Моя жизнь проносится перед глазами. Губы, словно лезвия, а в глазах кинжалы, Детка, твоя любовь — это преступление. Днем ты опасен, но ночью ты - зло. Моя жизнь проносится перед глазами, Бомбы над Бродвеем, небо в огне. Детка, твоя любовь — это преступление. Днем ты опасен, но ночью ты - зло. Днем ты опасен, но ночью ты - зло. Бомбы над Бродвеем, небо в огне.*
***
Детский плачь из радионяни разрывал предрассветную тишину, вырывая молодых родителей из сонного царства. - Ммм… Шоки, твоя очередь. - промычал Тэхён сквозь дрему, толкая своего супруга. - Хорошо. – не разлепляя глаз прохрипел сонным голосом Чонгук - Иду, иду. Он вылез из уютной постели и теплых объятий омеги, потер глаза, сгоняя остатки сна, и обув тапочки, поплелся в комнату дочери. - Ну что такое, принцесса моя? Кушать захотела? Пойдем, моя Карамелька, сейчас папа тебе приготовит ням-ням. - взяв плачущий комочек на ручки, прижал к груди и отправился на кухню готовить детскую молочную смесь. Слыша по радио, как муж разговаривает с малышкой Ёнук, омега счастливо улыбнулся, думая, как же ему повезло с истинным. В голове словно включился кинопроектор, и начали всплывать воспоминания об их первой встречи, о свиданиях, о первом поцелуе. С этими мыслями Тэ вновь ворвался в мир сонных грез.***
Чонгук переехал в Сеул для учебы в СНУ из Пусана. Он жил в обычной, ничем не выделяющейся, по его мнению, семье. Отец владел рыбокомбинатом в районе Намчхон-дон. А папа был дизайнером интерьеров. В него и пошел творческой жилкой Чон. Отец, конечно, пытался переубедить своего единственного сына унаследовать его бизнес, но Гук наотрез отказывался. Поступив в университет на художественное отделение, он и не догадывался, что встретит тут своего омегу. Когда он впервые почувствовал любимый запах и увидел квадратную улыбку, в груди разлилось тепло, сердце стучало, пропуская удары, а пульс бил, как после кардиотренировки. Альфа внутри рвался наружу, чтобы забрать своё. Гук сдерживался, дабы не напугать омегу. Но он и представить не мог, что его истинному «палец в рот не клади». Тэхён хоть и омега, но мог постоять за себя. Он рос в семье с тремя старшими братьями – альфами, которые постоянно задирали его. Мама гоняла их за это мокрым полотенцем и ругалась, чтобы те отстали от Тэ. Они, конечно, любили своего младшенького, но зная, как жесток мир альф, своими подшучиваниями вырабатывали в нем боевой характер. Из-за приставаний со стороны братьев, Ким часто оставался ночевать у своего лучшего друга Чимина. Так же братцы научили его приемам самообороны, если вдруг, какой нахал захочет воспользоваться слабым омежкой. И эти уроки не прошли даром. Дело было на вечеринке по случаю поступления первокурсников, которую устраивали выпускники университета. Чонгук весь вечер следил за своим подвыпившим омегой, чтобы к нему не приставали другие альфы. Тэ с Чимином танцевали под заводную музыку в центре зала. Парни то прыгали под биты, то покачивали бедрами, пускали волну телом и все это под хищные пожирающие их взгляды. Песня закончилась, и омеги ушли с танцпола в сторону туалетов. Гук допивал бокал пива, когда раздались громкие крики. Он бросился в ту сторону, откуда исходили звуки. Сердце его билось, как сумасшедшее от страха за Тэхёна. Но перед его глазами открылась очень интересная картина. Его истинный держал руку альфы, заломив ее за спину. А Чимин со смехом говорил этому наглецу в лицо, что некультурно приставать к пьяненьким омегам. Левый альфа шипел, ойкал, грозился разобраться с омегами, когда Чон и еще одни парень-бета подошли к бушевавшим ребятам. - Это мой омега! Чтобы близко к нему и его другу не подходил! - прорычал Чонкуг, освободив побежденного альфу из захвата и показывая на Кима. - Проваливай отсюда! – рявкнул на него бета, который подошел к омегам вместе Гуком. Как выяснилось позже в тот вечер, его звали Тэмин. Он был второкурсником и учился на хореографическом факультете, а с Чимином ходил в театральный кружок. - Да, понял я! Понял! Психи! – потирая больную руку, крикнул в ответ пьяный альфа и покачиваясь ушел. Проводя горе-кавалера взглядом, Чон повернулся к Тэхёну и Чимину. - Вы в порядке? - Спасибо. Но мы и сами неплохо справлялись. – съязвил Тэ. За что получил локтем в бок от друга. - Это правда, что ты сказал? – уточнил у Гука рыжеволосый. - А что я сказал? - Ну, что Тэхён твой омега? - Правда, — глядя в глаза Киму, ответил Чонгук. – Месяц назад, когда впервые перешагнул порог аудитории, я почувствовал мой любимый запах миндаля. С того времени, не могу глаз оторвать от обладателя этого аромата. С этих слов и началась их история. Тэхён хоть и знал, что они истинная пара, но помариновать альфу, считал необходимым. Чонгук дарил ему подарки, водил на свидания, говорил нежные слова. Но Тэ так просто не сдавался. Он доводил альфу ласками и поцелуями до стояков у дверей общежития, а потом, щелкнув по лбу, уходил домой. Чимин с ухмылкой говорил «ну ты и сучка», каждый раз, когда довольный друг, с прямоугольной улыбкой во все тридцать два зуба, возвращался в комнату. Ну, а что? Наш девиз непобедим: «Возбудим и не дадим»! Наш девиз в ответ на ваш: «Поломаешься и дашь»! Что, собственно, и произошло спустя пару недель ухаживаний.***
Их любовь была страстной и огненной. Они сразу съехались, оставив Чимина хозяйничать в комнате одного. Все течки и гоны влюбленные проводили вместе, как и положено истинной паре. И будучи омегой, Тэ должен был опасаться молодого альфу в период гона. Но, как показала практика, это альфе надо было побаиваться пылкого и одновременно нежного омегу. Отходя от безумных ночей, Гук шептал на ушко своему милому, что тот «Ангельский Дьяволенок». В университете, парочка не отлипала друг от друга ни на минуту. Все друзья их называли «Твикс», так как ни одна из палочек этого шоколадного батончика не могла существовать без другой. Так и их не могли уже представить друг без друга. После аварии, в которую попали Чимин и Юнги, в Тэхёне что-то надломилось. Омега проводил почти все время в больнице, или в общажной комнате Пака. Он сидел в своих мыслях, обняв колени руками и глядя в одну точку. Гук все понимал и подбадривал своего любимого. В один из вечеров омега ворвался в квартиру, громко хлопнув дверью. Чон сидел у мольберта, который стоял напротив окна, и делал зарисовки для будущего проекта. Он подпрыгнул от звука хлопка и обернулся, увидев взволнованного Тэ. - Шоки! Знаешь, я… Я так больше не могу… - у альфы страх пополз по позвоночнику, а пульс участился и бил в виски. Неужели его Орешек хочет с ним расстаться? – Я не могу жить без тебя, Чон Чонгук! Ты выйдешь за меня? Прости, у меня не было времени ходить по ювелирным, так как я очень спешил. – Тэхён достал из кармана кольцо от баклажки газировки и протянул его брюнету, у которого отпала челюсть, а глаза расширились, как у перепуганной лани. Подав заявление в районную администрацию, ребята просто расписались. Играть свадьбу Тэ отказался. Объясняя тем, что он не может веселиться, когда его лучший друг лежит в коме. Они отметили ее тихо, в семейном кругу. Когда Чимин выписался из больницы, парни отпраздновали такое событие в кафе.***
Чонгук вернулся домой после выходных проведенных у родителей, к которым он ездил по делам. Резкий запах миндаля ударил в нос, заполнив легкие. Это могло означать только одно - у Тэхёна началась течка. - Орешек, дорогой! Ты где? – крикнул с порога Гук, повесив куртку и поставив сумку с вещами на пол. Но ему никто не ответил. Пройдя по коридору, он зашел в спальню. На кровати было выстроено гнездо из перемешанной его и омеги одежды. Подойдя ближе к постели, он позвал Тэ еще раз, осматриваясь вокруг себя в поисках своего мужа. - Я здесь! – послышался голос из-за спины. Чон обернулся, но резкий толчок в грудь застал его врасплох. Он плюхнулся на кровать, а голый Тэ, запрыгнул на него сверху. Смотря глаза в глаза, напором он заставил альфу подняться выше к подушкам. Взяв руки Гука в свои и поднимая их у того над головой, омега впился в его губы со всей страстью. Углубляя поцелуй, Тэхён застегнул наручники на запястьях потерявшего бдительность брюнета, тем самым приковав его к спинке кровати. - Вот ты и попался! – разрывая поцелуй, с озорным огоньком в глазах, прошептал бывший Ким. Миндаль бьет по рецепторам, сводя альфу с ума. Проезжаясь течной задницей по вставшему в джинсах члену, омега спускается ниже. Запустив руки под футболку, он оглаживал бока и грудь, целуя при этом рельефный живот своего суженого. Чонгук хрипел, учащенно дышал хватая ртом воздух. Оторвавшись, Тэ начал расстегивать пуговицу и молнию, смотря при этом на возбужденное лицо любимого. Стянув джинсы вместе с боксерами, омега прижался к стоящей колом плоти. Проведя носом по всей длине члена и вдыхая аромат, он довольно заурчал. Анальное отверстие зудело, выдавая новые порции смазки, которая стекала по бедрам. - Орешек, ммм… ах… может, отстегнешь меня? – простонал Чонгук. - Шшш… Нет, Шоки! Хочу то, что ты мне не даешь. И сегодня я это получу! Облизав головку, Тэхён взял ее в рот и начал посасывать. Гук громко рыкнул от удовольствия и подался бедрами вперед, проталкивая член глубже в рот. Тэ углубился, доставая достоинством альфы до горла. Он, удерживая бедра брюнета для контроля, делал поступательные движения вверх и вниз. Чувствуя, что альфа на пределе, он освободил пенис из орального плена. Омега поднялся и сел на бедра своего партнера. Пройдясь по члену испачканными пахучей субстанцией ягодицами, он со шлепком насадился на него. - О дааа… - простонал Тэхён. Поднимая и опуская бедра, он «насиловал» пристегнутого альфу, который хрипел и стонал от пьянящего удовольствия и запаха любимого миндаля. Чон подмахивал бедрами, помогая омеге двигаться быстрее. Спальня заполнилась громкими шлепками ягодиц о бедра, хлюпаньем смазки и громкими стонами. По телу Тэхёна проходили электрические разряды, когда член касался заветной точки. Бешеная скачка продолжалась еще несколько минут, пока Чонгук с громким грудным стоном не кончил. Тэ продолжал насаживаться на член, на котором начал образовываться узел. Когда тот заполнил внутри все пространство, растянув стенки и упираясь в простату, омега с именем мужа на устах излился тому на кубики пресса. Обессиленный, он лег на грудь любимого, которая загнанно вздымалась после секса. Дотянувшись до кнопочки на наручниках, он освободил затекшие запястья альфы. Тот обнял уставшего омегу, зарывшись носом в растрепанные волосы. - Люблю тебя, мой Ангельский Дьяволенок! - И я тебя, моя Шоколадка! Так через девять месяцев появилась их дочка-омега Чон Ёнук.