В тени династии

       Фортуна. Как много кроется в этом слове. Демоны полагают, будто бы она течет в их крови, праведники не верят в судьбу, уповая на богов а люди… Люди сами творят свою историю, их не волнует, милосердна ли сегодня госпожа. В конце концов все то, что происходит с нами — хорошее и плохое — ничто иное, как результат наших же действий, и кого винить в неудачах, кого благодарить за победы? Лишь самого себя.       С самого раннего детства Элизабет знала, кто правит священной империей. Их ведет бог-дракон, величественный Эльрат, чьи изображения украшают гобелены, кубки, книжные иллюстрации и витражи в любом замке. Волю бога исполняют ангелы, их можно увидеть, и довольно часто, если ты близко ко двору. Среди людей есть один — император, он управляет империей, слушая пернатых созданий, а вот дальше — сплошная путаница. Бароны и графы, герцоги и лорды — маленькая Лиззи путала эти слова, пока однажды ей не довелось побывать на свадьбе двух домов.       Это случилось в летнем дворце, что был расположен неподалеку от герцогства Гончих. Для детей свадьба значила только одно — игры и множество угощений. Императорская семья, его герцоги и их бароны собрались под сводами белокаменного здания чтобы связать священными узами двух молодоженов. Оба были не первенцами и по традиции получали просто хорошее имение с землями, которые, однако, правящий герцог мог отобрать по желанию.       Почему бы им просто не стать баронами? — Думала тогда Элизабет. В конце концов у них тоже есть свои гербы, право наследия, владения и почет двора. Так почему нет? В доме ее отца — барона Гончих — было уютнее и веселее чем во дворце герцога, даже ангелы как-то навестили их скромное имение, а вот на свадьбу не прилетели — посчитали, что сей брак и без них будет благословлен.        — Гляди, — сказал отец, наблюдая за длинным белым шлейфом невесты, — однажды и ты выйдешь замуж, моя маленькая Лиззи, в этом самом дворце в такой же светлый день, а может, еще лучше. Ты и твои избранник — вы подарите мне любимых внуков, и мы все вместе будем собираться вечерами, чтобы понаблюдать за танцем сияний.        — Даже если мой муж будет мельником? — Как в той сказке, где простолюдин решил стать рыцарем, одолел темного дракона и женился на прекрасной баронессе из рода Единорога.        — Даже если так, главное, чтобы ты была счастлива.       С того дня прошло много лет, но так уж получилось, что за эти годы Элизабет практически не видела герцогов, только мельком. Она с утра до вечера расхаживала по улицам города, помогая крестьянам, чтобы поддерживать доброе имя своего рода. Девушка так вжилась в роль простых поданных империи, что когда отец позвал на бал, не хотела ехать.       Только вот это было не простое торжество. Раз в год император устраивал прием для всей своей свиты, только детей оставляли дома — в основном там обсуждали дела, которые малышам надоедали. Лиззи как раз вошла в тот возраст, когда еще рано было занимать место отца, но уже стоило задумываться о приобретении опыта.       Дочка барона помнила, как рисовала этот день — худший в своей жизни, по большому счету он таким и был. Ужасно тесный корсет, дурацкая лента, которая вечно выплеталась из волос и спадала на ухо, странные румяна, от которых все лицо чесалось. Как и полагается истинной леди, девушка гордо выстояла три часа церемонии, пока каждый подходил к императору, а тогда и сама подошла к Лайаму Соколу.       Никакого чуда не произошло. Не снизошло божественной благодати, волнение не упало на голову, и крылья за спиной у этого императора не выросли. Он был человеком. Человеком, которого Элизабет видела впервые, человеком, которого избрали и нарядили в мантию ангелы, тем не менее он не обладал той магией, которой не мог бы овладеть любой другой житель Асхана.        — Я попрошу вас лишь об одном, Ваше Величество, — сказала она, так как каждый должен был что-то сказать, — управляйте нашей империей столь же мудро и справедливо, как и годами до этого, хорошо что мы живем в мире и покое под вашей опекой.       Такая простая просьба, сочиненная за минуту, пока она подходила к нему, произвела впечатление даже на ангелов, стоящих у престола. Те зашептались о чем-то, но благородной леди до них не было никакого дела. Пудра ужасно чесалась, хотелось поскорее уединится и снять макияж, а еще поправить ленту — упала, снова, будь она неладна.       Пока темноволосая растворилась в толпе и медленно начала продвигаться к выходу из зала (пропажу одной уже высказавшейся девушки никто не заметит), вниманием правителя завладел другой вопрошатель.        — К Его Величеству у меня только один вопрос: когда состоится свадьба. В мои годы отец имел уже двух сыновей, до престола дожил только я, так не пора ли…        — Герхард! — Вскипел император, и куда подевалась его блаженная улыбка, с коей он принимал около сотни людей до него? — Сколько можно подымать эту тему? На выданье у нас только две невесты, они сестры, и поклялись выйти замуж в один день. Мы не станем нарушать их клятвы, да и твой возраст не столь преклонен — подождешь пару лет, пока Дейдре не найдут жениха.       Что ответил Волк, и что они в итоге решили, этого Лиззи не слышала. Она вышла в ближайший коридор, нашла огромное окно, которое пропускало много солнечного света, достала зеркало и принялась вытирать ненавистную пудру платком. Как она не старалась, а затея провалилась — макияж размазался, кожа покраснела, и все так же пекла от того румяна, что отец купил у какого-то левого торговца.       Именно в таком виде она предстала перед судьбой. Краснолицая, с растрепанными волосами, из которых торчала лента, еще и глаза покраснели от накатившей истерики.        — Прошу прощения, я не видел вас раньше, но меня так изумили ваши слова к императору. Скажите, как вас зовут, откуда вы родом?       Уже тогда кости фортуны застучали в руках хозяйки, они могли выпасть и в более удачный расклад. Почему она просто не ушла, почему не осудила его за то, что посмел шпионить за дамой? Почему не прикрыла своего лица, а лишь шутливо поклонилась и ответила.        — Элизабет, дочь барона герцогства Гончей.       Тем молодым человеком был Вячеслав. Он ужасно расстроился узнав, что «в герцогстве Грифона таких красивых дам не бывает», но обещал навестить соседей, и сдержал свое обещание той же весною.       Юный правитель познакомился с герцогом, всеми его баронами, их детьми и многочисленными родственниками. Им же представил лишь одну тетку, и та была неживой. Элизабет не виделась со своим феодалом — по большей части таким занимался отец, он то и сказал ей, что о Грифонах ходит недобрая слава — мол их род должен был вымереть, они все еще в тайне поклонялись Илату и были вероотступниками. По словам их же герцога — вежливого, но не радушного хозяина — регентша спасла земли от краха, ведя народ света под знаменем Паука, и все лишь от того, что ее брат делил тело с архангелом Михаэлем, и нашептывал тому кое-какие решения.       Тогда дочь барона не приняла это ко вниманию, наоборот: прониклась жалостью к единственному в своем роде человеку, что с самого детства был под крылом некроманта. Впрочем, и сама Светлана оказалась не такой, какой ее представляли люди — если бы не бледная кожа, едва ли кто смог бы отличить ее от человека, а мудрые изречения и рассуждения о смерти… Что-же, ей было далеко не пятнадцать.       Между будущими баронессой и герцогом завязалась крепкая дружба, они часто гостили друг у друга, тем более что правили-то их предки. В середине лета Вячеслав попросил девушку показать самое красивое место во всей долине, и она выбрала холм, с которого был виден летний дворец. Там они сели на траву, понаблюдали за солнечными зайчиками, а тогда он заговорил так легко и душевно, что было непонятно, шутит, или говорит взаправду.        — Знаешь, ни тетушка, ни император не довольны, что я вся еще один — у герцогства нету наследников. Они так мягко намекают, что мне пора бы женится, Светлана уже договорилась с вашим герцогом — осенью тут состоится свадьба.        — Да уж, намек мягче некуда, не удивлюсь, если ты так меня зовешь замуж — все же вы одной крови.        — А если и так, ты бы приняла предложение?       О, и как же она могла быть такой невнимательной? Да ведь Вячеслав влюбился, и при том с первого взгляда — хоть и была тогда баронесса не в лучшем состоянии. Все эти его букетики цветов, постоянные прогулки и визиты, разве не так ухаживали рыцари за дамами в сказках? Не хватало только поэмы и сражения с драконом — впрочем, все это так же могло быть дружеской шуткой.        — Мы слишком хорошо дружим, чтобы быть супругами. — Отвертелась Элизабет, но именно тогда в ее сердце поселилась надежда.       Осенью ничто не предвещало скорого торжества, наверно, решили объявить о церемонии за неделю до начала, или же тетка просто пугала молодого племянника, чтобы поменьше разъезжал по гостям и брался за голову — кто их, некромантов, знает? Крестьяне праздновали завершение сезона урожая, к ним в город приехал шатер вольных магов и очень удачно вписался в атмосферу.       Колдуны показывали фокусы, какими простые фермеры не владели, находились среди них так же певцы и акробаты — не магией одной на хлеб зарабатывали. Однако самым желанным развлечением был шатер предсказателя, где старый картежник, раскладывая одну из тысячи своих колод, гадал посетителям на судьбу.       Баронесса тоже решила попытать удачу, крестьяне, многие из которых были ее друзьями, уступили. Стоило темноволосой войти в шатер, как маг тут же взял ее за руку, поглядел на ладонь, а тогда велел сесть, сам же подошел к полке, где лежали различные колоды.       Он выбрал ту, на которой все карты были посвящены рыцарям, сражениям, войнам. Так странно, ведь Элизабет никогда не воевала — максимум помогала кузнецу изготавливать мечи. На все вопросы гостьи гадатель ответил:        — Вам куда лучше подойдут эти, они не о доспехах на человеке, но о духе воина в его сердце. А теперь подумайте хорошенько о своем вопросе, и я расскажу вам, что да как.       Магу даже не надо было слышать сам вопрос, по раскладу он обо всем догадался. Для Элизабет там не было ничего примечательного — какая-то фигура из карт, где-то рыцарь убивает врага, где-то стоит на коленях перед принцессой. Только как понять, кто здесь — дама, а кто — убитое чудовище. Уж ни ее ли — страшного дракона с поплывшим макияжем — пронзает меч?        — Я вижу, что ко мне привели дела любовные, и так же вижу, кто лежит на вашем сердце. Король. Сомневаюсь, что ваш император, но подобно королю благороден и силен. Карты говорят, он будет хорошим семьянином, и сейчас самое время королю найти свою королеву. Вот только… Королева тут не одна. Первая с кубком — по сердцу, по желанию, вторая с пентаклями — по состоянию, по статусу. Хм… И все же, как говорит судьба, опережая ваши вопросы, вы переживете соперницу, ее силы не хватит, чтобы выдержать все испытания, в вашем же сердце откроются те замки, о которых вы даже не знали. Она будет изо всех сил пытаться забрать желанное — для нее это не любовь, а спасение, тем не менее между вами останется связующая нить, и как не будет стараться, этой связи ей не разорвать.       На этих словах предсказание закончилось и ошарашило юную Элизабет. Домой она возвращалась в печали: как так, найдет себе другую женщину? Но переступив порог дома девушка была полна решимости: пускай, навязанная кем-то супруга никогда не затмит истинной любви, и что бы там не случилось главное не забывать — она переживет врага, а связь останется.       Последнее убеждение несостоявшаяся невеста прокручивала в голове и не раз. Когда Вячеслав все-таки пришел, да еще и объявил баронессу своей суженой публично, он встретил поток брани не только от тетки, но и от отца Лиззи, который побагровел от злости. Он поспешно выставил жениха за дверь, а дочь запер в комнате, будто той было два года, и только спустя неделю решился поговорить.        — Собирайся и приведи себя в порядок, свадьба будет в летнем дворце, герцог женится, мы, как бароны, должны там быть.        — Отец, как ты смеешь такое говорить? — Едва сдерживая слезы кричала Элизабет. — Ему в жены дадут какую-то ведьму, а я еще должна на это смотреть? Раз уж не мешаю им, позволь мне остаться здесь, забыть Вячеслава, и больше никогда не вспоминать об этом позоре!        — Ты забудешь, но сперва выполнишь свой долг и поприсутствуешь на свадьбе, а если император пожелает и войска будешь вести в герцогство Грифона, и принимать их семью в нашем дворце. Не забывай, у династий есть законы, у баронств — долг, свой мы исполняем, от того и правим землями уже три поколения.       Несчастной девушке пришлось согласится, хотя бы ради репутации отца. Та проклятая свадьба пошла не по плану с самого начала: сперва должно было состояться два венчания, только одна из невест умерла. Герхард утверждал, что на тот свет отправилась именно невеста Вячеслава, а его надули, и оставили без жены. Император все отрицал, впрочем, жениху было неважно — он и так с недоверием посматривал на новобрачную, а теперь нашел повод укрепить свои сомнения и не считать брак действительным, хотя бы для себя.       С тех пор жизнь Элизабет превратилась в поле битвы с короткими передышками, а сама она стала настоящим воином, каждый день только и ждала, что нового испытания. Две недели она пыталась забыть неудачную любовь, как вдруг, не проведя даже месяца с женой, Вячеслав явился к ней, и они продолжили встречаться, уже тайно.       Роман продлился два месяца, тогда окружение юной герцогини начало жаловаться, что супруг не бывает дома и долга своего не исполняет. К счастью, никто посторонний не узнал об интрижке, но отец обо всем догадался, лишь посмотрев на дочь.       Лучшее, что он мог сделать — изгнать единственную кровинку. По крайней мере, так ему не пришлось бы убивать ту, которая обесчестила их род. Ведь дома герцогов были особенными — они повиновались воле ангелов, и должны были хранить чистоту крови, а вместе с ней и договор меж Эльратом и людьми.       Так баронесса превратилась в простую скиталицу, но ненадолго. Не успела она обойти империю и раз, как ее отыскал Вячеслав. Он привел бывшую невесту во дворец, поселил в отдельных покоях, и уже в открытую стал звать ее на прогулки, игнорируя супругу. Иногда Элизабет слышала, как та другая плакала у себя в покоях, но ее было не жаль — выдана замуж по расчету, даже не любит его.       Апогеем всего стала идея молодого Грифона пригласить баронессу на семейный ужин, куда приехали родственники герцогини Кейт. Даже любимая чувствовала неладное и пожелала остаться в покоях, а уже через минуту услышала в коридоре разговор племянника с теткой.        — Вячеслав, ты ведешь себя как маленький капризный ребенок. Опомнись! Репутация целого дома — тебя, меня, твоих предков и детей — под угрозой. Вся империя судачит о том, что герцог рода Грифонов завел себе любовницу.        — Тогда почему же император не вмешается? Если бы он не сорвал мою помолвку, Элизабет стала бы законной женой, и не было бы никакой любовницы!        — У него нет доказательств. Ты даже не представляешь, каких усилий мне стоило заткнуть рот всей прислуге, однако когда о таком узнают родители Кейт — герцоги знатного рода — утаить правду будет невозможно.        — И что же ты предлагаешь? Жить долго и счастливо с нелюбимой женщиной, подарить императору ораву детей для нового династического брака, и слушать легенды о негасимой любви? Ты бы и сама могла оказаться на моем месте, если бы не ушла к Асхе во времена обучения в Семи Городах.       Между двумя спорящими запала молчанка. Невольная свидетельница была готова поклясться, что тетя обняла своего подопечного, хотя до этого не особо выказывала опекунские чувства. После этого собеседники заговорили тише.        — У любой медали есть обратная сторона. Посмотри, я пережила твоих родителей, своего брата и даже собственного учителя, сколь мудрым он не был. Мне уже много раз доводилось видеть подобные ситуации и все, что я тебе предлагаю, делается из лучших побуждений. Отца Элизабет уже лишили должности — за одни лишь подозрения — он и его родные потеряли землю, на которой жили более ста лет! Представляешь, что с ними — каждым поголовно — сделает император, узнав правду? Если ты действительно ее любишь, отпусти, иначе все, кто дорог твоей любовнице, будет убит.       С тех пор темноволосая притихла, да и Вячеслав умерил свою страсть. Они виделись редко, общались больше формально, иногда переходили на дружеские беседы, но их разговоры быстро заканчивались. Герцог же напротив стал больше времени проводить с Кейт, и от Элизабет отвязались — прислуга перестала косить взгляды, сплетники умолкли. Она уже думала, что же делать дальше, когда судьба приготовила новый удар.       Похищение случилось через месяц после их разрыва. Прямо в саду двое стражников, наряженных в ту же форму, что носят во всей империи, поймали ее и затолкали в карету. Девушку везли несколько дней, не давая выглянуть наружу, иногда останавливались, просовывали в окошко еду и воду, а тогда снова ехали.       Теперь она сидела в сыром подземелье, проклиная свою молодость, горячий огонь любви и каждый поступок, который привел в эту бездну. Хорошо самому быть творцом своей жизни, вот только когда она начнет катиться в обрыв, не стоит рассчитывать, что кто-то сотворит заклинание и вернет ее в нужное русло.       Темница этого замка была столь угнетающей, что даже стены Шио на ее фоне казались уютной постелькой. Здание со всех сторон обдувалось ветрами, сквозняки проникали в каждую щель. Ветер завывал, словно озверевший волк, днями под крышей ютились совы, вечером слышались крики — кого-то уводили на пытки, приводили только новых пленников. Иногда с потолка капала кровь — это когда в пыточной было особенно много пленников.        — Госпожа Элизабет, Элизабет из рода Грифона! — Похититель снова решил навестить ее. — Как хорошо звучал бы этот титул, если бы ты родилась в благородной семье. Но так уж получилось, что на свет тебя выплюнули паршивые бароны, а место баронов — у ног хозяина, и не стоит об этом забывать.        — Отпустите, вы не можете держать меня тут целую вечность! — Толи от безумия, толи от отчаяния, закричала девушка. Просить Герхарда о пощаде было столь же эффективно, как требовать от Ургаша послать спасителя для Асхана.        — Ты просидишь здесь сколько будет нужно! Если Вячеслав не вернет мне то, что мое по праву, я лично императору представлю его паршивую любовницу, и тогда у Дейдры не останется выбора — она разведется с изменником и вернется ко мне.        — Дейдра? Но разве не Кейт стала супругой Вячеслава?        — Они были близняшками, и просто поменялись местами. Дешевый трюк, но меня таким не проведешь. Стража! Следите за тем, чтобы она не погибла — доказательства должны быть свежими.        — Стойте! Остановитесь! Молю вас, не оставляйте меня здесь!        Из последних сил кричала темноволосая, но Герхард даже бровью не повел.        — Я беременна! — Уже собравшийся уходить герцог обернулся.        — Что ты сказала?        — Беременна. Если останусь здесь, погибну вместе с ребенком.       Так Лиззи попала в ту же пыточную, но уже не как жертва, а как пациент лекаря. Осмотрев ее врач подтвердил — беременна, два месяца, не меньше. Услышанное саму девушку повергло в шок. Ведь она блефовала, сказала первое, что пришло в голову! Пленницу перевели во дворец, но все-таки поселили в комнате для прислуги. Еды стали приносить больше, однако жуткое завывание ветра никуда не пропало — вой волка пронизывал герцогство.       Иногда, сидя в той жуткой клетке, Элизабет клала руку на живот, и отчаянно пыталась почувствовать хоть что-то. Возможно, ее малыш уже умер, возможно замер от страха, ощущая тревогу матери…        — Нет, мне это все кажется, — убеждала себя она, — мой ребенок силен, и я тоже сильна, вскоре мы вернемся домой, у нас будет семья, а эту мерзавку отдадут мужу под стать ее ведьмацкой натуре!       Вскоре после этого ей удалось увидится с Вячеславом. Герхард пригласил супругов к себе в замок, но приехал только он — видимо Кейт почуяла подвох. Впрочем, герцог Волка был готов к любому исходу событий. Он проводил гостя прямиком к камере, и мягко намекнул, что при несоблюдении обещания роду Грифона грозит позор.        — Я уже давно не общаюсь с этой женщиной, как ее отца лишили титула взял ее в слуги к себе в замок, но не видел почти. — Равнодушно ответил гость.        — И ты конечно же непричастен к ребенку, которого ждет бывшая баронесса?        — Нет! Я не слежу за ней, с кем и когда она гуляет, вообще у меня есть своя жена.       Эти слова были хуже плена, они ранили в самое сердце. С каких это пор любимая женщина и ненавистная невеста поменялись местами? Возможно, это тетя научила племянника говорить подобные вещи, однако то каменное лицо, с которым на нее глядел Вячеслав… Элизабет даже хотела заговорить с ним, но не стала — не осталось ни сил, ни желания.       Той же ночью она проснулась от криков. Нет, не пытки — рабы. Так волки называли орков. Рабы пробрались во дворец, перерезали добрую половину стражи и теперь до ужаса пугали слуг, которые разбегались кто куда. И что эти глупые существа забыли в столице своего мучителя? Надо было бежать им от нее, а не к ней. Впрочем, орки всегда искали битв, так что их можно было понять. Но вот чего Элизабет никак не ожидала, так это того, что полудемоны и за ней явятся!        — Не бойся, Краал отведет любимую Вячеслава в безопасное место.       Это был вождь племени, что жило на землях Грифона. Они часто общались с самим герцогом, но людей избегали, да и за границы земель старались не выходить — волки были не единственными, кто использовал их как рабочую силу, а вожди орков, хоть и любили битвы, старались так же позаботиться о своем племени.       Двое громил подхватили ослабевшую пленницу и повели ее вниз по лестнице. Ворвались через главный ход, а на горизонте уже маячили флаги армии, которая была послана в ответ на тревожный сигнал. Можно было не сомневаться — Герхард с ними, ради такого он мог хоть посреди ночи вскочить с постели и поскакать в гущу битвы даже не надев доспехов.        — Зачем вы мне помогаете, Вячеслав сказал, что знать меня не знает, он отказался от меня!        — Вячеслав не спасает любимую, Краал спасает, на Краала подумают, Вячеслав не при чем. Хитрый план, хе-хе, хорошее представление для Волка.       Как и сказал, вождь вывел пленницу по полузабытым тропам, в то время как большая часть его армии сражалась с подкреплениями. Он и сам хотел бы поучаствовать в битве, только вот данное слово держало — товарищ умолял доставить девушку живой и невредимой. Пусть Краал и не был знаком с ней лично, слышал много хорошего, да и выносливой она была как для мелкозубой. Когда леса Волка остались позади, беглецы сделали привал, спасенная назвала свое имя, после чего тут же побежала к кустам — ее скосил приступ внезапной тошноты.        — Элизабет хорошо бегает, но плохо переносит походы, и все равно лучше Кейт.        — Отрадно слышать. И все же, походы и побеги — не лучшее занятие для беременных женщин.        — У Вячеслава будет ребенок. Вячеслав обещал, что Краал станет его учить, будет водить на охоту и рассказывать про орков, говорил, легенды орков должны нравится детям Грифона.        — Но ведь это будет не ребенок Грифона. Кто они? Герцоги, а я — лишь простая баронесса, и то без титула. Буду очень благодарна, если его оставят в живых и позволят мне быть рядом.        — Элизабет говорит, неправильная кровь. Элизабет нужно услышать историю про Шаньи.       Бывшая баронесса согласилась, все равно бежать она не смогла бы, по крайней мере до утра — требовалась передышка. И Краал с радостью рассказал ей одну из любимейших легенд орков, пришедшую с островов Пао, которые стали для вольного племени домом.       Когда на острова стали прибывать орки, они прибивались туда группами — кто племенем, кто семьей, иногда даже два орка-брата или товарища. Все они либо воевали за территорию, любо присоединялись к уже существующему племени. Никто не мог самостоятельно переплыть через море — времена были неспокойные, на полудемонов охотились, даже больше чем сейчас в герцогстве Волка.       Именно тогда среди них появился Шаньи — маленький и незаметный, ростом почти как гоблин. С виду он был слаб, и все орки смеялись — говорили, в нем нету крови их славных предков, от того и года не проживет на суровых островах — ни еды, ни крова не получит и умрет.       Тем не менее Шаньи не хотел идти к племенам и жил сам по себе. Орочьи легенды рассказывали о его подвигах многое: как он сам завалил огромного тигра, загнал отряд людей в ловушку, обогнал обезьян, прыгая по деревьям, и заставил циклопа ударить дубиной самого себя, одержав победу над самым грозным тогда еще врагом орков.       Так он стал лучшим охотником островов Пао, и каждый вождь считал за честь принять его в своем племени, где частенько Шаньи гостил и наедался вдоволь, но жить ни с кем не хотел — он был не нужен собратьям, когда только прибыл, а теперь и сам в них не нуждался.       История очень понравилась Элизабет, и мысль о том, что ее ребенок родится бастардом, стала не такой страшной. Он все еще может учиться, жить и быть счастливым — надо только дать ему возможность, а уж с этим — будущая мать себе пообещала — проблем не будет.       На рассвете границы империй гудели от скандала: Герхард требовал вернуть своих рабов, коих орки освободили в ходе вчерашней битвы. До этого он и верить не хотел, что с полудемонами люди якшаются, однако узнав новость недолго думал — тут же вознамерился жаловаться императору. Однако, полученный в итоге ответ разочаровал герцога — что творилось за его землями, не подлежало суждениям Волков, только Грифоны решали, как и что делать с орками, живущими на их землях.       Что же касается Элизабет, она была возвращена в замок любимого в целости и сохранности. Девушка целую неделю просидела в комнате, по привычке не выходя, хотя никто не запрещал. Все это время ее навещал Краал, уж больно ему хотелось стать дядей, и получить от Вячеслава обещанного ученика, а вот сам правитель не торопился — даже весточек не посылал.       В один день дверца покоев снова отворилась, только на этот раз навестить бывшую баронессу решилась Светлана. Сразу стало понятно, о чем пойдет речь. С одной стороны будущая мать злилась на герцога, ведь тот переложил столь важное решение на тетю, с другой, кто как ни она могла найти наиболее правильное решение с наименьшим количеством жертв?        — Элизабет, — начала некромантка, прикрывая дверь, — мне совсем недавно стало известно о сложившейся ситуации. Не бойся: спешу заверить тебя, что никто не намерен причинять вреда тебе или ребенку. Лекари позаботятся о том, чтобы он родился здоровым и…        — Вы заберете его от меня? Отдадите на воспитание какому-то рыцарю или барону, более достойного своего звания?        — Это один из возможных вариантов. Если ты хочешь, чтобы как можно меньше людей знало о происхождении новорожденного, и сам он даже не догадывался, что его кто-то усыновил.       Темноволосая задумалась, бывшая регентша терпеливо ждала. Он мог бы стать обычным бароном, и не обязательно повторить судьбу матери, однако же была тут и еще одна проблема — кровь невозможно обмануть. В ребенке, кем бы он не родился, смешался дух простого человека и рода, заключившего договор с ангелами. Эта странная кровь… Она была столь же непредсказуема и противоречива, как полудемоническая и кто знает, что под ее влиянием натворит будущий отпрыск? Уж лучше пусть он будет под присмотром матери, которая хотя бы сможет все объяснить, ведь ей в свое время никто не сказал, что нельзя влюбляться в герцогов.        — Есть ведь и другие варианты?        — Да. Ты можешь оставить ребенка себе, но вам придется уехать. Речь идет не о соседнем дворце, и даже не об империи — я подыщу для вас дом в землях Семи Городов. Не среди некромантов — не беспокойся — но и в окружении императора тебе оставаться нельзя.        — Понимаю, никто не должен знать. А Вячеслав, он хоть сам понимает, что вскоре станет отцом? — С надежной спросила девушка.        — У моего племянника и без этого забот хватает. Конечно он знает, но сейчас у герцога есть куда более важные дела — его официальная супруга так же ждет пополнения, рожденный ею сын станет наследником герцогства, чего так долго ждал император.       Внутри все похолодело, сердце замерло на несколько секунд. Как так? Ведь он же обещал, говорил, что брак только по расчету. Так и сказал — не будет детей, разведутся, а уж потом, как императора охватит новая свадьба или еще какое событие, тихо поженятся и будут жить долго и счастливо. Конечно, во второй части плана Элизабет уже успела разочароваться, но все еще надеялась, что он обходил супругу.       Пускай любимая никогда не станет его женой, пусть им не судьба быть вместе, но ведь навязанная женщина совершенно чужая! Она омерзительна, она хитра — она должна была Герхарду достаться, в конце концов. И еще это слово. Наследник. Наследник чего? Обязанностей, зависимости от императора, да будто бы ее ребенку нужно такое наследство! Конечно же нет, и все равно данный титул считается наивысшим, чем-то значимым, в то время как бастард — просто ошибка природы.        — Я соглашаюсь на ваши условия. — Наконец-то сделала выбор Элизабет. — Умоляю только, дайте ему родится тут, в империи, пусть Вячеслав хоть имя своего ребенка узнает, а тогда мы уедем.        — Так и быть, но как только родится — отошлю. И еще одно: постарайся не пересекаться с ним до родов. Ты очень добрая и смелая девушка, я бы даже сказала, Грифон, не родись ты в другом герцогстве, но при сложившихся обстоятельствах вам лучше забыть друг о друге — ради вашего же счастья, и счастья моих нерожденных племянников.       Последними событиями бывшая баронесса поделилась с Краалом — а больше и не с кем было. Отец, даже если бы его отыскали, не захотел бы говорить с ней и видеть внуков, а бывшие поданные, что вчера считали помощницей, могли разве что милостыню кинуть или отправить в монастырь. Хорошо еще что семья Грифонов давала ей приличную сумму денег, и обещала высылать по тысяче золотых, чтобы мать с ребенком не нуждались ни в чем.       Но для бывалого орка этого оказалось мало. Он даже слышать не хотел о рождении второго ребенка — законного, долгожданного. Сам Краал уже подружился с бывшей невестой Вячеслава, да и к нерожденному как-то привязался — все-таки жизнь спас. Идти за Элизабет в земли магов, к тому же вести за собой племя, воин не мог — там их точно отдадут в рабство, от того решил поговорить с товарищем.       И ему удалось сделать то, о чем будущая мать даже мечтать не могла! Как бы Светлана не ругалась на племянника, своего решения он отменять не стал — как и несколько лет назад дал слово, Краал потребовал, чтобы это была именно клятва, так как помнил уроки прошлого.       Элизабет был выделен целый домик неподалеку от замка, с окна которого можно было увидеть поселения орков. Она не могла приходить на официальные приемы, но получала право посещать остальные мероприятия, ровно так же, как и ее потомок. Содержание бастарда и его матери увеличили до трех тысяч золотых, что почти ровнялось сумме, которая уходила самой Кейт и ее будущему малышу.        — Ты столько для нас сделал, я у тебя в долгу! — Сказала восхищенная Элизабет. В кои-то веки у нее был повод для радости.        — Если бывшая невеста Вячеслава хочет выплатить долг, пусть сделает одну вещь для Краала. Назовет дочку Зейн, красивое имя, Зейн была великим воином-ягуаром.        — А если это будет сын?        — Тогда Сандором. Краал не знает великих орков с именем Сандор, только обычных орков, но сын Элизабет может стать первым.