Пятнадцатый день
— Идёшь на вечеринку? — любопытно интересуется Минхо, внимательно разглядывая красивое лицо друга. — Я похож на идиота, которому нравится тусоваться среди пьяных отморозков? — пренебрежительно бросает Тэхен. — Как всегда, оригинальный ответ, — усмехается Чхве. — Думал, в этот раз ты сделаешь исключение. — С чего вдруг? — подозрительно спрашивает Ким. — Ну, хотя бы, с того, что вечеринка посвящена новенькому, — ехидно тянет Минхо. — Говорят, ему подготовили пару сюрпризов. — Он не пойдет туда, — злобно выплевывает омега. Чонгук на больничном, зализывает свое побитое тело, а значит вряд ли доползет до дома семьи Кан, где планируется мероприятие. — О, как! С чего такая уверенность? — Интуиция. — Не стоит ей доверять, Тэхен’и, потому что в этот раз она тебя подвела. Тусовка будет только через две недели. Мальчишку уже выпишут к этому времени, — выдает альфа, наслаждаясь тем, как губы друга сжимаются от негодования.Шестнадцатый день
— «Лучше не появляйся в доме Канов, иначе мои ребята продлят твой постельный режим ещё на несколько недель или месяцев». Чонгук пялится в телефон и пытается понять смысл предложения. Он не то, чтобы куда-то собирался, а, в принципе, не в курсе предстоящих событий. — «Ким Тэхен?» — на всякий случай уточняет младший, потому что вчера с этого же номера ему отправили фиолетовое сердце, так как был День Святого Валентина, а на вопрос «Кто ты?» пришло «Звезда в манто!». — «Он самый!» — «Откуда ты достал мой номер?» — «Ну, уж точно не из задницы», "Добрые люди подсказали», — два сообщения приходят друг за другом с разницей в несколько секунд. — «Не пиши мне, урод!» — «Фи, как грубо! Я предупредил тебя, новенький!» — Тэхен больше ничего не печатает, потому прекрасно осознает, что если будет наседать, альфа заблокирует его номер.Семнадцатый день
— Чонгук’и, приве-е-е-т! Как твои ребра? — радостно верещит в трубку Чимин. — Получше. Думаю, через пару дней смогу вернуться в строй, — жизнерадостный друг, как всегда, заряжает Чона своим позитивом. — Шестого числа будет твое посвящение! Нам нужно подготовиться! — омега обожает всевозможную движуху, поэтому безумно рад предстоящему веселью. — Так вот, что он имел в виду, — еле-слышно бубнит альфа, но Пак все равно разбирает некоторые слова. — О чем ты? Кто он? — уточняет Чимин. — Неважно, — отнекивается Чон. — Не думаю, что смогу пойти. — Почему-у-у? — начинает ныть Пак. — Не люблю многолюдные сборища. — Ну, Чон’и, без тебя всё это не будет иметь смысла. Пожа-а-алуйста! Я буду рядом! — Ты говоришь как заботливая мамочка, которая собирается сопровождать сынулю на первую дискотеку, — шутит Чон. — Скорее папочка. Кстати, буду не против, если отныне и навсегда, ты будешь именно так меня называть, — томно проговаривает Чимин, периодически срываясь на хихиканье. — Даже не мечтай. Знаю я твою развратную душу. Лучше истинного своего найди и ставь над ним эксперименты. — Я и так в активном поиске! Только пока все мимо, — разочарованно выдает омега. — Может грядущее событие является самым главным шансом в моей жизни встретить своего предназначенного, а лучший друг решил слиться! — Ладно, хватит давить на жалость. Я подумаю, Чим! — Ура!!! Ты лучший! Жду только «да». Чёрт, препод пришел, мне пора бежать! Чао! — шепчет Чимин и сбрасывает, поэтому «пока» Чонгук говорит уже не ему, а в пустоту.Восемнадцатый день
— «Надеюсь, ты меня понял?» После очередной текстовой угрозы от Тэхена идёт ссылка. Чон жмёт по ней и на экране появляется видео с компанией парней из девяти ребят, которые издеваются над каким-то пьяным мальчишкой. Они рисуют на его лице всякие непристойности, фотографируют несчастного с сигаретой во рту и бутылкой соджу, завязывают на голове девчачьи бантики и тому подобное. Их манипуляции кажутся безобидными, но все равно вызывают у альфы отвращение, потому что жертва в отключке и ничего не соображает. — «Пошел на хер!» — «У этого видео есть продолжение с возрастным рейтингом от двадцати одного. Ты ещё маленький для такого кино, поэтому придется поверить мне на слово, что после детских заигрываний наивного мальчика его же одноклассники «любили» по кругу долго и мучительно, кстати, без согласия. Так что, если нет желания оказаться на месте этого глупого существа, советую прислушаться ко мне».***
— Ты меня гипнотизируешь? — не поднимая глаз, спрашивает Чонгук. Он своим нутром ощущает, как Тэхен его безостановочно сканирует. Старший делает так уже несколько дней подряд, везде таскаясь за Чоном попятам. Он ничего не делает, просто сидит напротив и смотрит, лишь изредка что-то говоря. Альфе не по себе от этого. Он как Алиса, попавшая в Зазеркалье, где Ким обычный добрый парень, который хочет с ним подружиться. Младший не знает этого Тэхена, потому что там, в глубине хитрых глаз, скрывается совсем другой человек, но в этом «другом» мире, по какой-то неизвестной причине, они могут общаться на равных, без ненависти и боли. — Нет, скорее готовлюсь съесть милого пушистого кролика, — Тэхен щурится и изображает укус. — Смотри, не подавись, — пренебрежительно бросает Чон. — Уж как-нибудь постараюсь. — У тебя нет своих дел? — Я твой наставник и должен всячески помогать. Всё остальное может подождать. — Пока что, ты только мешаешь. — Чем же? — обидчиво спрашивает Ким. — Тем, что постоянно пялишься. — Считай, что я твой телохранитель. — Ха-ха, — Чону сложно представить омегу в такой роли. Он слишком красив и изящен. Идеальная модель или кинозвезда, но никак не тот, кто должен защищать людей. — Что смешного? — хмурится Ким. — Ничего, — такой Тэхен забавляет альфу. Он открытый и трогательный, но Чонгук почему-то уверен, что вся эта благосклонность лишь временное явление. Обязательно настанет день, когда все вернётся на свои круги и старший станет прежним. — Говори, иначе я твое тело не только охранять буду, но и лапать. Я, между прочим, очень тактильный, — слова Кима больше походят на флирт, чем на угрозу. — Интересный способ шантажа. Помнится, раньше ты угрожал физической расправой, — Чон не воспринимает слова старшего всерьез, а зря, потому Тэхен просто так ничего не говорит. — Ну, это тоже прикосновения, только в другом формате. — Придурок! — фыркает Чонгук, а старший вытягивает под столом свою голую стопу и начинает гладить ей икру альфы. Тот испуганно шарахается и чуть не падает со стула. — Какого хера? — орет младший. — Что не так? Я предупредил, между прочим, — невозмутимо отвечает Тэхен, будто не сделал ничего необычного. — Что это было? — не успокаивается младший. — Где? — омега изображает ангельскую гримасу. — Ты заигрываешь со мной? — Чонгук в очередной раз не понимает Кима. Хотя, какой смысл лукавить, старший для него никогда не был открытой книгой. За год издевательств Чон научился понимать некоторую мимику и интонацию, но даже эти познания порой подводили его, потому что Тэхен умело разыгрывал обманчивые эмоции. — Возможно, — обыденно предполагает омега. — Почему? — Наверное, приятно, — Тэхен не может правильно сформулировать причины своих поступков в отношении младшего, точнее, он их не знает, поэтому выдает то, что первым приходит на ум. — Я тебе нравлюсь? — Чон слишком поздно соображает, что ляпнул лишнего. О таких вещах не спрашивают в лоб, тем более у кого-то, вроде Кима. — Не сказал бы, — омега морщит нос, как будто говорит о чем-то не очень приятном. Чонгук тоже поджимает губы, потому что не может выстроить у себя в голове логическую цепочку. Какой смысл клеиться к тому, кто тебе неприятен? — Ты поспорил на меня? — один ответ альфе на ум всё-таки приходит. — Ха-ха, нет, — старший искренне улыбается и облизывает высохшие губы. — Тогда что, черт возьми? — рявкает Чон. Лучше бы Ким реально сыграл на него, потому что раздражающее чувство неизвестности гораздо хуже, чем твердое осознание того, что ты чья-то вещь для забавы. — Уууу, какой злой мальчик, — омега поднимает руки в жесте капитуляции. — Считай меня психом. — Не ходи за мной, — цедит альфа, быстро скидывая в рюкзак тетради и учебники. — Ладно… но только сегодня, малыш, — лениво тянет Тэхен и, когда младший скрывается за дверью аудитории, за ним не идёт. Он найдет его завтра, встретит у школьных ворот, как было все эти дни и будет продолжать смущать своим присутствием. Просто так.Тридцатый день
— Удивительно видеть тебя здесь, — язвительно подкалывает Минхо. — Пришел охранять свою игрушку? — Развлекаться, — огрызается Тэхен. Настроение у него «никакое». Омега терпеть не может семейку Кан, ненавидит людские сходки и пьяных одноклассников, но вынужден находиться в этом хаосе, потому что кто-то не пожелал прислушаться к его наставлениям. Раздражает даже мягкий диван, на котором он уже битый час наблюдает за Чонгуком. — По тебе не скажешь, — Чхве присаживается напротив Кима, благо вокруг все свободно, потому что, кроме него и еще пары старшеклассников, к омеге лишний раз никто не сунется. В руках у Тэхена кружка с черным кофе, который он ненавидит. Она символично подчёркивает его гневное состояние, особенно в те моменты, когда Ким делает глоток и морщится от противного вкуса. — В душе я танцую, — меланхолично отвечает Тэхен, прожигая взглядом барную стойку, за которой в одиночестве сидит младший и пьет газировку, копаясь, при этом, в телефоне. — Ты уже заявил на него свои права, так что его, в любом случае, никто не тронет, — уверенно высказывается Чхве. — Ты слишком наивен, если так думаешь, — теперь Ким смотрит уже не на Чона, а на незнакомого парня, который предлагает альфе стакан с какой-то прозрачной жидкостью, скорее всего, спиртным. — Ему пятнадцать, — рявкает Тэхен, отчего все окружающие испуганно замирают и оборачиваются, в том числе парень, предложивший Чонгуку выпить. Поняв, что омега обращается именно к нему, незнакомец быстро ретируется, а младший назло Киму демонстративно выпивает содержимое стакана до дна. — Идиот, — шепчет омега, разочарованно качая головой. — У-у-у, кому-то через пару часов будет совсем невесело, — констатирует Минхо, провожая взглядом Кима, который подходит к Чону и начинает стаскивать его со стула за воротник, как провинившееся дитя. — Вставай! — приказывает омега. — Оставь его, Тэхен, все равно должно пройти какое-то время, — кричит Чхве. — Не суй свой нос, куда не просят, Минхо! — отрезает Ким, смиряя друга разъяренным взглядом. — Отвали! — отмахивается Чонгук, пытаясь отцепить руку старшего. — Не вынуждай меня применять силу при всех! — цедит Ким и волочит, наконец, подчинившегося альфу в одну из гостевых спален этажом выше. — Насиловать меня будешь, ублюдок? Все видели, как ты меня увел наверх! — растерянно кричит Чон, потому что по телу начинают расползаться странные ощущения. — Они скажут полиции то, что я попрошу, — с угрозой шепчет Ким, продолжая тянуть Чонгука за собой по лестнице. На втором этаже Тэхен резко распахивает первую попавшуюся дверь и с силой толкает младшего в комнату. — Ложись на кровать, — продолжает командовать Ким. — Я буду кричать! — неуверенно рявкает младший. — Как пожелаешь, — уже спокойным тоном заявляет Тэхен. Он защелкивает дверной замок и проходит в дальний угол спальни, где садится в кресло. Чонгук непонимающе смотрит на него некоторое время, но лишь до тех пор, пока не теряет контроль над своим зрением, потому что все вокруг начинается расплываться. — Положи уже свое тело на эту чертову постель, чтобы мне не пришлось тебя на нее затаскивать, — злобно бубнит Ким, наблюдая, как младший из последних сил пытается не потерять связь с внешним миром. Альфа в конце концов проигрывает борьбу со своим организмом и мирно засыпает, сидя на полу возле кровати. Тэхен некоторое время ждёт, а потом подходит к Чонгуку, осторожно обхватывает руками его худое тело и затаскивает на мягкую горизонтальную поверхность. Младшему и так будет с утра не сладко, но хотя бы мышцы будут в порядке. — Спасибо, — шепчет Чон сквозь сон, а на лице омеги появляется теплая улыбка. Ему приятно, хоть он и не уверен, что эта благодарность адресована ему. Ким садится на край кровати и проводит кончиками пальцев по щеке Чонгука. Нежная кожа младшего под их рецепторами горит огнем. Он похож на милого беспомощного ребенка. Хрупкий, чистый, наивный, а в таком состоянии и полностью доступный. В нем совсем нет мужественности и сексуальности, которую так любит в противоположном поле Тэхен. Его привлекают мускулистые, брутальные парни, способные над ним доминировать. Ким усмехается, потому что, как бы он не хотел, природу омеги никуда не деть. Этим слабым созданиям, к которым он принадлежит, нравится подчиняться. Тем не менее, что-то в Чонгуке безумно привлекает Тэхена. Он не понимает, что именно, но точно чувствует эту неосязаемую тягу. — Ты красивый, — едва слышно бубнит младший и Ким снова прыскает от смеха. Необычно собственными глазами наблюдать за человеком, который разговаривает во сне. Омега пристально смотрит на лицо младшего и задумывается над тем, что эти слова мог бы сейчас слышать кто-то другой, например, тот ублюдок что дал Чону химозное пойло. В мозгу старшего сразу всплывают омерзительные картинки и он вскипает. Вот оно, это непонятное чувство. Собственнический инстинкт. По какой-то неизведанной причине Тэхен считает, что Чонгук может принадлежать только ему и неважно в качестве кого, мальчика для битья, игрушки или друга. Чонгук стонет во сне и этот протяжный звук словно электрический разряд проходит сквозь тело старшего. Тэхен напряжено вздыхает и пытается абстрагироваться от непрошенных фантазий. Хотел бы он воспользоваться младшим? Нет, но не потому что альфа его не привлекает, причина в другом. Он без сознания, а значит Ким не сможет увидеть в его глазах бесконечную боль и не сможет почувствовать как разрастается в юном мозгу чувство ненависти к нему. Так совсем неинтересно, потому Тэхену нужно сопротивление, страдание, смирение или любая другая сильная эмоция. Именно они приносят ему нескончаемое удовольствие.***
Тэхен сидит на полу коридора возле туалета и считает количество узоров на противоположной стене. Чонгука выворачивает наизнанку уже полчаса. Дверь он запер, поэтому омега еще не внутри. Он с легкостью может найти того, кто вышибет ее, но острой необходимости пока в этом не видит. Ким периодически стучится, проверяя состояние младшего. Тот в ответ посылает его на все четыре стороны, чем искренне потешает омегу. Когда замок, наконец, щелкает, Тэхен поднимается на ноги и осторожно приоткрывает дверь. Младший сидит на кафельном полу, положив голову на колени. — Мне кажется, я умираю, — бубнит он, не поднимая головы. — Ха-ха, нет, это всего лишь интоксикация, — забавляясь, выдает Ким. — Долго так будет? — изможденно интересуется младший. — Таблетки действуют обычно восемь-двенадцать часов. — Какие таблетки? — Чон вскидывает голову и изумленно впивается глазами в старшего. — Ну, ты же не думаешь, что тебе стало так плохо от стакана легкого спиртного? — насмешливо спрашивает Тэхен. — Но… зачем? — Видео пересмотри, которое я тебе пересылал. Мир слишком жесток, малыш, а люди в нем уродливы и безжалостны, так что учти на будущее, что не стоит доверять всем подряд и уж, тем более, обнажать перед чужими свою душу, — надменно выдает Ким. — Тогда почему ты этого не сделал? — на автомате спрашивает Чон. Возможно, всё это изначально подстроил сам Тэхен. — Мне не интересно твое тело в таком формате, хотя, надо сказать, грязные мыслишки появлялись. — Что приятного в изнасиловании бесчувственной куклы? — Ооо, вариантов много. Во-первых, некоторым по-другому не дают. Во-вторых, кому-то в кайф господствовать таким образом. В-третьих, никаких границ, делай что хочешь. А, вообще, придурок, который подсыпал тебе снотворное и, возможно, ещё какую-то дрянь, просто не учел твой возраст и вес, поэтому неправильно рассчитал дозировку. — Зачем тогда ты мне помог? Позволил бы ему сделать то, что он собирался, — пренебрежительно спрашивает Чонгук — Ты принадлежишь мне, а значит никто, кроме меня не может не то, чтобы тронуть, даже посмотреть на тебя, без моего разрешения. Запомни это!