My Slytherin mudblood

Все Пожиратели встали со своих стульев и покинули зал. Лорд гордо прошествовал за ними, бросив короткий взгляд на Гермиону и фыркнув себе под нос. Грейнджер же сидела ни жива, ни мертва. Конечности сковало от ужаса, даже дышать ей удавалось с трудом. Убить… Альбуса Дамблдора… Немыслимо… Да, она готова была на все ради Драко. В глубине души она даже была готова кого-то убить. Почти кого угодно. Если бы Волан-де-Морт произнес имя Поттера, она бы без всякого сомнения направила на того палочку. Они не были друзьями. Приятелями, не более. И даже в том Гермиона не была уверена. Она был готова лишить его жизни, пускай ей и претила мысль убить того, с кем она проучилась в одной школе целых 5 лет. Претила мысль, что ей придется прикончить всеобщего героя, ни в чем не повинного мальчика, на которого и без того свалилось слишком много всего. Но Альбус Дамблдор… Это было другое. Поттер, несмотря на всю его вселенскую славу, был для нее обычным мальчишкой с Гриффиндора, у которого просто был какой-то встроенный навигатор на всевозможные проблемы и передряги. А вот Дамблдора она по-настоящему уважала. Да, порой он поступал глупо, например, проводя матчи по квиддичу во время бури или присуждая Гриффиндору очки непонятно за что в конце каждого года. Но он умел успокоить в мгновение ока даже огромный гудящий зал, умел вселять уверенность в сердца людей, не боялся говорить людям жестокую правду и всегда умел находить нужные слова. Впрочем, даже если отбросить все это, он все равно оставался Альбусом Дамблдором, директором Хогвартса, окруженным множеством талантливых колдунов и колдуний, и одним из величайших волшебников, сокрушивших самого Грин-де-Вальда. Сам Темный Лорд не смог противостоять ему. Теперь Гермионе было очевидно, почему был выбран именно Драко. Если он провалится, то убийство сына станет наказанием для Люциуса, самым страшным и жестоким. Если даже он справится, то и тогда для семьи Малфой ничего не изменится. Разве что смеяться будут не в лицо, а за спиной. И еще неизвестно, что хуже. - Герми, ты меня слышишь? Герми! Гермиона вздрогнула. Лишь в эту секунду она осознала, что Драко с силой трясет ее за плечи уже как с полминуты. За ним с обеспокоенным лицом стоял профессор Снейп, подле сидела испуганная Нарцисса Малфой. - Да, прости, задумалась… - Грейнджер убрала чужие руки, положив свою ладонь на щеку Драко. Затем повернула голову к Северусу. – Профессор, что значит «почти продержалась»? Я провалила какой-то вступительный экзамен? Меня накажут? - Нет, - голос профессора едва слышно дрожал. Он аккуратно взял запястье Грейнджер, указав на метку. – Ты все сделала верно. Ты закричала лишь когда метка была почти готова, но многие тут закричали раньше. Ставя метку, Лорд выжигает кожу, поэтому от нее невозможно избавиться. Все кричат, просто кто-то раньше, кто-то позже. Ты продержалась дольше всех, - Снейп отвернулся. – Не считая Беллатрисы. Она вообще не кричала. Только смеялась. Как мне Люциус сказал. - Да, - Нарцисса кивнула. – Она и сама мне говорила, что не чувствовала боли в тот момент. Что для нее это было истинное наслаждение. - Ясно, - голос Гермионы уже даже больше не дрожал. Скорее, он просто утратил все свои краски. Она тупо пялилась в одну точку, обдумывая все, что услышала сегодня. – Мне нужно побыть одной. Подумать. Я пойду. - Я провожу! – Драко вскочил с места и схватил Гермиону за руку, не давая вырваться. – Ты можешь заблудиться. Тем более, в таком состоянии. Гермиона рассеянно кивнула и, не сопротивляясь, последовала за Драко. Из зала они вышли чуть не бегом, но после Драко замедлился. Ему было еще тяжелее, чем Гермионе, и она прекрасно это понимала. Он чувствовал не только тяжесть задания, не только ответственность. Он чувствовал вину за то, что привел Гермиону сюда. За то, что подверг опасности теперь не только себя, но и ее. Гермиона не винила его. Он спас ее родителей. Спас и ее саму. Как бы сильна и умна она ни была, ей все равно не выстоять против той же Беллатриссы или еще кого похуже, кого вздумалось бы отправить Темному Лорду по душу ничтожной грязнокровки. Через пару минут пути до ушей Гермионы донеслось знакомое громкое мяуканье и чей-то громкий бас. Грейнджер переглянулась с Драко и, выдернув свою руку, подбежала к чуть приоткрытой двери. Как оказалось, они чуть-чуть не дошли до кухни. Там вовсю кипела работа, под ногами то и дело сновали эльфы-домовики. Живоглот стоял в оборонительной позе и уже даже не мяукал, а громко шипел. Спиной к нему стоял испуганный эльф, загораживая его от волшебника крепкого телосложения. В нем Грейнджер узнала отца Винсента, чистокровного Крэбба. Не сомневаясь ни секунды, она прошмыгнула на кухню и, подхватив кота на руки, начала гладить его, стараясь успокоить. Драко положил ей руку на плечо, сверля Пожирателя взглядом. - Г-господин Драко, - эльф еще больше задрожал. – Кот госпожи Грейнджер сильно мяукал… Тофи подумал, что кот госпожи Грейнджер голоден и привел его на кухню… Тофи не хотел… Глупый, глупый Тофи! - Ну только поглядите, - Крэбб-старший по-волчьи оскалился. – Конечно, это грязное животное не могло принадлежать никому кроме такой же грязной девки. - Заткнись! – Драко выступил вперед, вытянув вперед руку с палочкой. – Не смей так о ней говорить! Она теперь тоже одна из нас! - Как страшно, - Крэбб с наглой усмешкой приблизился к Драко, взглянув ему прямо в глаза. – Что, неужели чистокровных мальчиков твоего возраста возбуждают грязнокровки. Надо проследить за Винсентом… - Заткнись! - …или такие наклонности наблюдаются только у детей неудачников? - Заткнись, я сказал! - Круцио… Гермиона даже не поняла, как заклинание слетело с ее губ. Лишь увидела, как страшная судорога сковывает тело Крэбба, как разбегаются домовики, заслышав его душераздирающий крик, как ошарашенно смотрит на нее Драко. Живоглот мяукает еще громче. Звуки сливаются в единый ураган безумия. А центр его – Гермиона Грейнджер, которая даже не думает отменить действие заклятия. Наоборот, сильнее сжимает палочку. - Гермиона, хватит! – Драко хватает девушку за руку. – Если кто-то услышит, тебя накажут! - Не накажут. Он не Лестрейндж, - Гермиона говорит тихо, но даже так ощущается вся злость в ее голосе. – Он отрекся от Лорда. А Лорду нет дела до предателей. Удивлена, что он вообще жив. - Гермиона… Девушка бросает взгляд на Драко и неохотно убирает палочку. Крэбб загнанно дышит. Пытается подняться на руках, но тут же грохается на пол. Сверлит Гермиону злым взглядом. Та гордо возвышается над ним, смотрит, как на блоху. Говорит также тихо, отчеканивая каждое слово: - Надо мной насмехайся, сколько хочешь. Я – грязной крови. Но оскорблять члена Священных Двадцати Восьми ты не имеешь права. Надеюсь, урок усвоен. И, не дожидаясь ответа, Гермиона вышла в коридор. Чужая рука снова легла ей на плечо. - Герми… Что с тобой… Я не узнаю тебя, Герми… Она сама себя не узнает. Сама себя боится. Но сейчас иначе нельзя. Так уж устроен их новый мир. Гермиона одергивает аристократичную ладонь и оборачивается к Драко: - Не время для сентиментов. Нужно думать о том, как выполнить миссию, пока есть время. Драко слабо кивает. Он и сам понимает все не хуже Гермионы. Разница лишь в том, что ему сложнее приспособиться. Сложнее принести в жертву свою душу. И Гермиона сдается. Прижимается к нему, душит в объятьях. Драко отвечает тем же. Живоглот тихо мяукает, обтираясь то об одну пару ног, то об другую.