Песнь Стали и Пороха

21.08.2019 г. от р.Х. ДОЛЖНА ЛИ АВСТРАЛИЯ ВМЕШАТЬСЯ В ГРАЖДАНСКУЮ ВОЙНУ В ВЕСТЕРОСЕ? Да — 32% Нет — 47% Не определились — 21% *** Как бы ни закручивались события за Кольцом, для Питера Даттона это все было ничем — по сравнению с тем, что творилось по эту сторону. В перерывах между отслеживанием передвижений войск Ланнистеров и Старков, которые уже успели надоесть ему до печенок, министр просматривал спутниковые фотографии акватории родной страны. И не видел там ничего хорошего. В Тасмановом море дежурила китайская эскадра из четырех кораблей. Два новых эсминца «Тип 52D», танкер и еще один корабль, который АСБР идентифицировало как «фрегат-разведчик». Он подозревал, что Китай послал в их воды и подлодки — об этом можно было судить по шнырявшим здесь же русским противолодочным кораблям и, как минимум, одной субмарине класса «Вирджиния», которую прислали американцы. Он не помнил, когда в последний раз Китай, Россия и Япония посылали свои эскадры так далеко на юг. Даттон, с детства увлекавшийся историей, все чаще задавался вопросом, каково это — оказаться на месте Джона Кеннеди осенью 1962 года во время Карибского кризиса. Или на месте Черчилля после Дюнкерка. Как бы он себя чувствовал на их месте? Сейчас он понимал — как. Очень усталым. Моррисону как минимум дважды в неделю звонил генсек ООН и требовал расширить международный доступ к Кольцу. С каждым звонком список его требований только рос. А премьер буквально разрывался между величайшим геополитическим кризисом за последние десятилетия, и неумолимо приближающимися выборами. Некоторые поговаривали о том, что выборы снова перенесут — первоначально они должны были пройти в начале лета или даже в мае. Но так до сих пор и не состоялись. Когда в последний раз их откладывали настолько долго? Но Моррисон все же решился провести их в самый последний момент перед истечением срока работы текущего созыва. Кто-то мог назвать саму идею проведения выборов в таких условиях не иначе как цирком. С другой стороны, когда весь мир сходит с ума, на такую мелочь никто и внимания не обратит. Премьер и его главный соперник, лидер лейбористов Уильям Шортен, колесили по стране, встречаясь с избирателями. Обычные вопросы — налоги, безработица, тарифы, секс, экология — сейчас отошли на второй план. Все, чего сейчас было интересно СМИ и избирателям — это Кольцо и то, что правительство собирается делать с ним дальше. Моррисон и Шортен, не сговариваясь, обещали о «дальнейшем развитии плодотворных отношений и взаимовыгодного сотрудничества с нашими новыми внеземными друзьями» и так далее. Что касается международной ситуации… Здесь Австралия постепенно сдавала одну позицию за другой. С тех самых пор, как они «открыли» Браавос. Первоначальная «тройка» в виде Австралии, США и Китая практически сразу стала стремительно расширяться и в первые же дни к ним присоединились Россия, Япония, Великобритания, Индия, Франция, Германия, а также миссия ООН. Дипломаты садились на вертолеты в Мельбурне, пролетали через Кольцо чуть выше досягаемости выстрела из лука, и летели через Узкое море в новый центр межмирового контакта. Который встретил их намного лучше, чем они сами ожидали. Браавосийцы и лично Морской владыка на все соглашались, всех принимали и все пробовали. Глава города-государства выделил под посольский квартал целый остров и вскоре большинство находившихся на нем домов были украшены флагами из иного мира. Несмотря на то, что американцы все-таки зарубили в ООН документ о признании Кольца международной зоной, это не мешало разным странам стучаться в дверь к Пейн и Моррисону поодиночке. И те не смогли устоять. Однако их политика угождения напоминала Даттону борьбу с Гидрой: как только они пускали к Кольцу еще кого-то, следом за ним возникали еще двое и требовали того же. После Браавоса земляне нагрянули в Пентос, которому предстояло стать центром контакта номер два. И уже строили планы освоения Летних островов. Прочие «вольные города» ими не рассматривались — даже самые забитые страны-изгои отказывались строить отношения с рабовладельцами. Ну и Вестерос, охваченный гражданской войной, пока тоже был задвинут на задний план. Вестерос… Иногда Даттону хотелось дать участникам войны достаточно транспортных средств, чтобы свезти их всех на одно поле и сказать, чтобы выяснили, наконец, кто из них сильнее, и прекратили эту затянувшуюся резню. Еще он знал, что на днях в больнице Альфреда Роберту Баратеону сделали последнюю операцию. Со слов врачей, он через две недели будет достаточно здоров, чтобы вернуться домой. А значит, он позаботится о том, чтобы доставить короля к лорду Ренли в Горький Мост — или где еще он к тому времени будет. А дальше они пойдут отбивать Королевскую Гавань. А потом — на запад, чтобы добить уцелевшие войска Ланнистеров, если потребуется. Что до Серсеи и ее детей… Внезапно Даттону стало не по себе при одной мысли о том, что с ними может случиться. Нет, правда. Почему он раньше не задумывался о том, что им может грозить в мире со средневековой моралью? В стране, где если ты не сажаешь головы врагов на колья, тебя считают, в лучшем случае, слабаком, в худшем — пособником злодеев. В стране, где ворам рубили пальцы, насильников кастрировали, число проступков, наказываемых смертью, было трехзначным, а способов этой самой смерти по приговору — двухзначным. Где если очень сильно повезет, можно было отделаться пожизненной ссылкой на далекую Стену на северной границе. Демократия? Равноправие? Научное мировоззрение? О таких вещах они либо не слышали вообще, либо слышали краем уха. Нет, он понимал их логику. Его собственный мир пятьсот… да чего уж там, сто пятьдесят лет назад не слишком отличался в плане законов. И Даттон не раз обсуждал эту тему с лордом Ренли, который, будучи мастером над законами, являлся, можно сказать, его коллегой. Они много говорили о реформе законодательства. Возможно ли, например, ввести тюремное заключение вместо калечащих наказаний? Или общественные работы и штрафы за мелкие проступки? И минимальный возраст для смертной казни? И заменить публичные мучительные экзекуции чем-нибудь гуманным, вроде расстрела или смертельной инъекции? А еще заодно мужчин с женщинами в правах уравнять, чтобы дважды закон не переписывать… В чужом мире нашлось еще немало вещей, которые цивилизованный мир просто не мог стерпеть. Первым на ум приходило, разумеется, рабство. Да, когда-то оно существовало и на Земле. В некоторых местах — совсем еще недавно. Мавритания вон только три года назад дошла до запрета торговли людьми — официально, по крайней мере. Подпольно же она продолжалась до сих пор. Хорошо, что Вестерос хотя бы в этом был с ними солидарен. Да и других варварских обычаев, вроде каннибализма или человеческих жертвоприношений там, к счастью, не нашлось. Хотя на далеком севере, за Стеной, по слухам, встречалось и не такое… Здорово было бы, откройся Кольцо в нескольких тысячах миль к северу от столицы, там, где жили дикие твари и такие же дикие люди. В общем, с Вестеросом можно было работать. Но если Роберт действительно решит привести свои угрозы убить всех Ланнистеров в действительность… Это сильно усложнит дело. Одно дело — Серсея. Женщина она или нет, она была совершеннолетним и дееспособным человеком, и у них были все основания считать ее виновной в ряде тяжких преступлений. Но если вдруг Роберт вернется в столицу — и в тот же день над стенами Красного Замка появятся отрубленные детские головы… Даттон заставил себя выкинуть этот образ из головы. Слишком уж отвратительно это смотрелось. А у него и без этого было полно проблем. *** 09.01.299 г. от з.Э. Кейтилин Старк ждала, сидя в седле наедине со своими мыслями, пока вокруг нее шептал залитый лунным светом лес. Войско Старков подошло к Близнецам и разделилось на две части, как и планировал Робб. Пока пехота шла вдоль восточного берега Зеленого Зубца, конница переправилась на западный берег и со всех ног устремилась к Риверрану. Вместе с ним пошли Морские стражи Маллистеров, уцелевшие в первой битве отряды войска Эдмара и горстка межевых рыцарей и мелких лордов, которых они подбирали по пути. Всего их набралось чуть больше шести тысяч. И все верхом. А еще к ним примкнули рекруты дома Фреев. Когда они шли к Близнецам, Кейтилин беспокоилась о том, какую цену за помощь и переправу на другой берег может выставить старый лорд Фрей. Она ошиблась. Стоило старому Уолдеру посмотреть вверх, на заходящий на посадку «Тайпан» летающих людей — и соглашение было заключено в тот же день. Нет, он все равно торговался очень упорно, но цена оказалась более чем приемлемой. Они условились на том, что двое внуков лорда Уолдера отправятся воспитанниками в Винтерфелл, Оливар, один из его младших сыновей, станет оруженосцем Робба, а Арья выйдет замуж за его сына Элмара, своего ровесника. И вдобавок он потребовал себе летающий корабль. Последнее оказалось самым трудным. Кейтилин передала требование Роббу, тот обратился к Хейсингу. Поначалу леди Кейтилин не знала, что сделать с австралийцами. Как только чужаки догнали их у Рва Кейлин, они сразу устроили ей вежливый, но очень настойчивый допрос о том, что она сделала с Тирионом Ланнистером, по какой причине, на каком основании, как все это прошло, чем все закончилось — и так далее. Она пыталась рассказать им о кинжале убийцы, показывала шрамы на руках, пересказывала то, что ей рассказал Петир в Королевской Гавани… Они все выслушали, но отныне держались с ней с вежливой холодностью. И с осуждением, которое до сих пор никуда не делось. «Они правда считают, что это я развязала войну?» — думала она. — «Разве это не Ланнистеры пришли в мой дом и пытались убить моего сына, которому всего семь лет?» Вот только кто это сделал? Джейме? Серсея? Тирион? Она не знала, кто именно какое деяние совершил или приказал его совершить. Но неужели им вообще чуждо понятие справедливости? Кто они такие, чтобы судить ее? Люди, которые называли себя союзниками ее мужа — и не вернувшие ей ничего, кроме его безжизненных останков? «И еще моих дочерей… Живых и невредимых…» Она не могла этого отрицать. Если бы не они, Санса и Арья остались бы в Королевской Гавани. Скорее всего, в лапах королевы. Только это заставило ее прикусить язык и продолжать сотрудничать с пришельцами из иного мира. Она не слишком верила, что Хейсинг согласится на требования старого Уолдера. Однако он в тот же день связался со своими людьми по ту сторону — и вскоре передал их слова, что первый летательный аппарат в Речных землях достанется именно лорду Фрею. Старик таким обещанием остался доволен, но для приличия еще немного поторговался — а потом войско северян, дополненное людьми Переправы, двинулось дальше на юг. Однажды вечером Робб спросил австралийца, могут ли его соплеменники помочь ему в сражении. Хейсинг, так же вежливо, как и всегда, сказал, что нет, но ей показалось, что в его тоне в этот раз проскользнула едва заметная нотка извинения. Он подробно объяснил позицию своей страны и самого себя: он пришел лишь затем, чтобы наблюдать и советоваться, а не воевать. Но он может помочь лорду Винтерфелла и по-другому. И помогал, ежедневно поставляя свежие «фотографии» позиций и лагерей Ланнистеров с указанием их численности и перемещений. «Разведка решает все», — как однажды выразился австралиец. И северяне, тщательно изучавшие каждую из этих картин, не могли с ним не согласиться. Но Кейтилин не могла перестать мечтать о том, чтобы «Тайпан» налетел на Ланнистеров сверху и обрушил на них море огня, подобно драконам Эйгона Завоевателя, и тем самым спас ее сына от опасностей войны. Нет, воевать австралийцы отказались наотрез. Но согласились снабжать Робба данными разведки и связью. Хейсинга сопровождали двое людей в зеленом, которые все время носили с собой что-то, что они называли «радио», волшебный прибор, который позволял говорить с другим человеком на сотни миль, и при этом его голос был совершенно ясным, словно он был рядом. Точно такую же вещь они подарили мейстеру Лювину перед тем, как покинуть Винтерфелл, и научили пользоваться ей. А потом, на следующий день после того неприятного разговора у Рва Кейлин, они снова пришли к Кейтилин и спросили, хочет ли она поговорить со своими дочерьми. Первой ее мыслью было то, что они над ней смеются. Ну не могло такое быть правдой. А затем она услышала голоса Сансы и Арьи, Брана и Рикона… Которые доносились из маленькой черной коробочки. Громкие и отчетливые, словно они находились внутри. Она расплакалась раньше, чем успела сказать хотя бы слово. Дюжина северных лордов, Робб, Теон и Хейсинг сейчас смотрели на нее, но ей было все равно. Наконец, она взяла себя в руки, вытерла слезы — и заговорила сама. Робб велел своим знаменосцам выйти, а она, оставшись одна, говорила, говорила и говорила… Обо всем. О Винтерфелле, об отце, обо всем, что случилось после их расставания. Прошло больше часа, прежде чем они закончили разговор, и когда коробочка замолчала, Кейтилин снова расплакалась. Это было просто волшебно. Но возможность поговорить с девочками через половину мира не могло утолить ее желания прижать их к себе. Она уже готова была все бросить и вернуться в Винтерфелл немедленно. Готова была даже попросить иномирян доставить ее туда на летающем корабле. Но в конце концов заставила себя успокоиться. Дочери были в безопасности, а отец и брат на юге ждали помощи. Она была нужна им. Часть зеленых людей осталась в Близнецах, которые использовались ими в качестве базы, пока их корабль летал вдоль Зеленого Зубца, разведывая путь для войска лорда Болтона. Кейтилин надеялась, что разведчики Тайвина их заметят (а как их не заметить?), доложат ему — и он сам встанет между молотом и наковальней. С того разговора прошло несколько дней. И они были уже на полупти к Риверрану. Робб послал вперед Бриндена Талли с несколькими сотнями всадников — он должен был выманить Цареубийцу от стен замка. Кейтилин сидела рядом с Халлисом Молленом, тридцатью воинами из Вестероса, которых ей выделил сын, и двумя зелеными людьми. Они находились за холмом, который отделял их от долины, где Робб собирался устроить засаду. Время тянулась тягуче медленно под редкое ржание лошадей и шелест листьев на ветру. И вот, наконец, где-то впереди раздались крики и звон оружия. Вестеросцы стали тихо переговариваться между собой. Австралийцы молчали. На их лицах были надеты странные черные коробки, из которых торчали по две зеленые линзы, похожие на те, что делали в Мире. Они не объясняли леди Кейтилин, зачем эти штуки нужны, но она и сама догадалась, что в них содержится какая-то магия, позволяющая видеть в темноте. «Если бы только у нас были такие же…» — подумала она. Даже подумать страшно, на что будут способны люди с такими возможностями. А на что еще, интересно, способны зеленые люди? «Благодарение богам, что они пока на нашей стороне…» Но сражаться они не желали. Они дали Роббу возможность отдавать приказы Русе Болтону быстрее любого гонца или даже почтового ворона. Но скрещивать мечи с Ланнистерами Хейсинг отказывался наотрез. И предупредил, что в случае угроза захвата их самих или их вещей они сразу покинут место сражения. Они ни в коем случае не должны были этого допустить. «Если мы начнем проигрывать, они просто сбегут… И это наши союзники?» — она не понимала странных обетов, которым австралийцы должны были следовать. Или, может, они были просто трусами? А как еще можно назвать тех, кто, имея такую силу, боится сразиться с Ланнистерами? Или, может, они и не союзники им? «Неужели они видят в нас не более чем кукол для игры? Получается, что черные люди — кукловоды, а зеленые — ниточки, за которые нас дергают?» — думала она. Она старалась гнать от себя такие мысли. Стоило обдумать как следует все, что эти люди для них сделали — и она не могла не испытывать и ним огромной благодарности. А что до отказа воевать… Пусть лучше боги ответят на одну молитву из многих, чем не ответят вообще. В конце концов, Кейтилин услышала птичий крик, резкую трель снежного сорокопута. Северной птицы. Потом еще раз. И еще три. «Они идут», — поняла она. И вскоре увидела, как по долине движутся фигурки рыцарей и всадников Ланнистеров, перебравшихся через неглубокий ручей. Минуты казались вечностью. Она пыталась найти среди них Джейме Ланнистера. Его золотые доспехи было легко заметить даже с такой дистанции. Но пока не видела. Залитая лунным светом ночь оставалось тихой, пока эту тишину не разрезал звук боевого рога Мейдж Мормонт. Затем его с другой стороны долины подхватил рог Большого Джона — и тут же в этот рев включились сигнальщики Фреев, Маллистеров и Карстарков. Словно каждый из них старался перекричать всех остальных. Люди кричали, кони вставали на дыбы — и в этот момент сидевшие в засаде лучники спустили тетивы. — ЗА ВИНТЕРФЕЛЛ! — услышала она клич Робба, перекричавший свист множества стрел. Ее сын вел своих людей в атаку — и спустя несколько ударов сердца она осталась одна с тридцатью двумя защитниками. И видела, как конники Большого Джона следуют за Роббом. Потом она не могла сказать, что видела, как разворачивалась битва. Скорее, она слышала ее. Треск ломающихся копий, свист стрел, звон мечей — и крики. «За Ланнистеров!» «За Винтерфелл!» «За дом Талли!» Сколько все это продолжалось? Достаточно, чтобы на востоке начало светать. А когда все стихло, остался только вой Серого Ветра. Солнце уже показалось из-за горизонта, когда Робб вернулся к ней. На другом коне и с залитой кровью одеждой — но он утверждал, что кровь не его. Следом за ним шла целая толпа северян. И Джон Амбер вместе с сыном тащили с собой пленника, которого Кейтилин узнала бы даже если бы на нем был шлем. Шлема не было, пленник был связан по рукам и ногам, но Амберы с трудом его удерживали. Кейтилин и не думала, что когда-нибудь увидит человека, на фоне которого даже Большой Джон Амбер выглядел бы карликом. — Сир Григор Клиган, — объявил Халлис, хотя все уже поняли, с кем имеют дело. Гора посмотрел на леди Кейтилин слегка ошеломленным взглядом и единственным, что он изрек в ответ, был глубокий рокочущий стон. — А где же сир Джейме? — спросила она, уже понимая, что ей ответят. — Его здесь не было, — горько сказал Робб. — Цареубийца, должно быть, вернулся в лагерь. Он послал на разведку бешеного пса Тайвина. — Мы должны отрубить ему голову, миледи, — сказал Большой Джон Амбер. — В плен берут людей, а бешеных псов убивают. Он растерзал дюжину человек, прорываясь к вашему сыну. Робб, кажется, склонялся к тому, чтобы согласиться с его словами. — Он зарубил Дарина Хорнвуда, Торрхена и Эддарда Карстарков. И меня бы достал, если бы лорд Амбер не оглушил его ударом в затылок. — Нет, его не надо убивать! — запротестовала Кейтилин. — Он может быть полезен живым. — Ты же не собираешься вернуть его лорду Тайвину? — нахмурился Робб. — Нет, — тут же ответила она. — Но мне кажется, есть и другие, кто дорого за него заплатит… — Мы должны решить его судьбу поскорее, миледи, — напомнил о себе Джон Амбер. — Боюсь, битва еще не выиграна. Кейтилин растерянно перевела взгляд на него. — Что вы хотите сказать? — Несколько всадников из отряда Горы повернулись и ускакали прочь сразу, как только поняли, что это засада, — сказал Робб. — Они подозревали ловушку. Я послал в погоню Теона и сира Бриндена. Остальные продолжают движение к Риверрану. — Но если эти всадники вернутся туда раньше нас… — Кейтилин осеклась. — Да, Цареубийца узнает о нашем приближении. И у него трехкратный численный перевес. Она повернулась к зеленым людям. — Мы должны сообщить об этом лорду Болтону, — Кейтилин не думала, что эти люди послушаются ее, ведь они подчинялись не ей, но один из чужаков коротко сказал: «Да, миледи», вытащил рацию и стал что-то говорить в нее. — Болтон в двух днях пути от бродов, — сказала она Роббу. — Мы дальше от Риверрана, чем он, а сир Джейме… — Мы должны идти, мама, — прервал ее молодой лорд Старк. — Тайвин не может идти на помощь своему сыну, пока ему угрожает Болтон. Ему не обязательно нападать, достаточно просто обозначить себя. Большую часть их конницы мы уже разбили, Ланнистеры потеряли около двух тысяч убитыми и пленными — и в наших руках не только Гора. Мы взяли лордов Вестерлинга и Бейнфорта, сира Гарта Гринфилда, лорда Эстрена, сира Титоса Бракса, сира Мэллора из Дорна… и трех племянников самого лорда Тайвина. — За каждого нашего мы зарубили десятерых! — гордо заявил Большой Джон. — Я говорил, миледи, что каждый северянин стоит десяти рыцарей с юга — и сегодня доказал свои слова делом! — Да, это так, но мы застали их врасплох. Больше такого не повторится. И если дядя Бринден не сможет их догнать… — Мы должны догнать их, мама. Тогда у нас еще будет шанс накрыть их внезапным ударом. Мы должны попытаться…