Restart

Нил опаздывал на тренировку, так что, если он не будет убит тем, кто преследовал его на черной машине с тех пор, как он вышел с занятий, то это определенно сделает Кевин. Он пытался оторваться от машины, совершая резкие повороты и сходя с дороги, но водитель был слишком настойчивым и мог снова настичь его в течение нескольких минут. Он пробежал всего двадцать пять минут в попытке незаметно скрыться от того, кто следовал за ним, но между ребрами уже разошелся шов. Его легкие болезненно сжались, и он не смог набрать достаточно воздуха, что было не из-за долгого бега. Балтиморский Мясник был мертв, но все его люди – нет. Нил знал, к чему может привести слишком долгое пребывание на одном месте. Он знал, что рано или поздно его кто-нибудь догонит, но ему так сильно хотелось остаться, что он был готов рискнуть всем. Его прошлое наконец-то снова его настигло, и Нил не думал, что переживет матч-реванш. Он ненавидел эти игры разума. Если они собирались просто затащить его в машину и убить, зачем было таскаться за ним по кампусу почти тридцать минут? Они могли бы просто остановить его и потребовать сесть в машину. Ему было некуда бежать, и он не смог бы покинуть кампус, прежде чем его найдут. У него не было особого выбора, кроме как подчиниться. Он был загнанным в угол животным, которому предоставили достаточно места, чтобы подумать, что он сможет убежать, перед тем, как оно будет безжалостно вырвано у него из-под ног. Нил мог бежать до стадиона, где была остальная часть команды, но он отказался вести преследователя к Лисам. Он бы никогда не подверг их опасности. Это была его проблема и только его. Машина сделала крутой поворот и исчезла на другой улице, но Нил бы не позволил себе надеяться, что все это какая-то ужасная случайность. Он притормозил и откинул волосы с лица, благополучно размазав пот по лбу. Джостен судорожно втянул воздух сквозь зубы и засунул руку за лямку рюкзака, закинув его на плечи, чтобы было легче бежать, не ощущая, как он подпрыгивает при каждом шаге. Он не мог поверить, что оставил свою спортивную сумку в общежитии. Если он вернется в Лисью башню, чтобы забрать ее… Прежде чем Нил успел спланировать свой грандиозный побег, черная машина возникла перед ним из тумана, как акула, нарезающая круги по воде в поисках того, кого можно было бы убить. Машина проехала в паре шагов от него, и Нил подумал, не развернуться ли и сбежать. Однако он не мог притвориться, что не видел машину, когда она выскочила прямо перед его носом. Если он побежит, то может получить пулю в спину. Стекла машины были затонированы, так что Нил не мог разглядеть, кто был внутри, за исключением слабых очертаний двух человек на переднем сиденье. На одно ужасное мгновение он подумал, что это могла быть Лола, поджидающая его с острым ножом и еще более острой улыбкой. Но Лола была мертва; Нил помнил звук выстрелов и пуль, разрывающих ее грудь, как любимый фильм. Подойдя к машине, он ожидал, что Ромеро, или Джексон, или кто-нибудь из отцовских головорезов затащит его в машину, заклеит скотчем рот и наденет наручники, но задняя дверь открылась только для того, чтобы впустить Нила внутрь. Вопреки здравому смыслу Нил скользнул туда и закрыл за собой дверь. На переднем сиденье сидели не Ромеро и не Джексон, а кто-то, кого Нил узнал. Ну конечно. Не успел он пристегнуть ремень безопасности, машина уже двинулась в более укромное место. Они ехали в противоположную от Лисьей башни сторону кампуса, в более изолированную часть Пальметто. Мужчина, сидевший на пассажирском сиденье, был одет в красивый костюм, который обычно нельзя было увидеть в университетском городке, но Ичиро Морияме не нужно было сливаться с толпой. Он был акулой в стае рыб, длинным кинжалом, похожим на жало шершня. Он был угрозой, предупреждением, хищником в одном лице. Он был тем, кто мог заставить Нила исчезнуть и стереть любое упоминание о нем одним щелчком пальцев. Лицо Ичиро было приятным и спокойным, но Нил не купился на это. Это была деловая поездка, и Джостен был одновременно и консультантом, и вложением. – Натаниэль Веснински, – холодно произнес он, – наслаждаешься утренней пробежкой, я полагаю? – Лучший способ начать день, – съязвил Нил. Он не знал, желал ли Ичиро услышать от него ответ, но он не хотел игнорировать вопрос. Его сердце стучало в горле, из-за чего ему было тяжело дышать и говорить. Он готовился к смерти. – Хм. Не могу сказать, что согласен. Невзирая на весь страх, Нил был зол. Ичиро неделями молчал, не говоря Нилу ни слова о том, будет он жить или нет. Лисы победили в двух играх с тех пор, как Ичиро впервые позвонил ему с угрозой. Его заебали эти игры разума. – Вообще-то я ждал, что вы позвоните пораньше, но думаю, вам понадобилась пара недель, чтобы решить, стоит ли держать меня в качестве инвестиции. Своего рода важное решение – моя жизнь и все такое, – выпалил Нил, прежде чем смог остановить себя. Он определенно собирался умереть. – Мой Лорд, – добавил он, чтобы не зарыть себя еще глубже. Ичиро склонил голову набок. Он выглядел слегка удивленным, но подергивание его губ было далеко не дружелюбным. – Следи за своим тоном, сын Мясника. По-моему, ты забыл, с кем разговариваешь. На этот раз я спущу тебе твою дерзость, так как в последнее время ты почти ничего не помнишь, но в следующий раз, когда твой язык расплетется, я не буду так милосерден. Нил проглотил остатки гнева. Дерзить главе мафии было, вероятно, худшим, что он мог сделать. Он отвел глаза и посмотрел в окно. – Хорошо, – Морияма указал на переулок, расположенный между двумя зданиями и скрытый картонными коробками. Без натренированного глаза он был почти невидим. Нил подавил протесты и вытер потные руки о джинсы. Если он позволит Ичиро завести себя в этот переулок, то может никогда из него не выйти. Он оглянулся, но улица была пуста. – Ты неплохо играл в последних двух играх, но этого недостаточно, – начал Ичиро, и желудок Нила упал в ботинки, – Ты и близко не достиг уровня своего предыдущего мастерства. В любом случае ты для меня бесполезен. – Прошу меня извинить, Лорд Морияма, но Лисы выиграли обе игры, и я забил несколько голов. Не думаю, что это бесполезно. Я только на пути к восстановлению, – вмешался Нил. Он никогда не знал, когда следует держать рот на замке. – Ты переоцениваешь себя, Веснински. Ты пешка и ничего больше. Моя империя гораздо важнее твоей жизни. Если понадобится, я пожертвую тобой ради своего бизнеса, и это не повлечет особых последствий, – спокойно произнес Ичиро. Нил закусил губу. То ли для того, чтобы удержаться от ответа, то ли для того, чтобы успокоиться. Он не был уверен. Его гнев быстро смылся страхом. Любое неверное движение, и Ичиро убьет его. Лицо Мориямы даже не дернулось за все время, что он говорил, ничего не выдавая. Его голос был ровным и небрежным, как будто они просто обсуждали погоду. – Однако, – продолжил Ичиро, – я уже вложил в тебя довольно много, и было бы обидно, если бы это было напрасно. У тебя есть время до финала, чтобы наверстать упущенное и доказать мне свою полезность. Если облажаешься, заплатишь за мое потраченное впустую время. Я занятой человек, знаешь ли. – Да, мой Лорд, – сказал Нил, стараясь, чтобы его голос звучал ровно. Прямо сейчас он должен быть мертв. Водитель снова открыл дверь Нила. Джостен принял это за сигнал, и, спотыкаясь, вышел. Машина отъехала, и парень прислонился к стене переулка. Он вцепился пальцами в щеку и сделал попытку вдохнуть через сжатые легкие. Последние десять минут в кармане непрерывно гудел телефон. Ему повезло, что Ичиро не услышал этого; кто знает, что бы он сделал, если бы подумал, что Нил записывает их разговор. Почти все звонки были от Кевина, за исключением одного от Эндрю. Нил не успел просмотреть все злобные сообщения Дэя; его телефон загорелся от другого звонка от него. Трясущимися руками Нил нажал на кнопку «принять вызов» и поднес телефон к уху. – Где ты, черт возьми? Тренировка началась полчаса назад, а твоя задница все еще не здесь… – Ичиро, – выдохнул Нил, перебивая нарастающую тираду Кевина. Его ноги опасно подогнулись под весом тела. Джостен прижал руки к кирпичной стене и прислонился к ней, чтобы не упасть. Кевин замолчал. Кроме шума помех и приглушенного голоса по другую сторону, Нил ничего не слышал. Прошло несколько минут, и Джостен подумал, что Кевин повесил трубку. – Расскажи мне, что случилось, – раздался голос Эндрю. Нил крепче сжал телефон. Он пытался выдавить из себя слова, но не мог дышать. Его зрение затуманилось, пока переулок не заволокло белой пеленой. Он знал, что дышит слишком быстро, но не мог снизить темп, чтобы втянуть достаточно воздуха в легкие. Мир вокруг него трещал, пропадая из фокуса. Он не знал, как долго оставался в таком положении, но сквозь плотную завесу помех до него донесся отдаленный голос Эндрю. – Нил, тебе нужно дышать. Я еду за тобой, но ты должен сказать мне, где ты – отъебись, Кевин, я могу уйти, если захочу – Ты можешь это сделать? Нил кивнул, хотя знал, что Эндрю не может его видеть. Каким-то образом он оказался на согнутых коленях на земле, прижатым спиной к неровной стене. Нил не помнил, как двигался. Он заставил себя заговорить: – Я рядом с кофейней на другой стороне кампуса. В переулке. – Я еду, Нил. Хочешь, я останусь с тобой на связи? – Да. Эндрю сказал всего несколько слов за то время, что ему понадобилось, чтобы найти Нила, съежившегося в переулке за картонной коробкой, но он не бросил трубку, пока не подошел. Нил увидел его ботинки из-подо лба, прижатого к коленям. Опустившись рядом с ним, Эндрю вытащил телефон Нила из его непослушных пальцев и положил в карман рядом с телефоном Кевина. – Да или нет? – сказал он. Нил поднял голову и кивнул, не уверенный, что может говорить. Эндрю помог ему подняться и устоять на ногах. Джостену не нужно было, чтобы он довел его до машины, поэтому пошел следом за ним и сел на пассажирское сиденье. Он подумал, что Эндрю начнет задавать вопросы, но парень больше ничего не сказал, пока они не добрались до Лисьей башни. – Но тренировка… – запротестовал Нил, когда увидел, что они не собираются ехать на стадион. – Я предупредил тренера, что мы уедем, – ответил Эндрю, отстегивая ремень и выходя из машины. Он обошел с другой стороны и открыл дверь Нила. – Ты не в состоянии тренироваться, – сказал он, жестом показывая ему выйти. – Нет. Эндрю, нет. Мне нужно тренироваться. – произнес Нил, слыша, как паника вернулась в его голос, – Я больше не могу терять времени. Эндрю вздохнул, когда Джостен не вышел из машины. Он наклонился и отстегнул его ремень. – Ты можешь потренироваться завтра, но прямо сейчас ты никуда не пойдешь. – Он убьет меня, если я не стану играть лучше. – Одна тренировка этого не изменит. У тебя есть время, Нил. Если бы его не было, Ичиро бы убил тебя в том переулке. Изнуряя себя, ты утомишься и принесешь себе больше вреда, чем пользы. Где тогда будет твое кроличье сердце? – Заткнись, – огрызнулся Нил, – У меня есть время только до финала… – Тебе нужно успокоиться, – сказал Эндрю, на этот раз более резко. Он встретился взглядом с Нилом. – До него еще несколько недель. У тебя есть время. Я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось, Нил. Нил уставился на него. Он хотел ему верить, действительно верил ему, но Ичиро был могущественным лидером мафии с деньгами и влиянием. Эндрю же был просто человеком. Но он был прав. Нил с трудом выбрался из машины, покачнувшись в сторону. Он чувствовал тошноту и головокружение, а сегодня вообще ничего не ел. Его руки не переставали дрожать, и он бы никаким образом не смог держать клюшку, не говоря уже о полноценной тренировке. Эндрю принял его молчание за согласие и заблокировал двери, когда Нил выбрался из салона. Тишина между ними, когда они зашли в общежитие, заставляла кожу чесаться. Не выдержав, он спросил: – Кевин был зол, что ты ушел с тренировки? – Он не хотел, чтобы я шел один. – Эндрю бросил взгляд на Нила, открывая дверь в комнату, – Особенно, когда Ичиро так близко. – Ты не тот, кого Ичиро может убить, – сказал Нил. Паника и страх потихоньку его покидали, оставляя его усталым и выжатым. Истощенность, преследовавшая его по пятам, отличалась от того измученного чувства, которое он испытывал после жесткой тренировки. Такое истощение не оставило ничего, кроме выжженного страха. – Я не приношу ему денег, так что он может убить меня, если захочет, – заметил Эндрю, его равнодушный тон контрастировал со словами. Нил поморщился. Перед тем, как он мог придумать, чем ответить, Эндрю оставил его на диване в гостиной и облазил кухонные шкафы в поисках еды. Нил повернулся как раз вовремя, чтобы батончик мюсли прилетел ему в лоб и упал на колени. На его хмурый взгляд Эндрю пожал плечами, плюхнувшись в кресло-мешок. Они ели в тишине. Ладно, Нил ел. Эндрю откинулся назад и смотрел в потолок со скучающим выражением. – Если я так тебе надоел, можешь не оставаться, – сказал Нил, когда прикончил батончик. Эндрю повернул голову в сторону, оказавшись лицом к Джостену. – Разумеется, не могу. Кто еще помешает тебе сбежать? Глаза Нила упали на колени. По какой-то причине это заставило его задуматься о том, как он проснулся в больнице, не помня ни Лис, ни свою жизнь здесь. Он хотел сказать, что не собирался бежать, но не знал, может ли честно это утверждать. Нил все еще не верил, что не хочет бежать, и не собирался убеждать Эндрю, что это не так. Прошло несколько минут, а Джостену все еще нечего было сказать. Он ощущал на себе взгляд Эндрю, но тот не стал заставлять его отвечать. Миньярд понял, что Нилу вообще не нужно ничего говорить. И все же он еще был здесь. При мысли об этом у Нила заболела голова, поэтому он лениво провел мизинцем по уродливому узору крестика на диване и отключился от прошедших событий. Он не собирался засыпать – он даже не помнил, как закрыл глаза – но когда замок в двери повернулся, Нил проснулся и понял, что Эндрю ушел. Дверь открылась, и на пороге появился Кевин с широко раскрытыми глазами. Его глаза немедленно пригвоздились к Нилу, будто он проверял, все ли органы Джостена на месте. Перед тем как он смог что-то сказать, Ники протиснулся мимо него. – Нил! Эндрю сказал нам, что у тебя заболел живот. Тебе полегчало? Нил посмотрел через плечо Ники на Эндрю, но его выражение лица ничего не выражало. Хотя его голова время от времени пульсировала, он больше не ощущал паники и не был на грани психического срыва. Он кивнул Ники и сел прямо. – Приятно это слышать! Мы с Мэттом думали организовать киновечер со всеми Лисами, но мы можем сделать это позже, если ты не хочешь. Нил вроде бы хотел, чтобы его оставили одного, но в то же время он не хотел оставаться один. Он все еще чувствовал напряжение и дрожь от встречи с Ичиро. Джостен не хотел знать, что он будет делать, если его оставят на произвол судьбы. Он перевел взгляд с полного надежды лица Ники на Мэтта, который появился за ним в коридоре. Мэтт ухмыльнулся и протянул два диска с фильмами. – Вообще-то киновечер – неплохая идея, – сказал Нил. Мэтт завопил и пошел за остальными Лисами. Кевин поймал взгляд Нила и одними губами произнес: мы поговорим об этом позже. Тот кивнул, уже предвкушая этот разговор. Все просочились в комнату и разбросали одеяла и подушки по полу, образуя гигантское гнездо. Нил встал и помог Мэтту отодвинуть кресло, чтобы освободить больше места для Лисов. Единственными Лисами, которых там не было, были несколько первокурсников, включая Джека и Шину. Эндрю присоединился к Нилу, сидевшему с одной стороны дивана, и взял среднюю подушку. Он сидел в паре дюймов от него, но Нилу было достаточно немного придвинуть ногу вправо, чтобы его колено прижалось к бедру Миньярда. Они были довольно близко, чтобы Нил мог ощутить исходящее от него тепло. От их близости у Нила гудела кожа. Пальцы Эндрю дернулись, и Нил подумал, что он потянется к нему, но тот положил свою руку на колено, когда Кевин опустился на последнюю свободную подушку по другую сторону от Миньярда. Когда попкорн был готов, и каждый нашел себе место, Ники включил телевизор, и на экране заиграл какой-то шпионский фильм. Нил был почти уверен, что уже видел этот фильм, но он не хотел спрашивать и прерывать просмотр. Джостен почувствовал, что расслабился, позволив Лисам сгладить его зазубренные края. С неожиданным толчком Нил осознал, что спокоен. Вероятно, он переключился больше на товарищей и дал им отвлечь себя от Ичиро и его надвигающейся гибели, чем на фильм. Даже когда между Ники и Элисон назревал спор о том, кто в фильме горячее, и Мэтт время от времени метил попкорном в капюшон кофты Кевина, Нил в основном наслаждался. Сам по себе фильм был пресным и похожим на любой другой боевик, который он видел, но он чувствововал себя в безопасности в комнате с командой. Иногда Дэн шутила с Робин, или Рене мягко смеялась, когда Кевин находил еще один попкорн у себя в капюшоне. Раз или два, Нил поймал себя на том, что его взгляд прикован к Эндрю. Он не мог ничего с собой поделать, когда Миньярд был гораздо интереснее сцен драк, мелькающих на экране. После того, как Эндрю поцеловал его пару дней назад, он предоставил Нилу пространство. Однако Нил даже не был уверен в том, что хотел пространства, по крайней мере, от Эндрю. Вот почему Эндрю так поступил, догадался он. Было странно думать обо всем, что он забыл. Как только ему казалось, что он все вспомнил, что-то шевелилось в голове, и Нил понимал, что ему еще многое предстоит узнать заново. Он до сих пор не мог найти объяснение теплому чувству в животе, когда оказывался рядом с Эндрю, но решил, что это как-то связано с поцелуем. Но он ощущал это еще до того, как Эндрю поцеловал его. Нил хотел знать, как это началось; когда Нил начал на кого-то западать. Не на кого-то – на Эндрю. Был только Эндрю. Первый фильм закончился, и Мэтт запустил второй, но у Нила не было желания его смотреть. Он подумал извиниться за свою больную голову и пойти в спальню, но не хотел, чтобы Лисы окружили его своей заботой. Однако ему нужно было поразмышлять, что было невозможно при всем этом шуме. Он поднялся и ободряюще улыбнулся Дэн, когда она спросила, все ли в порядке. Он не сбегал – он давал себе пространство. Как только дверь в спальню закрылась, громкий звук фильма стал приглушенным, и Нил почувствовал, как его голова прояснилась. Он проигнорировал выключатель, потому что только начинало темнеть, и сел на кровать. Сняв ботинки, швырнул их в сторону шкафа. Пятнадцать минут спустя Эндрю последовал за ним в комнату и закрыл за собой дверь. Он прислонился к стене у двери и поднял бровь на Нила. – Я в порядке, – сказал Нил, посмотрев на него. Эндрю закатил глаза и махнул рукой в знак «попробуй еще раз». – Я чувствую себя лучше, чем утром, мне просто нужно было уйти на минуту, – поправил себя Нил. Эндрю прищурился, пытаясь уловить ложь. Убедившись, что Нил говорит правду, он сказал: – Хочешь, чтобы я ушел? – Нет, – ответил Нил. Эндрю кивнул и пересек комнату, чтобы сесть в нескольких дюймах от Джостена. Он был единственным человеком, с которым Нил хотел быть рядом прямо сейчас. Даже при его странном настроении, Нил не хотел, чтобы он уходил. Если его кожа гудела от того, что он сидел рядом с Эндрю в комнате, полной людей, то наедине с ним он чувствовал себя так, будто горел заживо. Спустя десять минут Нил не выдержал. Он придвинулся ближе и сказал: – Да или нет? Эндрю посмотрел на него краем глаза. – Я не собираюсь тебя целовать, когда пару часов назад ты словил приступ паники. – Я сказал, что в порядке. – В твоем исполнении это не очень обнадеживает, – парировал Эндрю, поворачивая голову, чтобы оказаться лицом к Нилу. Бледный шрам под его губами, которого Нил раньше не замечал, привлек его внимание. – Обещаю, со мной все в порядке. Ты можешь поцеловать меня, если хочешь, – сказал Нил, желая провести пальцами по шраму. – Ты хочешь, чтобы я тебя поцеловал? – Да. Потому и спросил. Так это и работает, да? – произнес Нил, ощущая, как на губах появляется ухмылка. Он встретил взгляд Эндрю с чем-то вроде вызова. Эндрю фыркнул, положил руку на матрас между ними и наклонил голову вперед, сохраняя расстояние в пару дюймов. Он ждал Нила. Целовать кого-то и быть поцелованным – разные вещи. Нил никогда раньше не начинал поцелуй, насколько он помнит, по крайней мере. Его целовали много раз, и факт того, что только Эндрю заставлял его желать большего, дезориентировал. Он хотел знать, в чем причина, хотел знать, что поменялось. Он хотел. Эндрю не шевельнулся за время, которое понадобилось Нилу, чтобы принять решение. Он предоставил ему время и пространство. Может быть, в этом и была причина, по которой Нил медленно сокращал расстояние между своими губами и губами Эндрю. Он поцеловал его один раз, а затем наклонил голову, чтобы поцеловать шрам. Когда он отстранился, то увидел задумчивый взгляд Эндрю и подавил дрожь. Он снова наклонился, но Эндрю запустил свою руку в его волосы и притянул к себе, соединяя их губы вместе. Это было больше, чем поцелуй. Это было обещание, это было воспоминание. Нил прежде себя так не чувствовал, и как бы это ни сбивало с толку и не пугало одновременно, это было опьяняюще. Когда они оторвались друг от друга, чтобы набрать воздуха, Нил отклонился назад, чтобы видеть лицо Эндрю. Его зрачки были расширены, но Джостен не думал, что это из-за тусклого света, который создавал абстрактные тени на его лице. Он хотел поцеловать Эндрю снова, но что-то не давало ему покоя с тех пор, как они вернулись из Колумбии. Нил знал, что они делали это раньше. Он знал, что у Эндрю были к нему чувства. Он просто не мог понять этого, пока Эндрю не поцеловал его, и все недостающие кусочки сложились вместе, как пазл. Все стало гораздо более осмысленным: то, как Нил иногда замечал на себе взгляд Эндрю, почему Лисы были такими осторожными, говоря об Эндрю рядом с ним, и даже то, что Нил иногда ощущал слабую боль в животе, когда смотрел на Миньярда и обнаруживал, что тот смотрит в ответ. В первый раз, когда Нил попытался заговорить, у него не вышло, поэтому он прочистил горло и попробовал снова: – Почему ты никогда мне об этом не рассказывал? Ты сказал мне обо всем остальном. Он ожидал, что Эндрю уберет руку, но тот просто провел пальцами по коротким волосам за его ухом, перед тем, как сжать воротник толстовки Нила в свободный кулак. Прошло несколько секунд, прежде чем он ответил. – Я не хотел, чтобы ты чувствовал себя обязанным просто потому, что так было раньше. Я не собирался тебе ничего навязывать, – сказал Эндрю. Нил наклонил голову, нахмурив брови. – Но что, если бы я никогда не догадался об этом? Что, если бы я никогда не вспомнил этого? – Тогда бы я справился с этим. Не важно, что мы делали до аварии, я никогда не хотел тебя ни во что втягивать. Я знаю, что ты иначе относишься к этим вещам. Что для тебя все это не так, – твердо сказал Эндрю. Он говорил так тихо, что Нил был уверен, что если бы он не был так близко, то не услышал бы его. – Я знаю, что ты чувствуешь по-другому. Нил не мог понять, как вообще кто-то может считать Эндрю бездушным чудовищем. Он не был особенно мягким или нежным, но и Нил тоже. Он был так осторожен и так уважительно относился к личным границам Нила, и он никогда ничего не принимал как должное. Нил не знал, как вообще мог это забыть. Эндрю потянулся к нему второй рукой, достаточно медленно, чтобы Нил смог отодвинуться, если бы захотел, и осторожно провел большим пальцем по узловатому шраму от верхней части лба до брови. Его прикосновение было невесомым, но поцелуй, которым он прижался к губам Нила, был еще легче.