Soul of my Soul

Субботнее утро для Метавина было неожиданным. – Не, это пиздец, – как приговор озвучил темноволосый, нервно издавав смешок, попутно смотря в огромное зеркало, – Это засосы? Ха-ха, точно нет. Это громадные комары-мутанты, которые пришли по мою душу ночью и решили высосать всю кровь. Да, так и было. Арх, кого ты обманываешь, Метавин? В этом доме только один кровопийца, – выдыхая и отвечая самому себе, прислонился к стене парень. Стоял он так недолго, прервал его занятие человек, наблюдавший все это время за ним. – Ну, продолжай свой монолог. Я внимательно слушаю, – заинтересованно сказал парень, оперевшись на шкаф левой рукой. – Брайт! Не делай так больше! Пожалуйста, – пытаясь донести второму, молодой парень начал движение по комнате. – Что не делать? Не целовать тебя, малыш? Такие чувственные и пухлые губы, которые я бы вечность не отпускал? – говоря это, начал подходить кареглазому, который уже успел покрыться румянцем, – Или не оставлять эти метки на твоем теле, которые принадлежат только мне? Может не трахать тебя глубокой ночью, зная, что в соседних домах слышны твои сладкие стоны? То, как я вхожу в тебя... Тебе же нравится это. Так, что мне не делать, малыш? – переходя на шепот, спросил шатен, тут же хватая Метавина за его густые темные волосы, оттягивая их, тем самым оголив белоснежную шею его мальчика. Вин, как будто попал в другую вселенную и ничего не соображал: все было размыто, как под водой. Опомнившись, он понял, что находится в сильных руках извращенца, который не желал его отпускать. – Я не это и-имел в виду, Брайт. Ты это знаешь. И пожалуйста, отпусти меня, – не поняв, как начал заикаться, тихо мяукнул он, убирая жилистые руки с тонкой талии. – Что, если я не хочу этого делать. Что ты сделаешь? – со смехом и в то же время серьезно проговорил он, только сильнее прижимая прекрасное тело к себе. Не зная, что ответить на это, Метавин незамедлительно укусил Вачиравита за плечо, в ту же секунду высвобождаясь из плена и побежал в ванную комнату, предварительно закрыв дверь на замок. – Ах ты, маленький сучонок, ну держись, – чуть слышно сказал Брайт, при этом шипя от боли, – А зубки у тебя острые, малыш, – приходя в себя, вполголоса проговорил он, подходя к двери, – Выходи. Будь послушным мальчиком. – Ага, бегу и падаю. Что еще сделать? Может отсосать тебе? – с возмущением ответил Вин, стирая из памяти вчерашний вечер, который на зло лез в голову, – Пошел ты. – Малыш, я же могу разозлиться на тебя за такие слова и тогда плохо будет тебе, – с угрозой проговорил шатен, – Тебе вчера не понравилось? Поэтому ты так груб со мной? Я был нежен, хотя в постели я совсем другой. Еле себя сдерживал. Но я могу и жестко. – Не говори об этом! Хватит! Я вообще-то не гей. И никогда не был им. И не буду, ясно? – ярость заменила спокойствие так неожиданно, что аж сам Метавин перепугался, – Э-это просто стечение обстоятельств и все. Такое больше не повторится, – потихоньку приходя в себя, парень подошел к раковине, чтобы охладить лицо. – Не гей, говоришь... – сказав это с нарастающей яростью, Брайт со всей дури вышибает дверь ванной, быстрым шагом направляясь к Вину, поворачивая его к себе, – Мне плевать: гей ты или не гей. Ты мой, Метавин. И мне похуй, что ты хочешь, а что нет. Ты будешь со мной всегда. Если понадобится, то заставлю силой находиться рядом со мной. Ты меня понял? – прошипел на ухо кареглазому и отпрянул, задержав пугающий взгляд на глазах парня. – Ты чего? Вообще ебанулся умом? Ч-чокнутый псих. – Ты только сейчас понял? Я давно уже повернут на тебе. С самой первой встречи, – проговорил с безумным видом на лице. – Как? Мы встретились буквально вчера. Как ты мог за этот маленький промежуток времени чокнуться на мне? Ты вообще нормальный? – пытаясь унять дрожь, закидал вопросами шатена, вылупляя глаза на следующее. – Я давно тебя знаю. И все знаю о тебе. Знаю, что ты встаешь ровно в семь утра, так как семь – это счастливое число и если проспишь, то день будет неудачным. Знаю, что твой любимый напиток – это «Голубые гавайи», ведь именно его купила тебе родная сестра, с которой ты уже не общаешься по личным причинам, но так хотел бы. Также знаю, что ты вообще не разбираешься в музыке, но все-таки записа... – Хватит! Прекрати! Откуда ты все это знаешь!? Э-это просто невозможно. Даже мои друзья не знают о некоторых вещах, а ты... Ты следил за мной? – перебив парня, в шоке произнес последнее кареглазый, медленно отходя от Брайта назад. – Да. Услышав это, темноволосый быстро взял в руки швабру, что стояла у шкафчика в ванной и начал ею махаться. – Не подходи! А то захуярю так, что мама родная не узнает, понял!? – завопил брюнет. – Раз так хочешь, то давай узнаем, кто сильнее, – с этими словами, Вачиравит быстрым шагом преодолевает расстояние между ними, легко забирая швабру у кареглазого, отбрасывая ее назад, при этом заламывая руки Вину и поворачивая спиной к себе. – Может повторить вчерашнее? Как идея? – не дожидаясь слов первого, Брайт силой ведет его за собой обратно в спальню, кидая тело на постель и укладываясь над ним. – Н-нет, Брайт! Прекрати это, пожалуйста! – извиваясь под шатеном, молил Вин, – Я был пьян. Ты меня напоил. Я не хотел этого и сейчас не хочу. Пожалуйста, Брайт, – заговорил тихим голосом он, ладонью останавливая парня. – Ты хочешь, чтобы я принес виски? Хорошо, малыш, – покинув желанное тело, он зашагал в сторону двери. Вин понял, что это может быть отличным вариантом для побега. Комната все равно находилась на первом этаже, так что проблем возникнуть было не должно. Когда Брайт вышел из спальни, кареглазый тут же соскочил с кровати и помчался к панорамному окну. Открыв его, тут же в комнату хлынул свежий воздух. Чувствовался запах свежескошенной травы и аромат цветов. Это были тюльпаны. Любимые цветы Метавина. Совпадение? Увидев, что прыгать придется невысоко, побыстрее совершил падение на землю. – Ого, совсем не больно, - подумал про себя темноволосый и задержал внимание на тюльпанах. Они были прекрасны: бутоны сиреневого оттенка, которые он так любил. Этот цвет очень редкий и встретить такие тюльпаны в цветочном магазинчике невозможно. Но как-то маме подарили такие тюльпаны и он был потрясен. До того момента Вин ненавидел все цветы и считал, что это глупая трата денег. Сиреневые тюльпаны открыли ему глаза. И увидев сейчас их, Метавин забыл обо всем на свете. – Ах, черт, – оторвавшись от созерцания, Вин помчался на поиски выхода. Но не успев найти его, Вина останавливает фигура в восьми метрах от него. – Куда-то собрался? – жутким голосом произнес Брайт, держа в правой руке бутылку виски. – Эээ, туалет искал, – нервно ответил он. – Я же говорил, что не люблю, когда мне врут, – начиная движение в сторону кареглазого, прошипел он, – Я закрою глаза на эту ложь, если сейчас же ты пойдешь со мной в нашу спальню и мы займемся охуительным сексом, и ты больше не будешь вытворять что-то подобное. – Ха-ха, ищи дурака. Ты за кого меня принимаешь? Я не проститутка! Не лягу я в постель, когда ты пальцем поманишь. Смирись, – произнес он, не зная где взял такую уверенность, но продолжая этот цирк, что уже начинал подбешивать его, – Я не гей. А то, что мы вчера занялись этим, ничего не значит. Я был пьян. И между прочим ты меня напоил. Я был в неадеквате. Так что хватит нести чушь и давай покончим с этим, хорошо? Я не буду с тобой трахаться, – как будто выпустив пар, сообщил темноволосый, поднимая взгляд на Брайта. – Я вижу, что ты так и не понял, – подойдя ближе к Вину, он обнял его за талию, – Ты мой. И мне абсолютно плевать, хочешь ты трахаться со мной или нет. Ты будешь. Я буду тебя трахать. И тогда, когда захочу и где захочу. Я хотел тебя с чертовой первой встречи. Тогда, на концерте. Ты был тогда с какой-то левой девкой, которую я хотел убить, только потому, что она была с тобой на этом ебучем мероприятии, – глаза страшно сверкнули и рукой проведя от подбородка по челюсти Вина, от чего тот вздрогнул от неожиданности и страха, – Как ты думаешь, почему она неожиданно исчезла из твоей жизни? – Брайт почти прожигал в нем дыру. До Метавина начинало доходить все сказанное ранее шатеном, но он боялся думать об этом. – Солнце, не молчи, скажи мне. – Ты убил ее. Брайт безумно улыбнувшись догадке своего мальчика, сильнее прижал его к себе. – Если будешь вести себя хорошо, то я никого больше не убью.