Несколько недель назад
Чимин видит то, что причиняет почти адскую боль, не физическую, моральную, но отвести глаз от чарующей картинки не может. Она выглядит, как его мечта, где главным героем является, увы, не он, а какая-то незнакомка. — Оппа! — миниатюрная девчушка, смешно перебирая худыми ногами, сначала бежит по коридору, а потом запрыгивает на руки Юнги, который притягивает её губы к своим и страстно целует. Они похожи на Инь и Янь, гармонично дополняющие друг друга. Пак пропускает удар и его сердце, нарушая привычный ритм, начинает, сбиваясь, долбить в уши и разрывать грудную клетку. Он упустил что-то важное за эти две недели, то, что сейчас ломает ему ребра и выбивает из лёгких воздух. Омега стоит неподвижно, внимательно изучая внешность соперницы и сопоставляя ее со своей. Он проигрывает по всем пунктам и мысленно уже поднимает белый флаг в битве за Юнги. Шансов нет, потому что она красивая, такая, какую хотел Мин, с узким личиком, бездонными глазами и губами в виде ниточки, — полная противоположность Паку. Возможно, что эта девушка даже окажется истинной Мина, а Чимин на самом деле влюбился не в того. Желания оттащить соперницу за волосы почему-то не возникает. Юнги сам выбрал её, так кто такой Чимин, чтобы лезть в их счастье? Третий лишний на чужом празднике жизни, который должен смириться со своей никчемностью и отойти в тень. Пак приходит в себя только тогда, когда окружающие начинают оглядываться на него, стоящего по середине коридора, и перешептываться по поводу его лица, перепачканного в туши. Чимин наконец понимает, что плачет. Он срывается на улицу, в школьный двор, где в укромном уголке облокачивается спиной о бетонную стену и сползает по ней вниз, давая волю своим чувствам.***
— Эй, блондинчик, куда путь держишь? — слышит за своей спиной Чимин сквозь размеренные биты музыки в наушниках. Он не заметил, что кто-то идёт за ним уже достаточно долгое время, выжидая, когда Пак свернет на пустынную улицу или в темный переулок. Омега ускоряет шаг, но незнакомцы не отстают. — Чего молчишь? Мы ведь можем и по-другому спросить, — грубо рявкает один из парней и Чимин вздрагивает. — Домой, — рассеянно сипит омега, мысленно надеясь на то, что все-таки успеет добраться до общежития в целости и сохранности. Он стаскивает гарнитуру и нервно запихивает её в карман своей толстовки, пытаясь разглядеть на противоположной улице случайных прохожих, но, как назло, там никого нет. Пак переходит на бег, но хулиганы быстро его настигают, зажимая с двух сторон в тиски. — Куда же ты, куколка? Время ещё детское, так что пойдем с нами потусим, — предлагает второй субъект, нахально облизывая ухо омеги. Пак сглатывает от отвращения, чувствуя на своей коже вязкую жидкость, но ответ всё-таки из себя выдавливает. — Простите, я, правда, не могу, — испуганный голос омеги напоминает мышиный писк, что очень забавляет нарушителей его спокойствия. — Да ладно, а мне почему-то кажется, что можешь, просто ерепенишься, — незнакомец справа хватает своей пятерней омегу за задницу и болезненно её сжимает. — Отвалите, я никуда не пойду с вами! — Чимин начинает истошно вопить и барахтаться, окончательно осознавая, что невредимым его никто уже не отпустит. Общежитие недалеко и может быть консьержка или кто-то из студентов его услышат. — Коготки решил выпустить, сушеныш? Мы тебя сейчас быстро вежливым манерам научим, если не заткнешься, — рычит всё тот же незнакомец справа, заламывая руку омеги. — Не трогайте, я буду кричать! Помог… — тяжёлый удар прилетает точно по печени и Пак, сгибаясь пополам от невыносимой колики, падает на колени. — Отпустите… я же просто шёл домой, — почти неслышно хрипит омега, держась обеими руками за живот. — Заткнись уже, иначе добавки получишь, куколка, — один из парней грубо приподнимает лицо Пака и смачно в него плюет. — Теперь ты будешь послушным мальчиком, пока мы вдвоем будем тебя трахать. Понял? — ухмыляется агрессор. — Не надо, пожалуйста. У меня никого ещё не было, — вытираясь рукавом футболки, умоляет Чимин. — Правда, что ли? Вот это удача! — закатываются злорадным смехом будущие насильники, поднимая несчастного с асфальта и волоча его в ближайшие кусты.Несколько недель назад
— Чимин’и?! Ты ли это?! — Пак испуганно оборачивается, услышав знакомый из прошлого голос и видит у входа в столовую Ха Сонуна. Он почти не изменился: всё та же лучезарная улыбка, подкупающая своим дружелюбием, и идеальная фигура спортсмена. — Сонун? — шепчет себе под нос омега, всё еще не веря своим глазам. — Смотрю, ты всё тот же пухляш, что и в младшей школе. Продолжаешь, небось, пирожки уминать за обе щеки? — заливисто хохочет парень, привлекая внимание окружающих. — Нет, — стыдливо отвечает Пак, пытаясь пробиться сквозь толпу в коридор. — Ладно тебе, Чимин’и?! Можешь мне не врать! — Ха хватает омегу за плечо и притягивает к себе. Он говорит громко, так, чтобы слышали все; так, чтобы потом они имели отличный повод для насмешек и унижений; так, чтобы Чимин ненавидел себя еще сильнее. — Как жизнь то? Один, наверное, всё ещё? Толстые жопки мало кому нравятся! — Мне пора, — бормочет Пак и наконец вырывается из этой грязи, убегая вверх по ближайшей лестнице в излюбленное под крышей место. — Куда же ты, Чимин’и. Мы даже толком не пообщались?! — наигранно сожалеет Сонун, разводя руки в стороны.***
Юнги любит ночь: мрачную и тихую. Она позволяет ощущать обыденные для каждого из нас вещи совсем по-другому. В это время, когда все спят, происходят самые страшные преступления и рождается самая лучшая музыка. На улице в отсутствии солнечного света всегда свежо, поэтому Мину нравится периодически выходить на балкон, чтобы проветрить свои мозги и подышать прохладным воздухом. В одну из таких вылазок альфа замечает на улице подвыпившую компанию, которая своими воплями нарушает умиротворённость мглы. Двое парней держат третьего под руки и куда несут. Вероятно, он сильно перебрал с алкоголем и отключился. Альфа усмехается, немного завидуя их свободе и беззаботности. Было время, когда он тоже позволял себе нечто подобное, протестуя против контроля родителей и школы. Юнги присматривается, замечая во всем происходящем что-то странное и в какой-то момент понимает, что парень, находящийся в неадекватном состоянии, очень похож на Чимина и тащат его, скорее всего, насильно. Теперь смотреть на всё это становится неинтересно и альфа отворачивается, размышляя над тем, что омега наконец доигрался и получит по заслугам на всю катушку, но Юнги это волновать не должно. Он заходит обратно в комнату и плотно закрывает балконную дверь. Его никоим образом не касается, то что происходит по другую ее сторону. Люди должны сами решать свои проблемы. Альфа заваливается на кровать и надевает наушники, но даже так умоляющий визг младшего звоном продолжает отдавать в ушах. Совесть не отпускает и чувство справедливости когда-то привитое семьей, начинает неприятно тарабанить в макушку, раздражая Юнги все сильнее и сильнее. Работать в таком состоянии невозможно и он в конце концов сдается: плетется к порогу, лениво напяливает на босые ноги тапки и неспеша спускается вниз. — Куда? — орет сонная властительница порядка, отвлекаясь от занимательного сериала. — Пить, курить и трахаться до потери сознания, — меланхолично выплёвывает Мин, приводя аджуму своим ответом в ступор. — Чего? — ошарашенно переспрашивает женщина. — Одному из ваших постояльцев требуется помощь, поэтому мне придется выйти на несколько минут наружу и побыть свипером, — поясняет альфа, проплывая мимо консьержки с непроницаемым видом подобно герою японской манги. — Каким еще свингером? — продолжает недоумевать женщина. — Поищите видео в интернете для общего развития. Однозначно зрелище будет покруче, чем ваши сопливые дорамы, — Юнги бросает мимолетный взгляд на экран телевизора, где слащавая китайская парочка целомудренно целуется в щеку, и усмехается. — Ладно, только недолго, а то дверь запру и будешь ночевать со своим дружком снаружи, — недовольно рявкает аджума в спину альфы. — Будет исполнено, бабуля, — Мин точно страх потерял, но угроза последнего предупреждения истекла, так как начался новый учебный год. Грехи отпущены, а значит у него снова есть три попытки для того, чтобы поиграть на своих и чужих нервишках. — Какая я тебе, к черту, бабуля, хамло паршивое, — верещит консьержка. — Обычная. Шестьдесят плюс, — Юнги хочется сказать что-то более едкое, потому что эта беспечная тетка точно слышала крики Чимина и даже не удосужилась кому-то об этом сообщить. Ладно он, мудак и пофигист, который Пака на дух не переносит, но эта сука всегда строила из себя благочестивую даму, а на самом деле является такой же гнилой тварью, как и всё общество в этом мире. — Мне пятьдесят восемь, — гордо заявляет аджума. — Девочкой в моих глазах вы всё равно не стали, — Мин ловко поворачивает замок и выходит на крыльцо. На улице зябко, поэтому Юнги разочарованно ежится, проклиная себя за излишнюю инициативность. У него все ещё есть возможность не ввязываться в эту херню, но он затратил уже слишком много сил, чтобы просто вернуться назад. — Какие-то проблемы? — громко выкрикивает Мин в сторону удаляющихся фигур и его низкий голос устрашающим эхом разносится по двору, заставляя хулиганов обернуться. — Нет, хён. Мы просто гуляем небольшой дружной компанией. Прости, если нарушили твой покой, — елейно оправдывается один из парней. — Дружной компанией говоришь? Ну и как же зовут твоего светловолосого знакомого? — язвительно спрашивает Юнги, все ещё поражаясь собственной сердобольности. — Чувак, какая разница?! Мы только сегодня познакомились и решили покутить. Иди спать, если не хочешь неприятностей, — неявно угрожает второй. — Может проводишь? — Мин начинает медленно, словно хищник, подползать к своим оппонентам, разглядывая зареванное лицо Чимина. Он выглядит жалко. — Ты больной что ли? — растерянно интересуется кто-то из парней. — Не исключено, — задумчиво выдает альфа, испытывая странное сочувствие к Паку. — Отпустите его уже! — Съебись и не порти нам жаркую ночку! Мы у куколки будем первыми. Так ведь, сладенький? — один из ублюдков поворачивается к Чимину и оставляет на его плече багровый засос, заставляя младшего сморщится от боли. — Сука, ну почему вы все такие упертые, как бараны? — разочарованно бормочет Мин, затем ускоряется и со всей силы бьёт в лицо сначала одному недоноску, а через несколько секунд другому. Костяшки начинают неприятно ломить и Юнги думает о том, что крышки от бутылок пришлись бы сейчас ему очень кстати. Чимин отскакивает от парней и прячется за старшим. — Мы тебя сейчас уроем, мудила, — хрипит один из незнакомцев, пытаясь подняться на ноги. — Уверен, что стоит? — Юнги пинает его в правый бок и разворачивается, чтобы уйти обратно, но Чимин бросается к нему на шею, утыкаясь ледяным носом в ворот футболки. — Спасибо! — дрожащим голосом благодарит омега. — Эй, отцепись от меня, долбанутое создание, — ершится старший, пихая омегу в сторону и направляясь обратно в общежитие. — Прости, — виновато бубнит Пак и семенит вслед за старшим. — Нахер ты им сказал, что у тебя никого не было? — вдруг резко голосит альфа, когда они проходят охранный пост консьержки. — Подумал, что пожалеют, — виновато оправдывается Чимин, начиная изучать мелкий мусор на узорчатом полу. — Как? Вставят поглубже? — рычит альфа, поражаясь тупости младшего. — Не знаю, выбора у меня особого не было, — бубнит омега. — В пах пинать тебя не учили? — не унимается старший. — Их двое и они сильнее меня, — вздыхает Пак, так и не поднимая на Юнги глаз. — Зато ты юркий, вот только тугодум, — укоризненно высказывается альфа и внезапно хватает Чимина сзади за шею, грубо прижимая к своей груди. — Зубы на предплечье, — властно командует Мин. — Ч-ч-то? — заикаясь, мычит Пак. — Кусать только не вздумай, — продолжает альфа. — Левую руку на пах, — Чимин, во-первых, абсолютно не понимает, что хочет от него старший, а, во-вторых, всё ещё находится в состоянии аффекта, поэтому просто осторожно кладет свою ладонь на бедро Мина. — Выше, — раздражённо шипит Юнги и Чимин начинает хаотично хлопать по его штанам. — Блять, ты не знаешь анатомию? Что ты шаришься по мне, как будто мелочь в карманах ищешь?! Чимин не в себе, ещё немного и он будет валяться без сознания в ногах старшего, как мешок с рисом. Его рука наконец оказывается на положенном месте, а уши заполняют чьи-то протяжные стоны. Кажется, консьержка прислушалась к совету Юнги и решила расширить свой кругозор. — Сильнее сжимай, — приказывает Мин, заставляя Пака прикрыть глаза и шумно втянуть ноздрями воздух. — Вгрызаешься со всей силы в кожу, потом максимально сжимаешь яйца, поворачивается и бъешь контрольный коленом. Запомнил? — поучает старший. — Ч-ч-то? — растерянно переспрашивает омега. Он не то что не запомнил, он в принципе не услышал, когда представлял кое-что в своей голове. Хулиганы? Да хрен с ними, были и испарились. Тут Юнги его к себе прижимает и щупать разрешает под музыкальное сопровождение, а о них что ли думать будет? Ну уж нет. — Колено! — громко повторяет Мин, выпуская младшего из захвата. — А, да, я понял! Спасибо! — смущённо тараторит Чимин, пытаясь прийти в себя. Что это было? Урок самозащиты или может быть все-таки извращенная прелюдия. — Окей, тогда пока, — обыденно бросает Мин и направляется к своей двери, как будто ничего и не было. — Подожди! Юнги, давай дружить? — предлагает вдруг Чимин, хватая альфу за запястье. — Чего, блять? — хмурится старший. — Ну, вы же с Чонгуком приятели?! Я тоже буду, как он, — объясняет младший ход своих мыслей. — Предложи кому-нибудь другому. Мне друзей хватает, — отмахивается Юнги. — В чем проблема? Я не буду тебя доставать, — продолжает пытаться Пак. — Ты уже это делаешь! Уебывай спать, Белоснежка! — Юнги захлопывает дверь своей комнаты прямо перед лицом омеги, чуть не отбив ему нос.Несколько недель назад
— Эй, задержись ненадолго, — выкрикивает Юнги вслед Сонуну, выходя за ним на лестничную клетку. — Ты мне? — удивленно спрашивает парень. — Видишь здесь кого-то ещё, кроме нас? — ерничает Мин, спускаясь на уровень оппонента. — Нет, но я тебя не знаю, — поясняет свою реакцию Ха. — Аналогично, зато мы оба в курсе, кто такой Пак Чимин, — издалека начинает альфа. — А, вот оно что. Ты его друг? — любезно улыбается Сонун. — Какого хера ты выкинул сейчас в столовой? — Юнги намеренно игнорирует вопрос парня. — Поприветствовал старого знакомого, — ехидно поясняет Сонун, явно не испытывая никаких угрызений совести. — Унизив его при всех? — Юнги ненавидит лицемерие. Лучше быть последним подонком, зато честным, чем строить из себя святошу и пакостить за спиной у других. — Я не заметил чего-то подобного, — изображает недоумение Ха. — Заканчивай свой дешёвый спектакль, абьюзер ебанный. Я отлично разбираюсь в уловках таких говнюков, как ты! — бесится Мин, случайно улавливая тихий всхлип, доносящийся откуда-то сверху. — Не понимаю о чем ты. Мне уже пора, — Сонун пытается слинять, делая шаг на одну из ступенек. Он шел за Чимином, чтобы окончательно его раздавить, но Юнги ему помешал. — Будешь продолжать строить из себя идиота? — рявкает Мин, толкая Ха в ближайшую стену. — Ты сейчас извинишься перед Чимином и больше к нему не подойдёшь. Понял? — Даже не подумаю, — огрызается парень, сбрасывая с себя маску благожелательности. Альфа обреченно качает головой и со всей силы бьёт Сонуна в живот. — Так лучше стало думаться или продолжим? — Юнги всегда даёт людям выбор и здесь в Сеуле почти всегда они ломаются после первого удара. На улицах Тэгу было не так. — Да-да, хватит! Я сделаю то, что ты хочешь, — скулит Ха. — Спустись, — требует в ультимативной форме Мин, обращаясь к Чимину, сидящему на несколько пролетов выше. Младший подчиняется почти сразу, быстро сбегая по ступенькам вниз. — Вперёд! — приказывает Юнги. — Прости, я был не прав, — с трудом выжимает из себя Сонун. — Потому что…? — давит альфа. — Я специально унижал тебя перед другими, — бубнит Ха. — Хорошо, — осиплым голосом произносит Чимин. Юнги отпускает парня и тот молниеносно исчезает из поля зрения. — Спасибо! — тихо произносит омега. — Не стоит, — Юнги хватает Пака ладонями за лицо и смотрит ему прямо в глаза. — Запомни, что ты красивый, очень красивый и ни одна тварь не смеет убеждать тебя в ином. Омега после слов старшего влюбляется в него заново.***
Чимин так и не уснул, думая о произошедшем, а утром понёсся в ближайший ресторанчик за завтраком для Юнги и вот он стоит перед его комнатой, как и вчера, когда альфа захлопнул перед его носом дверь, и боится постучать. — Можно? — наконец решается Пак, делает несколько ударов и, приоткрыв дверь, просовывает свою очаровательную мордаху в небольшую щель. — Чонгука нет! — раздражённо рыкает Мин, кидая мимолётный взгляд на названного гостя. — Я к тебе, — улыбчиво заявляет омега и начинает потихоньку протискивать свое тело вслед за головой, подобно кошаку. — Не помню, чтобы звал тебя в гости, — все также недовольно ворчит Юнги. — Прости, что без приглашения. Я принес тебе завтрак в благодарность за вчерашнее, — поясняет Чимин и альфа принюхавшись чувствует умопомрачительный аромат свежей выпечки. Живот урчит, напоминая о голоде, и Мин сдается. — Ладно, проходи. Все равно жрать охота, — Юнги кивает в сторону кухни и Пак, разуваясь, пробегает к столу, начиная выкладывать на него содержимое пакета. — Кушать подано, — торжественно объявляет омега и Мин, через силу стекая с кровати, перемещается к еде. — Твоя услужливость раздражает, — предъявляет альфа, усаживаясь за стол. — Извини, — мямлит в ответ Чимин. — И это тоже, — младший теряется окончательно, внутренне съедая себя за неадекватное поведение. Мин некоторое время не притрагивается к лапше, а лишь, нахмурившись, на неё смотрит. Он ожидал увидеть всё, что угодно, но не её. — Не любишь лапшу? — осторожно любопытствует Пак, замечая негодование старшего. — Пойдёт, — бурчит Юнги, засунув в рот добротную порцию блюда. — Почему не гуляешь с девушкой? — Чимин не будет самим собой, если не обернет любую ситуацию в свою пользу. — Откуда узнал про неё? — всё ещё жуя, уточняет Мин. — Видел вас вместе в школе, — честно признаётся омега. — Дела у нее какие-то неотложные, — размыто информирует Мин, чувствуя себя при этом каким-то подкаблучником, который полностью зависит от свободного времени своей девушки, хотя всё это фигня. Гораздо важнее сейчас чёртов аромат свежей выпечки, которым почему-то пахнет гребенная лапша. — Понятно. Давно встречаетесь? — не унимается младший. — Месяц, может чуть меньше, — отвечает Мин с трудом вспоминая день, когда они со своей благоверной начали отношения, а потом не выдерживает и поднимает на Пака злобный взгляд. — Ты был в булочной? — Что? — напуганный Чимин даже не понимает вопроса. — Лапшу, спрашиваю, где купил? — повторяет старший. — В ресторане, неподалеку отсюда, — сконфуженно заикается Чимин. — Там есть кондитерская? — прессует Юнги, желая докопаться до истины. — Нет, — мычит Чимин. — Ясно, — всё-таки сдается старший. — Что-то не так? — кротко интересуется Пак. — Забей, показалось, — отнекивается Мин, не желая больше обсуждать странный запах. Он разберется с этим позже, потому что сейчас ему нужно выпроводить навязчивого омегу и отправится на работу.