Песнь Стали и Пороха

20.12.298 г. от з.Э. P-8 «Посейдон», в этот раз британский, кружил в двадцати тысячах футов над замком Риверран. Армии Ланнистеров были прекрасно видны с такой высоты. Одна расположилась лагерем в двадцати милях к западу, примерно в двух днях пути. Войско Талли собралось под стенами, но было видно, что у лорда Эдмара вдвое меньше людей, чем у противника. Основная часть ланнистерских войск до сих пор располагалась в тридцати милях к востоку, в Стоунхедже, резиденции дома Бракенов. Летучие отряды Тайвина грабили все, что попадалось им на пути, вплоть до Пеннитри и Скоропляса. В этой стратегии была своя, пусть и безжалостная, но несомненная эффективность. Челюсти льва готовы были сомкнуться и как только Джейме осадит Риверран, Тайвин сможет беспрепятственно разорять весь регион. И выражение лица премьера, когда он видел аэрофотоснимки сожженных полей и деревень, красноречивее любых слов говорило о том, как он к этому относится. — Итак, я хочу сегодня услышать варианты разрешения конфликта в Речных землях на сопредельной территории, — так члены правительства с недавних пор называли между собой Вестерос. — Генерал, прошу вас. Ангус Кэмпбелл встал, подошел к трибуне во главе стола для совещаний. Открыл презентацию. — Благодарю вас, премьер-министр. Прошу, посмотрите сюда. Как вы видите, в настоящий момент по локации маневрируют следующие армии… Карта, которую он развернул на большом экране, была плодом трехмесячного труда австралийских географов и аэроразведки. Склеив миллионы снимков и добавив топографические данные, они получили карту, несравненно лучшую, чем все, что было у вестеросцев за сотни и тысячи лет. Конечно, они изучили и карты местного изготовления, начиная с той, что подарил им сам король Роберт в первую встречу. Карты, составленные аборигенами, хорошо помогли определить основные достопримечательности и ключевые точки, за которые, очевидно, и должны будут идти бои. В пятистах километрах к югу от Королевской Гавани находилось войско Ренли, насчитывавшее около тридцати тысяч человек. Сейчас оно двигалось к локации, обозначенной как «Травяная долина», Еще примерно в пятистах километрах к юго-западу в Хайгардене собирал свое войско лорд Мейс Тирелл, сбор еще продолжался, поэтому они никуда не выдвигались. Дальше к северу две армии Ланнистеров угрожающе близко расположились с двух сторон от Риверрана, столицы Речных земель. А еще дальше, как минимум в тысяче километров, на юг постепенно двигался Робб Старк. Это были основные участники. Но имелись и другие маркеры, обозначавшие остальные армии, вышедшие на войну. Станнис, второй брат Роберта, тоже собирал людей на Драконьем Камне. Австралийцы не знали, сколько сил у него есть, хотя уже заметили сотни кораблей, пришвартованных в гавани. Зато они лучше всех прочих видели армию фанатиков Серсеи, которая расположилась лагерем прямо возле Кольца и уже больше месяца старалась его закопать, на полном серьезе рассчитывая соорудить земляное укрепление в три тысячи футов высотой. Идиотизм самой идеи в какой-то мере компенсировался тем пылом, с которым они подошли к этой эпической задаче. И на некоторых участках вал из земли и камней поднялся уже более чем на сотню футов в высоту. — Наша главная цель в настоящий момент — армии Ланнистеров здесь и здесь, возле Риверрана, — продолжал генерал. — Тайвин Ланнистер последние недели не двигается с места, ограничиваясь конными рейдами по окрестностям. Численность каждого из команд рейдеров не превышает нескольких сотен человек. Однако Джейме в самое ближайшее время должен подойти к замку. И через пару дней мы, скорее всего, увидим битву с тысячами трупов. И если судить по соотношению сил, победа однозначно достанется Ланнистерам. И если Джейме возьмет Риверран или просто блокирует его, Тайвин сможет спокойно двинуться на восток… То есть, к нам. — Можно ли предположить, что у него хватит безумия, чтобы начать вторжение на нашу сторону? — спросил вице-премьер. — Судя по тому, что мы о нем слышали, Тайвин… он человек безжалостный, но не безумный. Он не фанатик, которым легко манипулировать, как те крестоносцы с лопатами, — отозвался Даттон. — Дураки спешат туда, куда осмеливаются ступить ангелы, — Файфилд, уже не бывший ни министром, ни послом, все равно присутствовал на встрече как эксперт. — Королева это знает и пользуется. Она использует фанатиков. В то время как любой более-менее знающий человек, взглянув на наши летательные аппараты, должен понять, что воевать с нами бесполезно. Я подозреваю, что Тайвин тоже это понимает. Поэтому он согласится сесть за стол переговоров, если мы предложим ему то, о чем я говорил. — Ты прав, Митч, — поддержал его Даттон. — Хотя мне все равно непонятно, что мы ему скажем? Просто заявим, что его сын и дочь спали друг с другом? А потом пытались убить семилетнего ребенка, который случайно их застал в самый неудачный момент? Нет, даже если он не верит в то, что мы демоны или слуги бога зла — а он в это наверняка не верит… Неужели мы можем ожидать, что он прислушается к нашим словам, скажи мы такое о его детях? — А что еще мы можем сказать? — возразил Файфилд. — Там же полномасштабная война! Тысячи людей уже погибли и еще много тысяч погибнет, если мы ничего не предпримем! Мы можем — и должны что-то делать… — Я согласен, — кивнул его американский коллега Джон Салливан. — Несколько точечных авиаударов — и угроза Риверрану будет устранена меньше чем за полдня. Хватит уже на одном месте топтаться. Австралийцы неловко заерзали на своих местах. — Я хотел бы прояснить кое-что для всех присутствующих… У текущей войны есть две причины, вернее, повода… В каком-то смысле, связанных между собой, — осторожно начал премьер. — Первая — братья Баратеоны и спор вокруг престолонаследия. Вторая — Тайвин, предположительно, вторгся в Речные земли ради того, чтобы вернуть своего сына, которого несколько недель назад похитила Кейтилин Старк, обвинив в покушении на своего сына… — А он что, еще не вернулся? — спросил вице-премьер. — Нет, — ответил Кэмпбелл. — Насколько нам известно, нет. Она отвела его в Орлиное Гнездо, место, где живет ее младшая сестра. Там был устроен своего рода божий суд, сын Тайвина выставил своего поединщика и доказал таким образом собственную невиновность. Затем они были отпущены, ушли в горы и исчезли. Предположительно повстречали горцев, которые… ну, как бы, не слишком дружелюбны к чужакам. Со слов аборигенов, они нападают на всех, кто ходит по этой дороге. — Значит, он вполне может быть уже давно мертвым, — добавил Даттон. — И его тела никто никогда не найдет. И Тайвин может оправдывать эту войну сколько угодно… и с кем угодно. — А если нет? — снова воспрял Файфилд. — Если он жив, мы можем найти его и вернуть к отцу — и тогда это может вынудить Тайвина прекратить военные действия, раз повод к войне утрачен. — Боюсь, что поезд уже ушел, — Даттон больше не пытался скрывать своего отношения к безудержному оптимизму бывшего коллеги. — Похищение сына — всего лишь повод, как выстрел в Сараево сто с лишним лет назад. Тайвин сейчас — как тот же кайзер, которому нужна война, а не правосудие. — Тогда ради чего он воюет? — спросил премьер. — Ради власти, — тут же ответил Даттон. — И ради выживания и благополучия своей семьи. Роберт хочет его смерти, он хочет смерти всех Ланнистеров. Каждый раз, когда с ним говорю, он повторяет это, как заведенный… Он не оставит их в покое. Никого. Ни Серсею, ни ее детей, ни Джейме, ни Тайвина. Он будет искать их где угодно. Можем ли мы его в этом винить? Но мира между ними уже не будет. И Тайвин тоже это знает. Кроме того, как я уже сказал, я сильно сомневаюсь, что Тайвин когда-нибудь поверит в то, что натворили его дети. Для него это… не знаю. Это нечто запредельное. Это же чертов феодализм! Где репутация — это все. Он ни за что не смирится с тем, что его наследие строится на лжи. Для него это — конец всего. — Значит, мы в любом случае не сможем убедить его заключить мир? Нельзя разве предложить условия статус-кво? Чтобы Ланнистеры сохранили Запад, Роберт вернулся на трон, женился на этой девушке Тирелл и все забыли обо всем? — Нет, не сможем, — отрубил Даттон. — Можете называть меня циником, но после такого количества пролитой крови никто не согласится «просто забыть». Слишком много уже сделано — и слишком много поставлено на карту. — Не могу не согласиться, — добавил Салливан. — Если бы нам кто-нибудь после 11 сентября предложил оставить бен Ладена в покое и жить дальше, угадайте с одного раза, куда он был бы послан. Даже если бы с неба спустился Иисус и сказал бы жить всем в мире… Даже тогда я не знаю, как бы мы поступили. — Таким образом, все разговоры о пропаже и возвращении Тириона уже не имеют значения. И Тайвин с Робертом на мир в любом случае не пойдут, я правильно понял? — спросил премьер. — А какое отношение ко всему этому имеют Талли? — спросил еще кто-то. — Почему в войне между двумя фракциями отдувается третья сторона? — Роберт Баратеон пришел к власти во главе большого альянса великих домов Старков, Арренов и Талли — и своего, — объяснил Даттон. — Если Тайвин хочет победить, он должен разбить этот союз. И Талли были первыми в очереди. Но основной фронт, как мы уже говорили, лежит между Робертом и Тайвином. И если мы не вмешаемся, они так и будут сражаться за трон, пока один из них не будет уничтожен под корень. — Возможно, так оно и есть, но пока мы не сядем с этим человеком за стол переговоров, мы не можем знать наверняка, — добавил Файфилд. — Возможно, все действительно зря, но если мы сможем найти нужные слова… Почему бы не попытаться? — И кого предлагаете послать? Кого Тайвин может выслушать? — У меня есть такой человек… — ответил Файфилд после секундного колебания. *** Это был второй раз за его долгую жизнь, когда Барристан Селми летел на вертолете. И он был далек от того, чтобы привыкнуть к этому ощущению. Он покинул короля с большой неохотой. Сорок лет он прослужил в Королевской гвардии и от своих обетов отказываться не собирался. Конечно, с его милостью оставался еще сир Мендон, но Барристан согласился лететь лишь в обмен на обещание летающих людей вернуть его не позднее, чем через половину суток, чтобы он мог сменить своего единственного брата по оружию. Настроение короля ухудшалось быстрее, чем улучшалось его самочувствие. Уже третий месяц пошел, как он находился в этой «больнице», и за это время после нескольких операций едва сумел начать есть твердую пищу и стал делать первые робкие шаги по палате. Однако испражняться ему по прежнему приходилось в какой-то мешок, который предоставили летающие люди, сказавшие, что его «толстая кишка» еще не восстановилась до конца. Как только Роберт впервые встал с кровати, он тут же заявил, что должен вернуться в Красный Замок, но «медики» настояли на том, что лечение еще не закончилось и они сделали еще не все операции. И добавили, что на «переворачивание стомы» уйдет еще не меньше месяца. Король разбушевался, долго проклинал богов, кабана, Серсею, всех Ланнистеров и еще много кого. Именно сир Барристан тогда его унял. Король, который едва стоит на ногах, не сможет ни ездить верхом, ни сражаться, говорил он. Эддард Старк вернулся в столицу и погиб ради него. Многие люди пожертвовали жизнью, противостоя Ланнистерам. Неужели вы хотите сделать их жертвы напрасными? Терпение было, наверное, последним качеством, которым обладал Роберт. Но в этот раз он пусть и не сразу, но уступил. Не менее тяжелой задачей было убедить самого сира Барристана отлучиться. Даттон или другие австралийские чиновники приезжали к нему почти каждый день с новостями из Вестероса. Барристан знал о походе Тайвина в речные земли — и в конце концов согласился присоединиться к Даттону, Файфилду и остальным делегатам, пытающимся остановить его. Гигантский «Чинук», на котором они должны были лететь, был лишь одним из многих воздушных кораблей. Сир Барристан насчитал еще восемь или девять судов разных размеров. Возможно, они собрали их просто для устрашения. Но Барристан хорошо знал лорда Тайвина. И за сорок с лишним лет ни разу не видел лорда Ланнистера напуганным. Караван вертолетов вылетел из австралийской ночи в предрассветный Вестерос. При пересечении Кольца воздушный корабль слегка потряхивало под встречным ветром. Барристан смотрел вниз, но в темноте почти ничего не видел. А ведь он надеялся рассмотреть то, что нагородили фанатики из Святого Воинства — увидел лишь цепочку факелов на краю вала. К этим дуракам он не испытывал ничего, кроме жалости. Чего, спрашивается, хотела добиться королева? Через пару часов корабль опустился на землю, но только для дозаправки из черных бочек, которые выбросила другая летающая машина, намного больше и быстрее. Сир Барристан понятия не имел, где именно они сели, но потом, увидев большой водоем, решил, что это где-то возле Божьего Ока. Как только солнце показалось над горизонтом, они полетели дальше — и меньше чем через час снова начали опускаться. Барристан снова выглянул в окно. Земля под ними напоминала вышитый красными и желтыми нитями ковер. Когда они опустились ниже, каждый «стежок» превратился в шатер. В центре огромного лагеря торчал внушительный каменный замок, окруженный сожженной деревней. С запада лагерь ограничивал широкий ручей, текущий в сторону Красного Зубца. Когда они спустились еще ниже, он начал различать многочисленные знамена над шатрами. Горящее дерево Марбрандов. Белый барсук Лидденов. Зеленая стрела Сарсфилдов. Петух Свифтов. И львы, львы, львы — очень много львов Ланнистеров. *** Тайвин, как всегда, лег спать после полуночи и проснулся еще до рассвета. Окунув чистую белую тряпку в миску с водой, вытер сначала лицо, затем подмышки, затем пах — и только потом стал одеваться. Выглянув из шатра, он почувствовал запах жарящегося бекона. Подбежал его оруженосец, племянник лорда Бейнфорта, еще не отметивший своих двенадцатых именин, он принес лорду завтрак. Ломтики хлеба, смоченные в жире от бекона. Мальчик помогал ему застегнуть доспехи, когда с востока раздался шум. Тайвин с интересом поднял голову и… ВВВУХ! Шатер просто подпрыгнул на месте. Ножи и подсвечники громко зазвенели. А снаружи донеслось ржание лошадей и панические крики. Оруженосец вздрогнул, выронил богато украшенный наплечник, который собирался закрепить на плече лорда, и вполголоса выругался. Тайвин остался сидеть, слегка нахмурившись и пытаясь понять, что это было. Через несколько секунд в шатер ворвался его младший брат Киван. — Тайвин, там… — выдохнул он. — Они здесь! Летающие люди! Они идут! — Вот как… — совершенно спокойно ответил Тайвин, словно услышал банальность вроде «сегодня будет дождь». Потом посмотрел на упавшую деталь брони и скомандовал: — Подними. Мальчишка торопливо выполнил команду и продолжил свое дело. Через минуту Тайвин, полностью облаченный, вышел из шатра и посмотрел в ту сторону, откуда доносился странный звук. В сторону восходящего солнца. По небу двигалось не меньше дюжины странных объектов, но против солнца нельзя было точно разглядеть, что это такое. Глядя на них, Тайвин не обратил внимание, как выпучились глаза Кивана, смотревшего в другую сторону. — Вон они! — крикнул он, указывая на север. Тайвин повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть еще четыре предмета, летевших так быстро, что они в мгновение ока пронеслись у него над головой. ВВВУХ! И снова мир содрогнулся. Ткань шатров хлопала, как при сильной буре, звенела посуда. Четверка летающих кораблей с оглушающим ревом пронеслась в тысяче футов над головой и их эхо еще долго гуляло по округе. Тайвин лишь мельком успел разглядеть их треугольную форму и серебристый цвет. Разум пытался вспомнить уроки математики из детства и вычислить, с какой скоростью они летели. Но, должно быть, он слишком давно это учил и ничего не помнит. Потому что цифры были просто немыслимыми. Эти воздушные суда летели во много раз быстрее ворона, быстрее любой стрелы. Возможно, быстрее любого из драконов древней Валирии… Но все эти тревожные мысли Тайвин держал при себе. Серебристые корабли промчались на юг и больше не возвращались. И он повернулся к другим, идущим со стороны Королевской Гавани. — Найди сира Аддама, — сказал он своему брату. — Скажи, чтобы собрал всех, кто может держать луки, и поставил их по периметру. Всех старших командиров — ко мне в шатер! И Киван начал отдавать приказы. Некоторое время Тайвин еще наблюдал за приближавшимися воздушными кораблями, которые в конце концов опустились на приличном расстоянии от их лагеря, окруженного рвом с кольями. И в их сторону уже бежали отряды арбалетчиков. Кони, которых не успели привязать, метались во все стороны, испуганные непривычным шумом. Некоторые из людей тоже запаниковали и падали на землю, закрывая руками головы. Некоторые падали на колени и молились Семерым. Но командиры хватали этих слабохарактерных дураков и подзатыльниками гнали их обратно на позиции. И им это удавалось — паника прошла очень быстро и солдаты, получив привычные команды, тут же кинулись их выполнять. И, казалось, вообще забыли о вторжении из иного мира. Тайвин же вернулся в свой шатер, где уже собирались военачальники. *** «Чинук» сел примерно в сотне ярдов от рва, обозначавшего край лагеря Ланнистеров. Из широкой двери выскочили две дюжины людей в зеленом, образовавшие клин вокруг остальных пассажиров — Барристана, Файфилда, Даттона и еще нескольких дипломатов. Несколько человек несли австралийские флаги на длинных металлических древках. Других флагов не было — первоначально хотели включить в состав посольства американцев, но потом появились «китайцы» и еще один народ, которые все называли «оон», и закончилось все тем, что австралийцы отказали всем. Даттон подозвал его к себе и сир Барристан пошел впереди, полы его белого плаща волочились по земле. Шлем он держал в руке, а в другой было древко, на котором висело знамя Королевской гвардии — золотая корона и семь мечей. Это знамя изготовили австралийцы — по его просьбе. Ланнистерские арбалетчики смотрели на эту процессию с настороженностью, но без враждебности. Хотя бы потому, что остальные летающие корабли по-прежнему висели в воздухе, жужжа, как самый большой в мире рой пчел. «И точно самый опасный», — подумал он. На самом краю земляного вала стоял Киван Ланнистер, которого он знал со времен Войны Девятигрошовых королей сорок лет назад. Он тогда только получил рыцарский титул, а Киван его еще не имел, был простым оруженосцем. Когда они остановились в двадцати шагах, Киван приветственно поднял руку. — Сир Барристан. Не думал вас здесь увидеть. — Я и не думал, что буду здесь, сир Киван. — Могу я спросить, откуда вы прибыли? — Я прибыл от короля Роберта, который сейчас выздоравливает в Мельбурне… за Кольцом Девы. — Мы много слышали об этом месте. А это знамя… Австралии, верно? — он указал на знаменосца летающих людей. — Да, сир. Они хотят поговорить с лордом Тайвином. Он здесь? — О чем они хотят поговорить? — Киван не стал отвечать на заданный вопрос. — Они хотят мира в Семи Королевствах, сир Киван. Хотят возобновления торговли между нашими народами. Киван задумался на несколько секунд. — В таком случае, я могу вас отвести к лорду Тайвину. — Благодарю вас, но… Сначала я бы хотел попросить вас… Сир Киван, не могли бы вы провести для нас обряд гостеприимства? Брат верховного лорда Запада, кажется, даже удивился этому вопросу. — Разумеется. Дом Ланнистеров всегда соблюдает данные обеты. Мы же не варвары. — Еще раз благодарю вас, сир. Киван отошел назад и отдал несколько коротких приказов. Тотчас его люди уложили через ров несколько прочных досок, позволявших перейти его. Барристан опустил знамя и прошел внутрь. Краем глаза он заметил, как Даттон с Файфилдом переглянулись, а затем пошли следом. А за ними — дюжина зеленых людей с синими знаменами.