Три года назад (начало)
— Юнги, почему вы избили своего одноклассника? — Кан Джаин почти сорок. Она директор школы и, будучи омегой, добилась необыкновенных высот в карьере, но так и не встретила своего истинного. — Он оскорбил мою семью, — спокойно отвечает Юнги, разглядывая разбитые костяшки. — Данную проблему можно было решить диалогом, а не махать кулаками, как первобытное животное. Вам так не кажется? — Джаин никогда не любила этого замкнутого юношу. Ей казалось, что он какой-то ненормальный, потому что почти всегда ходит один и практически ни с кем не общается. Единственными развлечениями для него являются музыка и баскетбол, но, по ее субъективному мнению, этих занятий недостаточно для нормального существования в социуме. — Как-то не возникло желания обсуждать с больным ублюдком его сексуальные фантазии в отношении моей матери, — все также меланхолично выдает Мин, потому что ему, честно говоря, параллельно на слова директрисы. Альфа знает, что она в любом случае не на его стороне. Ей гораздо важнее показать себя в хорошем свете перед богатенькой четой Чо, чем разбираться в сути конфликта. — Юнги, поверьте мне, что любой спорный вопрос можно решить мирным путём, но раз вы уже оступились, то имейте смелость признать свою ошибку и извиниться перед Су Хо. — Сразу после него, — холодно отчеканивает альфа. — Су Хо не́ за что извиняться! Бедный мальчик даже пальцем вас не тронул, — злобно рявкает женщина. — Правда? Видимо, правый глаз я сам себе в запале подбил, — бессмысленный диалог начинает утомлять Мина, но он продолжает держать себя в руках. Всё-таки родители учили его с уважением относиться к противоположному полу и старшим, хотя иногда, как, например, в данной ситуации, это становится невыносимо. — Юнги! Хватит вести себя как клоун на подмостках цирка! Я ничем не смогу помочь, если вы не склоните голову перед Су Хо и его семьей! — визгливый крик аджумы настолько сильно режет слух, что Мину хочется заткнуть уши руками. — Не припоминаю, чтобы просил вас о сочувствии и поддержке. — Посмотрите на него! Чванливый малолетка! Тебя вышвырнут из школы с клеймом хулигана и ни в одну другую не возьмут, — ядовито шипит Кан. — Когда можно будет забрать документы? — Пошёл вон, мелкий наглец! Ты закончишь свою жизнь на задворках Тэгу, как жалкий отброс общества! Слова Джаин не задевают за живое. Мин привык к такому отношению и, на самом деле, он спокойно может это переносить, но лишь до тех пор, пока дело не касается его семьи.***
Чонгук игнорирует Юнги уже несколько дней. Утром притворяется, что спит, а вечером молча занимается своими делами. — Долго собираешься изображать из себя надутую фугу? — в конце концов, не выдерживает старший. — Не твое дело, — огрызается Чонгук. — Твой друг заслужил то, что получил, — самоуверенно заявляет Мин. — У него было кровотечение! Если бы Тэхен не отвез нас в больницу, он бы умер! — истерично вопит Чон. Его неимоверно возмущает свинское поведение друга. — Ну, в итоге-то живой! Этот чокнутый испытывал мое терпение несколько месяцев! Что он в итоге ждал от меня? Может быть «спасибо» за то, что назвал мою сестру шлюхой? — Юнги немного стыдно, хоть он и не сомневается в своей правоте. Альфа не собирался доводить Чимина до больничной койки, тем более, убивать. Единственной его целью было проучить младшего и защитить честь близкого человека, но, как обычно это бывает, он перестарался, не рассчитав свою силу. — Но… Чимин не мог такое сказать, — нерешительно мямлит Чонгук. — Уверен? Кажется, кто-то кому-то слегка напиздел и очень сомневаюсь, что это была Минджу. — Я спрошу у Чима… Возможно, он просто погорячился, — Чону все равно жалко друга, но после слов Юнги его образ уже не выглядит таким жертвенным. — Мне без разницы. Впредь будет думать, прежде чем разевать свой рот, — у Мина больше нет желания выяснять отношения с Чонгуком. Если ему нравится дуться, пусть продолжает, тем более, что тишина никогда не напрягала Юнги.Три года назад (продолжение)
Альфа медленно размешивает лапшу в своей тарелке, выслушивая очередную тираду от родителей. Он только что сообщил им о том, что его отчислили из школы. — От тебя вечно одни сложности! Подумаешь, обозвали! Только идиоты и отморозки после такого лезут в драку?! — гневается отец. Всей правды мужчина не знает, потому что Мин умолчал о настоящей причине драки. — Сынок, может, ты все же попросишь прощения? — всхлихлипывая, спрашивает мать. Она накрывает руку Юнги своей ладошкой и жалобно смотрит ему в глаза. — Нет, — альфе невыносимо видеть слезы на лице родного человека, но он неприклонен. — Юни, Чо являются очень влятельными людьми. Они не позволят тебе учиться ни в одной школе Тэгу, — женщина говорит с теплотой и нежностью, потому что безумно любит сына, но его опрометчивое решение не кажется ей правильным. — Значит перееду, — коротко отрезает Мин. Он с самого детства был самодостаточным и категоричным, а с возрастом эти черты лишь усилились. — Как у тебя все просто, а жить ты на что собираешься? — язвительно высказывается отец. — Работу найду, — в отличии от родителей, Юнги видит в сложившейся ситуации возможности, а не проблему. — Шустрый какой! Тебя, прям, там все ждут с распростертыми объятьями. Таких халявщиков в Сеуле десятки тысяч, а то и больше! — Спасибо за поддержку, папа! — Вот только не надо обиженку из себя строить! Будь мужиком! Тебе когда-нибудь придется содержать семью, а на своей музы́ке много не заработаешь! Выбери нормальную профессию на государственной службе и живи, как человек!***
— Какие люди! Наконец-то Юнги вы удостоили нас своим вниманием, — преподавательница по актерскому мастерству — молодая красивая женщина, которая мечтала о красной дорожке и ярких софитах, но жизнь, а точнее, ее истинный распорядились совсем иначе. Она родила ему двоих прекрасных детей, забыв про собственные интересы, а он в итоге привел в дом чужую омежку. — Не стоит благодарностей, я не по своей воле сюда припёрся, — недовольно бурчит Мин, проходя в центр сцены, где на деревянных стульях, расставленных в форме полукруга, сидят остальные фанаты лицедейства, в том числе Чимин. Альфа бросает на него суровый взгляд и укладывает свою пятую точку на свободное место. — Бедняжка! Не устал, пока шёл? — насмешливо спрашивает преподавательница. Неудачный брак сформировал у женщины особое отношение к сильному полу. Она не то чтобы их ненавидит, скорее презирает. — Устал! Можно пойти домой поспать? — Можно, только по дороге не забудьте заглянуть в кабинет директора школы. — Блять, а счастье было так близко, — бормочет альфа, гипнотизируя кроссовки учеников, сидящих напротив. — Не расстраивайтесь, Юнги. Мы с группой приготовили для вас подарок, как новому члену нашего кружка. — Спасибо, конечно, но я лучше обойдусь, — Мин уверен, что ничего хорошего от «старых членов» и «разведёнки» ожидать не стоит. — Перестаньте! Ребята приберегли для вас основную роль в предстоящем спектакле. — Может, я лучше трупом побуду или деревом? — К сожалению, таких ролей в сценарии не предусмотрено. — Лесным оленем? — Увы, — преподавательница отрицательно качает головой. — Немым бомжарой? — Тоже нет. — Хуево. Ну и кем я должен быть? Пиздатым принцем или ебанутым рыцарем? — Нет, все гораздо проще. Мы будем ставить спектакль по всем известной пьесе Шекспира. Вы будете Джульеттой. — Что, блять? — ершится альфа. — Юнги, следите за своим языком! Я, между прочим, женщина! — преподавательница нейтрально относится к нецензурной лексике, но не в том случае, когда она используется в каждом предложении. — А я — мужчина! Так, какого хера, я должен играть озабоченную малолетнюю шалаву? — Перечитайте пьесу, Юнги! Джульетта была благочестивой особой из знатной семьи! — Серьезно? То есть те, кто целуются и трахаются с первым встречным в тринадцать лет, по вашему мнению, называются воспитанными девушками? — Святоша нашелся. Губосос хренов, — еле слышно бубнит Чимин, но альфа замечает, потому что младший сидит прямо перед ним. — Чё ты там пискнул? — рычит Мин. — Кто? Я? — Пак удивлённо округляет глаза. — Роль повторяю… «Любовь нежна? Она груба и зла. И колется, и жжётся, как терновник». — Хуевник! Сейчас я буду грубым и злым, если ты не заткнешься! — свирепствует Мин. — Юнги! Хватит угрожать Чимину! Ваша роль не обсуждается, потому что, во-первых, на курс ко мне записались только мальчики, а, во-вторых, жеребьевка проводилась на вводном занятии, куда вы не явились! — И? Я альфа! У вас тут куча заднеприводных, пусть они Хулиетту и играют! Вон пухлощекий со своей смазливой физиономией и тоненьким голоском отлично подойдёт на эту роль! Платье и парик напялить, вату в лифчик напихать и будет одно лицо! Шекспир в гробу прослезится! — Нормальный у меня голос! — оскорбившись, возмущается Пак. — Не беси меня, хомяк! — орет в ответ Мин. — Юнги! Чимин тоже играет главную роль, так что, вряд ли, захочет поменяться с вами местами. — Чего-чего? То есть я буду в паре с этим долбанутым?! — Ещё одно плохое слово в адрес Чимина и я вас выставлю, Мин! — Да сам с удовольствием свалю, на среднем пальце вертел я всё это!Пару дней назад
— Ким Тэхен и Мин Юнги подойдите ко мне на пару минут, остальные свободны, — пожилой преподаватель снимает очки и готовится к полемике со своими учениками. Эти два парня уже на протяжении многих лет периодически испытывают его нервы на прочность. — Юнги, объясните, пожалуйста, почему во вторник вы не пришли на вводное занятие театрального кружка? — сердито спрашивает мужчина. Он единственный преподаватель, которому во время каникул придется работать практически без выходных, что, конечно же, его абсолютно не радует. — А что я там забыл? — небрежно уточняет Мин. — Как минимум, навыки вежливого общения, Юнги, — преподаватель потяжно вздыхает и задумывается о том, что пару рюмашек соджу отлично впишутся в его вечерний досуг. — Вы туда записались, а следовательно обязаны посещать. — Может быть, вы перепутали слово музыкальный и театральный? — Я похож на старого маразматика? — Немного. — Что?! Ты совсем обнаглел Юнги? — вскрикивает мужчина. — Вы спросили — я ответил. Какие претензии? — наглости альфы можно только позавидовать. — Да, в целом, никаких. Прогуляешь ещё одно собрание потенциальных обладателей Оскара и я напишу на тебя жалобу! — Какого хера?! Я не записывался в этот сраный театр! — Ничего не знаю. В вашей анкете был указан именно этот кружок, так что, до свидания, Мин Юнги. Желаю вам незабываемых ролей и безграничных апплодисметов. Альфа пинает ногой преподавательский стол и с видом разъяренной фурии уносится из аудитории. — Вы такого же мнения обо мне, Тэхен, как и ваш одноклассник? — Ни в коем случае, аджосси, вы выглядите, как энергичный мужчина в расцвете сил. — Хамло и подлиза — отличная парочка. — Он не в моем вкусе, аджосси. — Слава Богу, Тэхен, иначе помимо ваших словестных выпадов, мне бы пришлось наблюдать то, как вы сосетесь по углам школы. — Вы слишком плохо обо мне мнения. Я до свадьбы даже за ручку свого истиннного не осмелюсь подержать. — Ой, вот только не надо мне тут святую невинность изображать. Я тебя как облупленного знаю, — преподаватель морщит лицо и машет на Тэхена рукой, — Ладно, вернёмся к сути. Секретарь сказала, что ты записался на тхэквондо, хотя до этого два года ходил на вокал. Почему? — Вокруг так много маньяков и насильников, аджосси, а мой цветочек скоро распустится. Нужно подготовиться к его обороне, — наигранно пропевает Ким. — Как вы меня с Юнги достали! Какой цветочек, Тэхен? — мужчине отчаянно хочется сматериться, но статус наставника, к несчастью, не позволяет этого сделать. — Запах, аджосси. Мне скоро восемнадцать. — Думаешь, будешь пахнуть радугой и все альфы мира захотят растащить тебя на куски? — Ну не так высокомерно, но в какой-то мере вы правы. — Не обольщайся, Тэхен. Сладким персиком ты будешь только для своего истинного и, может, нескольких десятков других альф. Все остальные будут воспринимать тебя в лучшем случае нейтральной особью, в худшем — противной вонючкой, раздражающей слизистую носа. — Ох, аджосси, подобных комплиментов мне еще никто и никогда не говорил. — Ой, прекращай уже этот спектакль. Тебе надо было вместо Юнги пойти развивать свои актерские навыки. — Н-е-е-т, в этом я талантлив с рождения! — Тоже мне гений нашелся, — хмуро причитает преподаватель, на что Ким лишь мило улыбается. — Иди уже, прокачивай защиту своего бутончика. — Хорошего дня, аджосси — И тебе не скучать, Тэхен.