В тени династии

      Этим утром ей удалось избежать молитвы, но не из-за выдуманной болезни или милости Гвендолин. Император собрал совет, внепланово. Она не имела права там находиться как глава стражи, однако обязана была прийти как борец с культом демонопоклонников.        — Последователи Ургаша снова взялись за старое, только в этот раз все намного серьезнее. — После обмена формальностями начал Лайам, — Раньше они никогда не подбирались так близко к столице, боялись рыцарей и нападали только на самых слабых жителей империи. Эти твари так осмелели, словно затмение уже началось!        — Быть может, у них появился новый лидер, какой-то артефакт, или информация? — Спросил один из советников.        — Глупости! До кровавой луны Шио закрыто, ни один высокоранговый демон не может его покинуть, разве что мелкие бесы. Артефакт… — Задумался правитель.        — Навряд ли. — Высказался другой подопечный. — Я попросил одного воина по имени Килбурн провести перепись всех ценных вещей в тех местах, где обычно ловят культистов. Пропадали деньги, пища и выпивка, в общем все то, что воруют бестолковые разбойники. Если они и смогли украсть артефакт, то очень слабый, реликвии мы охраняем не хуже столицы.        — Как по мне, все очевидно. — Наконец-то вмешалась Джезебет. — Они готовятся к затмению, разведывая обстановку — где как что охраняется, какие есть пути тайные и явные. Сектантам надо просто прощупать почву, а уничтожением преград займутся непосредственно демоны. Ваше Сиятельство, я бы посоветовала вам не набирать новобранцев в замок — будь то родственники слуг, отслужившие десятилетия под командованием других рыцарей стражи или просто неравнодушные люди. Сегодня они будут взывать к вашему милосердию и запугивать, а завтра нож воткнут в спину.        — Ты предлагаешь нам не набирать свежую кровь до самого затмения?! — Возмутился монах. Люди из церкви, приглашенные в совет, часто ставали поперек пути. — Так к назначенному времени у нас вообще армии не останется!        — По-вашему легион предателей лучше сотни верных людей?        — Довольно, я не собираюсь выслушивать ваши споры! — Император положил руку на стол, ладонь точно легла на центр карты, где красной точкой было обозначено Соколиное Гнездо. — Обе точки зрения имеют смысл, но согласиться с одной из них я не могу.       Лайам еще поговорил с ними для виду, даже почти принял сторону монаха, но Джезебет прекрасно знала, что он никогда не утвердит столь важного решения в одиночку. Закончилось все словами «этот вопрос слишком важный, чтобы мы, смертные, его решали», и великий лидер побежал жаловаться своей большой пернатой мамочке, этому ослепительно сияющему Михаэлю.       Забавно: небесный воитель просил своего наместника среди людей разбираться в проблемах самостоятельно, обращаясь только в самых крайних случаях, и при этом ужасно злился, когда та самая самостоятельность нарушала законы, о которых никто и не знал, но должен был догадываться. В общем, Сокол всегда собирал советы для галочки, чтобы доказать ангелу свои попытки что-то наладить, и в конце концов решение оставалось за высшими силами.       Как жаль, что она была смертной, слишком слабой, чтобы бросить вызов ангелу. Даже если демоны удостоят ее перерождения в новой форме, этого все равно будет недостаточно. Дабы сравняться силами с князьями ада придется работать долго и упорно. Видать, нынешних ангелов убьют другие — более опытные и могущественные слуги Ургаша.       В общем, совет принял решение, что означало получил указку от пернатых. Набор новеньких в легион никто не прекращал, тем более что ко дню затмения многим хорошим воинам полагалось уйти на покой. Однако, все они выполняли роли в городе — между фортом и замком. В прислугу, совет и уж тем более личную свиту императора и членов династии ход был закрыт, хоть ты десять раз спаси мир от невзгод — предать может каждый.       В то же время культисты подняли панику и невероятный шум: ведь демоны приказали им подготовиться к затмению — одного элемента неожиданности было недостаточно для победы. Будь то тихая разведка, смятение народа или атаки на здания, с целью узнать их планировку — все пресекали, ряды сектантов с каждым днем редели.        — А не разбалтывала ли ты чего лишнего императору? — Начинали сомневаться уже и в верхушке культа.        — Не говори глупостей, зачем мне это? В случае вашего поражения многие доказательства укажут на меня, это сулит казнь в империи и изгнание из рядов демонов, я уже молчу о личных мотивах расправиться со святыми и неприкосновенными.        — Ты сумеешь выкрутиться.       Он посмотрел на нее из-под алого капюшона глазами одержимого. И зря они считали, будто бы зависимость от демонов чем-то лучше подчинения ангелам. Что бравые рыцари Эльрата, что безумные последователи Ургаша: их глаза блестели одинаково, там жили ненависть, преданность и, увы, ни капли здравого ума.        — Даже если бы это было так, — пожав плечами ответила Джезебет, — какой у вас выход? Новых людей в свиту правителя не пускают, кто еще доставит вам новости со дворца и приведет наследницу в назначенный день?       — Без твоего слова в совете дела не обошлось. — Скрежа зубами от злобы ответил на это пастор секты. — Какая же ты все-таки су…        — Все верно. — Перебила капитан стражи. — Именно этим суккубы и занимаются, а ты думал, войну выигрывают вежливостью и моралью?        — У Властелина будет не один план. Мы найдем другие способы, так что не позволяй себе лишнего. — После минуты раздумий закончил разговор демонопоклонник.       С тех пор дела во дворце шли слишком беспокойно, так что несколько собраний девушка пропустила. Ей было глубоко наплевать, как это отразиться на мнении других культистов, да и вообще, хоть они выгонят ее от туда! В конце концов, судить будут даже не по поступкам, а по итогам, и когда все те могущественные воины разобьются о ворота, а она принесет голову принцессы на блюдечке, часы, проведенные на собраниях, потеряют свой вес.       Правда, с тех пор, как глава стражи перестала узнавать о делах сектантов, выполнять обязанности стало тяжелее. Все же те отчеты, которые она предоставляла по борьбе с демонами, по большей части делали низшие приспешники их сомнительной организации, а теперь приходилось проводить ночи над бумагой, вспоминая старые факты, приправляя их новыми словами, додумывая и предугадывая наиболее вероятные вещи.       Так она и заснула, уложив голову на едва засохшее чернило. Отчет был дописан наполовину. Проснувшись, Джезебет быстро вспомнила о своем долге, выругала себя и вновь взяла перо, как вдруг всей спиной почувствовала жар, словно комнату объяло огнем.       Обернувшись, глава стражи замерла, подобно статуе. Перед ней стоял тот, кого она знала только по описаниям других. Ростом под два метра рыцарь, чьи доспехи были покрыты живой плотью, созданной породительницами в глубинах Шио, а шлем венчали высокие зубцы, подобные короне.        — Властитель демонов… Но как?! — Оглядываясь по сторонам в поисках подсказок спросила воительница.        — Я могу являть свои проекции когда захочу, отнюдь, это не тоже самое, что самолично явиться в Асхан, и все же данное умение приносит немало пользы. Раз уж ты удостоилась чести говорить со мной, будь добра обращаться Властелин, а не Владыка, Повелитель или как-то еще. Это не просто имя, это титул, который, как и все в наших рядах, надо заслужить.       — Властелин, что могло заставить вас явиться сюда, разве моя неявка в культе стоит того, чтобы самый великий полководец преисподней пришел казнить?        — Лесть в сторону, Джезебет, перейдем сразу к делу. Меня не волнуют сплетни и слова о преданности, твоя жизнь тут не при чем. Цель грядущего сражения — прикончить императора и его племянницу, тем самым прервав род Соколов, однако сделать это надлежит только в день затмения, ты понимаешь, почему?        — Да, это просто, как дважды два. Узнав о смерти одного, второй усилит охрану, может возникнуть куча непредвиденных обстоятельств. Когда округи наводнят демоны, избавиться от них будет гораздо проще, чем от пары-тройки заговорщиков.        — Отрадно знать, что они в культ не только идиотов набирают. А вот Роланд считает, что чем раньше умрет Гвендолин, тем лучше. Он так и остался бестолковым рыцарем, дальше беса в Шио такому идиоту не подняться. Тебе предстоит раскрыть его заговор и спасти будущую императрицу, а так же настоять на том, чтобы культиста казнили без возможности покаяния — он получит свою кару от меня лично.        — А что касается моей награды?        — У тебя язык поворачивается спрашивать о таких низменных вещах? — Властелин рассмеялся, — Хорошо, если бы не попросила, ничего бы и не было. Исполнишь приказ — одарю тебя силой, что позволяет вести демонов не дожидаясь твоего падения в преисподнюю. Убивать племянницу императора ты уже будешь как жрица Хаоса, а не простая культистка.        — В таком случае можете на меня положиться. — Не без гордости за то, что ей удалось произвести впечатление, пообещала капитан стражи.        Джезебет моргнула и оказалось, она снова сидит за столом, склоняясь над бумагами. Никакого огня или жара, никаких странных посланников ада — только стойкий запах серы напоминал о том, что здесь состоялся какой-то разговор.       Следующая неделя выдалась изматывающей: приходилось все время проводить около принцессы, не пропускать исповедей и молитв, слушать ее бесконечные трели о том, как заживет народ, когда девушка взойдет на трон. Воительница ожидала подвоха отовсюду: будь то парапет храма, закуток замка или подозрительное выражение лица слуги. Несколько раз прислуга оказывалась прижатой к стенке, один даже угодил в темницу, за то, что уколол Гвендолин гребнем, когда расчесывал.       Но события в столице вообще не давали никаких поводов для паники. Явившиеся из соседних герцогств инквизиторы быстро отбили у сектантов всякое желание проявлять себя, а после демонстративных казней те и вовсе разбежались. Дела шли вразрез с тем, о чем говорил Властелин из сна, тем не менее женщина была уверенна, что ей не привиделось — слишком реалистичное ведение.        — О, Джезебет, мне так жаль тех несчастных, почему дядя со всеми так жесток? — Сокрушалась будущая императрица. — Я согласна, культистов надо казнить, но чтобы без исповеди и без покаяния… Они ведь попадут в Шио, и больше никогда не увидят дневного света, а могли бы родиться заново в праведности и доброте, осознать свои ошибки.        — На то их и называют поклонниками Ургаша, миледи — эти люди хотят оказаться в аду, хотят стать демонами, таков их выбор. Если кому и дают покаяние, так это тем, которые слишком много натворили — чтобы ни в Хаосе, ни в Свете их не принимали.        — Если бы данный вопрос решала церковь, она бы освобождала от клейма преисподней всех и каждого, будь бы на то воля только императора — многие из них остались бы живы и исправились в последующем. Как по мне, боги и люди должны править раздельно, нет ничего хорошего, когда они лезут в дела друг друга.        — Я соглашусь с вами, госпожа, только не говорите о таком императору. В порыве гнева он может и забыть, кто его единственная наследница.       И тут культистка не слукавила: единственная вещь, в которой капитан стражи была согласна со своей хозяйкой. Ургаш никогда не лез в разборки демонов, не говорил, как править — его последователи по умолчанию были тем, что он хотел видеть в лице Хаоса, они стремились к общим целям и не нуждались в постоянном напутствии, как люди.       С приходом осени Гвендолин накрыла волна печали, опять пришли воспоминания об утерянной подруге. Она захотела заняться вышивкой, запечатлев дворцовый сад, где они с несостоявшейся баронессой любили играть в детстве. По вечерам принцесса приходила на одно и то же место, доставала полотно и бралась за работу. Девушка прогоняла всех стражей, только Джезебет могла находиться рядом — ей будущая императрица доверяла.       Скучно, монотонно, бессмысленно — так могла бы описать те вечера воительница. Она глядела на опадающую листву, и видела в ней языки адского пламени, затем переводила взгляд на наследницу, и представляла, как триумфально сорвет венец весталки с ее головы.       «Вы отправитесь в Шио, ваше Сиятельство, как и тех культистов, что лишились возможности стать демонами из-за ритуалов ангелов, вас никто не будет спрашивать. Теперь ваш черед прислуживать мне в адском замке, я же буду сидеть на троне, делая вид, что искренне сожалею сложившимся обстоятельствам».       Неожиданно птицы затихли, размышления тут же прервались. Телохранительница стояла в тени беседки, наблюдая за племянницей императора. От сюда ее было практически невозможно заметить, зато сама воительница отлично видела сад и все окружение. К принцессе приближался стражник — судя по форме тот, который охраняет внутренние двери замка. Наверно, он хотел передать послание дяди или напомнить, что ужин скоро и пора бы уходить.       Только вот для таких целей звали слуг: сторож никогда бы не покинул своего места. Следовательно, тот человек не знал о порядках Соколиного Гнезда, и позаботился лишь о том, чтобы не выделяться из свиты. Конечно, все это могло быть просто бредом, как и странный сон с Властелином или запах серы в комнате той ночью, и все же лучше обезглавить случайного человека, чем потом потерять все, к чему шла столько времени.       Схватив посох, Джезебет молниеносно понеслась к ничего не подозревающему стражу. Она была бы рада поджарить его огненным шаром — так проще и быстрее, но нельзя было выдавать своих познаний окружающим.       Человек отреагировал довольно быстро, однако, вместо того, чтобы отразить атаку, ускорился и подбежал к наследнице, после чего толкнул ее в воду. Чужак собирался призвать заклятие, дыбы прикончить девушку, которая так отчаянно барахталась, что даже забыла закричать или позвать на помощь.       Однако, его вызов прервал мощный удар посохом по затылку: даже шлем от такого не спас. Повалив его на землю Джезебет, помня приказ Властелина, не стала жалеть провинившегося, и тут же достала кинжал, ловко перерезав ему горло.       После того, как враг был обезврежен, капитан стражи бросилась в воду. Она ухватила принцессу за талию, та все равно продолжала вырываться. Кое-как добравшись до берега, женщина вытащила ее, после чего сама вылезла. Надо было позвать остальных, но госпожа остановила подопечную, обняла, не давая ступить и шагу.        — Этот человек собирался лишить меня жизни, он выглядел не как разбойник, а как обычный страж, и был так близко так… Я… Я не знаю, как тебя благодарить. Проси что хочешь. Можешь до конца веков не ходить на проповеди, сколько угодно быть грубой с прислугой, но теперь я уверенна, твои поступки никак не влияют на преданность.        — Миледи, успокойтесь, все позади. — Гладя каштановые волосы и в то же время борясь с желанием обмотать их вокруг шеи будущей императрицы нашептывала Джезебет. У нее хорошо получалось успокаивать, даже если к человеку испытывала личную неприязнь. — Если вы позаботитесь о том, чтобы меня не отсылали никуда от вас вплоть до завершения затмения, это будет лучшая награда — когда угроза пройдет, я смогу вздохнуть с облегчением и отправлюсь на покой. А теперь идемте в замок, вы же не хотите простудиться.        — Ах, точно, тут ведь так холодно!       Не отпуская ее вплоть до самой своей постели, Гвендолин без устали благодарила спасительницу. Ее глаза выражали доверие подобное тому, что собаки испытывают к своим хозяевам. Но это только сейчас — пока страх властвует над разумом. На утро эта дама опять вспомнит о своем положении принцессы, и будет вести себя как прежде.       С культистом вышла неприятная история: за его убийство без допроса и соответствующих ритуалов император лично отчитал капитана стражи, тем не менее, слова племянницы о спасенной жизни смягчили приговор. Да, ее отстранили от дел по борьбе с сектой, однако сохранили должность телохранительницы.       И все же, имея столь яркие перспективы в империи, Джезебет осталась неизменна в своем решении: она выкосит династию Сокола, как бы сильно те к ней не привязались. В конце концов люди идут на предательство не для того, чтобы запятнать свое имя, и без того покрытое грязью, а чтобы отстоять личные интересы, взять то, что их добрый покровитель никогда не отдаст добровольно.