В тени династии

       Семейный ужин в доме Грифонов оставался самым странным и непонятным среди прочих герцогов, и если бы кто побывал на нем, пожалуй, посчитал бы его сбродом замковой прислуги. Помимо герцога и его супруги, за стол садился какой-то орк, вечно с оружием, лицом, измазанным краской, так же приходила некромантка, которая и не ела толком, позволяя себе лишь бокал вина, а еще рядом с Вячеславом садилась какая-то дама, и они мило беседовали, пока Кейт отворачивалась, наблюдая красивые виды с окна.       Время шло и Элизабет смирилась со своим статусом. Она привыкла наслаждаться общением с возлюбленным, не позволяя себе даже легкого флирта, спокойно реагировала на его вопросы о здоровье будущего наследника, и не навязывалась, когда он желал проведать законную супругу. На задирки и оскорбления слуг девушка не обращала внимания, уже к вечеру они получали выговор от Светланы либо пинка от Краала — второе слышал весь замок, содрогаясь от ругани орка.       Вождь непокоренного племени стал почти что братом, настоящим соратником. Он и на публику не стеснялся громких заявлений, а уж навещая свою подопечную и подавно. Они спокойно могли назвать хозяйку замка ведьмой, пожелать ей в Шио провалиться, а еще Краал нередко напоминал другу о первенце, и тот, отдавая дела политические тете, заходил в гости к Элизабет.       Однако, как бы сильно орк не опекал несостоявшуюся баронессу, и самой ей приходилось сталкиваться с трудностями. Так однажды племя ушло на охоту, и на ужине их вождя не было. Светлана отлучилась по делам с герцогством Быка, за столом остался Вячеслав и две его супруги — официальная и не совсем.        — О, ты должен это почувствовать! — Резко воскликнула Кейт. Не давая супругу ничего сказать, она положила руку себе на живот. Срок у герцогини был на месяц меньше, тем не менее ее ребенок уже шевелился. Элизабет снова содрогнулась от мысли, что кто-то мог навредить ее малышу еще в утробе, и что пока она пыталась обеспечить ему будущее, плод уже погиб.        — Как сильно пинается, настоящий воин! — Согласился супруг, хотя теплота в его голосе, скорее всего, была адресована ребенку, а не его матери, дочери барона хотелось в это верить.        — Моя мать говорила, в роду Оленя сыновья всегда сильны, дочери же дают о себе знать ближе к рождению. Сообщи всему герцогству: у тебя будет сын, пусть я и не стану тебе любимой женой, но по крайней мере исполню свой долг. — Как и соперница, дама благородных кровей научилась смирению. Быть может, так она пыталась обратить на себя внимание, а может просто выполняла работу, возложенную на нее родителями. Как бы там ни было, Элизабет такое поведение не нравилось, она еще сильнее возненавидела ведьму, и как обычно промолчала.        — Ты будешь примерной и хорошей женой, в первую очередь. — Не отрицая симпатии, но и не откидывая возможность безразличия (наверно, все та же тетка научила) ответил Вячеслав. — И не забывай, что супруга герцога — так же хозяйка в его доме. Если тебе угодно, устрой торжество и объяви о рождении сына.        — И не забудьте пригласить императора, госпожа, пусть он найдет вашему наследнику достойную пару. — Делая вид, что она увлечена трапезой, добавила бывшая баронесса.       Лицо Кейт исказило удивление, затем печаль и… Страх? Она вежливо отказалась, якобы чтобы никто не сглазил ребенка, решила побыть хорошей герцогиней и устроить только одно затратное для герцогства празднование — в честь рождения. Однако, минуту торжества сменил ужас уже со стороны темноволосой, словно не только сидящее здесь услышали ее слова.       Прибежал глашатый и заявил, что навестить молодую семью прилетел сам Михаэль — самый близкий к Эльрату среди всех архангелов. Возможно, это было желание Павла из рода Грифона, а может он сам решил удостоверится, что все идет хорошо — все же наследника, как окончательного закрепления брака, ждали не только поданные.       У Элизабет не оставалось выбора, она и не жаловалась уже — давно все выяснила с родственниками будущего ребенка. Встав из-за стола девушка покинула обеденный зал и шмыгнула в коридор, где обычно ходила прислуга, избегая окон и пятен света, которые те отбрасывали. Она была уверенна, что Кейт сейчас улыбается, глядя ей вслед.       Вот, во что превратилась будущая баронесса, любимица народа. Скрывается, как тень, надевает поверх богатой одежды потрепанную накидку, незаметно крадется по саду Грифона, поглядывая в окно зала, где уже виден крылатый силуэт. Иногда Элизабет даже жалела, что Герхард не убил ее в плену — она уже могла бы родиться заново, если не герцогиней, то хотя бы беззаботной крестьянкой, не знающей ничего о запретной любви.       Отойдя достаточно далеко, будущая мать опустилась на весеннюю траву, что только начала пробиваться из-под земли. Она должна побыть здесь, подальше от центра внимания, возможно, ближе к вечеру вернуться в дом, а том уже ждать, пока кто-то со двора не сообщит об отбытии Михаэля. В конце концов он — важная фигура при дворе, и уж точно не позволит себе задержаться на парочку недель.        — Такова моя судьба, из-за этой проклятой ведьмы такой она будет всегда. — Стараясь раствориться в коричневовато-зеленых тонах сада, сражаясь с подкатившими слезами, говорила сама себе Элизабет. — Но какое же будущие ждет тебя, моя кроха? Сможешь ли ты стать таким же лидером, как отец, и получить волю к жизни, как у матери? Говорят, дети берут лучшее у своих родителей.       В тот самый миг будущий бастард впервые дал о себе знать, с силой ударивши ногой в руку матери. Девушка замерла, прислушалась, а когда толчок повторился улыбнулась, улыбка засияла поверх двух выступивших слезинок. Вместе с ребенком обретала жизнь и надежда. Уже не на брак, и не на герцогство, не на признание плода их любви, но хотя бы на что-то хорошее. В конце концов, даже орки были бесправными рабами, а затем нашли приют на своей земле и превратились в хозяев.        — Прости, и как я только могла о таком подумать? — Сдерживая уже не слезы, а смех, говорила темноволосая. — У нас с тобою будет совершенно другая судьба, и ее не измерять ни одним имперским мерилом. Быть может, когда ты подрастешь, мы отправимся в странствие по Асхану, а может будем жить среди эльфов, или же купим дом на берегах Хасимы… Твой отец связан по рукам и ногам обязательствами перед своим родом, а вот пропажу одной дамы с ребенком со двора никто не заметит.        — Значит герцогиня мне не соврала.       От этого голоса все похолодело, а ребенок, который только начал подавать признаки жизни, снова замер. Элизабет вскочила, обернулась, склонила голову, как того требовал этикет, но не упала на колени, хотя Михаэль всегда носил при себе меч. Может, она и не была хозяйкой во дворце, тем не менее и не последней прислугой.        — Я не знаю, о чем вам говорила леди Кейт.        — Герцогиня. — Поправил ангел, спускаясь на землю. Он смотрел не с призрением, но с холодным осуждением — что было хуже, Элизабет не знала. — Она поведала мне, что каждую трапезу вынуждена делить с любовницей, которая к тому же ждет ребенка!        — Как вежливо с ее стороны, но наши с Вячеславом отношения прекратились после его свадьбы. Так уж получилось, что от этой связи вскоре появится новая жизнь, но это ничего не меняет — он остается герцогом, а я — просто дамой при дворе. Грифон лишь помогает своему потомку, как и подобает благочестивому человеку, но не более того.        — Ошибаешься, уже сотню лет в семьях герцогов не рождалось бастардов. Эльрат даровал династиям оружия, а вместе с ними — ответственность, правила и ограничения, на то были причины.       О нет, Элизабет не хотела слушать об этом. Что там, как и почему кто обязан — не ее дело. Они с ребенком не принадлежат к династии. Пускай ее кровь испортила чистоту будущего Грифона, она же и даровала ему защиту.        — Вы хотели увидеть меня, что-же, увидели. Хотели убедится, что слухи правдивы — убедились. Что же вы намерены делать теперь? — Обрубав тему наследия спросила девушка.        — С тобой уже ничего не сделать. — Рука потянулась к рукояти меча, но Павел (бывшая баронесса была готова поклясться, что взгляд ангела поменялся) остановил намерение, в итоге ладонь просто стряхнула пыль с доспеха и вернулась в исходное положение. — Но как бы там не было, в ребенке течет часть крови Грифона, он обязан служить императору, как служат герцоги, и в то же время не может получить их привилегий. Ты должна знать об этом, должна воспитать его, чтобы не задавал лишних вопросов. Император послал меня, чтобы разузнать об источнике сплетен, теперь он будет оповещен. Если ребенок, обязанный служить Лайаму, взбунтуется или выразит сове недовольство, в этом будет виновно твое воспитание, твоя кровь, и тогда уж — будь уверенна — инквизиция позаботится и о нем, и о тебе.       Сказав все, что собирался, Михаэль улетел — он был крайне практичным и экономным в плане времени, хотя у ангелов его хоть отбавляй. Теперь уже можно было не прятаться — Элизабет вернулась в свой дом и там дождалась Краала. Прокручивая в голове произошедшее снова и снова она чувствовала себя то героиней, то никчемной жертвой.        А перспектива попасть к инквизиции вызывала дрожь во всем теле, даже душа содрогалась. Ангелы не участвовали в допросах, это дело оставляли исключительно людям, тем не менее поговаривали, будто в инквизиции кроме демонов никто не работает.       Под землей империи, покрытой травой, цветами и проблесками солнца, таились холодные подвалы для пыток. В основном пленники покидали их только в гробах, и проводили не день-два. Даже рассказав все, что требовали палачи, люди оставались в цепях. Игнорирование пленных, мор голодом и темнотой — лучшее, что там могло ожидать. При этом инквизиторы жили среди людей, имели отпуск (сырость как ни как вредит здоровью) и открыто расхаживали по дворам в красных одеяниях, не пугаясь мести со стороны родных убитых.       Даже здесь, под крылом добрейшей птицы империи, бродили эти твари, мало того, получали титул барона и целые имения в свои распоряжения! Главный среди них — молодой, но очень ярый фанатик Сельвадоре, перебрался из герцогства Быка, после того, как досадил местному правителю. Конечно, что мог сказать Вячеслав? Даже Светлана протестовала, но они были бессильны против императора и его приказа.       Среди родственников Сокола — ближайших, так то в династиях все были повязаны — числилась какая-то там кузина нынешнего Быка, вот и прислушался Лайям к его жалобам, однако и Сельваторе уже успел выслужиться, изгонять такой ценный ресурс из империи правитель не собирался.        — Элизабет не должна боятся угроз большой курицы, Краал защитит возлюбленную Вячеслава и своего маленького племянника.        — Я и не боюсь уже. — Неожиданно для себя сказала Элизабет. — Волей ангелов моего любимого отдали в мужья другой, но даже их силы недостаточно, чтобы разрушить нашу связь. Вот увидишь, Краал, справедливость еще восторжествует.       И хотя бывшая баронесса не была провидицей, ее слова имели смысл. Ближе к концу лета ребенок решил появится на свет. Герцог обещал прийти, но прошел час, другой, а Вячеслав так и не появился. Пришедшая повитуха не хотела говорить о причине, тогда Элизабет стала сама не своей.       Ее глаза налились гневом, руки крепко сжали волосы несчастной девушки. И как помощники не старались, не могли разнять их, а ребенок вот-вот должен был родится. Лекарша была не такой уж опытной, она решила, что лучше будет успокоить роженицу, хотя бы чтобы сохранить свои кости целыми.        — У Герцогини Кейт так же начались роды, ребенок может появится преждевременно, сейчас почти все целители замка у нее в покоях. — Пропищала повитуха. — О, Эльрат, не злитесь на меня, миледи, я лишь выполняю приказ!        — Проклятая, пусть рождается недоношенным, мне то что? Этого ребенка никто не ждал, он никому не нужен, пусть задохнется! — Преодолевая боль и стеснение орала бывшая баронесса, брошенная самым близким человеком на произвол судьбы.       Гнев, злорадство, счастье, волнение — что-то тогда захватило сознание девушки и она потеряла сознание. Элизабет пришла в себя, когда уже все закончилось. Она была слишком слаба, чтобы открыть глаза, зато отлично слышала. Ее возлюбленный был здесь, он разговаривал с повитухами — девушки перебивали одна другую, пока самая старшая не заткнула их всех.        — Милорд, я настоятельно рекомендую вам поступить так, как посоветовал ангел, ведь не зря же вы обговорили с ним все возможные исходы. Ваша супруга дала слово, представляете, какой позор упадет ей на голову?        — Надо было думать об этом раньше, я не намерен плести грязные интриги над судьбами своих детей!       После ужасно долгого вечера и столь же мучительной ночи Элизабет принесли ребенка. В последние дни лета пятьсот сорок четвертого года седьмого дракона мир увидел ее маленький мальчик, по просьбе Краала названный Сандором. Чертами лица младенец не походил ни на отца, ни на мать, зато чем-то напоминал покойного Иштвана — предка Вячеслава. Такой же изгой в глазах ангелов, тем не менее почитаем и любим своими потомками, быть может, часть его лихой удачи запечатлилась в мальчике, может, фортуна приготовила для него достойный расклад.       Он был первенцем, сыном герцога, он мог стать правителем, возможно, супругом юной дочери императора и будущим правителем Сокола, но из-за проклятой ведьмы был записан как простой сын прислуги, родившийся при дворе. Так Кейт из герцогства Оленя украла судьбу у никому ненужной баронессы, что только раз появилась во дворце императора, но и та отыгралась изрядно, даже не нарочно.       Беременность официальной супруги герцога — событие долгожданное и радостное. О положении герцогини знали все — шептались и мельники, и солдаты в казармах. Империя ждала от Кейт наследника, и сама мать, и будущие родственники ребенка говорили о том, что осенью в доме Грифона появится здоровый и крепкий мальчик.       Однако, малыш появился на свет недоношенным, целители не говорили об этом первые сутки, ведь не было понятно, выживет ли ребенок вообще. На утро, в то время как Элизабет укладывала спать своего сына, Кейт наконец-то вышла на балкон, чтобы сказать толпе поданных — ребенок выжил.        — Пускай слышат крестьяне, рыцари, ангелы, пусть услышит сам Эльрат — герцогиня Ирина живет, а вместе с ней и род Грифона!       Толпа аплодировала, улыбалась, кто-то даже искренне, но толку от того было мало. В конце концов, это была всего лишь девочка — в будущем представительница того дома, мужа из которого ей выберет император. Предполагая, что такое может случиться, Михаэль предлагал родителям подменить детей — бастард Вячеслава так же нес в себе кровь герцога. Позднее его могли бы отстранить от власти под любым предлогом, если у пары родится еще один ребенок, но если вдруг… Ведь Грифоны часто умирают молодыми.       Но не только отец выступил против идеи. Кейт так же не хотела отдавать своего ребенка, отказываться от нее — уже слишком. Да, с самого первого дня весь брак казался ей неудачной (хоть и не самой) идеей, он был фальшивым, однако дочь — настоящей. Как и полагается, малышку представили народу, через неделю ее отнесли в храм Эльрата, где провели необходимые обряды, и где-то там, в толпе детей, что проходили церемонию вместе с герцогским отпрыском, была и Элизабет со своим маленьким Шаньи.       Спустя месяц после рождения малышка окрепла и набралась сил. Теперь дом Грифона устроил большой бал, куда была приглашена вся знать. Бывшая любовница отца виновницы торжества так же получила приглашение, хотя на официальных приемах ей присутствовать запрещали. В письме было сказано, что бывшая баронесса Гончих явится туда в простом наряде без украшений, будет держаться слуг и не подойдет к людям, которых знала ранее, брать новорожденного ей так же запрещалось.        — Я не собираюсь терпеть такого унижения! — Не сдерживая себя кричала она на Краала, орк улыбался, глядя на мать Шаньи — лишь бы ее нрав передался сыну.        — Герцогиня хочет ударить Элизабет, потому что Элизабет ударила ее. Можешь поступить как баронесса, пойти туда и вести себя как обычно, или сделать как орк — ударить ведьму в ответ.        — У нее все козыри в руках. Законный брак, закрепленный ребенком, признание от императора и его свиты, благородный род а у меня только эта бумажка… Приглашение! Так ведь его же можно перенаправить, как там говорит старая пословица «враг моего врага…»        — Если Элизабет готова забыть все, что ей сделал кровавый херцог, хотя бы временно, бал будет по-настоящему веселым, а если его люди позволят себе слишком много, орки их прогонят.       В герцогстве Гончей часто носили послания. Все, кто владели письмом, попутно обучались некоторым хитростям. Так, немного подправив чернила, Элизабет изменила получателя. Как ни странно, он прибыл одним из первых, и настроение у Волка было великолепное.        — Примите мои поздравления, молодые родители. Глашатаи по всей империи разнесли весть о прибавление в доме Грифона. — Герхард бесцеремонно зашагал к колыбели. — Я было хотел подарить будущему наследнику хороший меч, но уже на полпути мне сообщили, что на свет появилась девочка. Что-же, обойдемся несколькими украшениями — они так же достойны потомка династии.       Гость брезгливо зашвырнул шкатулку с побрякушками в кучу остальных подарков, при этом игнорируя недовольные взгляды ангелов. Изначально герцог не хотел смотреть на новорожденную, свою главную цель — унизить сбежавшую невесту — он выполнил. И все же один мимолетный взгляд заметил это маленькое нечто, завернутое в кучу пеленок и распашонок. Все тело Ирины было спрятано в расшитые наряды, которые девочка то и дело пыталась стянуть, только голова с недовольной мордашкой торчала из-под одежды.        — У нее лицо матери. — Почти что растрогавшись сказал незваный гость. — Один-в-один Дейдра, только маленькая.        — Да, как жаль, что сестра ее так и не увидит. — Став между ним и Ириной, словно пытаясь заслонить дочь от меча, сказала Кейт. — Но ребенок — не игрушка, и я бы не хотела, чтобы кто-то брал ее на руки.       Тем временем Элизабет, позабыв про дворцовую суету, с Сандором на руках следовала за Краалом — на те земли, где жило орочье племя. Вождь и им велел организовать праздник, но имперцев туда не приглашали.       Поля, подаренные Вячеславом, обнесли частоколом, местами там стояли смотровые вышки где-то забор украшали черепа и флаги. Уже вечерело, орки повсюду зажигали костры. В воздухе витал запах свежей крови, который постепенно перебивал аромат жаренного мяса — совсем недавно племя вернулось с охоты, теперь разделывало и готовило добычу.        — Орки рады приветствовать Сандора и Элизабет, еще один воин появился на Матери-Земле! Краал разрешает своему племени веселиться и поздравлять, завтра будем охотится на волков, сегодня можно радоваться.        Девушка была по-настоящему растрогана тем, что для нее сделал товарищ. Гуляния, песни, соревнования по метанию бумерангов и стрельбе из лука — все это только для нее и маленького Шаньи — истинных хозяев Грифона. Постепенно далекий дворец и его балы начали забываться, да и ненависть к Ирине прошла — такая же жертва случая, как и ее собственный сын, девочка даже ходить не умела, за что ее было ненавидеть?       Молодые шаманки племени принесли яркие краски, разрисовали и мать и ребенка — эти узоры были одним из вариантов орочьего языка, только владели им в основном те, кто посвящал себя Отцу-Небу и Матери-Земле. Некоторые служили для маскировки и запугивания врагов, но эти — они как обереги и благословения. От злых духов, от болезней, стрел и мечей, на удачу и силу на богатство знаниями и бесстрашие.       Каждый подходил и оставлял свой отпечаток, Сандор иногда морщил нос, но не плакал — вообще он был довольно шумным ребенком, однако и сообразительности хватало. Когда надо было помолчать, мальчик тихо лежал на руках, чем не могла похвастаться его сестра — только попробуй не угодить желаниям Ирины, закричит так, что весь двор сбежится к детской.       Последним в очереди был старейшина Ула — шаман над шаманами, как его звали соплеменники. Самый древний наставник, учитель, иногда — дипломат, сложно найти хорошего политика среди полудемонов. Места на теле виновника торжества уже не осталось, а он и не собирался ничего рисовать. Колдун ударил посохом о землю, тогда поднял вторую руку к небу.        — Отче-Небо, Мать-Земля, даруйте свое благословение этому ребенку! Пускай Сандор вырастет сильным воином, пусть никогда не потеряет воинской чести, Ула просит от себя, Ула просит от Краала, Ула просит от всего племени — защитите Сандора от бед, пока он сам не возьмет в руки меч!       Рука коснулась лба, накрыла почти всю голову. Элизабет не могла поверить, что столь маленькое и беззащитное существо может вырасти и стать непобедимым воином. Возможно, сильным, может быть умным и счастливым, но чтобы прямо легендарным — разве это не работа для чистокровных герцогов?       Но когда гуляния продолжились она откинула сомнения, позабыла и про другую женщину, и о чужом ребенке не думала. В ту ночь она почувствовала, что обрела свой дом, и наконец-то нашла свое место, даже свое племя…       И во дворце не было никаких заворушек. Да, визит Герхарда был не самым приятным сюрпризом, и конечно же Кейт понимала, кто пригласил почестного гостя, однако все ее возражения Вячеслав присек — Элизабет не пришла, потому что не захотела, и точка, а герцога Волка, скорее всего, пригласили ангелы, ведь на подобные мероприятия собирались все знатные люди.       К тому же он не позволял себе ничего лишнего, не считая дерзкого появления — остаток торжества вполне спокойно беседовал с гостями, даже слишком спокойно, как для своего волчьего характера. Матери ребенка это не нравилось, она чувствовала, как бывший жених что-то замышлял, строил планы прямо здесь, у нее под носом. Как бы не надумал удушить девочку в колыбели или…        — Тебе не о чем беспокоится… Кейт. — Уже привыкши к имени супруги Грифона обратился ни с того ни с сего гость. — Я даже рад, что мне такая невеста не досталась — империи нужен наследник, а не какая-то там девчонка. У вас наследственность дурная, пожалуй, моему племяннику Марку стоит подыскать невесту получше.       Герцогиня ничего не ответила, внутри она вся дрожала от нервов. Ей хотелось отыскать мужа — самого близкого, не считая новорожденной, на этом торжестве. Только вот Вячеслав куда-то отошел, даже тетка не знала, по каким делам. Хотя нет, прекрасно она знала, и жена знала тоже, но говорить о таком вслух, в присутствии ангелов, Грифоны не хотели.       В конце концов, даже если чувства к Элизабет сошли на нет, между ними навсегда повязалась одна неразрывная нить, и скольких бы наследников не родила законная супруга, тот, первый, всегда будет существовать, и Вячеслав будет любить его, как и других своих детей, будет радоваться его достижениям и переживать за неудачи. Что-же, даже это казалось более радужным будущим, чем брак с Герхардом.       Бывшая баронесса только вернулась и теперь укладывала спать Шаньи. Хоть он и не слезал с рук весь праздник, успел изрядно вымотаться, и теперь, спрятавшись под одеялом, довольно быстро засыпал.        — Как ты, как сын? Если вам что-нибудь надо…        — Нет, спасибо, достаточно и того, что ты уже сделал. — Темноволосая говорила холодно, толи прятала чувства, толи охладела. Даже сам Вячеслав не знал, забыл ли он ту любовь, или же просто запер ее, под давлением окружения.        — Прости, это я виноват во всем, что случилось. Тетушка была права: надо сперва хорошо подумать, а уж потом давать обещания. — Присаживаясь, но так и не подходя к колыбели сказал несостоявшийся жених.        — Мы оба виноваты, люди делают много ошибок, пока молоды. — Даже не глядя на него ответила девушка. — В сложившейся ситуации ты сделал лучшее, что мог.        — И как же ты его назвала?        — Сандор, я дала слово Краалу. Надеюсь, ты не против.        — Ему бы больше подошло Иван, или Николай, хорошие имена но Сандор…        Вспомнив все, что Светлана говорила ему об ответственности, герцог встал и подошел к ребенку. В лучах заходящего солнца кожа младенца окрашивалась в алые тона, напоминая о том, что бастардов обычно топили или закапывали живьем. Все, лишь бы избежать позора, но Вячеслав никогда не умел принимать правильных, с точки зрения императора, решений. Куда большим позором для него стало бы убийство невинного ребенка.        — Сандор — отлично, и ему, кажется, нравится, ведь это главное.        — Да, — позволив и себе сесть около бывшего возлюбленного согласилась Элизабет, — благополучие маленького Шаньи — что может быть важнее?       Судьба… Кто придумал это слово, кто создал само понятие предназначения? Определяет ли ее мистическая богиня, ставят ли в ее рамки властители мира, или же люди сами садятся на место Асхи, чтобы вплести пару ниточек в свою паутину? Многие не хотят отвечать на этот вопрос. Иногда приятно знать, что кто-то решает за тебя, и делает это во благо, а когда мир вокруг начинает гореть, приятно думать, что ты не пешка, и можешь еще что-то поменять.       В тот вечер, обнимая бывшего возлюбленного и качая колыбель сына, Элизабет не задумывалась о таких вещах. Что бы там ни было, оно уже оставило свой след в ее жизни, и ни напугать, ни навредить ей не могло. Главное, теперь в руках самой девушки, как под крылом Асхи в облике Матери, теплилась другая жизнь, и для него она сама станет судьбой, не позволяя никому ломать жизнь Сандора.