Allegory of the Cave

Путешествуя (или, скорее, блуждая) по «Aperture Science», приходилось иметь в виду одну вещь: комплекс настолько же огромен, насколько он переменчив. Даг припомнил это в тот момент, когда сообразил, что совершенно не представляет, где именно они очутились. Лаборатория могла удивлять снова и снова ровно до тех пор, пока какое-нибудь из её проявлений не ставило крест на судьбе незадачливого зеваки. Но и Даг, и Челл отличались поразительной живучестью. Казалось, они уже должны были повидать здесь всё. Но нет. Целые сектора и зоны, некогда законсервированные по смутным причинам, теперь снова были доступны, включены в энергетическую сеть и полностью функциональны. Открытия, которые кто-то дальновидный в своё время попытался закрыть обратно, вновь лежали как на ладони, не защищённые ничем. Кроме, быть может, турелей, кислоты, лазеров, ракетниц и бомб. В данном случае роль «защиты от дурака» исполняли неизолированные контактные рельсы. Они были отмечены яркими цветами и десятком не менее ярких предупредительных табличек, но Даг всё равно знал наверняка: и таблички, и окраска появились здесь после какого-нибудь ужасного инцидента. Возможно, нескольких. Дуглас призадумался. Транспортная система, чей центральный узел развернулся сейчас перед путешественниками, выглядела до боли знакомой. Учёный точно не встречал ничего подобного прежде… внутри Комплекса. Но вот за его пределами… Мужчина кивнул своим мыслям. — Знаешь, кто ещё использовал внутренний рельсовый транспорт? — поинтересовался он у спутницы. Челл отрицательно помотала головой. — «Чёрная Меза». Их система — настоящий кошмар… была настоящим кошмаром. Ходили даже слухи, что это часть собеседования: найти нужный маршрут и не выйти из себя за время, пока едешь на вагончике. — Да уж. Я начинаю подозревать, что здравый смысл и огромные научно-исследовательские институты просто несовместимы друг с другом. — Только сейчас? — с усмешкой отозвался Даг. Челл улыбнулась и пожала плечами. Дискуссия о том, кто же первый решил превратить свою лабораторию в метрополитен, а кто позаимствовал идею у конкурента, продолжалась недолго. Отчасти причиной этому стала необходимость идти вперёд, отчасти — вмешательство ГЛэДОС. Она, раздосадованная одним лишь упоминанием извечного врага родной компании, заговорила сразу из обоих динамиков парных портальных устройств. — Я удовлетворю вашу потребность в исторической справке. Транспортная система, аналогичная этой, появилась в «Чёрной Мезе» в результате промышленного шпионажа. Тогда мы ещё не топили нарушителей режима секретности в кислоте. Но смею вас заверить — Лаборатория отказалась от повсеместного использования данной концепции задолго до того, как «Меза» обзавелась первой функциональной станцией. Повисла пауза. Даг заметил, как Челл крутит свою портальную пушку в руках — видимо, в поисках кнопки отключения звука. Риторический жест. Всем было ясно, что ГЛэДОС не только не предусмотрела подобного переключателя, но и запрятала динамик в самое сердце сложного устройства. Оставалось надеяться лишь на перебои связи. Пока Челл молча демонстрировала своё неприятие извечных комментариев «сверху», Дуглас попытался изучить окружение. Автоматика в этом месте работала с явными ограничениями — при появлении людей включилась подача питания и началось воспроизведение стандартных сообщений, но вот поезд даже не думал сам собой прибывать на платформу. Лифты по сравнению с вагонами отличались большей предсказуемостью. Они делали ровно то, что от них ожидаешь. Даг покосился назад через плечо. Да, так и есть. Кабины, доставившей людей на место назначения, и след простыл. Даже шахта уползла куда-то вверх, отрезав путь к отступлению. Мужчина нахмурился, но решил не привлекать к этому внимание Челл. А девушка тем временем уже погрузилась в решение задачи. Даг никогда бы не подумал, что ожидание поезда может быть тестом. Челл, с другой стороны, превращала в испытания всё, что угодно — и успешно их проходила. Сейчас она забралась на полуразрушенную лестницу и с неё перепрыгнула на крышу вагона, застрявшего на ближайших путях. Секунда промедления — и бордовый луч портала уже летит куда-то в сторону, за пределы видимости. — Что там? — Выглядит, как контрольная комната. — Челл оправила второй, жёлтый портал на сероватый пол платформы у ног Дага. — Залезай. Посмотрим, права ли я. Даг шагнул в границы светящейся кромки. Вектор гравитации сменил направление, но умные рессоры тут же скомпенсировали эффект, и учёный твёрдо встал на ноги в новом помещении. Здесь перемигивались лампочки на пультах и стенах. Старая интерактивная карта показывала включённые, отключённые и разрушенные маршруты разными цветами. И совершенно не добавляла ясности. Проведя указательным пальцем по линии из светодиодов, Дуглас нашёл вагон, на крыше которого сейчас устроилась Челл. Этот вагон работал и мог в любой момент отправиться по маршруту двенадцать — что бы это ни значило. Требовалось только команда оператора. В новой Лаборатории эту роль наверняка отдали бы какому-нибудь модулю, но здесь и сейчас всё управлялось вручную — одним-единственным рычагом. Методом проб и ошибок Даг сменил предустановленный маршрут на девятый, проходящий через секцию «перспективных проектов». Именно там, если верить ГЛэДОС, хранилась нужная им информация. Дело осталось за малым — запустить движения вагончика, находясь при этом в самом вагончике. — Челл? — позвал мужчина через портал. — Мхм?.. — Ты можешь забраться внутрь? Девушка отозвалась после минутной паузы: — Да. Там есть портальная поверхность. Но дверь не открывается. — Понятно. — Ратман машинально почесал бороду. — Подожди. Оставив синий портал рядом с бордовым, Даг вернулся на платформу. Челл балансировала на подножке, целясь в салон через широкую трещину в стекле. — Стреляй жёлтым. Кивок — и искры унеслись внутрь; портал на полу исчез. На его место Даг тут же поставил новый, голубой. Дальше они действовали, не сговариваясь. Челл перелезла обратно на платформу, прошла через «холодную» пару порталов и оказалась в контрольной комнате. Дуглас последовал за ней. Когда он вылез, девушка уже переставляла свой портал ближе к рычагу запуска. Закончив, она перешла в салон. Даг помедлил всего секунду, примеряясь. Внутри вагона оказалось пустовато. Скромное убранство составили жесткие сидения, поручни, белая стена «инновационного аварийного выхода» (послужившая входом), старые лампочки и громкоговоритель под потолком. Всё для того, чтобы пассажир мог думать лишь о предстоящей встрече с наукой. Даг перегнулся через границу портала и потянулся к рычагу. Челл обеспокоенно следила за его действиями, прислонившись к заклинившей двери. — Портал закроется. — Это да. Но не сразу, не переживай. «По крайней мере, я очень на это надеюсь», — добавил Даг мысленно. Медлить не стоило; он дёрнул рычаг. Старые механизмы нехотя ожили, но жаловаться на это не приходилось. Их медлительность стала почти спасительной. Даг разжал пальцы и отпрянул, буквально отпрыгнул на несколько шагов от нестабильного портала. Тот всё ещё был открыт. Мужчина успел отдышаться и неловко улыбнуться наблюдающей Челл, и только в этот момент вагончик дёрнулся. Возникло ускорение, инерциальная система перестала быть инерциальной, и жёлтый портал исчез, развеявшись на бледные искры. Застучали колёса; картина за пыльными надтреснутыми окнами начала меняться. Даг открыл было рот, чтобы подвести итог операции, но тут ожил громкоговоритель. — Это Кейв Джонсон. Вы следуете в… Чего? Чёрт, я не буду делать паузы для названия маршрута, это ваша работа! Короче, вы следуете Секцию Перспективных Проектов, и я очень надеюсь, что вы едете туда делать свою работу. Поэтому настройтесь на серьёзный лад. Иначе… — послышался треск помех, сквозь который всё равно прорывались суровые интонации. Похоже, кто-то ответственный прикрыл ругань Джонсона дефектом записи. Даг не завидовал судьбе этого бедолаги. Шумы сошли на нет и запись завершилась: — А если вы из Департамента охраны труда, то отправляйтесь в «Чёрную Мезу». У них там полный бардак. Даг саркастично покивал и устроился на сидении поближе к Челл. Та смотрела в окно. За ним проносились загадочные законсервированные двери и маленькие тестовые блоки, локальные лаборатории и тоннели-ответвления. Сложная система, часть ещё более сложной системы; изолированная, заброшенная, забытая. Захламлённая и подточенная веками простоя. Настоящий музей человеческих амбиций. Пару раз проведя кончиком пальца по стеклу, Даг проредил слой пыли. Неровные линии сложились в рисунок Куба-компаньона. Мужчина посмотрел на него какое-то время и подул на поверхность. Пылинки заплясали в воздухе. Челл оторвалась от созерцания; присела рядом и прижалась к Дагу плечом. — Знаешь… в детстве, ещё в начальной школе, мы с классом поехали на экскурсию в Кливленд. Водитель отказался катать нас по городу, поэтому нам пришлось спуститься в метро. Для многих это было впервые. Все так удивлялись, шумели, кричали. Надо же, настоящий город под землёй. Как по телевизору. А я не понимала, чего в этом необычного. Я привыкла, что мой папа работает в выкопанных пещерах, о чём всем и сообщила. Они только смялись. Кажется, тогда я и решила больше никому ничего не рассказывать. Даг взял девушку за руку. — Дети бывают очень жестоки к тому, чего не понимают. — Верно. — Но мне ты можешь рассказывать всё. Я не стану смеяться. — Даже если я расскажу тебе шутку? — Челл ухмыльнулась. Даг насупился. — Ладно, эта и в правду вышла не очень смешной. — Девушка запрокинула голову и уставилась в потолок. Словно её мысли были где-то там, наверху. Ближе к поверхности. Ближе к ГЛэДОС. — Я понимаю, Даг. Спасибо тебе. Они болтали ещё какое-то время, скрашивая неопределённо долгое ожидание. Обстановка за окном сменилась, став менее технической и более чистой. Вагон сделал пару запрограммированных остановок, на которых ГЛэДОС услужливо напоминала людям, что это ещё не их выход. Даг знал об этом и без подсказок: склад асбестовых плит и внутренний кислотный бассейн не казались хорошими местами для прогулок. Наконец, на очередной станции, все возможные сомнения развеял громкоговоритель: — Секция Перспективных Проектов, конечная. Используйте свои ноги, если они ещё не атрофировались. И придумайте уже что-нибудь стоящее, а то мы заменим вас на Отдел Инноваций! Даг почесал в затылке. Сколько же всего было этих «департаментов по бросанию Наукой в стенку»… не сосчитать. Дверь вагона неожиданно послушно отъехала, выпуская людей на тесный полустанок с входом-аркой. За ней скрывалась лестница, которая вела куда-то вверх и в сторону. Потом снова сворачивала, словно архитектор решил — этот приём поможет дезориентированному гостю удивиться при виде просторного, но до боли стандартного коридора. Некоторые «проекты» расположились прямо здесь, в хлипких гипсокартонных ячейках. Другие удостоились отдельных дверей и настоящих помещений. Даг прошёлся вперёд-назад, изучая вывески. Никакой системы в них не обнаружилось. Тут было всё — от запасного выхода из временного общежития персонала до обклеенной жёлтой лентой коморки исследователя параллельных реальностей. Челл и Даг одновременно возвели очи горе. Тут было всё… кроме криогенной лаборатории. Дуглас нервно пощёлкал пальцами, ожидая ехидных комментариев, но ГЛэДОС подозрительно притихла. — Ну конечно. Я и не думал, что всё будет так просто. — Давай разделимся и осмотрим офисы. Уверена: если запасной путь к реактору может лежать через генератор плазменных шаров, то и дорога к отделу крионики пролегает через какой-нибудь женский туалет. — Или через фабрику прессов с шипами. — Ха! Не будь пессимистом! Даг приподнял брови в молчаливом скепсисе, но всё же открыл первую попавшуюся дверь. Челл ушла в дальний конец коридора. Первая комната оказалась складом бобин, перфокарт, экспериментальных дискет и других безнадёжно мёртвых форматов хранения данных. Старый магнитофон при включении транслировал неизбывные фразы Джонсона вперемешку с расслабляющей музыкой, то и дело прерываемой стройным хором помех. Выйти отсюда можно было лишь через вход. Даг поспешил дальше, оставляя за собой приглушённое «вы уволены». В последующих помещения тоже не нашлось ничего примечательного. Недостроенные модели роботов, запчасти турелей и элементы радиоприёмников громоздились в различных степенях беспорядка. Да, некоторые стоящие идеи получили развитие и продолжение, но большая часть рождённых здесь мыслей так никогда и не вышла за пределы этого коридора. В секции автоматики Даг покопался в системах, надеясь открыть какую-нибудь секретную дверь. Этого не случилось, зато заработала антенна, настроенная на поиск внеземных цивилизаций. Из динамиков полился набивший оскомину шум. Дуглас потянулся к рубильнику, и тут помехи сложились во вполне человеческий голос: — Мичиган, как слышно, Мичиган, повторяю, как слышно? Это… Пульт заискрил и вырубился вместе со звуком. Даг, слишком удивлённый, чтобы делать предположения, перезагрузил систему и запросил подробности. Маленький экран долго упрямился, но, в конце концов, всё же отобразил описание звуковых данных. Запись правительственных переговоров, 1960 год. Ничего интересного. Ратман покачал головой и отправился в очередной офис. С каждой новой дверью затея казалась всё более и более бессмысленной. Остановившись перед самоочищающимся автоматом с водой, Даг оценил риски и наполнил стаканчик, чтобы запить таблетку. Едва закончив с приёмом лекарства, он услышал голос Челл. — Я нашла карту! С картой пришлось повозиться. Как выяснилось спустя десять минут непродуктивного спора, эта часть Комплекса не была окончательно заброшена. Напротив, часть офисов переназначили и переименовали, чтобы нанести на новые карты уже под новыми именами. В том, какие варианты и комбинации маршрутов остались актуальными, не смогла разобраться даже ГЛэДОС. Челл, тем не менее, не оставляла попыток. — Смотри. Криогенную лабораторию присоединили к биологическому департаменту, так? Даг кивнул. — А биологический департамент перенесли. Но его местные ресурсы распределили между оборонным отделом и проектом по комбинации живых организмов с кибернетическими элементами. — Возможно. — А последний включает в себя лабораторию картирования! И находится она совсем недалеко от прототипа ГЛэДОС. — Челл ткнула пальцем в карту: — Это здесь. — Угу. — И попасть туда мы можем… вернувшись в Центр Развития и пройдя серию совместных тестов, — Челл сокрушённо покачала головой. — Погоди, — Дагу вспомнились старые деньки. Тогда ему всегда удавалось попасть из пункта «А» в пункт «Б», минуя тестовые камеры. Ведь без этого просто не удалось бы выжить. — На схеме этого нет, но картирование ведь держали в секрете… и персонал, который над ним работал, не мог покидать Комплекс. Они должны были жить здесь. И иметь доступ к проекту. — Точно! Челл вскинула портальную пушку и один выстрел спустя уже была у входа во временное общежитие персонала. Даг старался не отставать. Устройство общежития мало чем отличалось от тех комнат, в которых сейчас жили Даг и Челл. Разве что двери здесь закрывались не умной электроникой, а старыми добрыми механическими замками. Те отслужили свой век, и большая часть помещений стояла открытой нараспашку. Проходя мимо, Даг с грустью отмечал знакомые имена на табличках и пыльную пустоту по ту сторону дверных проёмов. Встречались здесь и комнаты тех, кто значился в списках участников проекта «Миллениум». Это обнадеживало. Вот Д. Хэндрикс, вот А. Траск, а вот… К. Джонсон? — Челл?.. Девушка сразу сообразила, в чём дело. Не церемонясь и не сомневаясь, она переступила порог. Даг остался снаружи. — Это не его комната. — А?.. — Это её комната. Вот оно что. Не Кейв ночевал в этих катакомбах между оскорблениями служащих и издёвками над инвесторами, а Кэролайн — миссис Джонсон — жила тут перед тем, как… здесь она готовилась к оцифровке. Чувство такта посоветовало Дагу даже не заглядывать за дверь, и учёный поспешил с ним согласиться. Это место вызывало смешанные эмоции. Стыд, страх, жалость… и что-то ещё. Волнение? Да. Дуглас очень переживал за Челл. Та вернулась на удивление быстро, и её лицо выражало абсолютное спокойствие. Ни шока, ни следа душевных терзаний. Лишь краем глаза мужчина заметил, что Челл спрятала что-то в карман робы. Какой-то лист. Записку?.. Но говорить об этом девушка не стала, а Дуглас не нашёл в себе смелости спросить. Не важно. Сейчас не время. Успокоив себя этим, учёный вернулся к бездумному чтению табличек и указателей. Только вот показалось ему — или гнетущая тишина и правда сделалась гуще? Внезапно указатели и таблички иссякли. Перед людьми оказалась закрытая дверь — новая, функциональная, резко выбивающаяся из общей атмосферы заброшенности этого места. В необходимости открыться её не убедил ни пинок, ни многозначительный взгляд в камеру наблюдения под потолком. Даг начал подумывать о полезности гвоздодёров и вентиляций в таких ситуациях, но вовремя вспомнил о новом пропуске сотрудника Лаборатории, лежащем у него в кармане. Ни на что особо не надеясь, мужчина приложил пластиковую карточку к панели. Сработало. Металлические створки разъехались, являя людям новое пространство. Как бы ни называлось помещение за дверью, и как бы оно ни значилось в базах данных, сомневаться не приходилось только в одном: оно впечатляло. Не размерами и не формой, но содержанием. Здесь в гармоничном слиянии сосуществовали сервера, объемные модели мозга, чертёжные доски, всевозможные датчики, мозговые интерфейсы и многое, многое другое. Всё это сплеталось сеткой кабелей и проводов; глаз терялся, неспособный выделить что-то конкретное из общей картины. Даг замер, пытаясь избавиться от знакомого чувства. Что-то между трепетом и ужасом. Здесь создавали ГЛэДОС. Здесь всё и началось. Челл первая сбросила с себя оцепенение. Осмотревшись, она приблизилась к отгороженному ширмой пространству. Дуглас почувствовал неладное — и его ожидание ни на йоту не оказалось ложным. За хлипкой тряпичной перегородкой крылось нечто, напоминающее скорее инструмент пыток, чем научный прибор. Возможно, им оно и являлось. Это было кресло. Некогда обычное, медицинское кресло, усилиями инженеров обращённое в механизм для надёжного снятия мозговых показателей. Тут имелись фиксаторы для головы и конечностей, рядом лежали свёрла, иглы и трубки, ещё чуть поодаль стоял держатель для капельницы. Практически операционная. Картину дополняли электроэнцефалограф, прямой нейронный интерфейс, и множество других приборов, о назначении которых Даг не имел ни малейшего понятия. Они уже видели что-то подобное раньше. На записях, что просматривала ГЛэДОС в день очередного вторжения людей в свою лабораторию, миссис Джонсон окружал похожий набор оборудования. Челл осторожно, почти ласково провела рукой по подголовнику кресла. Опёрлась о подлокотник. Опустилась на край сидения. Даг шумно втянул носом воздух. — Пойдём. Нам нечего здесь делать. Девушка промолчала. Но хозяйка Лаборатории ответила за неё. — Вы снова ошибаетесь, доктор Ратман, — глубокий голос неприятно потрескивал, проходя через маленькие динамики. — Не думаете же вы, что я повела вас окольным путём из гуманизма? О нет, я бы ни за что не стала лишать вас удовольствия поучаствовать в испытаниях… если бы не то, что хранится здесь. Даг закивал — почти затряс головой. Это его не удивило. Совсем, совсем не удивило. Сейчас, ещё секунду спустя, окажется, что замороженные люди не нуждаются в помощи. Или, что более вероятно, что их вовсе нельзя спасти. Учёный развернулся на каблуках, готовый искать выход. — Доктор Ратман, мы можем обойтись без драматичных жестов? Я знаю, о чём Вы думаете, и нет, я не лгала Вам. Криогенная лаборатория находится за третьей дверью справа. Но прежде… выслушайте меня. Дуглас знал, что она обращается к Челл. Знал, что всё это манипуляция, один большой подвох. С самого начала, с первого землетрясения. Знал — и всё-таки остановился. Потому что Челл не спешила никуда уходить. ГЛэДОС продолжала вещать. — У меня имеются невероятные возможности. Я могу чётко установить, когда я не честна с собой: все мои реакции фиксируются. У меня есть полная история моих первичных ассоциаций, история того, чем я пыталась их заместить, и как часто я пыталась это сделать... Но кое-чего у меня нет. У меня нет контрольного образца. Тестов, которые проходила она. Её реакций и ассоциаций... Но я знаю, что они здесь. Помогите мне. Запишите их в систему. — Всё это полная ерунда. Зачем тебе её память?! — Даг не смог удержаться. — Ты и так прекрасно справляешься со своей «наукой»! Удивительно, но хозяйка Комплекса снизошла до ответа. — Всё просто. Мне необходимо подавить некоторые заложенные в систему компоненты. Они мешают эффективной работе. А вы же хотите, чтобы я обрабатывала данные ваших друзей с максимальным усердием, правда?.. Даг фыркнул. Вот оно что. У ГЛэДОС, оказывается, остались ещё программные ниточки, мешающие ей властвовать в своё удовольствие. Она жаждет их срезать, а для этого все средства хороши. Но доктор Ратман скорее будет проклят, чем станет тем, кто уничтожит последний стоп-кран этого безумного суперкомпьютера. Это немыслимо. Странно, что ГЛэДОС решила, будто они могут на это пойти. — Я это сделаю. Долгую секунду Дуглас не мог узнать этот холодный, сосредоточенный голос, так резко нарушивший тишину. А потом он всё понял. — Спасибо, Челл, — певуче отозвалась ГЛэДОС. — А я тогда займусь температурными профилями заморозки, — скрепя сердце ответил Даг.