…потяни за нить, за ней потянется клубок. этот мир — веретено, совпадений ноль…
— Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, вас судят за намеренное причинение вреда молодому магу, который не достиг даже младшего магического возраста… Молли мягко гладит Гарри по тёмным волосам. Под рукой любящей матери Поттер тихонько плачет, пугая и тревожа сердца собравшихся в комнате. Расследование привело семью Малфоев и Уизли, что объединились, разрушив сразу два проклятия — правда они об этом ещё и не догадывались — к маленькому мальчику, что до сих пор боялся есть обычную для всех пищу, что не прибавлял в росте, что прятался ото всех любопытных взглядов, что вздрагивал от шума или прикосновений. Нарцисса крепко поджала губы, боясь показать истинные эмоции, что бушующей волной накрыли чистокровную женщину. Ей с детства, почти с рождения вбивали мысль о том, что молодых магов надо защищать. В первую очередь потому, что магия подобное не прощает, а во вторую потому что из недолюбленных сильных магов рождаются обскуры, что невероятно опасно. Люциус, в противовес жене смотрел внимательно и холодно. Внутри его терзали демоны, но снаружи он казался каменной статуей. Молли плакала вместе с Гарри, а Артур медленно ходил по комнате, пытаясь унять дрожащие руки. На столе стояла небольшая склянка с воспоминаниями, которые дал Гарри. Каждый в комнате просмотрел их по несколько раз. — Мы должны что-то сделать, — выдала Молли, быстро вытирая слёзы, — Гарри, милый… Гарри? — Заснул, — тихо отметил Люциус и сжал трость так крепко, что она чуть хрустнула, — мы должны… И мы сделаем. Но действовать нахрапом нельзя, Дамблдор силён и умён… В идеале вовсе стереть всем вам память, однако мне нужна помощь каждого из вас… Постарайтесь отменить все встречи с нашим дражайшим директором по, разумеется, веским причинам и если вдруг всё же увидитесь с ним ставьте легкий блок. — Не учи учёного, — кивнула Молли и осторожно уложила Гарри на диван, — надо вернуть мальчика в гриффиндорскую спальню, пока пропажу не обнаружили. — Нет… — подала голос Нарцисса, — что с его лбом? Судя по воспоминаниям он не заживает. Постоянно воспалённый, иногда кровит. В чём дело? Пока у нас есть такая возможность, надо навестить доктора. — Можно пригласить нашего, семейного, — предложил Люциус, — согласен, это выглядит очень странно. — …вас судят за сокрытие информации о темнейшей, запрещённой в магическом мире магии… Доктор в ужасе отступает на шаг назад, испуганно качая головой. Артур удивлённо приподнимает брови, Малфой, совсем не по аристократически хватает мужчину за рукав. Нарцисса хмурится, а Молли встаёт на ноги. — Крестраж, — бросает одно слово врачеватель и Малфои замирают в ужасе. — Невозможно… — Это? Я не верю! — О чём вы? — недоуменно вопрошает Артур, пока Молли медленно оседает на диван. — Ох, милый…***
Медальон мягко переливается под солнечными лучами. Сириус не отводит стеклянного взгляда, изучая каждую царапину, каждый изъян. Ради этой побрякушки погиб брат? Почему? Он не открывается — Блэк уже пытался. А ещё от медальона покалывает кончики пальцев: будто он проклят. Но это тоже не так, Сириус проверил, несколько раз. Надо написать Нарциссе, она куда более свободна в своих перемещениях, а значит сможет выяснить, в чём же дело.***
Отбиваясь от огромной змеи, Люциус убегал в сторону леса, где можно спокойно аппарировать. Кольцо действовало на мысли, даже оставаясь в закрытой шкатулке, раздражая до зубной боли. Всё шло так хорошо: Малфой смог снять почти все висящие нити проклятий в заброшенной хижине Гонтов, не попался под заклинание-ловушку в самом конце, однако, слишком рано расслабившись, разбудил змею. Попасть ей под клыки — это подписать смертный приговор, так что Люциус позабыл о своей привычной медлительности и побежал, едва сдерживаясь от ругательств. Лорд, Лорд, как же ты мог так облажаться? Неужели никто не предупреждал? Почему ты сам не спросил? Лорд, Лорд, столько надежд на тебя было…***
Дневник попался в руки Нарциссы, когда она, напряжённая от ожиданий, искала лёгкое чтиво. Пухлая чёрная тетрадь будто сама прыгнула в руки, желая, чтобы в ней что-нибудь написали, испачкали странички чернилами. Пальцы закололо — бывшая Блэк нахмурилась. Проклятье? Проверив дневник парой заклинаний женщина положила его в шкатулку, что не позволяла тёмным эманациям проникать в мир и воздействовать на магов вокруг. Ощущения были похожи на те, что испытала Нарцисса, получив от Сириуса медальон. Неужели это тоже…?***
Рагнок, временный поверенный семьи Блэк, с легким неудовольствием во взгляде изучал Сириуса. Его притащили посреди ночи, втихушку и гоблин бы давным-давно выкинул их из банка, однако если все их слова — правда, то всё может обернуться очень-очень плохо. Как для банка, так и для всего рода гоблинов. К тому же Сириус Блэк… Его не изгоняли из рода, да ещё и оправдали. По крайней мере, по словам Амелии Боунс, что прибыла вместе с ним, а ей не доверять поводов не было. — Мы проверим его на выходе из сейфа, — хрипло поведал Рагнок, — и если это не проклятая магия… Тогда все обманщики пожалеют. — Я согласен, — коротко ответил Сириус, — я готов принять на себя кару, если окажусь не прав. Чаша блестела под лампами, отражаясь в глазах гоблина. Тот с отвращением в глазах кивнул и тут же отступил на шаг назад: взаимодействовать с подобной магией для гоблина было мерзко. Они вернулись обратно в кабинет аппарацией и Блэк, чуть поклонившись, спрятал чашу в шкатулку. Лишь после этого Рагнока чуть отпустило: он сел в своё кресло и, передернув плечами, махнул рукой. — Ваша тайна останется со мной. Уходите. — Благодарю, — улыбнулась Боунс и они исчезли в вспышке аппарации.***
— До меча Гриффиндора ему было не добраться, но реликвия Равенкло… Единственное непонятно где её искать. — Для начала надо поговорить с привидением, — Люциус, с идеально прямой спиной, медленно пил чай, — с дочерью Ровены. — Понял, — Снейп встал на ноги, — и ты думаешь это всё? Может он ещё их настругал? — Может… Этого мы, к сожалению, не узнаем, — мрачно поведал Малфой и вздохнул, — я написал парочке шаманов, но они маги старые, я бы сказал древние. Могут и не заинтересоваться… — Понял. Я пошёл, удачи, — Северус решил не выслушивать новый рассказ о том, как Люциус старается и страдает. — Тебе тоже. — …вас судят за игнорирование и попрание магических традиций… Подпрыгивая на кровати, Драко внимательно следил за глазами Поттера, что скользили по последним строчкам книги. Рон, сидящий рядом, раздражённо пыхтел, но пока что держался. — Ну? — не выдержал Малфой. — Гну, — буркнул Уизли и легонько стукнул мальчишку подушкой, — не мешай ты ему! — Да как ты смеешь! — задохнулся от шока Драко и его глаза гневно заблестели, — я же об тебя твои подушки просто сломаю! — Ну-ну, не кипятись, — захихикал Рон и легонько шлёпнул Малфоя по дёргающейся коленке, — хорош меня нервировать своими нервами. — Всё, прочитал, — подал голос Гарри и отложил увесистую книгу, — можно в следующий раз что-то попроще? — Нельзя! Ты будущий Лорд, Поттер, никогда про это не забывай. Тебя с детства должны были воспитывать… — Это правда, Гарри. Даже я всё это читал, хоть и не рассчитывал ни на какой титул, — подтвердил слова Рон. — Ладно, ладно, — быстро пошёл на попятную Гарри, который спорить ненавидел, — что у нас там дальше по плану? — …вас судят за манипулирование деньгами, которые вам не принадлежат, за воровство, за обман Банка Гринготтс… После того самого дня, когда банк закрылся раньше, прошло всего две недели. Этого хватило, чтобы каждый сикль, что уходил со счёта Поттера, расписать и пересчитать. Так гоблины выяснили страшное — каждый месяц опекун Гарри получал на сто галлеонов больше необходимого. После, связавшись с Амелией Боунс, они выяснили, что деньги до Поттера не доходили вообще. И рассвирепели. Только они могут обманывать, изворачиваться и манипулировать деньгами вкладчиков — и никто больше! — …вас судят за развязывание войны, за использование власти в свою пользу, за создание террористической группировки «Орден Феникса», за попытку убийства, за попытку обмануть магию и извратить её суть. Вас будет судить сама Магия, так что ваш адвокат и ваши показания не нужны. Прошу, сделайте шаг в круг. Самостоятельно или же вас заставят. Дамблдор сделал шаг. На него смотрят многие — Северус Снейп, не скрывая своей ненависти, семья Уизли, Сириус Блэк, Римус Люпин — что тоже давал показания, Малфои, бывшие соратники и враги, коллеги и блюстители закона. Все смотрят, а Альбус не прячет глаза. Он хотел как лучше. Для себя, конечно, но какая разница? Ведь благо для него — это благо для многих. Альбусу Дамблдору не стыдно. Он вспоминает начало: магия мягко скользит в его мыслях. Милая Лили и упрямый Джеймс, план, что родился после свержения Геллерта, Том, мальчишка, что так хотел жить. Война. Ощущение власти в руках, в своих руках. Смерть Арианны — она дала толчок. Лимонные дольки, что такие сладкие в начале и раздирают рот в конце. Гарри Поттер, мальчик, что выжил вопреки. Новый план, новые мысли. Слава, что в этот раз прошла рядышком и лишь задела. Альбус медленно каменеет, поддаваясь силе магии, что кружит в воздухе. Он всё глубже погружается в свои мысли. Смерть Арианны, Геллерт, первая дуэль, первое убийство, мягкие пальцы и тёплая улыбка. Власть, что кружит голову, что даёт силы. Власть, что позволяет менять мир — так, как надо. Кто знает как надо? Он. Альбус знает. Он покажет, он направит. Дайте ему больше власти, дайте ему славу и он покажет как правильно. Альбус каменеет. Зал молчит.