ID работы: 11808700

Всё моё - твоё

Слэш
Перевод
NC-17
Завершён
162
переводчик
Автор оригинала: Оригинал:
Размер:
9 страниц, 1 часть
Описание:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора / переводчика
Поделиться:
Награды от читателей:
162 Нравится 12 Отзывы 30 В сборник Скачать

What's Mine is Yours

Настройки текста
Питер продолжает махать остальным рукой, когда оказывается в своём мире. Вот только он стоял на обломках гигантского щита посреди Гудзона, как вдруг оказывается в переулке вместе с Питером, старшим Питером, с неба накрапывает мелкий дождь, а в воздухе ощущается знакомый запах нью-йоркских отходов. — Хм, — всё, что сначала говорит Паркер. Затем — неудивительно — с глухим стуком откидывается на стену и, подрагивая, зажимает рукой всё ещё кровоточащую рану на спине. Питер без лишних раздумий бросается к нему, чтобы помочь, и подхватывает его, закидывая одну его руку себе на плечи. Кто-то проходит мимо них, и Питер подседает, прячась за мусорным баком. — Питер Три, — удивлённо говорит Паркер, словно только сейчас замечает, что он не один. — Что случилось? Заклинание сработало?  — Ну, мы куда-то телепортировались. К тебе или ко мне… это ещё предстоит узнать. Он обводит взглядом переулок в поисках хоть чего-нибудь знакомого, но он дико устал и провёл столько дней, адаптируясь к параллельному миру вместе со своими двойниками, что не уверен, что сможет сейчас узнать свой дом. Он не уверен, что это вообще важно. — Дождь, — говорит Паркер. — Как раз начинался дождь перед тем, как… перед тем… — Хм, а у меня шёл снег. — Питер, приобнимая Паркера за плечи, становится так, чтобы тот оказался за его спиной. — Значит, мы, скорее всего, у тебя. — Тебя не должно быть здесь, ты должен был вернуться… — начинает Паркер, но его голос тих и слишком слаб. Он стремительно истекает кровью. — Эй, эй, не переживай об этом сейчас, давай найдём местечко, где сможем тебя подлатать, хорошо? Натягивая маску дрожащими руками, Паркер бормочет свой адрес ему на ухо. Затем, словно предвидя дальнейшие действия Питера, он приподнимается и обхватывает его ногами за пояс, крепко хватаясь руками за плечи изо всех оставшихся сил. Питер тоже надевает маску и надеется, что ночная тьма скроет их от людских глаз. Он уже представляет заголовки газет: «Двойная катастрофа! В Манхэттене два Человека-паука». — Держись, ладно? — на всякий случай предупреждает он. Секунда — и они взмывают ввысь, Питер выстреливает паутиной в билборд с незнакомой рекламой и перемахивает к зданию, которого в его мире нет. Какая-то крохотная, простая человеческая часть его беспокоится о том, что он оказался в чужой реальности и какие это может повлечь за собой последствия, а самое главное — как это исправить. Но он спиной чувствует, как сердце Паркера бьётся медленнее, поэтому отбрасывает все ненужные мысли. Впервые в жизни Питер хочет сначала спасти себя.

***

— Ой, господи, прости, — вскрикивает он, дёргая головой и пытаясь снова завязать узел. Нить слишком тонкая, а пальцы, скользкие от крови, дрожат. — Поэтому моя девушка всегда сама зашивала мне раны. Паркер весьма спокоен, хоть и слегка бредит. Стянув потный костюм до трусов, он лежит на двуспальной кровати, а Питер, оседлав его бёдра, зашивает его рану на спине. — Та, которая погибла? — осторожно спрашивает Паркер. Воспоминание о Гвен вышибает из груди Питера воздух, как неожиданный пас в баскетболе. Он держится, тяжело сглатывает и сосредотачивается на том, чтобы тщательно смыть кровь с поясницы Паркера. — Да, — отвечает он. — Она разбиралась в медицине лучше меня. — У тебя отлично получается. Я почти ничего не чувствую, — лжёт Паркер. От его доброты внутри Питера что-то удивительно сладко сжимается. Через полчаса, когда они по очереди принимают душ, Паркер даёт Питеру пару слишком коротких для него штанов и слишком большую футболку. Питер наблюдает за тем, как он поднимает с пола их костюмы и, аккуратно сложив, вешает на спинку стула. Питер думает, что ему стоит бы лечь на диване, но у Паркера, кажется, его нет, он видит лишь потрёпанное кресло напротив маленького старого телевизора. Большую часть квартиры занимает фотооборудование: в углах спрятаны отражатели, а вдоль стен над кроватью и дверными проёмами протянуты нитки с нанизанными на них фотографиями. На большинстве из них запечатлена рыжеволосая девушка, позирующая в разных костюмах или подмигивающая в камеру. — Ты фотограф? — спрашивает он Паркера. Тот хмыкает, осторожно выходя из кухни с бутылкой газировки в руках и протягивает её Питеру. — Надо же как-то платить за счета. — Классные фотки, — улыбается Питер. Они выпивают по стаканчику газировки и ложатся прямо в не заправленную постель. Они забывают выключить свет, но Паркер стреляет своей чудесной паутиной из другого конца комнаты и попадает чётко в выключатель. Он ложится на живот, чтобы не тревожить спину, и подминает под себя подушку, наконец закрывая глаза. — Спасибо, что разрешил мне остаться здесь, — говорит ему Питер, открыто заглядывая ему в лицо. — Мой дом — твой дом, верно? — по-испански отвечает ему Паркер. Они весело смеются и поудобнее устраиваются на простынях, вслушиваясь в ритмичный стук капель дождя.

***

Утром у него дико болят все кости и мышцы, но тем не менее он чувствует себя отдохнувшим. На часах десять утра, Паркер уже на ногах и бродит по квартире. Питер высовывает голову из вороха подушек и одеял и оглядывает незнакомое место. — Доброе утро, — говорит Паркер, подходя к небольшому островку рядом с кроватью. — Ты хорошо меня подлатал, уже почти всё зажило. — Приятно слышать, — сонно тянет Питер, подтягивая колени к груди, и переворачивается, оказываясь в какой-то неудачной позе из йоги. — Чёрт, поясница отваливается. — О, давай… — начинает Паркер, опускаясь коленями на матрас. Его руки, тёплые и крепкие, разминают больные мышцы по кругу. Ощущения настолько приятные, что Питеру приходится спрятать лицо в простынях. — Спасибо, — приглушённо бормочет он. — Ты помог мне со спиной. Я вернул долг. Когда Питер наконец поднимается на ноги, он тянется к потолку, цепляясь за него пальцами, и зависает, растягивая плечи. Что-то в его теле громко хрустит, эхом разносясь по маленькой квартирке, и Паркер шипит с ним в унисон. — У тебя есть какие-нибудь ритуалы после битв, Второй? — спрашивает Питер. — Я обычно забираюсь в кровать и смотрю что-нибудь на Нетфликсе. — Что за Нетфликс? — спрашивает Паркер.  — Ты прикалываешься. В твоём мире нет Нетфликса? Паркер пожимает плечами, вытягивая из забитого шкафа какую-то футболку. — А Амазон? Хулу? Что вы тут, блин, смотрите… кабельное тв? Паркер улыбается, опускаясь на корточки, чтобы завязать кроссовки. — Я прикалываюсь. Есть у нас Нетфликс. Питер швыряет в него первую попавшуюся подушку. Паркер, конечно же, ловит её паутиной. — Нам, кстати, нужно кое-что, чтобы нормально восстановиться после этой шальной недельки. — Паркер протягивает ему куртку, шапку и сандалии, потому что они — единственное, что впору огромным ногам Питера.  — И что же? — Хороший кофе.

***

Официантка никак не комментирует внешний вид Питера — пижама и сандалии в самом начале апреля выглядят довольно странно, но утром воскресенья, возможно, она видела кое-что и похуже. В закусочной много хмельных посетителей, шумно от болтовни, криков поваров в подсобке, усталых официантов, рассказывающих про фирменные блюда. Питер и Паркер относительно тихо сидят в своём уголке, мельком оглядывая помещение, медленно приходя в себя за чашкой кофе. Они заказывают три порции вафель, две тарелки яичницы, огромную порцию бекона и сосисок и жалкое блюдце фруктов, чтобы, как выразился Паркер, «сбалансировать» завтрак. Питер жадно поглощает еду и щедро запивает кофе, но отвлекается на происходящее за окном: по улице расхаживают странные люди, с виду, вроде, и нормальные, но Питеру кажется, что они явно не в себе.  — Что такое? — спрашивает Паркер, замечая ступор Питера. — Твой мир настолько отличается от моего? — М-м, у вас странная мода. — Питер запихивает в рот огромный кусок вафли. — Вы одеваетесь по-другому. У вас рекламируют то, что у нас вышло из моды лет десять назад. Паркер вскидывает брови и заторможенно моргает, уткнувшись взглядом в яичницу, словно размышляет о вселенной и всей её бесконечной ерунде. Он натягивает очки и качает головой, отхлёбывая ещё кофе. Паркер надел их перед выходом — просто чёрная оправа, ничего лишнего. — Эй, зачем ты их надеваешь? Они же тебе не нужны. Укус, например, вылечил мой астигматизм, — любопытствует Питер. Паркер вытирает рот салфеткой и пожимает плечами, немного поправляя оправу, вдруг резко смутившись. — Не знаю. Привычка, наверное. — Он замолкает, кажется, на несколько минут и продолжает: — Может… я так отграничиваю себя от Человека-паука. Так больше чувствую себя самим собой. Питер улыбается. — Понимаю.  — Это так глупо. — Паркер качает головой, снимает очки и собирается уже спрятать их в карман, но рефлексы Питера быстрее, и он выхватывает очки у него из рук.  — Нет, — говорит он и перегибается через заставленный тарелками стол, чтобы вновь надеть очки Паркеру на переносицу. Его пальцы легко касаются щёк и ненадолго замирают. — Мне нравится.

***

Проходит несколько дней, но они так и не придумывают, как отправить Питера домой. — Может, здесь тоже есть какой-нибудь Доктор Стрэндж? — однажды вечером говорит Паркер, когда они переходят к новому эпизоду документального фильма. Питер сидит по-турецки на маленьком кресле с миской поп-корна на коленях. Мысль о поиске зацепки застилает его разум туманом усталости, но он согласно бормочет в ответ. Хотя он очень в этом сомневается. Паркер бесцеремонно закрывает тему, возвращаясь к поэтичному описанию Дэвидом Аттенборо кожистой морской черепахи. В мире Питера эти черепахи находятся на грани вымирания. Здесь же они прекрасно живут. Он решает не комментировать эту разницу и лишь опускает голову на плечо Паркера, чтобы немного потянуть мышцы и почувствовать тепло Паркера на своей щеке. Тот обнимает Питера за плечи и сидит так, пока они смотрят шоу. Он намного добрее, чем Питер вообще мог себе представить. Этим вечером непривычно тепло для данного времени года, поэтому перед тем, как лечь в кровать, Питер стягивает с себя футболку и штаны. Он слегка высовывает ноги из-под одеяла, и прохладный ветерок, проникающий сквозь форточку, слегка охлаждает его разгорячённую кожу. Паркер следует его примеру и, уже полностью здоровый, лежит на спине, уставившись в потолок.  — Наверное, плохо, — начинает Питер, — что я чувствую себя, как на курорте? Паркер смеётся. — Ужасное место для курорта, однако. — Он обводит рукой их мрачную студию. — А мне здесь нравится.  — Ну, — говорит Паркер, поворачиваясь к Питеру лицом, — если ты никуда не спешишь, то можешь оставаться здесь.  — Наверное, так и сделаю. Ты же не против? Паркер улыбается. — Я уже и забыл, каково это — жить с кем-то. Мне нравится. Питер тоже поворачивается к нему лицом. — А как же ЭмДжей? Она не с тобой живёт? — Нет. У неё прекрасная квартира в Сохо. — Его голос звучит как-то напряжённо. — А сейчас она, наверное, на Бермудских островах со своим звёздным коллегой на настоящем курорте. Питер хмурится, потому что Паркер говорит это с таким подавленным видом. — Всё сложно, говоришь? — Сложно. Мгновение спустя Питер отворачивается и подтягивает колени к груди, стараясь сжаться как можно сильнее. Паркер понимает намёк и приобнимает его поперёк пояса, слегка прижимая его ближе к своей груди. Он берёт сильную руку Паркера в свою и проходится большим пальцем по запястью. Он чувствует небольшие бугорки, из которых выделяется паутина. — Больно? — шепчет он, как можно нежнее поглаживая запястье.  — Немного, но так всегда, — отвечает Паркер. — Сейчас очень приятно. Питер вздыхает и подносит запястье Паркера к губам, нежно целуя тёплую кожу. Тот глубоко вздыхает и зарывается носом в шею Питера. — Спокойной ночи, Три, — бормочет он. От мягкого касания его губ у Питера кружится голова.

***

На утро у Питера назначена свадебная съёмка одной пары для «Бьюгл» в Центральном парке. — Пойдём со мной, — говорит Паркер, разыскивая по всей квартире потерянный объектив. — Подержишь сумку из-под камеры. — Ха-ха. К твоему сведению, я знаю, как обращаться с камерой. Я делаю снимки для ежегодника. — Я тоже когда-то делал, — с улыбкой отвечает Паркер. Они идут к парку, по пути покупая кофе. Впервые за несколько дней чувства Питера обострены. Он чувствует запах дыма от фургончиков с хот-догами и щекочущую пыльцу ранних полевых цветов. Он хватает Паркера за локоть, когда они уворачиваются от велосипедиста, бешено крутящего педали и летящего на всех парах прямо на них. Он не отпускает его ещё несколько минут. Позже Питер располагается в траве неподалёку от работающего Паркера, который помогает новобрачным занять лучшую позицию под большим красивым вязом, распустившемся к весне. — О, идеально, ребята, вы, — слышит он голос Паркера, — прекрасны. В какой-то момент за последнюю неделю Питер перестаёт поражаться бесконечной доброте Паркера. Теперь он ей восхищается. Паркер слегка выдохся, но держится собрано и непоколебимо. Интересно, если Питер останется здесь, вольётся в эту жизнь сильнее, может, он тоже снова почувствует себя целым. Попрощавшись с парой, Паркер опускается рядом с Питером на траву. Он подбирается к нему ближе и показывает сделанные снимки на экране фотоаппарата.  — Ты просто шикарен. — Фотографии, несомненно, прекрасны. Глядя на них, он хочет обхватить лицо Паркера руками от восторга. Что он и делает. — Ты вообще настоящий? — восхищается он, любовно трепля его по щекам. — Могу сказать о тебе то же. — Мне кажется, ты лучший из нас, — говорит ему Питер. — Из всех Питеров Паркеров из всех бесконечных вселенных ты лучший. — Могу сказать о тебе то же, — повторяет Паркер. Питер смотрит на него и не знает, что сказать, поэтому просто целует его. Кто-то грубо кричит на них из-за пруда вдалеке, но Питеру всё равно. Паркер запускает пальцы в непослушные длинные волосы Питера. Он целует его в ответ с нерешительным нажимом, мягко, слегка приоткрывая рот, чтобы углубить поцелуй. Когда они отстраняются и Паркер упирается лбом в его лоб, Питер чувствует, как губы Паркера растягиваются в улыбке. — Пойдём домой, — говорит тот.

***

Они выключают свет, давая возможность солнечным лучам омыть квартиру. Окна их студии выходят на противоположную сторону, поэтому свет тускловатый, но умиротворяющий. Уединение ободряет Питера. Он приникает губами к плечу Паркера, широко мажет языком вверх по шее и со стоном впивается в губы Паркера поцелуем. Оба быстро скидывают с себя джинсы и падают на кровать, Паркер дрожит, осыпая грудь Питера поцелуями. Он замирает у его живота, прижимается к нему щекой, то ли прислушиваясь, то ли задумываясь над чем-то. — Эй, — зовёт его Питер. Паркер поворачивает голову и поднимает на него взгляд. В нём виднеется нерешительность, напряжённость. Питер тянет к нему руку и пропускает тёмные пряди Паркера сквозь пальцы. — Что если ты исчезнешь? — делится своими опасениями тот. — Ты же всё-таки здесь как гость. Сердце Питера болезненно сжимается. Он прижимает голову Паркера к животу, тяжело дыша. — Я знаю. Паркер приподнимается и нависает над Питером. На его лицо в полумраке падает косой луч света, озаряя щёку. Питер протягивает руку, чтобы коснуться её. — Иди сюда, — шепчет он. Паркер жадно приникает к Питеру, целуя глубже, чем осмеливался до этого, влажно сплетаясь с ним горячими языками. Питер скользит руками ниже, касаясь белья Паркера, впиваясь пальцами в эластичную ткань. Паркер разводит его ноги шире, опускаясь ниже и прижимаясь пахом к тёплому уже крепко стоящему члену Питера, скрытому боксерами. Он подмахивает бёдрами, потираясь о него сквозь тонкие слои оставшейся одежды, и делает так снова и снова, пока они с Питером не начинают задыхаться. Питер стягивает трусы Паркера, скользя ладонями по обнажённым ягодицам, и притягивает того ближе. Рука Паркера юрко пробирается между их тел и освобождает член Питера, ахая одновременно с парнем от ощущений. — М-м-м, ещё, — стонет Питер ему на ухо. Паркер обхватывает член Питера ладонью, начиная двигать ею в привычном ритме так, как он обычно делает себе. Осознание того, что их тела хотят одного и того же, чувствуют одно и то же, разрядом отдаётся в венах. Это было бы даже забавно, не будь это ощущение столь ярким. — Да, — выдыхает он. — Вот так. Дыхание Паркера сбивается, он продолжает толкаться между бёдер Питера. Он прижимаются друг к другу лбами, пытаясь дышать хоть немного ровнее, но всё, на что способен сейчас Питер, — это постанывать и разводить ноги шире. Паркер бросает быстрый взгляд на пах Питера и снова смотрит ему в глаза, как бы вопрошая. Питер кивает, успокаивающе проводя ладонью по спине Паркера. Он чувствует едва заметный след, оставшийся от стежков. Он касается шрама двумя пальцами, пока Паркер направляет член чуть дальше, в невозможно тёплую глубину его тела. Влажное прикосновение головки ко входу подводит Питера к краю, он содрогается всем телом.  — Питер, — шипит Паркер. Затем, как бы исправляясь, добавляет: — Три. Они инстинктивно ускоряются, Паркер прячет лицо на плече Питера, скользя языком по горячей коже. Он продолжает ласкать член Питера, даже когда его толчки становятся рваными и грубыми. Грудь Питера разрывает неотвратимое восхитительное чувство. Он запрокидывает голову, опуская её на подушку. — Чёрт, — стонет он. — Ох, чёрт, я сейчас… Он забрасывает руку на плечо Паркера и прижимает его к себе сильнее, изливаясь ему в руку. Паркер не останавливается, ускоряет темп и поднимает голову, чтобы заглянуть Питеру в лицо. Их взгляды пересекаются, и Паркер трогательно сводит брови, глядя на Питера так, словно не видел его годами. Питер мажет пальцами по животу, залитому спермой, и подносит их к губам Паркера. Тот пробует его на вкус и не выдерживает. Он толкается бёдрами ещё раз и с тихим стоном кончает. Они устало растягиваются на грязных простынях и лежат так, пока солнце не скрывается за горизонтом, а квартира остаётся освещена лишь часами на микроволновке и мерцающим экраном ноутбука Паркера. Паркер может выстрелить паутиной, чтобы выключить свет, но не делает этого. Они путаются пальцами в волосах друг друга и обмениваются ленивыми нежными поцелуями, пока не проваливаются в сон.

***

Утром Питер просыпается по-прежнему в этом мире на влажных простынях, прижавшись к потной спине Паркера такой же потной грудью. Он думает про себя, не изменится ли в какой-то момент курс вселенной и не проснется ли он в один из дней в пустой кровати, в своей версии Нью-Йорка, где погода холоднее и люди кажутся более жёсткими, и Питер Паркер тоже более жёсткий и холодный. Пока что он делает то, что может. Он может выбраться из постели и пойти сварить кофе. Он может приготовить завтрак. Он может надеть костюм Паркера и отправиться на борьбу с преступностью вместо него. А ещё ему придётся заскочить в магазин, чтобы купить себе подходящую одежду. Он смотрит на мужественное лицо Паркера, мирно спящего на подушке, и хочет меняться к лучшему. Проснувшись, Паркер, кажется, невероятно счастлив видеть его. — Ты здесь, Пит? — Я здесь. Питер молится всем богам этой мультивселенной, чтобы он мог остаться здесь навсегда.
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.