Time Passages/Временные переходы

      Стоял прекрасный августовский день. Солнце плыло высоко в голубом небе с редкими облачками. Гермиона вошла в кухню после своей прогулки по ивовому лесу. Поставив корзинку со свежесобранными ягодами на стол, она посмотрела в большое эркерное окно. Знакомое тепло в груди вызвало слёзы, когда она с удовлетворением наблюдала за сценой во дворе. Двое её любимых людей — Северус и Грейндж — сидели бок о бок на старом тракторе, косившем дикие цветы. Таймер на духовке вывел её из задумчивости, когда Гермиона повернулась, чтобы улыбнуться матери, когда та заговорила:       — Я здесь всё уладила. Дорогая, пора позвать семью на обед. Я думаю, что твой отец наслаждается сном в саду.       Гермиона промокнула глаза.       — Хорошо, спасибо, мама.       Восстановив память, Грейнджеры решили продать свою практику в Австралии и вернуться домой в Англию, чтобы быть рядом со своими внуками. Пара создала аналогичную стоматологическую практику в соседней деревне, спасая окружающих фермеров и их семьи от дорогостоящих поездок в Страуд. Северус переделал отдельно стоящую оранжерею в удобный коттедж для своих приобретенных родственников.       Сад перед коттеджем был любимым местом сна её отца. Он сказал, что с этой точки зрения он может «видеть вечно», что бы это ни значило. Гермиона никогда не сомневалась в этом, потому что это звучало, как прекрасное чувство, независимо от его значения.       На мужских коленях мурлыкал один из отпрысков её любимого, ныне покойного Косолапого. Смесь полосатой кошки и книзла, которого она назвала в честь Барсука из Ветра в ивах. Барсук, верный своему тёзке, делал всё, что хотел, но у него было золотое сердце. Мистер Грейнджер и Барсук быстро подружились. Гермиона почесала восьмилетнего пушистика за ушами.       Гермиона наклонилась и поцеловала голову спящего отца.       — Папа, обед.       Её отец потянулся, щурясь от яркого солнца, затем встал, чтобы войти в дом. Барсук неохотно оставил пригретое место и отправился на поиски другого удобного солнечного места.       — Спасибо, принцесса. Я голоден. Твоя мать разбудила меня на рассвете к завтраку. И это в субботу!       Гермиона улыбнулась. Она скучала по отцу. Подойдя к каменной стене, женщина потянула за верёвку, которая заставила чугунный колокол звенеть, разливаясь над лугами. Когда трактор прекратил своё урчание, она позвала:       — Северус, Грейндж, обед!       Вернувшись в дом, Гермиона помогла матери накрыть на стол, а отец и сын Снейпы в это время спрыгнули с машины и направились к дому.       Грейнджеру Этьену Снейпу было всего семь лет, у него были дикие волосы цвета воронова крыла, и его мягкие чёрные глаза были обрамлены густыми чёрными ресницами. Он был худощав, как и его отец, но высок для своего возраста. Гермиона легко могла представить, что её муж в этом возрасте выглядел как вылитый Грейндж.       Северус назвал новорожденного ребёнка «Грейнджер» в ту секунду, когда увидел его головку с нежными кудрями и услышал первый пронзительный вопль из крошечного ротика. Они обсуждали пристрастие Гермионы к имени Этьен ещё до рождения ребёнка. Однако, когда наступил решающий момент, крик и кудри побудили Северуса гордо объявить:       — Насколько я могу судить — это Грейнджер!       Измученная схватками и родами, Гермиона вся в поту и радостных слезах согласилась с мужем, остановившись на Этьене как на втором имени мальчика.       Она подняла глаза от стола, чтобы увидеть, как её мужчины входят в дом. Оба были одеты одинаково в футболки, джинсы и резиновые рабочие сапоги.       — Резиновые сапоги оставляем у двери, мальчики. Марш умываться. Грейндж, сегодня твоя любимая запеканка с макаронами и сыром.       — Да! Я люблю макароны с сыром, мамочка.       — Я знаю, мой дорогой, я знаю.       Северус покачал головой и улыбнулся жене.       — Клянусь, этот ребёнок готов есть макароны с сыром при каждом приёме пищи, если мы ему это позволим.       Мать Гермионы исчезла в саду, бормоча что-то о помидорах.       — У меня есть и твоё любимое блюдо, любовь моя.       Северус воспользовался моментом уединения и встал позади Гермионы, обхватив руками её значительно округлившийся живот. Он уткнулся носом ей в ухо.       — Ты — моё любимое блюдо.       Дрожь искрой пробежала по спине Гермионы и вниз по её животу, чтобы вспыхнуть именно там, где и должно.       — Я имела в виду крок-месьё, любовь моя.       Гермиона хихикнула, когда он поцеловал её в шею и тихо сказал ей на ухо:       — О, да! Я люблю крок-месьё, мамочка.       Гермиона фыркнула и мягко толкнулась в него задом. Её мать вернулась на кухню с понимающей улыбкой на лице. Гермиона покраснела.       — Иди приведи себя в порядок и захвати Джинни на обратном пути. Она смотрит субботние мультфильмы в своей комнате.       Северус поцеловал тёщу в щёку, прежде чем подняться наверх. Улыбка Джин Грейнджер была одной из многих вещей, по которым Гермиона скучала.       — Дорогая, он всё ещё влюблён в тебя, после почти восьми лет брака.       Джин обняла дочь.       — Мы оба всё ещё влюблены, мама.       Северус приветствовал своего тестя, когда они столкнулись на лестнице.       — Хорошо спалось, папа?       — Грандиозно, мой мальчик, грандиозно. Я помог Грейнджу вымыть руки. Он надевает чистую рубашку.       — Ура.       Умывшись и переодевшись в свежую футболку, Северус прислонился к дверному косяку комнаты дочери. Он улыбнулся хихиканью маленькой девочки, когда на экране телевизора нарисованный койот был раздавлен валуном. Её смех был таким же естественным, как у её матери. Четырёхлетняя («с половиной, папа») Джин Эйлин Снейп была точной копией Гермионы, за исключением её более глубоких, каштановых, решительно укрощённых кудрей.       Реклама прервала программу.       — Вот это моя девочка.       Голова Джинни резко повернулась. Крошечный ребёнок вскочил на ноги и побежал прямо в протянутые руки отца.       — Папа, папа!       Северус поднял маленькую Джинни, посадив её на сгиб руки, прижав к своей груди и плечу, а девочка в ответ обвила обеими руками его шею.       — Готова к обеду, принцесса? Мама и бабушка приготовили макароны с сыром.       Её восторженный визг заставил Северуса рассмеяться. В то же время, освежившийся Грейндж обхватил ногу отца, вытаскивая его из комнаты маленькой девочки.       — Пойдём, папа, макароны и сыр, макароны и сыр!       Северус рассмеялся.       — Хорошо. Хорошо.       Внизу семья заправлялась полуденной трапезой.       — Ты пытаешься откормить меня. У меня не будет места для ужина.       — Вы оба проглатываете свою еду, несмотря на завтрак из яиц и чипсов. Если вы будете работать так же усердно, как и последние шесть часов, я не сомневаюсь, что вы будете готовы к большему.       Гермиона улыбнулась, наблюдая, как Грейндж и Джинни запихивают макароны с сыром в рот, как будто их не кормили целую вечность. Северус постучал по столу, чтобы замедлить их.       — Манеры, дети. Мы не свиньи у корыта.       Поднятая бровь и лёгкий хмурый взгляд Северуса вызвали мгновенную остановку поглощения еды, прежде чем улыбки снова появились на лицах его детей, и более благородное поглощение макарон с сыром возобновилось.       — Сегодня днём я хочу собрать тюки сена и отвезти их Хендерсонам и Макколи. Завтра будет тихое воскресное утро, можно будет полежать. Во сколько все прибывают завтра?       — Жаркое в три или около того. Я предполагаю в два или половину третьего. Я знаю, что Джинни придёт раньше. Она хотела помочь маме и мне с обедом. Гарри будет около двух, чтобы дети могли немного поиграть. Луна, Рольф и близнецы тоже. Невилл и Ханна в половине второго. В записке Минервы было написано половина второго. Клео и её семья всё ещё отдыхают в Испании.       Северус и Гермиона обменялись рукопожатием и улыбкой.       — Теперь я понимаю зачем нам котёл размером с кастрюлю с макаронами и сыром. Поттер и дети с ним разберутся. Похоже, вы, ребята, получаете макароны с сыром на воскресном обеде.       Грейндж и Джинни одновременно воскликнули:       — Ура!

***

      Камин вспыхнул. Мальчики: Грейндж, Альбус, Лоркан и Лизандер бросили свою игру в Взрывающийся Снап, чтобы обнять Минерву Макгонагалл, когда та прошла через камин. Двенадцатилетний Джеймс поднялся с дивана, где они с отцом сидели, сожалея о том, что когда-то научили дедушку Грейнджера тонкостям волшебных шахмат. Обычно он выигрывал на раз два.       — Нана Нерва!       Женщина рассмеялась, обнимая буйную компанию одним большим объятием.       — А как мои мальчики сегодня? О Мерлин, я предсказываю, что вы все будете шалить в Хогвартсе через несколько лет.       Джеймс перешёл на второй курс в школе. Он вызвался добровольцем.       — К тому времени я буду старостой. Может быть, даже префектом. Так что я могу помочь.       Минерва похлопала его по плечу, когда Джинни и Лили прибежали сражаться за место у мантии старой ведьмы.       — Нана Нерва! Нана Нерва!       — Здравствуйте, мои прекрасные леди. С каждым днём вы всё больше похожи на ваших матерей.       Гарри встал, уступая победу в шахматной партии, и подошёл, чтобы обнять директрису.       — Они все рады видеть тебя, Минерва.       Северус поднялся со своего кожаного кресла, и его тут же обняла Минерва. Она похлопала своего старого друга по спине, как его мать делала это много лет назад. Его привязанность к этой ведьме стала с годами только сильнее.       — Ты хорошо выглядишь, Северус. Летние каникулы идут тебе на пользу.       — И ты, Минерва. Я удивлён, что ты покинула тихое уединение своего горного коттеджа, чтобы оказаться среди шумных детей.       — Тренировочный забег. Кроме того, я всегда с нетерпением жду ежегодного жаркого. И эта маленькая компания — удовольствие.       — Мы посмотрим, будешь ли ты придерживаться того же чувства, когда мальчики станут первокурсниками.       Минерва приветствовала родителей Гермионы объятиями и улыбками.       — О, разве я не говорила тебе, Северус? Как мой заместитель, ты будешь отвечать за всех Снейпов, Поттеров и Скамандров.       — Я увольняюсь!       Комната наполнилась смехом, когда Невилл и Ханна в свою очередь приветствовали Минерву, как и Рольф Скамандер. Он поддразнил учителей с явным сарказмом.       — Близнецы — совершенные ангелы, пока они не обойдут этих двух… если не считать их тягу к магическим существам, живущим вокруг школы.       Северус использовал свой самый размеренный тон:       — Невоспитанные существа, звери или люди, будут задержаны… с Хагридом.       Дети замерли при звуке такого угрожающего голоса, а затем разразились смехом и криками:       — Да! Хагрид!       Гермиона вперевалку вышла из кухни в сопровождении Луны и Джинни, в то время, как бабушка Грейнджер наоборот вошла на кухню, чтобы нанести последние штрихи на стол. Гермиона потерла животик.       — Кажется, маленький Принц так же счастлив видеть тебя, как и все мы, Минерва.       — Ты действительно называешь его Принцем? Тебе не кажется, что его можно сравнить с тем маггловским певцом? — Гарри усмехнулся       — Только если он умеет петь. И это идея Гермионы — Северус фыркнул       — Ну, это кажется справедливым. У нас есть Грейнджер Снейп…       — Это я! — крикнул голос из шустрой толпы на полу.       — Принц — логичный выбор. Северусу нравится Александр, поэтому мы остановились на Принце Александре Снейпе.       Северус поцеловал её в щёку.       — Ты остановилась на этом, моя дорогая ведьма. Звучит немного империалистично. Возможно, Александр Принц Снейп было бы менее… спорно. Во всяком случае, я зову его Ксандром.       Гермиона поцеловала его в лоб, поглаживая косу из чёрных волос, свисавшую с серебряной заколки на спине Северуса. Очевидно, тот позволил девочкам снова заплести ему волосы. Никто за пределами семьи никогда не поверит, что заместитель директора грозный Профессор Снейп потворствует такому поведению.       — Хорошо, значит дело сделано.       Мать Гермионы весело позвала из фойе.       — Обед готов.       Хозяева и их гости собрались в большой столовой и заняли свои места за массивным фермерским столом. Северус отполировал его ещё много лет назад, как и весь дом, вернув ему, вероятно, былую славу.       Стол напоминал праздник в Хогвартсе, и все заправлялись жареной говядиной, окороком, копчёным лососем, йоркширским пудингом, жареными свежими органическими садовыми овощами, салатами и, конечно же, макаронами с сыром.       — Да!       Центральным элементом был десертный кэдди с угощениями, варьирующимися от ревеневой крошки до пирога с патокой и летней ягодой.       Северус удобно сидел в своём кресле во главе шумного семейного собрания. Положив руки на край стола, он оглядел открывшуюся перед ним сцену, затем взглянул направо на жену и увидел, что та счастливо улыбается. Гермиона взяла его за руку и сжала. Она слегка наклонилась и тихо пробормотала:       — О чём ты думаешь, любовь моя?       Северус только покачал головой и одарил её искренней улыбкой, казалось, не находившей слов.       Его жена бросила на него понимающий взгляд.       — «За пределами здоровой дисциплины, будьте нежны с собой. Ты дитя вселенной, не меньше, чем деревья и звёзды; ты имеешь право быть здесь, «Моё дорогое сердце».       Глаза Северуса заблестели, прежде чем растянуться в веселой ухмылке.       — Вы только что процитировали мне Дезидерату, миссис Снейп?       — Я действительно это сделала, мистер Снейп, потому что это бесконечно точное изречение. Ты заслуживаешь счастья. Честно говоря, тебе нравятся эти собрания, не так ли, любовь моя?       Северус поднял бровь со шрамом, а затем искренне улыбнулся своей ведьме.       — Если честно, я скорее наслаждаюсь своей нынешней жизнью… тем, что я раньше никогда не считал возможным. И всё благодаря тебе, Гермиона.       Они обменялись невинным, но любящим поцелуем. Приветствия их собравшейся семьи и друзей заполнили дом…