***
Позже, когда Лайт занялся государственными делами, Эл разыскал Такаду. – Да, господин Эл, чем я могу служить? – Такада с опаской посмотрела на избалованного питомца. По его приказу она была лишена ошейника. Эл заявил, что лишь ему одному позволено носить ошейник Лайта, и, как всегда, этот мелкий тиран получил, что хотел. Такада заставила себя набраться терпения. Она ещё отомстит, её усилия уже начали приносить плоды. "Ещё несколько недель, и он начнёт вспоминать, – успокоила себя Такада. – А как только он всё вспомнит, тут же помчится к Элу". Киёми Такада часто думала, что бог её недооценивает, и на этот раз её недооценили вдвойне. Многие месяцы она провела в лабораториях, помогая злосчастному доктору Нормансу, и была уверена, что у неё достанет умений обратить вспять проведённые им лоботомии. Это был очень рискованный план, и Такада старалась как можно реже показываться на людях. Ей очень не хотелось, чтобы кто-нибудь заметил её интерес к охраннику. Она работала не спеша, очень осторожно, приказывая охраннику являться к ней в комнату. Всё это заняло много времени, гораздо больше, чем она надеялась, но прогресс был налицо. "Поглядим ещё, как тебе понравится узнать правду, господин Эл. Тогда ты уже не будешь таким горделивым, надменным щеночком! Ты будешь по-настоящему уничтожен, и правда будет тем, что сокрушит тебя!" – Миками улетел в Португалию за апельсинами, поэтому я хочу, чтобы на время его отсутствия ты приняла на себя его обязанности. Такада удержала на лице спокойное выражение. – Разумеется, господин Эл. Что я могу для вас сделать? Губы Эла искривились в злой усмешке. – Я хочу, чтобы ты пошла и нашла ножницы, а потом обрезала свои волосы. Ты слишком хорошенькая, Киёми Такада, и мне это не нравится. Ты когда-то была любовницей Бога, и это мне тоже не нравится. Такада заставила себя говорить ровно и спокойно. Это всего лишь волосы. Они отрастут… если, конечно, она ещё будет жива. – Сию минуту, господин Эл. Я немедленно найду ножницы, – поклонилась она, чувствуя, как желудок скручивает от ненависти. Он ещё поплатится за это. – Отлично. И не забудь сначала вернуться сюда, – Эл с осторожностью присел на стул и ухмыльнулся ей. – Я хочу посмотреть. "Терпение, Киёми. Терпение. Скоро всё это окупится". Выпрямившись, она покинула комнату. Увидев мельком своё отражение в зеркале, она поразилась, насколько бледно и измождённо выглядит. Неужели она скоро умрёт? Неужели все они умрут, едва Эл узнает правду? Хотя, имеет ли это значение? Её Бог оставил её, и любовь, которую она когда-то испытывала к нему, уступила место желанию отомстить. "Чем бы мне это ни грозило… Эл Лоулайт вспомнит, кем он был, и что он сделал. Я буду той, кто раз и навсегда сломит его, и если Бог убьёт меня за это, пусть так. Лишь бы успеть увидеть хоть одну секунду его страданий". Киёми вернулась к Элу и обрезала свои длинные волосы. Тёмные пряди устилали пол вокруг неё, а на её лице сохранялось каменное выражение. Усмешка Эла была омерзительной, но Киёми придержала язык. Месть нужно подавать холодной, и она планировала попотчевать Эла целым блюдом льда. – Это всё, что вы хотели, господин Эл? – сладким голосом спросила она. К этому моменту Элу надоело её мучить, он был больше заинтересован в том, чтобы найти Лайта. Он не любил расставаться с ним надолго. – Да, можешь идти, – со смехом ответил он. Киёми ещё раз низко, грациозно поклонилась и ушла со всем достоинством, которое смогла в себе наскрести. Едва Эл отправился на поиски хозяина, она поманила пальцем рыжеволосого охранника. Тот молча приблизился, в его глазах промелькнул интерес. Эта та женщина, которая помогает ему запоминать! – Идём, Мэтт, нам нужно многое сделать, – с лёгкой улыбкой пробормотала Киёми, когда Майл Дживас проследовал за ней в её комнату…Глава 14: Её месть
1 марта 2022 г. в 07:08
Следующие несколько месяцев Лайт жил в абсолютном, опьяняющем блаженстве. Эл окончательно превратился в идеального щенка и теперь носил на бедре его метку. Могучий интеллект Эла помогал Лайту в правлении, и вскоре стало ясно, что в Миками и Такаде больше нет нужды.
Эл продолжал доводить Миками нескончаемыми капризами. "Нет, Миками. Я хочу апельсины из Португалии, причём собранные вручную. Они нужны мне не позднее чем через пару недель, так что потрудись их привезти". За этим было чрезвычайно забавно наблюдать. Такада после смерти Мисы вела себя тише воды, ниже травы, и Лайт не мог её за это винить. Стоило ей хоть немного задержать взгляд на Эле, и тот начинал беситься.
Словом, теперь жизнь стала совершенно идеальной. Трое бывших преемников Эла удивительно хорошо проявили себя в роли охранников, хотя Лайта начинал немного тревожить Мэтт. Иногда он слишком долго смотрел на Эла. В его пустых, зелёных глазах не было и намёка на узнавание, и всё же там было что-то беспокоящее.
"Надо бы прогнать его через сканер и посмотреть, что творится у него в голове. А пока будет лучше держать его от Эла подальше", – решил Лайт, гладя Эла по волосам. Тот крепко спал рядом, свернувшись калачиком. Было ещё очень рано, рассвет едва начался, и Лайт нежился в постели, подводя итоги последних месяцев жизни.
Помимо странного поведения Мэтта, Лайта заботила предстоящая потеря глаз Миками и Такады. Он видел, что Эл негласно объявил на них охоту, и недолог был тот день, когда он потребует их смерти. И Лайт прекрасно понимал, что, конечно же, не откажет ему в этом.
"Я заставлю Мэтта, Мелло и Ниа заключить сделку на глаза, и буду держать их под рукой", – удовлетворённый придуманным планом, Лайт перевернул Эла на спину и принялся поигрывать его ошейником. Он как раз размышлял, стоит ли будить Эла для утреннего секса, когда тот медленно открыл глаза.
– Ммм, доброе утро, мой Бог, – сонно произнёс Эл, глядя на Лайта затуманенным взглядом. – Ты снился мне.
– Правда? И что это был за сон?
Эл с улыбкой потянулся.
– Мне снилось, что ты целуешь меня в тронном зале, а рядом на пике торчит голова Такады, – невинно ответил он, и в его глазах клубилась тьма, которой никогда прежде не было.
Лайт усмехнулся и наклонился к нему для поцелуя.
– Ты можешь потерпеть ещё месяц, пока я не найду им замену? – шепнул он Элу в губы.
– Хммм. Да, пожалуй, – улыбнулся Эл и обвил его шею руками. Лайт перекатился на него, прижимая к постели, и снова приник к его губам. Поцелуи становились всё глубже, возбуждение обоих нарастало, и вскоре их тела уже страстно извивались и тёрлись друг о друга.
Лайт скользнул по телу Эла ниже, пока не увидел свою метку, готическую букву "К", чётко выделяющуюся на его бедре. Склонившись над ней, он поцеловал кожу, оставляя засос, одной рукой поигрывая с металлическими кольцами, украшающими соски Эла.
– Ааааах! – Эл извивался под ним, выгибаясь от двойных ощущений. – Лайт! О-оо!..
Лайт усмехнулся и лизнул покрасневшую татуировку языком. Он никогда не устанет на неё смотреть. Он навечно заклеймил Эла знаком своего господства, своей победы, и от одного взгляда на это его член начинал пульсировать от желания.
– Перевернись на живот и встань на четвереньки. Я хочу трахнуть тебя, – прорычал Лайт, и Эл поспешил подчиниться.
Лайт начал готовить его, вводя свои изящные пальцы в его вожделеющее тело и вынимая их обратно, плавно и неспешно, пока Эл не начал нетерпеливо ёрзать и умолять. Лайт поцеловал его в поясницу, устроился у него между ног и раздвинул его восхитительные ягодицы, после чего медленно вошёл, наслаждаясь горячей теснотой, сжимающейся вокруг него.
– Лайт! Бог мой! – Эл вцепился ногтями в простыни и выгнулся, ощущая в себе восхитительную наполненность, перед его глазами вспыхивали звёзды.
– Да, я твой бог, – выдохнул Лайт, входя на всю длину и чуть наклоняясь, чтобы заглянуть Элу в лицо. – Ты поклоняешься мне, Эл?
– Да! Я поклоняюсь тебе, Кира! – он широко открыл глаза и вздрогнул, когда Лайт вдруг резко подался назад, пока внутри не осталась лишь головка.
– Ты кончишь без помощи рук. Держи их там, где они сейчас, милый, и приготовься. Это будет тяжело, – предупредил Лайт и тут же резко скользнул обратно в него. Схватив Эла за бёдра, он принялся вбиваться в него яростными, быстрыми движениями, чувствуя всё большие всплески удовольствия.
Эл сдавленно вскрикивал и вздрагивал от каждого грубого толчка, но стиснул в кулаках простыни и постарался расслабить тело, чтобы как можно лучше принять в себя Лайта. Бог громко стонал и рычал у него за спиной, и пусть на этот раз его прикосновения были немного болезненными, Эла больше заботило удовольствие бога, а не своё.
Лайт оттягивал бёдра Эла назад и входил в него всё яростнее и сильнее, его яйца громко шлёпали Эла по заднице. Чем дальше, тем приятней становилось Элу, он расслабился ещё больше, его член подрагивал под животом.
– Хорошо, – одобрил Лайт, заметив, как по телу питомца пробегает дрожь. – Ты создан для этого, Эл. Ты создан для того, чтобы я трахал тебя, когда и как захочу.
– Да, бог, – задыхаясь, простонал Эл в подушку, чувствуя, как от простаты по всему телу горячей волной разливается наслаждение. – Я твой! Прошу, делай со мной, что хочешь!
Лайт был весь покрыт каплями пота и тяжело дышал, но не мог сдерживаться. Он втолкнулся в тело Эла так глубоко, как только смог и снова прижался кончиком члена к простате своего питомца. Эл издал бессвязный крик, тугие стенки его задницы вдруг сжались вокруг Лайта, и он густо выплеснулся на постель.
Лайт стиснул зубы и перестал двигаться, оттягивая собственный оргазм. Эл содрогался и вскрикивал, его нетронутый член подрагивал и пульсировал, пачкая спермой простыни.
– Мой хороший мальчик, – похвалил Лайт, и, когда Эл под ним, наконец, затих, снова начал жёстко, сильно вбиваться в него. Теперь, когда удовольствие уже не отвлекало, Эл мучительно вздрагивал от каждого толчка, но закусил губу, зажмурился и терпел.
"Богу хорошо. Только это имеет значение", – напомнил себе Эл, позволяя Лайту обращаться со своим телом, как с куклой. Он всего лишь питомец, и у него нет права жаловаться, даже если сейчас становится неприятно. Лайт почти не использовал смазку, и Эл начинал чувствовать возле входа тупую боль.
– Эл! Блядь, сейчас!
Эл зашипел сквозь зубы, чувствуя, как пальцы Лайта когтями впиваются ему в бёдра. Он ощутил, как Лайт горячо выплёскивается в него, и болезненно поморщился. "Определённо порвался", – подумал он, закусывая истерзанную губу. Лайт двигал бёдрами, задыхался и сквернословил, наполняя его своей спермой, и Эл, отбросив лишние мысли, сосредоточился на удовольствии своего бога.
Когда Лайт, наконец, повалился на него, Эл не мог не почувствовать облегчения. Задница горела огнём.
– Как хорошо, – простонал Лайт ему в ухо, и Эл выдавил улыбку.
– Да, мой Бог.
– Ты в порядке? – Лайт заметил его напряжённое лицо и обеспокоился. Неужели он был чересчур груб со своим нежным щенком? Лайт медленно вынул член и с раскаянием увидел на нём кровь.
– Малыш… что же ты ничего не сказал?
Эл обернулся и посмотрел на него.
– Потому что Богу было хорошо. Я не хотел мешать.
Лайт вздохнул и слез с постели, чтобы найти для Эла полотенце. В его слепом поклонении оказались некоторые недостатки, и это был один из них. Даже если Эл чувствует боль или опасность потерять жизнь, он никогда не скажет об этом. Его приучили ставить потребности Лайта выше собственных, и, похоже, это получилось даже слишком хорошо.
Лайт нежно вытер Эла, и, смазав палец, прощупал его изнутри. Похоже, что на внутренней стенке было несколько разрывов, но вроде бы ничего страшного. Лайт постарался справиться с чувством вины. В конце концов, тело Эла принадлежит ему, а от подобных несчастливых случайностей никто не застрахован.
– Пойдём, щенок, тебя надо показать врачу, – вздохнул Лайт, убирая палец. – Ты порван.
Эл недовольно нахмурился и начал слезать с постели. Он даже хотел было запротестовать и сказать, что с ним всё нормально, но в этот момент его спину молнией пронзила боль. Он осторожно натянул одежду и последовал за Лайтом. Хвала его богу за то, что он не велел ему ползти. Эл был совсем не уверен в том, что смог бы. Дорога до медпункта стала пыткой, и когда они пришли и Лайт начал разговаривать с врачом, Эл уже боялся, что вот-вот потеряет сознание.
– Как это, должно быть, неприятно для вас, досточтимый Кира, – посетовал врач, отвешивая Лайту поклон. – Прошу вас, не беспокойтесь, я немедленно окажу помощь господину Элу.
Эл с антипатией уставился на врача. Он совершенно не хотел, чтобы этот человек совал пальцы ему в задницу.
– Если тебе нужны швы, придётся это сделать, – мягко упрекнул его Лайт. – Ложись на стол и пусть доктор тебя осмотрит, щеночек. Это приказ.
Эл прошаркал к столу и лёг, обиженно нахмурившись, когда Лайт принялся снимать с него штаны. Он всего лишь пытался быть хорошим, так за что же его теперь наказывают? Почувствовав, как в него погружается холодный палец в медицинской перчатке, Эл вздрогнул и раздражённо закрыл глаза.
У него прескверное настроение, и он точно знает, на ком его можно сорвать.