Сломить L

      Сегодня Кира решил поработать, сидя в его камере, и Эл не был уверен, как на это реагировать. С одной стороны, совершая убийства прямо у него на глазах, враг словно бы тыкал своей победой ему в лицо. С другой, Эл обнаружил, что по-настоящему рад компании.              Он начал ценить общество монстра, который накачивал его наркотой, насиловал его и убивал его союзников. Это была ещё одна ступень вниз.              Доктор, разумеется, тоже был здесь, но Эл не говорил с ним без крайней на то нужды. Иногда он даже начинал верить, что ненавидит этого тощего, похожего на крысу человечка гораздо сильнее, чем Киру. Кира хотя бы изредка проявлял к нему доброту, от доктора же нельзя было ожидать ничего, кроме клинического интереса и холодных, зондирующих взглядов. Когда эти тусклые карие глаза останавливались на нём, Эл чувствовал себя микробом под микроскопом.              Его дезориентацию усугубляло ещё и то, что он понятия не имел, какой сейчас день и время суток. Он чистил зубы и принимал душ, но не знал, утро это или вечер. Наркотики, захлестнувшие его организм, не давали ему сосредоточиться даже на простейших задачах. Сейчас он, словно сломанная кукла, сидел на своём стуле, наблюдал, как Кира пишет имена и его хватало только на то, чтобы изредка моргать.              Всё ускользало от него.              Но что было особенно тревожным, это его растущее желание повиноваться Кире. Что бы тот ни приказал ему сделать: принять душ, переодеться, пройтись; Эл выполнял всё без малейших вопросов и раздумий. Где-то внутри себя он пытался бунтовать, но тело больше не подчинялось ему. Он чувствовал себя марионеткой.              – Ты проснулся, дорогой?              Эл поёжился от этого приторно-сладкого голоса, но кивнул, поднял голову и посмотрел на Киру потухшим взглядом.              – Ты так хорошо вёл себя всю последнюю неделю. Не желаешь вновь повидаться со своими мальчиками?              Эл снова поспешно кивнул, боясь, как бы Лайт-Кира не передумал.              – Замечательно, я распоряжусь. Хорошее поведение всегда нужно вознаграждать, – Лайт закрыл Тетрадь Смерти и устремил на Эла оценивающий взгляд. – Как ты себя чувствуешь?              – Я… я не знаю, – затруднился Эл. Как можно было описать то странное, тошнотворное чувство спутанности и раздробленности, которое он испытывал сейчас? Он словно осознавал себя и своё окружение, и в то же время был где-то очень далеко. Он был чужаком в своём собственном теле.              – Всё ты знаешь, – хмыкнул Лайт. – Нам очень важно отслеживать, как на тебя действует Натран-Б, так что в твоих же интересах быть честным.              – Я словно… разделён, – прошептал Эл. – Я не чувствую себя собой.              Он заметил, как доктор с улыбочкой снова что-то царапает в своих заметках. С замиранием сердца Эл понял, что его ответ был именно тем, которого они от него ожидали. Он неумолимо скатывается вниз…              – Эл, что ты чувствуешь по отношению к Айберу и Уэди? – внезапно спросил доктор.              Услышав их имена, Эл сжался в комок и зажмурился. Он предал их. Они умерли, и это его вина!              – Раскаяние, – против воли ответил он. – Я убил их.              Лайт небрежно дёрнул плечами:              – Ты сыграл свою роль, но, строго говоря, это я убил их.              Доктор поставил галочку напротив строки: "Развитый комплекс вины".              – Благодарю, доктор. Теперь мы с Элом проведём немного времени наедине. Вам пора заняться другими пациентами, – Лайт бросил на доктора многозначительный взгляд. Эл нервно сглотнул. Лайт имеет в виду мальчиков?..              Эл с опаской проследил, как доктор склоняется в поклоне и уходит, после чего обратил настороженный взгляд на Лайта. Перспектива остаться с ним наедине очень тревожила…              – Эл, тебе понравилось то, что я делал с тобой на днях? – хищно перешёл в наступление Кира, и Эл отшатнулся, его сердце отчаянно заколотилось. Как же ему хотелось отрицать это, сказать Кире, насколько ужасно это было…              – Да, – ответил Эл тихим, надтреснутым голосом. – Мне понравилось.              Он не смог солгать. Даже прикусив язык, он не смог остановить вылетевшие слова.              – Ты заставил меня полюбить это, – добавил он, просто чтобы стереть с лица Лайта самодовольную ухмылку.              – Едва ли. Натран лишь усиливает те страхи и желания, которые уже присутствуют в человеке. Ты хочешь меня, и наркотик просто усилил это, – будничным тоном ответил Лайт. – Должен признаться, я подумывал о том, чтобы продвинуться с тобой ещё немного…              В его холодном взгляде промелькнула алая искра похоти, от которой по коже Эла побежали противные мурашки. Он точно знал, что Лайт имеет в виду. Тот давно уже заявил права на его девственность и прямо сказал, что возьмёт её, когда пожелает.              Эл в ужасе отпрянул. Всё его тело неистово желало согласиться, но он заставил себя выдавить: "Нет!"              – Опять это слово, – проворчал Лайт. Он неодобрительно покачал головой, посмотрел на Эла и почти игриво приказал:              – Сними штаны, Эл, и встань на постели на четвереньки. Я пока ничего не стану с тобой делать, просто хочу посмотреть.              Эла заколотило, к горлу подступила желчь. На четвереньки? Он хочет посмотреть… о, боже. Хочет посмотреть на его…              – Ты… серьёзно?..              – Угумм, – взгляд Лайта пламенел, когда он смотрел в раскрасневшееся лицо Эла. – В последнее время Миками меня совсем не удовлетворяет. Я хочу увидеть дырку, которую стоит трахнуть.              Лайт с довольной улыбкой откинулся в кресле, наблюдая, как Эл опускает трясущиеся руки на пояс штанов. С тем количеством Натрана, которое сейчас циркулировало в его крови, он просто не способен был ослушаться. Лайт решил пока подержать его на этой дозе, при условии, что не будет каких-либо побочных эффектов.              "Господи. Он не шутит. Он хочет, чтобы я… Я не могу отказать! Я снимаю штаны…"              Панические мысли Эла оборвались, когда прохладный воздух коснулся обнажённой кожи. Заходясь безмолвным криком, он стянул трусы, на подкашивающихся ногах подошёл к кровати и принял предписанную позу, покорно опустив голову и приподняв зад.              Никогда ещё в своей жизни он так страстно не желал умереть.              – Очень мило, – проворковал Лайт и встал с кресла, чтобы получше рассмотреть дрожащее на постели тело, так соблазнительно открывшееся для него. – Но это я уже видел. А вот на что я хочу посмотреть…              Эл со свистом втянул воздух, почувствовав, как ладони Киры раздвигают его ягодицы. Холодный воздух лизнул кожу ануса, проникая внутрь, и тело охватила нервная дрожь. Лайт жадно впился взглядом в соблазнительно подрагивающую, судорожно сжимающуюся дырочку. О, как ему хотелось просто погрузиться в неё и…              "Нет. Пока нет. Скоро. Я должен быть терпелив", – железной волей Лайт заставил своё либидо успокоиться. Он погладил Эла пальцем, и тот содрогнулся, из последних сил заставляя себя не издавать ни звука.              – Приятно, Эл? – мягко спросил Лайт, продолжая нежные, круговые поглаживания. – Хочешь, я приласкаю тебя пальцами? Или сделаю римминг?              "Римминг… О чём он?!" – Эл закусил губу и сморгнул слёзы стыда. Каждое движение большого пальца посылало вдоль его позвоночника приятные, теплые волны удовольствия, и он чувствовал, что возбуждается…              – Ах, да. Ты же не знаешь, что это такое, – сокрушённо хмыкнул Лайт и на пробу ввёл в него кончик пальца. – Ты ещё так невинен…              – Отвали! – от непривычного, толкающегося ощущения внутри себя Эл забился, словно пойманная рыба. Было не больно, скорее неприятно. Лайт, проигнорировав его, свободной рукой свинтил крышку с небольшого тюбика. Эл тревожно обернулся.              – Тише, Эл, это просто чтобы было полегче, – успокоил его Лайт и выдавил на руку немного прохладного геля. Эл поёжился от холода, когда скользкие пальцы снова коснулись его. Это было так отвратительно, и всё же он чувствовал нестерпимую потребность толкнуться им навстречу! Он желал почувствовать их внутри себя!              "Нет, не я хочу этого. Моё тело хочет. Проклятый наркотик…"              В него вошёл второй палец, резануло болью. Мысли оборвались, и Эл слабо, мучительно всхлипнул.              – Так тесно, – голос Киры истекал желанием. – Ах, Эл, ты такой потрясающе тесный…              – Перестань! Пожалуйста… – прохрипел Эл, стараясь сдержать дрожь. Кира продолжал неспешно трахать его пальцами, задевая что-то внутри него, и от этого по спине всякий раз пробегали приятные мурашки. Внезапно Кира прижался к этому месту сильнее, и Эл ошеломлённо хватанул ртом воздух.              – Аах! – он смутно осознал, что Кира давит ему на простату. Он знал, что она есть у всех мужчин, но не придавал большого значения её наличию, не говоря уж о сексуальном удовольствии. До этого момента…              – Здесь… – промурлыкал Лайт, немного пошевелил пальцами и сильнее прижал их к набухшей предстательной железе. – Тебе приятно, Эл, и не отрицай этого. Я вижу твою реакцию… ты сочишься предэякулятом. Кто бы мог подумать, что величайший в мире детектив будет балдеть от того, что ему теребят задницу!              Эл съёжился. Он не мог этого отрицать. Он чувствовал, как влажные капли медленно стекают на постель… это было так приятно, и, помоги ему бог, хотелось большего…              – Ты создан для этого, – выдохнул Лайт, продолжая ласкать его пальцами. – Можешь возражать мне сколько хочешь, мой упрямый щенок, но тебе это нравится.              – Мм! А-ах! С-стой…– напряжённо вскрикнул Эл, почувствовав, что толчки ускорились.              – Я буду делать с тобой, что захочу, – усмехнулся Лайт. – И однажды ты сам приползёшь ко мне и будешь умолять, чтобы я оседлал тебя и трахнул, словно маленькую сучку…              – Нет! – он хотел, чтобы голос прозвучал зло, но с ужасом понял, что получилось больше похоже на рыдание.              Лайт вдруг убрал пальцы и ухмыльнулся, глядя на растянутую, подрагивающую дырочку.              – Ты только посмотри, как пульсирует… твоя задница прямо-таки умоляет о большем. Похоже, ей сейчас очень одиноко, Эл…              Он некоторое время слушал прерывистые вздохи и слабые, бессвязные стоны, и решил проявить милосердие.              – Хочешь, чтобы я помог тебе кончить?              Эл захныкал. Да, это было то, чего хотело – в чём отчаянно нуждалось – его тело, но разум… Ему казалось, что его разум заперт в стальной коробке. С тех пор, как Кира начал накачивать его наркотиками, он чувствовал растущее желание и нужду в том, чего никогда не испытывал в своём асексуальном прошлом. Он понимал, что ему дают всё большие дозы Натрана, понимал, что его дезориентацию и телесные нужды используют против него. Ему не нужно было заглядывать в заметки доктора, чтобы знать это, поскольку он видел, насколько хитроумным манипулятором является Кира. Конечно, он не преминул бы использовать против Эла его абсолютную неопытность в области секса.              И пока в венах Эла остаётся наркотик, он бессилен это остановить.              – Пожалуйста, – хрипло попросил он. – Мне… мне нужно…              Лайт успокаивающе погладил его по ягодице.              – Что тебе нужно, милый? – нежно пропел он. – Просто будь честен со мной, это всё, что от тебя требуется.              Эл опустил голову, пытаясь унять дрожь. Возбуждение становилось болезненным и, как в прошлый раз, он переживал, что свихнётся, если не кончит как можно скорее. Но умолять Киру снова… это шаг за черту. Последний шаг к тому, чтобы окончательно скатиться к рабской покорности.              – Мне нужно… – он стиснул зубы, пересиливая в себе желание умолять. Его горло ныло почти также сильно, как яйца, и его единственным желанием было молить Киру об облегчении…              – Давай, – голос Лайта тёк, словно патока. Он склонился над Элом, нежно провёл ладонью по напряжённой, дрожащей спине. – Скажи это, Эл.              Эл обречённо закрыл глаза, раздавленный стыдом и смирением, и слова выскользнули из него прерывистым шёпотом:              – Прошу, заставь меня кончить… г-господин Кира.              Несколько долгих секунд Лайт молчал и не двигался, потом порывисто выдохнул и поцеловал Эла в шею.              – Хороший мальчик.              А потом Кира отодвинулся назад, Эл ощутил дуновение воздуха, пальцы Киры ухватили его за задницу и…              – Аааааа! – закричал Эл во всю мощь своих лёгких, почувствовав, как к нему прижимаются не пальцы, но язык. Его плечи и локти резко ослабели, не в силах удерживать вес тела, и он повалился лицом в простыни, едва успев смягчить руками падение. Казалось, он расслышал смешок Киры, а потом очередное скользкое касание заставило его дёрнуться и вновь закричать.              Кира был неумолим. Он лизал и посасывал, и Эл ничего не мог с собой поделать. Он стонал, умоляя о большем, и удовольствие от этого умелого, лживого языка превращало его ноги в желе.              Он не был уверен, что именно привело его на вершину. Может, это была рука Киры, ласкающая его между ног, может, влажные, причмокивающие звуки или трепещущий внутри него язык, но когда он кончил, перед зажмуренными веками вспыхнули разноцветные пятна. Кто-то – наверно, он сам – закричал, его переполняло истинное, незамутнённое наслаждение, которое он не смог бы описать словами. Охваченный сладкой судорогой, он облегчённо изливался и вскрикивал, пока поглотившая его волна, наконец, не схлынула.              Яркие краски потускнели, и Эл судорожно втянул в себя кислород. Он плохо понимал, где находится, и мог лишь продолжать дышать.              – Ммм, ты невероятен на вкус, – выдохнул Лайт, прижимаясь к его бедру. Звук его голоса вырвал Эла из сладкой истомы, он распахнул глаза. – Ты чертовски завёл меня, Эл. Ты такой крикун…              Похоть в его голосе заставила Эла вздрогнуть. Он почувствовал, что Кира приближается к нему, и не удержал испуганного всхлипа. Неужели Кира снова хочет засунуть член ему в рот? Послышался звук расстёгиваемой молнии, а потом… вздохи удовольствия.              – Лежи, – приказал Кира, ускоряясь, его глаза блуждали по прекрасному, дрожащему телу. Эл закрыл глаза и снова опустился на постель, поёжился, почувствовав под собой холодную, липкую влагу. Это было мерзко.              – Вот так. Хороший мальчик, – слова Киры перемежались тяжёлыми вздохами. Сквозь испуганный стук сердца Эл едва различал влажные, ритмичные звуки, с которыми Кира надрачивал себя.              – Лежи! А-ах, не шевелись, Эл!              Эл не смог бы пошевелиться, даже если бы захотел. Тело не принадлежало ему. Он неподвижно лежал, слушая, как Кира издаёт громкий стон. На спину пролилась горячая влага, и он с трудом сглотнул подступивший к горлу ком. Кира кончил на него…              – Ах, Эл… ты просто идеален, – Кира глубоко, удовлетворённо вздохнул, растирая свою кончу по его спине. Ощущение было очень странное, и Эл прикусил костяшки пальцев. – Ты более чем заслужил встречу со своими наследниками. Однако я должен тебя предупредить… они немного… изменились.              "Изменились… так же, как я? О, боже… он побеждает! Он, в самом деле, побеждает!"              Эл попытался сесть, панический страх понуждал его немедленно вскочить и убедиться, что с ними всё хорошо.              – Нет-нет, лежи, Эл, – обманчиво мягким голосом сказал Кира, крепко прижимая его к постели. – Я обещал тебе, что о них будут заботиться в обмен на твоё послушание, и я не лгал тебе. Поэтому тебе нужно успокоиться, и тогда мы сходим к ним.              Эл почувствовал, что рука Киры больше не удерживает его, и заставил себя сесть. Взял протянутые влажные салфетки и поспешил обтереться как можно скорее – тлеющий, ощупывающий взгляд заставлял его краснеть и нервничать. Он быстро натянул трусы и брюки, и опустил голову, избегая встречаться с Лайтом глазами.              Он чувствовал себя ничтожеством.              Услышав, как Кира застёгивает брюки, он нервно прикусил губу. Ласковая ладонь коснулась его лица, заставляя поднять голову. Он, как мог, старался противиться этой нежной ласке.              – У тебя красивые глаза, Эл. Я могу быть добр к тебе. Я буду очень добр к тебе, если ты только позволишь мне это, – Лайт медленно провёл по щеке Эла большим пальцем. Эл закрыл глаза, загипнотизированный этим тёплым, ласковым голосом. – Ты позволишь мне быть добрым к тебе, Эл?              – Да, – тихо выдохнул Эл. Он вдруг осознал, что не может сосредоточиться ни на чём, кроме этого успокаивающего голоса.              Лайт жестоко усмехнулся и мысленно напомнил себе поблагодарить доктора. Его идея влиять на подсознание Эла во сне была по-настоящему гениальной. Тело Эла благодаря Натрану было теперь под его полным контролем, но его разум был тем, чего Лайт по-настоящему желал.              Прекрасный, гениальный интеллект Эла Лоулайта будет принадлежать ему.              Это уже началось…