Песнь Стали и Пороха

16.04.2019 г. от р.Х. Когда Ренли спросил, сколько времени потребуется на то, чтобы добраться до Мельбурна, Даттон все так же спокойно ответил: «За час примерно доедем». — Час? Вы же говорили, что до города добрая дюжина лиг! — Да, но там хорошая автострада… Очень широкая и ровная, ехать по ней легко и быстро. «Боги, да он не шутит…» В конвое было как минимум пятьдесят самоходок. Впереди ехало несколько совсем небольших повозок, в которых, кажется, нельзя было даже выпрямиться. Они были выкрашены в светлые цвета, на двери у каждой было написано «ПОЛИЦИЯ ВИКТОРИИ», а еще у них на крышах забавно мелькали синие и красные огни. Время от времени они начинали пронзительно выть — услышав такое в первый раз, Ренли вздрогнул от неожиданности, но потом привык. Он быстро догадался, что эти повозки принадлежали городской страже, а Полицией, очевидно, звали их командира. «Надо будет с ним познакомиться», — решил он. В Королевской Гавани стражники носили золотые плащи, здесь — красные и синие огни. Каждому свое. Следом за повозками Полиции ехала вереница из более массивных карет черного цвета. Опять черный… Кто бы мог подумать, что этот цвет где-то может означать превосходство. Ренли такое казалось немного странным. С чего бы вдруг знатным и богатым людям, которые могут позволить себе выбрать любой роскошный наряд, носить черные одеяния, да к тому же одинаковые? Невольно на ум пришел Ночной Дозор, но он быстро отбросил эту мысль, смирившись с тем, что в другом мире могут быть другие порядки. Ладно, потом разберемся. Поначалу пейзаж за Кольцом мало отличался от того, что он видел в своем родном мире. Они ехали по утоптанной и укатанной земле, мимо зеленых холмов и распаханных полей. Кое-где поля были засеяны, Ренли узнал знакомую пшеницу, а еще им очень часто встречались пастбища, где кормились овцы и коровы. Кому-то могло показаться, что они все еще в Вестеросе… …Если бы не скорость, с которой проносились за окном их кареты деревья и заборы, мимо которых они проезжали. Но если Ренли думал, что они едут слишком быстро, вскоре он понял, как сильно ошибался. За очередным поворотом они вдруг оказались на очень ровной поверхности. Он почувствовал это, когда звук вращавшихся колес стал немного другим. А когда выглянул в окно… Первой мыслью в голове лорда Ренли было: «Они же сказали, что у них нет драконов!» Сам он никогда не видел драконьих дорог Древней Валирии, но эта дорога из расплавленного черного камня не могла быть ничем иным. Как же они ее построили? Тем временем повозка поехала быстрее. И еще быстрее. И еще… Никогда в жизни Ренли не ездил так быстро. Ни один из коней не мог развить такой скорости. «Боги, как такое вообще возможно? Да даже дотракийский кхаласар так не может…» Дорога до самого горизонта была совершенно прямой, но они несколько раз сворачивали на перекрестках то в одну сторону, то в другую. Время от времени они проезжали какие-то постройки, похожие на фермы, но ни городов, ни деревень, привычных для Ренли, так до сих пор и не встретилось. Потом они пролетели мост через небольшую речку — именно пролетели, поскольку повозка миновала его так быстро, что Ренли даже не успел его заметить. Чуть позже они немного замедлили ход и описали почти полный круг в том месте, где дорога будто бы завязалась в узел. Но потом караван разогнался еще сильнее, хотя такое казалось брату короля невозможным. Невозможным — как и ширина новой каменной дороги, по которой они сейчас ехали. На ней, по его прикидкам, могло разминуться не меньше трех десятков лошадей, стоящих плечом к плечу. Кому могло понадобиться строить такую махину? И она снова тянулась далеко-далеко вперед почти идеально прямо. Зато теперь вдоль дороги появилось довольно много построек, но они проносились мимо с такой скоростью, что Ренли толком не успевал ничего разглядеть. Единственным, что он смог увидеть как следует, была череда странных металлических башен, словно сплетенных из металлических прутьев — впрочем, вблизи эти «прутья» были в целый обхват толщиной. Башни стояли вдоль дороги на одинаковом расстоянии друг от друга и зачем-то были связаны между собой несколькими длинными веревками. Зачем? Для того, чтобы сушить одежду? Но почему тогда они такие огромные? Это он у Даттона и спросил. — Это линии электропередач. Помните, я говорил об электричестве? Ну, о молниях? — Но я не вижу молний! — не поверил Ренли. — Если вода течет в трубе, вы ведь тоже ее не видите? Но она есть. — То есть внутри этих веревок текут молнии? — Да, только не пытайтесь разрезать их, чтобы проверить! Просто поверьте мне на слово… — Даю слово, я сюда прибыл не затем, чтобы красть ваши молнии! — искренне пообещал Ренли. — На самом деле я не шучу, — серьезно продолжил Даттон. — Что бы ни случилось, не прикасайтесь к проводам… К этим веревкам. Договорились? Вода из трубы не вырвется, если к ней прикоснуться, но молния может. Наши… мастера знают, как этого не допустить, но вы, неосторожно задев эту штуку, можете сильно пострадать. — Значит, молнии текут по гибким трубам… — обдумал его слова Ренли. — Но могут вырваться, если их побеспокоить? — Ну… В общем, да. Мы детей с малых лет учим не трогать провода, розетки и линии электропередач, иначе током ударит… В смысле, молния вырвется и обожжет. — Даю слово, я не стану их беспокоить. И остальных предупрежу, чтобы держались подальше от молниевых веревок. Пока они говорили, зданий возле дороги становилось все больше. Чаще всего встречались невысокие, невзрачные, но довольно просторные сооружения, почти без окон, но с большими надписями: MAERSK, BHD, HOYER. Он не знал, что означают эти слова. Может, имена? Названия домов? Их караван держался на правой половине дороги, а на левой мимо проносились другие самоходные повозки, едущие навстречу. Ехали они ничуть не медленее их самих и Ренли разглядеть их было не легче, чем пролетающую мимо стрелу. Затем они увидели нависающую над дорогой арку из железных труб, с приделанной к ним большой металлической таблицей зеленого цвета с белыми буквами: «ЗАПАДНАЯ КОЛЬЦЕВАЯ ДОРОГА M80» — и стрелкой влево. Что бы это значило? — Мы скоро увидим город? — спросил Ренли. — Мы уже в городе, милорд, — удивился Даттон. — Мельбурн очень обширный город. — Но… Я не видел стен? Австралийцы переглянулись между собой. — У Мельбурна нет стен, милорд. — У города нет стен? — теперь настала очередь Ренли удивляться. — Но почему? — А зачем они нужны? — улыбнулся Даттон. Кто-то из австралийцев подавил смешок. — Ага, кажется, я понял… У наших городов раньше тоже были стены, но теперь они нам не нужны. В чем их смысл, когда самолет все равно пролетит над любой стеной, какой бы высокой она ни была. Они над любыми горами пролетят. Так зачем их строить? — А если на город нападут? Как вы его будете оборонять? — У нас воюют немного не так, как у вас. Задача нашей армии, флота и ВВС состоит в том, чтобы удержать любых агрессоров за тысячи километров… за сотни лиг от наших городов. За те двести лет, что существует Мельбурн, мы несколько раз воевали, но этот город ни разу не видел нападения врага. — Двести лет? — не поверил Ренли. — Вы построили все это за двести лет? Королевская Гавань на сто лет старше, но она куда меньше… Они тем временем заехали на вершину невысокого холма и Даттон указал на застекленное окно кареты. — Вот, если хотите, полюбуйтесь… Ренли посмотрел — и буквально прилип к окну. В первое мгновение он не понял, что видит, а когда понял… Далеко впереди в небо торчали десятки стеклянных или, может, ледяных игл. Вернее, они отсюда казались иглами, но если представить, на каком они расстоянии… И как они будут смотреться вблизи… — Это… Это башни? — осторожно поинтересовался Ренли. Остальные его попутчики тоже таращились в окна. — Да, но мы называем их не башнями, а небоскребами. — Небо… скребами? — Да, так называются здания высотой пятьсот футов или больше. — И много у вас таких? — В Мельбурне? Не знаю, не считал. Пятьдесят, наверное. Или около того. «Пятьдесят?» Ренли продолжал смотреть в окно, пока повозка не съехала с холма вниз и «небоскребы» пропали из глаз. Потом, когда они снова поднялись вверх — опять возникли. Он подумал о том, видел ли что-то подобное в Семи Королевствах. Единственным, что сейчас пришло ему на ум, был маяк Хайтауэров в Староместе. Он там уже бывал и видел это монументальное сооружение собственными глазами. В нем было футов восемьсот высотой… А Стена? Говорят, она почти такая же высокая. Что еще можно вспомнить? Харренхолл? Нет, вряд ли в этих оплавленных руинах можно найти что-то выше пятисот футов. Все, больше ничего такого высокого в Вестеросе он не мог вспомнить, что бы могло сравниться со стеклянными башнями Мельбурна. Теперь здания вокруг дороги теснились почти вплотную. Не все они, конечно, были такими махинами, были и довольно приземистые дома белого, серого, синего и других цветов. Некоторые — это он успел разглядеть — были сложены из привычных его глазу красных кирпичей. А еще кругом тянулись молниевые веревки, их было столько, что он даже сосчитать их не мог. А стеклянные башни-небоскребы становились все ближе и все больше… Отсюда они уже казались горным хребтом странной формы. А потом он заметил справа еще одно сооружение, выгнувшееся легким горбом, словно огромная спящая змея. — Мост Уэстгейт, — прокомментировал Даттон. — Проедем там. Кстати, оттуда отличный вид на город, осмотритесь как следует, если хотите. Через несколько минут они въехали на… нет, мостом это назвать было невозможно. Это был гладко вылизанный холм из расплавленного камня, опирающийся на толстые железные колонны, из которых вдобавок торчали треугольные перекладины. Они напоминали… корабельные мачты, опутанные такелажем. Только намного больше. И без парусов. Но Ренли смотрел не на них. Его внимание приковало к себе то, что находилось дальше. Исполинский мост поднимался на сотни футов над водой — и отсюда он действительно смог разглядеть весь город. Город, которому не было конца. Ряды белых приземистых складов, стройные ряды молниевых башен, другие постройки, некоторые из которых могли показаться худо-бедно знакомыми, светлые каменные коробки с множеством окон (неужели они там живут?), просторные площади, ухоженные сады, шпили каких-то храмов (это ведь храмы?), трубы, очень много труб, диковинные Г-образные конструкции из металлических прутьев (которые, вдобавок, еще и шевелились!), прямые каньоны улиц, забитые самоходными повозками, разноцветные прямоугольные ящики размером с дом, сложенные в пирамиды сотни футов высотой… До сих пор Ренли даже представить себе не мог таких масштабов. Он сидел в черной повозке, которая летела вперед на огромной скорости, скрадывая большие расстояния, и не мог как следует осмотреться. А теперь вот смог. Под ними текла широкая река, впадающая в океан, по которому ходили корабли таких размеров, что Ренли поначалу принял некоторые из них за острова, тем более, что парусов у них тоже не было. Но эти острова двигались и причаливали к таким же огромным пристаням. Ренли уже спрашивал, сколько людей живет в Мельбурне. И не поверил, когда ему назвали цифру в пять миллионов. Как может существовать город в десять или даже двенадцать раз больше Королевской Гавани? Но теперь, видя это, он изо всех сил напряг воображение, чтобы представить, как такое вообще можно было создать — и не смог. Он попытался представить, что в этом бесконечном городе можно поселить всех мужчин, женщин и детей из Вестероса… и им всем наверняка хватило бы здесь места. У Ренли аж дыхание перехватило, он словно забыл, как надо дышать. Кто-то резко схватил его за плечи, он обернулся и увидел сира Лораса, смотревшего с растерянностью и тревогой. — Милорд, с вами все в порядке? Собрав все силы, Ренли кивнул. Хотя он явно приукрасил свое самочувствие. Да и не только он. Все до единого вестеросцы, ехавшие с ним в одном экипаже, были растеряны, подавлены, обескуражены… То ли их доконала огромная скорость, то ли головокружительная высота гигантского моста, то ли пейзаж за окном. Одна знатная леди даже сползла с кресла, встала на колени на пол повозки и молилась Семерым. Австралийцы тоже забеспокоились, некоторые пытались подбодрить гостей, кто-то предлагал им попить воды из странной бутыли, прозрачной и холодной, словно стекло, но почему-то мягкой, как кожа. В конце концов Ренли почувствовал, что головокружение начинает отступать. К тому времени они уже съехали с моста. Посерьезневший Даттон внимательно смотрел на него. — Милорд, может, воды? — он протянул брату короля мягко-прозрачную бутылку. Ренли с благодарностью глотнул. — Уф… Благодарю вас. Жаль, конечно, что это не вино, — брякнул он, не задумываясь о своих словах. — Все будет. Сегодня вечером мы планируем устроить банкет… То есть пир. Вы примете наше приглашение? Ренли согласно кивнул, но сам при этом думал, что вряд ли сумеет что-то запихнуть в себя в ближайшие сутки. Они уже подъехали к исполинским башням — гладкие стены проплывали так близко, что, казалось, до них можно было дотронуться, прямо не выходя из повозки. Затем был еще один крутой поворот — они свернули с «автострады» на более узкую улицу. И еще один. И еще. И вот, караван, наконец, начал останавливаться. А Ренли понял, что самостоятельно из этого леса из стекла, камня и железа он точно не выберется. Остановились они перед чудовищных размеров башней, покрытой зеленым стеклом и гладким серым камнем. Их встретили мужчины в одинаковых черных одеждах, которые открыли двери повозок и Даттон помог Ренли выйти наружу. И едва он ступил на землю чужого города, его тут же повело в сторону. Несколько секунд младший Баратеон балансировал на негнущихся ногах — но все же устоял. Впрочем, этим могли похвастаться далеко не все. Несколько человек, в основном женщины, во время поездки лишились чувств и их пришлось выносить на руках. Несколько споткнулись о странную ступеньку, которая почему-то тянулась вдоль всей дороги. Но больше всего его удивил сир Лорас — он вышел из кареты совершенно белый, еле слышно просипел: «Простите, милорд» — а затем согнулся пополам и его вырвало прямо под ноги. И не только его. Ренли заметил как минимум троих, кого тоже стошнило. — Милорд, с вами все в порядке? Голова не болит? Не кружится? — участливо поинтересовался Даттон. — Наверное, мне стоило вас предупредить, что при первой поездке на автомобиле такое может случиться с непривычки. Это что-то вроде морской болезни… И все же я рад, вы очень хорошо все перенесли: никто не запаниковал, не стал бросаться под колеса, не начал угрожать копьем прохожим… А приступы тошноты, я уверен, скоро пройдут. К этому быстро привыкаешь. Ренли его почти не слышал. Все его внимание занимала исполинская башня. — А как зовут короля, который живет в этом дворце? — поинтересовался он. — Дворце? Нет, это всего лишь отель. Постоялый двор, если вам так удобнее его называть. А почему вы решили, что это дворец? — Так вон же написано! — Ренли указал на вершину башни, где светились огромные золотые буквы: «КОРОНА».