ники и Аарон заняли привычные места, а Нил был зажат между их тел.
Как только дверь за Ники закрылась, старший Миньярд вжал педаль газа, срываясь с места и выезжая на большую дорогу. Только когда GPS-навигатор показал, что они отъехали от Истхейвена на добрую милю, он расслабился. Опустил окно, вдохнул свежий воздух и крепче ухватил руль. Сигареты. Ему срочно нужно закурить. От непривычки кожа предплечий слишком ощутимо натиралась об тканевые повязки, плотно прилегая к холодной стали ножей. Отвык. Холодными пальцами Эндрю вытащил из бардачка пачку синих Мальборо.
Белый дым заволок собой пространство на передней панели и закрыл обзор глазам, отчего сидящий рядом Кевин пискнул, хватаясь за ремень безопасности.
— Эндрю, ты не видишь дороги! Мы разобьёмся!
Пусть так. Если это поможет ему забыть о душераздирающих криках, мешавших спать всю ночь, о звуке капающей на плиточный пол крови, о запахе хлорки, с помощью которой техничка что есть мочи пыталась отмыть красное пятно с
белой плитки, то пусть будет так. Остатки дыма выпорхнули в окно вслед за ветром. Всю дальнейшую дорогу они молчали, и если Эндрю наслаждался тишиной, которая была неописуемой роскошью в стенах лечебницы, то Монстры старались молча проглотить ком в горле.
***
И хотя встретили его полным составом, рад видеть он был только Рене. Эндрю быстро прошёл мимо неё, ухватив протянутые в чёрной коробочке ножи и двинулся на свой этаж. Лисы просто молча смотрели ему вслед, а потом все разом повернулись к Нилу, чей нос всё ещё кровоточил.
— Что случилось? — Спросила Дэн.
— Он ему вмазал, — Просто ответил Аарон.
— За что?
Младший Миньярд приподнял бровь и Уайльдс неловко опустила глаза, понимая тупость своего вопроса. Мэтт ухватился за его переносицу, вынуждая Нила вскрикнуть и принялся ощупывать.
— Перелома нет.
— Это ты как понял?
— Ники, моя мать — профессиональный боксёр. Уж кому, как не мне, знать как выглядит сломанный нос?
— Он тебя и убить может, — Как бы невзначай сказала Элисон, старательно скрывая волнение в голосе.
— В таком случае, не приходите на мои похороны в чёрном, — зло буркнул Нил. — Не люблю этот цвет.
— Что я слышу? Шутки про смерть? Нил, мы на тебя плохо влияем!
— Заткнись, Ники.
Хэммик что-то буркнул и сунул руки в карманы. Джостен последний раз провёл рукой по капоту машины, удобнее накинул капюшон и проследовал за Эндрю. Кевин смотрел ему куда-то между лопаток до тех пор, пока Нил не скрылся за дверью.
— Тренер приедет через минут пятнадцать, — Говорит Элисон, а потом кивает в сторону общежития. — Думаете, нам стоит пойти за ними?
— Нет, — уверенно отвечает Рене. — Им предстоит важный разговор.
***
Нашёл он Миньярда на привычном месте на крыше. Толкнув тяжёлую металлическую дверь, Нил вдохнул прохладный январский воздух, так и не решаясь подойти ближе к блондину. Эндрю бережно и со всей тщательностью проверил каждое лезвие, отданное Рене, и запихал их снова под повязки. Нилу показалось, что он даже выдохнул с облегчением.
— Кролик не убежал?
Его голос не выражал эмоций. Будто вратарь говорил давно заготовленными и отрепетированными репликами. Глаза его были так же пусты — это Нил понял, когда всё же собрался с духом и сел на холодную поверхность рядом.
— Нет.
Эндрю хмыкнул, доставая последний нож из коробочки.
— Я слушаю очень внимательно. Как провёл каникулы? Повеселился?
Солнце садилось за горизонт, а на небе не было ни одной тучки. Чистое и ясное.
— Прости, — Слабо лепечет Нил.
— Это второе слово, которое я не люблю. Попробуй ещё раз.
— Прекрати, — раздражённо скрипнул зубами Джостен. — Давай поговорим без твоих выебонов, крутой парень.
Кончик лезвия уткнулся ему в кадык. Слегка надавив, Эндрю наблюдал, как алая капля крови, совсем крошечная, катилась по
белой коже Нила куда-то вниз, за воротник. Плоской стороной он приподнял его подбородок, поворачивая лицо ближе к лучам закатного солнца. Рыжие волосы сверкнули золотом, будто кто-то вплёл ему между прядок драгоценные камни. Глаза, напротив, сверкали холодом и безразличием, почти таким же реальным, как безразличие самого Эндрю.
— Я был в Эверморе.
— Зачем?
— Я хотел вас защитить.
— Это моя работа.
— Нет, ты защищаешь только своих, — выпалил Нил, сверкая радужкой и Эндрю едва не получил обморожение. — Дэн, Мэтт, Элисон, Рене — на них тебе плевать.
— Я защищаю свою семью.
— А я свою.
Они замолчали и Нил с силой оттолкнул руку Миньярда. Как бы он не злил его сейчас, Джостен всё ещё помнит правило «не прикасайся», поэтому старался не задеть открытые участки кожи.
— Это будет проблемой? — спросил вратарь, указывая рукой на внешний вид нападающего, но явно подразумевая нечто иное, чем простое внимание прессы.
— Определённо, — устало выдохнул Нил.
Они просидели на крыше ещё где-то час, выкуривая одну сигарету за другой. Миньярд даже благородно расщедрился и позволил Нилу взять себе пару из его пачки, от чего тот отказываться не стал. Рыжий встал, собираясь уйти, и бросил последний взгляд на безразличное лицо Эндрю. Он как раз схватил холодную ручку двери, когда телефон в кармане пикнул. Нил зажмурился до
белых кругов под веками, доставая гаджет и глядя на СМС с цифрой «19».
— Не убегай в этот раз, кролик, — не оборачиваясь, говорит ему Эндрю.
