Лю Цингэ вернулся в Цанцюн с предрассветным туманом. Барьер вокруг Байчжаня беспрепятственно пустил его, признав ци и нефритовый жетон главного ученика. С высоты открывался хороший обзор на тренировки старших, которые больше напоминали маленькое поле боя. Для других вершин спарринг обычно был одним из последних пунктов тренировок, но для военного подразделения это и была разминка.
К сожалению, шицзунь решил почтить своим визитом учеников, и для Лю Цингэ не осталось другого пути кроме как поприветствовать его.
Высокий крепкий как скала мужчина, каждый кулак которого размером с голову младшего ученика, с безмятежным лицом и глазами тигра. Сяо Минсюй, нынешний лорд Байчжаня.
— Приветствую шицзуня, — Лю Цингэ спрыгнул с меча, образовав небольшую воронку на земле.
Взгляд мужчины обратился на него. На плечи словно упала гора, таким было впечатление сосредоточенного внимания его учителя.
Лю Цингэ давно привык и не вздрогнул.
— Нашел, что искал?
— Да, шицзунь, — решительно ответил он, мысленно недоумевая от двойственного вопроса. Не впервые у него ощущение, словно наставник знает больше, чем он мог бы знать. Честное слово, с ним никакие секреты не утаишь.
Сяо Минсюй сделал приглашающий жест. Плоская, в сравнении с другими вершинами, гора подразделялась на несколько уровней. Самый нижний включал в себя тренировочные полигоны, средний — общественные территории (бараки учеников, учебные классы, бани), верхний — административный корпус, дома шицзуня и мастеров. Как главный ученик, в будущем наследующий пик, Лю Цингэ проживал в отдельном доме, но все ещё на среднем уровне, чтобы быть ближе к растущему поколению. С вознесением Сяо Минсюя он сможет подняться выше.
Сейчас же они направлялись к кабинету наставника, где он потребовал дать полный отчёт о миссии.
-…мы расстались в городе Куннань, после чего я вернулся в орден, — заключил Лю Цингэ, поддерживая строгий зрительный контакт с тигриными глазами шицзуня, который не проронил ни слова с начала его рассказа о приключениях с юной ученицей Цишань Вэнь.
— Что-то ещё кроме имени и принадлежности к секте?
— Она бы прижилась на Цяньцао.
Сяо Минсюй посмотрел на него, словно не мог поверить. Лю Цингэ ответил честным взглядом.
— Ты опекал несовершеннолетнюю ученицу чужой секты в течение месяца и обучал тайным техникам Цанцюн, после чего отпустил в неизвестном направлении?
Лю Цингэ нахмурился. Теперь, когда шицзунь прямо указал на это, возможно… Возможно, ему не стоило обучать Сюэ Лань.
Но на самом деле, тогда это было лучшим решением. Они были вдвоем на враждебной территории. Не мог же он в самом деле дать ей умереть безоружной? Эта девочка похожа на любознательного котенка, шастающего на краю пропасти.
— Я даже не знаю, как работает эта техника Шэнь Цинцю, — возразил Цингэ.
Наставник выглядел наполовину побежденным, но все ещё неодобрительным.
— Лю Цингэ, мы в Цанцюн не крадем чужих учеников. Убедись, что это будет последний подобный случай. И я ожидаю появления нового члена секты в ближайшее время.
— Понял, шицзунь.
Его не задержали после предоставления отчёта об исследовательском проекте. Лю Цингэ влился в обычный режим своего пика, словно не уходил никуда на два месяца. С энтузиазмом, которого опасались все, он провел спарринги со старшими, обсудил прогресс своих личных учеников с мастерами залов, перекинулся парой слов с заглянувшим Вэй Цинвеем и вернулся в свою хижину.
В ней было всего две комнаты. Спальня и гостиная, которая одновременно выполняла функцию кухни, кабинета и хранилища. Хотя Лю Цингэ вырос в обеспеченной благородной семье, владеющей множеством поместий и других благ, сам по себе он никогда не был прихотлив. Нет нужды в большем количестве места, если туда нечего класть.
В его шкафу всего несколько комплектов одежды, из которых только две мантии не являлись униформой секты.
Из украшений пара лент (одну он отдал Сюэ Лань), одна деревянная шпилька и одна серебряная корона для торжественных мероприятий. Последнюю ему купил шицзунь, настаивая на наличии такого аксессуара.
На полках несколько книг по совершенствованию, какие-то побрякушки из дома, один простой чайный сервиз, используемый раз в столетие.
Единственное, что Лю Цингэ делал для создания уюта — это сохранял чистоту. Военная дисциплина Байчжаня требовала, чтобы ученик придерживался правил, и он это делал. До тех пор пока жесткость не въелась в его кости и не стала частью распорядка.
Неудивительно, что от подобного контроля ученики часто пытались сбежать в поисках развлечений на другие вершины, раз уж из секты их не выпускали без разрешения лорда. Лю Цингэ также грешил этим в юности, не зная, куда девать неуемную энергию. Физическим культиваторам нужно гораздо больше нагрузки, чтобы банально уснуть без ощущения переполнившегося колодца.
Сейчас он понимает, сколько неприятностей они приносили для других членов секты. Особенно для пика Цинцзинь, где сама атмосфера полна тихого спокойствия, чего никогда не понимали маленькие байчжани.
Тесное общение с Сюэ Лань внесло последние детали к понимаю своих боевых братьев и сестер.
Будучи духовным культиватором Сюэ Лань плохо переносила дорогу. Когда Лю Цингэ решил обучать ее, она быстро выдыхалась, ему даже казалось, что ручки-веточки сломаются, поэтому он быстро прекратил физические тренировки. Тогда он вспомнил о духовных техниках и, в первую очередь, трюках Шэнь Цинцю.
Дело пошло гораздо ловчее. Так, что Сюэ Лань освоила фирменный прием Цинцзинь на основе простого описания. Самое главное, что она не так сильно утомлялась. Работа с ци словно успокаивала, девушка выглядела умиротворенной. Соответствующей вершинам Цинцзинь и Цяньцао, полнившихся духовными культиваторами.
Лю Цингэ повертел простую шпильку с синим цветком. Он все же купил ее, когда Сюэ Лань радовалась новой шляпе с вуалью, но забыл отдать.
Среди его вещей такая изящная вещь казалась почти неуместной, и Лю Цингэ чувствовал почти неловкость, укладывая ее обратно в цянькунь. Хотя, казалось бы, почему? Он часто покупал разные женские аксессуары в подарок матери и многочисленным тетушкам.
Горячие источники пика Сотни битв поражали чувственной аурой, которая так сильно разнилась с царившей боевой атмосферой. Ученики умудрялись ввязываться в сражение даже во сне, активно пиная соседей по комнате, из-за чего многие приходили на построение с новыми синяками. Тем не менее это место лучше всего справлялось с последствиями тяжёлой дневной активности.
Несколько заводей, в том числе отдельная для мастеров, справлялись со своей задачей на ура, и Цингэ частенько приходил сюда, пренебрегая визитом в Цяньцао. Му Цинфан, постепенно развивающий в себе сверхъестественное чутье на ранения, пока не обнаружил это. И, даст бог, научные исследования отвлекут его достаточно, потому что Лю Цингэ был ничем против твердой руки целителя.
Погружаясь в источник, он ощутил пощипывания заживающих ран.
По крайней мере, его мать не смогла бы обвинить в халатности по отношению к даме. Лю Цингэ старался как мог, отводя реальную опасность.
Приближался срок родов, и ему нужно заранее утвердить будущий график, чтобы выделить себе отпуск на тот период. Не хотелось бы пропустить рождение ребенка, даже если это будет означать взаимодействие с надоедливыми кузинами. В последнее время они, по примеру тётушек, стали совершенно невыносимыми в своей безумной идее найти для него невесту.
Поверьте, Лю Цингэ не нуждается в жене! У него все прекрасно складывается! Совсем скоро шицзунь вознесется, он станет владыкой пика и будет настолько занят, что все предполагаемые невесты состарятся в одиночестве.
Размышления о том, как скрыться от дюжины гарпий в собственном доме, вернули его к Сюэ Лань.
Лю Цингэ решил быть взрослым и перестать игнорировать слона в комнате.
— Поберегись!
В середину источника с криком ворвалось тело. Умудренный опытом, будущий лорд даже не дернулся, все равно от этой массы воды никуда не спрятаться, а единственный человек, способный на глупые шалости, достаточно толстокож к чужому дискомфорту.
С хохотом молодой крепкий парень выскочил в облаке пара, не заботясь о прилипших к лицу волосах.
— Приветствую главного ученика на пике Байчжань! Этот скромный ожидал вашего возвращения с нетерпением!
— Двадцать кругов вокруг пика, — сердито ответил Лю Цингэ, и парень заныл.
Старший ученик, которого он планировал оставить после восшествия на должность, один из немногих, кто держался против него в спарринге достаточно долго, чтобы считаться сильным, Ли Хао.
— Не будь таким, — жалобно проскулил он, резко встряхивая влагу с волос.
Лю Цингэ поморщился, прикрывая лицо.
— Как псиной был, так им и остался. Прекрати!
— Ни за что! Сначала отмени наказание!
— Я сейчас добавлю ещё пять кругов.
— Как ты смеешь быть таким безжалостным, мы же друзья! Друзья не поступают так друг с другом.
— Кто тут друзья?!
Препираясь как тринадцатилетние подростки, они плавно перешли к новостям в секте.
— Чу-шисюн снова попал на Цяньцао, потеряв сознание от изнеможения прямо в рабочей мастерской. Его чудом нашла маленькая шимэй, иначе он бы так и продолжил бы работать, когда очнулся.
Лю Цингэ покачал головой. Способность его младшего боевого брата уходить с головой в работу давно стала притчей во языцех. Единственное, что его шиди должны были следить за своим главным учеником.
— Большая часть готовится к экзамену, так что Чу-шисюн не один такой на пике Артефактов, — пояснил Ли Хао, расслабленно играя с водой. — Я слышал, что Му-шисюн скоро уйдет в уединение.
— Чжаньмэнь-шибо одобрил?
— Я тоже удивлен, но да. Сестра сказала, что это по личным причинам.
Старшая сестра Ли Хао, Ли Си, на данный момент является мастером Цяньцао, специализирующимся на противоядиях. Будучи истинным учёным она редко навещала брата из-за своей занятости, но Лю Цингэ видел ее однажды.
— Когда у тебя следующая встреча с сестрой?
— Не то, чтобы мы планируем, — осторожно ответил парень.
— Я встретил девушку, увлеченную травами достаточно, чтобы сойти за своего на Цяньцао.
— Ты встретил девушку.
— Она убегала от демонов, — Лю Цингэ начал рассказывать, одновременно вылезая из источника. — После чего мы были вынуждены путешествовать вместе, и я дал ей рекомендацию.
Ли Хао выглядел откровенно поражённым.
— Тебе не кажется, что ты перепрыгнул через множество ступенек? И как всё привело к личной рекомендации?
Они переоделись в чистую одежду почти одновременно, в основном потому что Лю Цингэ не собирался ждать, а Ли Хао был слишком заинтригован, чтобы отставать.
Не желая, чтобы история стала сплетней номер один к завтрашнему утру, Лю Цингэ пошел к своему дому.
Вернувшись в секту, у него не было планов раскрывать детали путешествия кому бы то ни было. Но наставнику рассказать следовало хотя бы из-за его рекомендации, иначе он бы как минимум потребовал объяснений при появлении Сюэ Лань из ниоткуда. Ли Хао же был братом мастера Цяньцао. После разговора с наставником Лю Цингэ наконец задумался о масштабах своих действий. Зная увлеченную натуру Сюэ Лань, она точно попадет на пик Тысячи трав, и он хотел точно знать, что за девушкой присмотрят хотя бы первое время.
Она его ответственность, о которой никто из них не просил, но тем не менее они есть. Даже если он будет должен услугу своей шицзе.
Вот так в дело был посвящен Ли Хао.
— Говоря откровенно, ты уже сделал для нее достаточно, — указал он и сразу поднял руку, прерывая ответное высказывание. — Да, это так, но я понимаю твое чувство ответственности.
— Устрой мне встречу со своей сестрой.
Ли Хао задумчиво почесал подбородок. Все выглядело так, словно он… Хотел помочь, но ему что-то мешало. Лю Цингэ не желал разбираться в причинах, однако похоже они не сдвинуться с места без этого.
— Что-то не так? — прямо спросил он.
— Ну… Есть кое-что, — признался собеседник, ковыряя пальцем столешницу.
— И это?
— Ай, ладно, к черту. Я знаю, ты не из тех, кто воспользуется информацией, просто… — Ли Хао поджал губы, хмурясь. — Проблема в Ли Си и в ее отношении к тебе.
В комнате вдруг стало неуютно. Неловкость Ли Хао передалась ему, и Лю Цингэ внезапно перехотел что-то узнавать при таких стартовых данных. Ничего хорошего разговор явно не принесет.
— Она влюблена в тебя, и я ничего не говорил.
— О, — чувствуя себя откровенно не в своей тарелке, Лю Цингэ замолчал.
Два молодых парня резко отвели взгляды, найдя очень интересными белые стены вокруг.
Разговоры о девушках часто велись в общежитиях пика. В частности, разумеется, героинями любовных мечтаний выступали девы с Сяньшу. Строгая дисциплина не справлялась с буйными гормонами, и то тут, то там находились жёлтые книжки.
Лю Цингэ никогда не проявлял того горячего интереса, занятый битвами и поисками битв, поэтому вся суматоха с дамами проходила мимо него. Однако это не значит, что его не пытались втянуть.
Это не первое признание, хоть и получено косвенно и без ведома владелицы чувств.
Неловкость происходила из того факта, что это старшая сестра его соученика, к тому же старше его на добрый десяток лет.
— Как брату мне хочется ударить тебя, — заявил Ли Хао, получив взгляд, полный скепсиса. — Что? Вот родится у тебя сестра, и ты поймёшь меня!
Прокашлявшись, он продолжил:
— Как друг я… Доверяю тебе, так что следи за собой! Си-цзе не должна узнать, что ты знаешь, она в самом деле не такая навязчивая.
— Я понял, — твердо сказал Лю Цингэ. — Какое это имеет отношение к делу?
— Скажи честно, эта девушка красивая?
— Она, — тут культиватор задумался над вопросом, — стой, ты предполагаешь что? Ревность?
— Это первая влюбленность Су-цзе, — Ли Хао замолчал и поправился: — Первая, о которой я знаю. Шицзунь говорил: «Внешность обманчива. Не обманывайся. Смотри вглубь вещей». Я не знаю, как она может себя повести, услышав просьбы о присмотре за конкуренткой.
— Ты в самом деле используешь учение наставника для подобных вещей? Неважно, не хочу слышать. Ей на вид пятнадцать, о какой конкуренции речь?
Ли Хао не выглядел впечатленным. Отвлекшись, он активировал ночную жемчужину, заметив, что они проговорили достаточно, чтобы сумерки окрасили комнату в тени.
— Ты не ответил на вопрос, — заметил парень.
— У нее необычная внешность, — аккуратно сказал Цингэ, сдаваясь.
— Третий глаз на лбу?
Они уставились друг на друга с плохо скрываемым раздражением.
— Я не верю, что ты не можешь оценить девичью красоту!
— Этот разговор не имеет никакого смысла.
— Ты просишь об одолжении, я указываю тебе на риски. Ты можешь восхищаться остро отточенным лезвием, значит ты видишь красоту вещей. Есть ли причина твоего упорства? Я даже доверил тебе тайну моей сестры.
— Я не желал ее знать, — Лю Цингэ позволил себе устало потереть глаза, не смотря на разочарованного друга. — Она красивая.
Ли Хао уже опустил глаза, прекрасно зная, насколько упрямым может быть его соученик. В самом деле, иногда это качество доходило до абсурда.
Услышав, он не поверил своим ушам.
— Ну вот! Ничего сложного!
— Я ранее повздорил с ней, когда она делилась мнением о суждении сторонних людей о моей внешности. Сейчас я чувствую себя лицемером.
Он и в самом деле так думал. В конце концов, Сюэ Лань делала ему комплименты, основываясь на чужом мнении, а после прямо заявила, что его лицо красивое. И что он сильный.
Помимо воли он почувствовал, как щеки теплеют.
Черт, не сейчас!
Ли Хао с плохо скрываемым изумлением смотрел на него.
— Та-ак.
— Что? — огрызнулся он, пытаясь невозмутимо отвернуться к окну.
— Ничего, — весело ответили ему, нахально ухмыляясь. — Похоже слова юной леди пробили твои барьеры.
— Нет.
— Ладно, ладно.
Тишина, неловкая с одной стороны, насмешливая с другой, воцарилась за простым деревянным столом. Хозяин комнат пожалел, что не заварил чай — за чашкой хотя бы можно было занять руки.
Нет, он пожалел, что вообще завел разговор.
— Но это приводит нас к тому, что сестра не тот кандидат, которого можно просить о помощи, — внезапно серьезно начал Ли Хао, вырывая друга от размышлений. — Я не хочу вызывать в ней негативные чувства. Позволь ее влюбленности пройти тихо, чтобы в будущем она сохранила лишь светлые воспоминания о тебе.
Желание защищать. Вот чем были пропитаны действия Ли Хао. Независимо от того, кто старше и опытнее, если любишь — будешь беспокоиться.
Совсем скоро у него родится маленький брат или сестра. Ребенок будет бесконечно беззащитен перед этим миром, не осознающий опасностей и полагающийся на свою семью.
Лю Цингэ подумал, что возможно уже не так против вернуться домой.
— Я попрошу Му-шиди, — решил он. — Когда точно он собирается в уединение?
***
— Юэ-шисюн, Му-шиди.
Двое молодых людей, пересекающих Радужный мост, повернулись к источнику голоса.
Будущий глава секты с любопытством приветствовал главного ученика Байчжань с незнакомым парнем с того же пика.
— Лю-шисюн, Ли-шиди, — в отличие от него Му Цинфан явно знал его, что имеет смысл, если говорить о взаимоотношениях между их вершинами. Каждый человек с Байчжань хоть раз побывал на Цяньцао.
— Поздравляю с завершением твоего проекта. Как прошло путешествие? — поинтересовался Юэ Циньюань. Ли неожиданно улыбнулся, затем спрятал улыбку, но в целом выглядел очень весёлым.
— Познавательно, — коротко резюмировал Лю Цингэ, не обращая внимания на своего друга.
— Были ли какие-либо обстоятельства, что возможно показали бы уместность посещения Цяньцао с этим шиди?
Му Цинфан никогда не пересекал границы вежливой отстраненности, однако вопрос явно не являлся частью простого обмена любезностями. Будь на его месте Сяо Цзю это выглядело бы как пассивная агрессия.
Мимолётная мысль принесла тихую боль, настолько привычную, что ее можно проигнорировать.
— Никаких травм, — твердо сказал Лю Цингэ. — Но я согласен на твое гостеприимство.
Юэ Циньюань с некоторым замешательством посмотрел на шиди, который явно навострил лыжи на вершину, которую в обычном состоянии избегал. Переглянувшись с Му Цинфаном, чьи глаза сузились, они вновь обратили внимание на воина.
— Я составлю вам компанию, если никто не против, — вмешался неназванный Ли.
— Могу я узнать имя моего боевого брата? — спохватился Юэ Циньюань.
— Ли Хао. Моя сестра — одна из мастеров зала в Цяньцао, так что я в любом случае собирался к ней с визитом.
Как и все с пика Байчжань, Ли Хао не выглядел впечатленным встречей с главным учеником Цюндин, даже если совсем скоро он собирался стать высшим должностным лицом секты. Воспитанные в духе «сражайся или умри» они действительно ценили лишь силу и не впадали в горячность от одного титула.
— В таком случае этот Цинфан с удовольствием поприветствует вас на своем пике, — быстро взял дело в свои руки целитель.
Цинъюаню было интересно, что за причина свела Лю Цингэ и Цяньцао, но у него не было всего времени мира. Эта прогулка одна из немногих перерывов, на которых настоял Бянь-шишу, со своей обычной бескомпромиссностью пропустивший мимо ушей все слова о занятости.
Попрощавшись, Юэ Циньюань отбросил лишние мысли, начиная сосредотачиваться на грядущих вопросах.
***
Ши Цинсюань активно спорил с Мин Цинъи о воздействии алкоголя на некоторых духовных птиц, когда увидел проходящего мимо Лю Цингэ.
Зная, что он вернулся после успешного исследования, но не имея возможности заглянуть с визитом, главный ученик пика Цзуйсянь обрадовано замахал рукой.
— Лю-шисюн!
Высокий воин развернулся, плавно перетекая от одного движения к другому. Пик Сотни битв и прочая чепуха, хоть и выглядело в исполнении самого красивого культиватора, которого он видел, довольно завораживающе.
— Ши-шиди, Мин-шиди, приветствую, — он кивнул им, приспосабливаясь к медленному темпу ходьбы.
Мин Цинъи промолчал, ответным кивком дав понять, что он тут и слышит. Ши Цинсюань мог поклясться, что его давний друг мысленно в Цзуйсяне наслаждается пищей. Честное слово, единственная причина, почему он не попал на пик Пивоварения, потому что ранее главным учеником являлся брат Цинсюаня, которого Хэйшуэй ненавидит. Давняя история, покрытая пылью и уже не актуальная с момента потери золотого ядра Ши Уду.
— Правду ли говорят, что ты сражался с демонами в качестве объекта своего проекта? — поинтересовался Ши Цинсюань, прикрывая лицо веером. Он, конечно, преувеличил, все знают, что Лю Цингэ находился рядом с границей, а не за ней.
Однако реакция шисюна оказалась странной.
— Так говорят? — напрягся Лю Цингэ и нахмурил точёные брови.
— Тут и там, — отмахнулся Цинсюань и внимательно проследил, как байчжань покачал головой.
— Змеевидные пауки, они гнездятся на южных землях Империи.
— Далеко не демоны, — указал ученик Цзуйсяня. — Мы с Мин И идём дегустировать новый сорт вина, приглашаю Лю-шисюна присоединиться к нам. Твое мнение приветствуется!
Лю Цингэ открыл рот и закрыл его, задумавшись. Не услышав мгновенного отказа, даже Мин И обратил внимание на него. Ши Цинсюань приподнял брови, улыбаясь.
— Разве ты родом не из Шэньси?
— Истинно так, — культиватор замахал веером, гадая, к чему ведёт его такой загадочный брат.
— Я попробую твое вино.
Потрясенный Ши Цинсюань провел двух противоречивых людей на свой пик.
Лю Цингэ в самом деле выпил вино и даже высказал какое-то мнение, не особо важное, как причина повлиявшая на это изменение. Одна чашка и все же! Даже на официальных мероприятиях этот человек отказывался от алкоголя, не терпя даже просто находится рядом с выпившими людьми.
Будучи совсем не хитрым, Лю Цингэ быстро сдался, не тратя время на подготовку почвы. Однако вопрос сильнее озадачил.
— Секта Цишань? — Ши Цинсюань подпёр подбородок кончиком веера, удерживая третью чашу вина в свободной руке. — Конкретно что?
— Какие-либо… Известные новости.
Он захлопал ресницами, отпивая. Серьезно, Лю Цингэ из всех людей просит рассказать сплетни о чужой секте? Что происходит с этим миром?
— Полагаю мне нужно подумать. Не так много информации о маленьких сектах, но из общеизвестного: Цишань главенствует в Шэньси, их талисманы доминируют на рынке среди народа. Секта небольшая, около пятидесяти учеников, и не помню никого выдающегося. Откровенно говоря, самым известным и единственным членом секты является ее лидер — Вэнь Чао, ставший им после загадочной смерти его старшего брата.
Ши Цинсюань прервался, позволяя своим маленьким шиди внести дополнительные блюда, так как большая часть пищи уже была уничтожена прожорливым Мин И.
Другой его спутник сидел со скрещенными на груди руками, внимательно слушая и более не пристраиваясь к вину.
На всякий случай, Цинсюань наполнил пустую чашу, не взирая на хмурый взгляд.
— Вэнь Чао, к сожалению, известен не за доблесть. Точнее не за боевую, а за любовную.
Лю Цингэ неодобрительно замер.
— Есть ли кто-то выделяющийся среди, — шисюн замолчал, качая головой, словно не мог поверить в то, что спрашивает.
— Возможно я слышал о белокурой женщине, — признал ученик Цзуйсяня и восторженно запрыгал в мыслях, увидев откровенный интерес собеседника. — Но на этом мои знания ограничены.
Лю Цингэ сразу поскучнел.
Нет! Этот заинтересованный взгляд нужно вернуть!
Ши готов руку отдать на отсечение, что все эти странные поступки его шисюна связаны с кем-то из Цишань Вэнь, кем-то со светлыми волосами, это очевидно.
Грандиозная сплетня, вот что.
— Лю-шисюн, ты так и не отведал моих фирменных блюд. Прошу, наслаждайся.
Он улыбнулся, оставляя тему разговора. Нельзя спугнуть дикого зверя. Сначала надо навести справки и уж потом застать его врасплох.
Мин И рядом хлопнул палочками по столу, вставая с места, чтобы потянуться к кувшину с вином.
Да, Ши Цинсюань знает все о выжидательной охоте.
