Hug me, kittie

      Кристофер шел в школу в значительно приподнятом настроении. Не то чтобы ему стало легче, просто теперь поддержка Минхо ощущалась отчетливее, как если бы он старался оказывать её постоянно, даже ночью. Кошмаров стало меньше, их заменили сны с участием Китти. Иногда это были хорошие сновидения, иногда – жестокая правда такого же жестокого будущего.       Мысли Чана перетекали из одной больной точки к другой. К сожалению, его жизнь делилась не только на семью и Минхо, но и школу с её экзаменами, успеваемостью и прочим хламом, что видел он в гробу. Подготовку юноша забросил ещё тогда (а с "тогда" прошло не меньше двух месяцев), снёс полученные знания до оснований, забыв весь материал, и был максимально не готов вливаться в привычный поток. Рассуждать ясно почти не получалось, в голове кипела вязкая каша, липнувшая к стенкам разума. Парень честно старался придумать хоть что-то для восстановления учебного процесса, но то и дело возвращался к самому больному.       К тому же, пусть Чан и говорил, что не чувствует отдачу болезни, она его пугала. Задумываясь о том, что будет дальше, он уходил настолько далеко, что иной раз процесс завершался слезами. Мальчик рыл яму сам себе, хотя и Минхо, и врач просили его этого не делать. Крис понимал, что всё зависит от него самого, что это обычная болезнь и бояться её это всё равно что бояться железодефицитной анемии, но слова об адовом круге не давали покоя, как не даёт покоя полупустая пачка недопитых таблеток на столе. Оно есть, и совсем близко, но больной это игнорирует.       И если уж быть до конца откровенным, Чан не справлялся в одиночку, без родителей. Ему стало сложно учить уроки с младшим братом вечерами, помогать сестре с решением жизненных проблем и готовить их мир к завтрашнему дню. Хоть Чан и раньше занимался всем этим, теперь ему мешало поселившееся на плечах чувство того, что если вдруг не получится, никто не сделает как надо, никто не исправит. Если не он, то больше некому.       А видеть потерянность в глазах своих младших было отдельным видом боли. Будто дети не понимали, почему после того, как приходит старший брат, дверь больше не открывается и никто в неё не входит. Это ощущалось так ужасно неправильно... Кто-то ещё должен сидеть за кухонным столом, но они будто не могли вспомнить, кто именно. Эти озадаченные лица разрывали сердце Чана в мельчайшие клочья, оставляя только пепел. И улыбаться было тяжело, но необходимо. Вся эта сотня строк расплылась по тетради, как только Минхо коснулся его плеча у входа в школьный двор. Ли по-дружески улыбнулся, поправив спадающие очки. — Ты только пришел? — Удивился Чан, глядя на наручные часы, уже вообще-то неидущие. — Не-а, тебя ждал. Воу-воу, куда собрался? — Он оттянул друга от ворот, оставляя за линией наружности. — Если сейчас зайдём, то не выйдем до обеда. — А зачем нам выходить? — Невинно спросил Чан. — Такой ты смешной, — Ли притворно засмеялся и сразу же посерьёзнел. — Как понять зачем? Ты сказал, что поедешь со мной на снег смотреть, забыл? — Не забыл, но что, сейчас? — Именно сейчас, сию же секунду! — От Минхо так и пёрло энтузиазмом. Чан неловко посмеялся и попытался воспротивиться. — Минхо, сейчас, увы, никак. Ты же знаешь, что я кучу предметов пропустил, а ещё дополнительные занятия. Мне нужно восполнить всё, извини. Он снова развернулся и потопал к школе, но Ли не был намерен сдаваться так быстро. Это что ещё за выступление? Сам обещал, а теперь отнекивается? — Я с тобой за два дня всё восстановлю, если поедешь. — Выпалил Китти, не думая. Чан остановился и недоверчиво покосился. — Нереально. — Реально. Крис уставился в пустоту, оценивая свои возможности и правдивость слов друга, на секунду даже решился ехать (ну очень сильно он не хотел возвращаться к учёбе и очень сильно желал побыть с Минхо), и всё же ленился соглашаться. Настроение было приподнято, но не настолько, чтобы устраивать весёлые прогулки. Затем дошло. В том и дело, что настроение было не такое – Минхо это чувствовал, и теперь пытался помочь. — Хён, давай по-честному… Ты же, ну… не сможешь заниматься сейчас. — С трудом подобрал котёнок слова. Чан согласно кивнул. Вчера вечером он словил паническую атаку во время написания эссе. И причина тому была даже не в уроках. Его просто заносило. Периодически, но всегда неожиданно. — А приём у врача? — Последние попытки не ехать. — Он завтра в обед, я не могу пропустить первый же сеанс. — Мы к тому времени уже приедем. Чан недовольно вздохнул. Видимо, это обидело Минхо, потому что у того лопнуло терпение. Он всплеснул руками. — Ладно, я пошел, а ты присоединяйся, если захочешь! Скину тебе адрес, куда приедет автобус. Последнее бросил уже через спину, покидая школьный вход. Кристофер остался стоять, прожигая дыру в спине друга. Если посмотреть на всё под другим углом, то "не хотеть ехать" это не то же самое, что и "не хотеть ехать с Минхо". С Китти ехать хотелось и даже очень.       Минхо сидел на автобусной остановке с курткой в одной руке – ещё не надетой, потому что в городе жарко – и двумя билетами в другой. Под прозрачным козырьком толпился народ, пихая его в бока, но парень продолжал терпеливо молчать. Сгущались тучи, чему юноша сначала обрадовался, надеясь на снег в горах, но потом вспомнил, что дорога станет скользкой и ехать будет опасно (мало что он понимал в облаках).       Через полчаса народ рассосался, каждый уже ехал по своему пути, оставив мальчика скучать на скамье. Небо прояснилось, не проронив ни капли. Время шло, а парень сидел с какой-то старой женщиной. В один момент она попросила его прочесть время автобуса на её билете, Минхо прочел, и у них завязался разговор. — У меня тот же рейс, так что я вам подскажу, когда он приедет. — Было бы славно, спасибо. — Женщина мило улыбнулась. Минхо молча ответил на улыбку и снова ушел в пустоту. Женщина же втянулась в беседу, и теперь спросила: — Куда ты едешь? — На снег смотреть. — Выдавливая вежливость, ответил Хо. — В разгар осени? — Удивилась собеседница. — Разве у тебя нет учебы? — Есть, но… сегодня я решил прогулять. — кивнул он сам себе, поджав губы. — Знаете, я ещё ни разу не видел, как идёт снег. Минхо и сам не понял, зачем это сказал. Видимо, переиграл с вежливостью. — Как же так вышло? — Признание Ли поразило старушку. — Не знаю. Почти всегда я был не в городе во время снегопада или случалось ещё что-то, что отвлекало от него. В прошлом году он шел только один раз, и я, как назло, уснул и не увидел. Ну, сам снег-то я видел, а как он падает — нет. — Сомневаюсь, что он сейчас идёт в горах. — Собеседница грустно покачала головой. — Я понадеюсь. — Почему ты не позвал с собой друзей? Сидишь тут один, как псих-одиночка. Минхо недовольно сморщился и саркастично поблагодарил за такое замечание. — Я позвал вообще-то. Должны вот-вот прийти. — Что-то тут никого нет. — Не лезьте лучше! Ждите свой автобус и всё! — Мальчик неслабо разозлился, но постарался остыть, когда женщина замолчала. — Ну, раз должны, то придут. — Заключила она чуть погодя. — Чего кричишь тут на меня? Минхо не ответил и обиженно отвернулся.       Через несколько минут автобус наконец приехал, впуская в себя новых пассажиров. Минхо замешкался перед раскрытыми дверями, но ворчание водителя заставило его поторопиться. Мальчик ступил на лестницы, медленно поднялся, показал водителю оба билета и пошел к своему месту. — Чей второй?.. — Прокричал ему вслед водитель, но осёкся и уже молча закрыл двери. Автобус тронулся раньше, чем Минхо занял два пустующих кресла, отчего тот чуть не покатился вперёд. Ли резко развернулся, чтобы побраниться с мужчиной. — Полегче, бл-… Не успел он закончиться фразу, как столкнулся с позади идущим головами и случайно прикусил язык. — Мать твою… — тихо простонали от боли оба одновременно. Минхо раскрыл сощуренные глаза и увидел перед собой Чана, потирающего нос. — Хах! — На весь салон восторжествовал Ли. — Пришёл всё-таки! Чан поспешно толкнул его на сидения, заставляя поскорее сесть и не привлекать чужое внимание. — Я так и знал, что ты явишься! — Шёпотом злорадствовал Минхо. — Я за тебя испугался, идиот! — Зашипел Чанни, — Ты что, действительно собирался один ехать?! Бесстрашный, да? — А чего бояться? Тем более я знал, что ты поедешь со мной, — хихикнул. — Хорошо знаешь меня? — Гаркнул Кристофер. — Знаю. — Хохотал Минхо. — Еще как знаю. — Знает он... — Я знаю! — Не сдавался Хо, продолжая восхвалять себя. — I know! Lee know! — Не смешно, Ли Ноу... — Не смешно то, что ты без верхней одежды. — Минхо указал на свою куртку и на пустые руки друга. — Так спешил, что даже домой не заскочил? Кристофер тупо осмотрел себя и Минхо, хлопая ресницами. Молча принял правоту Ли, фыркнул и отвернулся, хотя по правде говоря, мысленно посмеялся над собой.       Машина ехала несколько часов, делая остановки каждые тридцать минут, за которые Минхо убегал то в магазин, то в туалет, то к автоматам за газировкой. Чан безучастно спал. Только иногда вздрагивал, когда младший пытался протиснуться к выходу через него, а делал он это, как назло, каждый раз. В какой-то момент Бану показалось, что друг действительно делает это специально, поэтому на следующей остановке он, не раскрывая глаза, вытянул руку и не дал Минхо пройти. Тот немного посвирепствовал, но больше не вставал.       Наконец автобус добрался до конечной остановки и высадил последних пассажиров, то бишь Минхо и Кристофера. Чан тут же съежился от мороза, постучал зубами и задрожал. Толстовка не грела тело, как и капюшон не грел уши. Тонкие чёрные джинсы на худых, ещё юношеских ногах пропускали даже маломальский ветерок и совсем не выполняли свою функцию при такой погоде.       Минхо тоже был одет не по "сезону", но плотная джинсовая куртка с меховой подкладкой грела его чуть эффективней, и кроссовки на ногах были не такими (как говорит мама) прозрачными, как у Криса. — Китти, я сейчас откинусь от холода... — Слова смешались с клацаньем зубов, выдавая что-то непонятное. — Закуска,.. — Минхо хотел что-то ответить, но не придумал, поэтому ограничился просто кличем.       Они рванули вверх по невысокому склону к широкому зданию, служившему отелем. Снег в горах действительно лежал, но небо сияло чистотой и осадками не грозило. От этого морозило ещё сильнее, а снежная пелена замёрзла и превратилась в лёд. Его как раз убирали, когда подростки пытались добраться до верхушки склона. Чан трижды поскользнулся и один раз упал, Минхо его в этом деле переплюнул: пять из пяти. Один раз даже головой треснулся. Чан хотел помочь, но начал хихикать, пока поднимал его, так что уронил снова. Минхо не простак – потянул его за собой. Парни чуть не спустились обратно вниз, но проходящий мимо мужчина помог им встать на ноги и дойти до вычищенной дорожки.       В отеле, как и положено, оказался магазин с зимними снаряжениями и одеждой. Ли заставил друга выбрать себе что-нибудь тёплое, хотя тот отчаянно этому противился. Нет, конечно идея утеплиться была разумной, но Минхо стоял готовый расплатиться, а Чан ой как не хотел, чтобы друг на него тратился. Ещё и не по нужде, а из-за забывчивости и недальновидности Криса. Тем более одежда была не из дешёвых, а Китти зарабатывал сам. Да и что тут таить: был очевидно беднее. Не гоже богатым у менее богатых деньги брать. — Тогда я оплачу номер в отеле! — Настаивал Чан. — Хорошо, можешь оплатить свой номер сам, — снисходительно кивнул Минхо. — С-чей? — Не понял Кристофер. — У нас что, разные будут? Минхо замялся. — А что такого? Не один же. Иначе придётся спать... — Чан утвердительно закивал, — на одной... кровати. Последнее почти прошептал. Чан хихикнул и потащил его к стойке регистрации. Минхо будто сжался в клубочек, даже не поспорил от смущения, а только слегка задрожал.       Чан как сказал, так и сделал. Точнее как дал понять, что сделает, так и сделал. Благо кровать оказалась двуспальной и достаточно широкой, на ней бы и третий поместился при желании. Минхо так долго её рассматривал, что Кристофер невольно прыснул от смеха. Затем двусмысленно дал понять, что можно не переживать за сон, ведь ночью им будет не до него, потом торопливо исправился, имея в виду ночную прогулку. — Снег есть, но зимнюю зону всё равно закрыли... На осенней особо ничего не поделаешь, а вот там, на лыжном склоне, действительно круто. — Болтал Минхо, смотря через окно на белый спуск за домиками лавок. Дальше рос хвойный лес. — Это же для безопасности нужно, — защищал Чан устав этого места, — Мы пока шли, несколько раз наебнулись, представь, что там произойдёт. Снег сейчас слишком скользкий и твёрдый, часто идут дожди – там наверняка местами лёд образовался. — Ну и что? Ну, поломают всякие неудачники парочку костей, не умрут же...       Минхо не отходил от подоконника какое-то время, пока Чанни ждал еду. Старший лежал на кровати звёздочкой и смотрел в потолок. Пару раз Ли глянул на него: в первый Кристофер улыбался и выглядел расслабленно, во второй, чуть позже, плакал.       Китти потопал к нему и больно для обоих плюхнулся сверху на своего хёна. Тот жалобно простонал от полученных увечий, но не ругался. Заключил Минхо в свои объятия, не давая больше выбраться. А тот пытался. — Это не то, что я имел в виду! — брыкался Ли. — Выпусти меня-а! — Ты мягкий... — Очки поломаются сейча-ас! Минхо продолжал ныть, протягивая слова, пока Чан тихонько успокаивался под его теплом. Объятия не получились, но так тоже хорошо.       Ночь опустилась быстро и незаметно, температура резко упала, спрятаться от холода получалось только под плотным одеялом. Но Ли прятаться не собирался. Он запустил руки под покрывало, ухватился за озябшие лодыжки Криса и потянул друга с кровати. Кататься настроения у Чана никакого не было, мёрзнуть в темноте и снегу – тем более. Поэтому он заверещал как можно громче. Минхо эти звуки не убедили: он продолжил вытаскивать и одевать парня, попутно ворча Чану под нос.       Борьба скоро кончилась, Кристофер был одет и теперь сидел обиженно в коридоре, пока Минхо перед зеркалом поправлял выбившийся край толстовки. Закончив, он сел напротив друга, надел на него кислотно-зелёную шапку, подправил где нужно и завершил дело надетым поверх капюшоном. Чан не сводил с него глаз и, казалось, перестал обижаться. Сосредоточенный вид Минхо, заботившегося о нём, не позволял Крису продолжать дуться. И он в долгу не остался: закутал Ли в бордовый вязаный шарф, оставив открытыми только глаза, захихикал от этой картины и чмокнул его в лоб. Минхо тоже посопротивлялся, но так действительно было теплее, так что особо сильно спорить не стал.        Во время оформления аренды сноубордов седой мужчина за кассой вежливо предупредил их, что зимняя зона закрыта и кататься им сейчас будет негде. Минхо фальшиво улыбнулся и кивнул, но доски забрал. Над его головой так и сияла лампочка, что волей-неволей настораживало Чана. — Китти, ты чего задумал? — Аккуратно подступил Кристофер, когда они вышли из магазина. — В каком смысле? Покататься хочу просто. — безобидно пожал плечами Хо. — Трасса же закрыта. Минхо незаметно ухмыльнулся, но Чан всё равно заметил и мысленно перекрестился.       Забор, огородивший территорию, надёжностью явно не славился: повсюду зияли дыры размером с человека. Зато сразу было видно, что доверие между компанией и туристами установилось прочное, правда, держалось на одном только Божьем Слове, особенно с такими, как Минхо. Когда парни дошли до склона, там уже катались несколько ребят, и, по правде говоря, от этого Чан даже выдохнул.       Они пролезли через дыры и потопали вверх, еле держась на ногах. Склон оказался куда выше, а может, так просто ощущалось из-за усталости, которая навалилась на подростков камнем. Ноги гудели у обоих – у ленивого в тот вечер Чана тем более – и отказывались волочиться по подтаявшему снегу. Казалось, прошла целая вечность прежде, чем парни оказались на верхушке. Оттуда с радостными визгами скатывались такие же подростки, и вроде бы даже успешно. Минхо сказал, что пока не готов аннулировать такое величественное достижение быстрым спуском, лёг на снег и уставился на коричневое небо. Он улыбался. Чан чувствовал, насколько другу хорошо, и сам стал чуточку счастливее. Этого было по-прежнему мало, но всё ещё ощутимо. Кристофер лёг рядом и вдохнул полной грудью холодный воздух. — Снег не идёт, — сказал он вдруг. — Да, вижу, — продолжил улыбаться Минхо. — Это не особо важно. — Почему ты сюда так рвался, котёнок? — Ещё одно "котёнок" и я тебя порежу, — теперь его улыбка выглядела по-сумасшедшему, спокойный голос придавал эффекта. — Почему ты сюда так рвался, котёнок? — Повторил Чан, подчёркивая последнее слово. — Представь себе, — Минхо лёг на бок, подложив руку под голову, — я ни разу в жизни снегопад не видел. Ни разу! Это же совсем безумие! Жить столько лет и не увидеть снегопад. Чан удивился, но виду не подал. К тому же, ему казалось, что Минхо просто шутит. — Но ведь в прогнозе написано, что осадков сегодня не будет. — Да, знаю, я просто понадеялся.       Ли вернулся в прежнее положение и продолжил смотреть на густые облака, всё ещё надеясь увидеть, как из них летят хлопья. Чан же продолжил смотреть на него. В темноте, которую не разрушили даже оранжевый тусклый свет фонарей, он пытался разглядеть любые мелочи, каждую из которых уже знал, но ему просто ещё не надоело. Что-то тёплое, вместе с тем и ужасно – чудовищно – тяжёлое снова начало прорастать внутри, проходя сквозь лёгкие, опутывая сердце, сдавливая горло. Как с ножом в груди — Минхо, почему ты ненавидишь объятия? — Наконец задал Чан вопрос, который всё это время его интересовал. — Просто так, — не задумываясь ответил Хо, — не вижу в них ничего хорошего. — А мне, наоборот, кажется, что, если ты меня обнимешь, я наконец перестану чувствовать боль. — А я начну. Чан приподнялся, сел по-турецки впритык к юноше и настороженно уставился на него. — Почему это? — дрожащим голос спросил Кристофер. — Ну, всегда так бывает, — Минхо начал беззаботно рассуждать, не сводя глаз с неба, — Люди обнимаются, когда прощаются, когда им больно, когда не хотят расставаться, но надо. И по всяким таким причинам. — Не всегда. Обнимаются и при встрече или от наплыва чувств. И всякого такого, — слегка передразнил Чан. — Разве? Моя мама обняла папу, а потом я его обнял, а потом он умер, — сказал он совсем по-детски. Что-то внутри Бана вздрогнуло. На это нельзя что-то ответить, против такого обычно обнимают. И кто бы смог гарантировать Минхо, что "Чан вообще-то другой случай и он не умрёт"? Никто на самом деле.       Он снова лёг, медленно взял руку Ли в свою, сжал её и получил ответный жест. Они лежали в полной тишине, наверное, целую вечность. Говорить не хотелось ни о чëм и обо всём одновременно, но тишину так приятно слушать, что парни не сразу её прервали. — Слушай, Чан, — позвал Минхо, — как думаешь, почему глаза у соулмейтов становятся одинаковыми? Чан рассуждал об этом довольно много за все эти дни после встречи со своим человеком, так что сейчас ответил сразу. — Говорят ведь, что глаза это зеркало души. У соулмейтов души одинаковые, поэтому и глаза тоже. Ну... я так думаю. Минхо серьёзно посмотрел на него, похлопал ресницами и сжал ладонь Криса ещё сильнее. Ему вдруг захотелось снять линзы, показать всем свои ярко-голубые глаза с песчаным берегом, крапинками и волнами. В конце концов скрывать их – это чертовски неуважительно к Кристоферу. Ему захотелось кое в чем признаться. Или просто рассказать. — Однажды мне всё-таки выпал шанс увидеть снегопад, но этого всё равно не случилось, потому что в тот момент умирал отец. Мне было не до снега, а теперь хочется увидеть, — Снова повернулся к Крису, — Мне очень хочется его увидеть, Чанни. Боль — Посмотрим ещё, Ли Ноу. Чан озорно улыбнулся, но Минхо весело не было. Воспоминания нахлынули и засосали его в самые Запределы, настолько, что даже слова Кристофера не дошли до сознания. — Минхо, если я тебя обниму, станет легче... — сказал тихо, словно попросил. Очнулся. — Нет. — Тогда другое.       Чан навис над ним и быстро, пока не передумал, поцеловал в губы. Точнее было бы сказать, просто чмокнул. Минхо даже не успел ответить, но сделал бы, и с колоссальной радостью, хотя сам пока этого не осознавал. Отстранившись, Крис вперил в него взглядом, краснея до ушей. Надо бы пояснить: Минхо и раньше был в отношениях с парнями, Чан же – только с девушками, и теперь серьёзно переживал из-за своей влюблённости, хотя, в отличие от Ли, уже признал её. — Стесняешься? — Немного. — А я нет.       Минхо потянул друга к себе, нежно касаясь мокрыми губами его рта, растерял всякую совесть и начал играть с Кристофером. Провёл языком по его зубам и нëбу, сцепил кончики и, неожиданно для Чана, углубил поцелуй. Тот замер в оцепенении. Минхо куснул его губу, несильно потянул и отпустил. — Нет? — смущённо улыбнулся младший. Его явно удивило то, что Чан не отреагировал. — Прости, я просто... — еле пропищал хëн неестественным голосом. — Тогда можно ещё раз? У Бана чуть искры из глаз не полетели. Конечно, твою-мою-вашу, можно! — Только теперь тоже поучаствуй, лады? — хихикнул. Чан кивнул. На этот раз сдержал обещание, и было даже как-то жаль переставать сдерживаться было невыносимо.       Минхо ждал Чана из душа, сидя на убранной холодной кровати. Они промерзли до кончиков ногтей, пока валялись в снегу, скатывались на досках и обходили край леса. От холода хотелось всякого и сразу, поэтому парни очень спешили вернуться, проклиная расстояние между склоном и отелем.       Перевалило за полночь. Вода из ванной непрерывно шумела, ударяясь о кафельную поверхность вот уже полчаса. Минхо было холодно, а Чан всё никак не выходил. Парень подошёл к деревянной двери, постучал несколько раз, но отклика не получил. Повторил стук уже громче – никакого результата. — Чан-щи? — обеспокоенно позвал Ли, приложив ухо к двери.       Шум напора воды издевательски заполнял пространство между ними, стал той самой тишиной. Минхо нажал на ручку, отперев вход, и сразу наткнулся на стену плотного пара. Чан будто варился в кипятке. Жар тут же пробрал Ли, выталкивая из комнаты. Очки запотели, мальчик их снял. — Банг Чан...       Голый Кристофер сидел на полу с прикрытыми глазами, облокотившись о почему-то ещё холодные кафельные стены. Его бледная кожа покраснела от температуры; с намокших волос падали кристаллики, стекали по переносице к горлу и, не доходя до торса, растворялись. Он не двигался. Лицо исказилось в муках, веки покраснели, дрожащие губы что-то еле заметно проговаривали.       Минхо подлетел к другу и потряс за плечи, что-то вскрикивая. — Хëн, всё хорошо?!       Чан дрожащими пальцами мягко отбросил руки Ли подальше от себя, не давая коснуться себя. Это выходило будто на автомате: Минхо периодически тянулся, Кристофер с такой же частотой отталкивал. И вроде бы очень хотел перестать и, наоборот, прижать его к себе, но всё равно продолжал отмахиваться. А рот сам по себе тихо молвил "отойди, прошу, не трогай меня". Чану казалось, что он кричит, но на самом деле Минхо еле слышал его. Старший задыхался от боли и ярости. Он не понимал, почему Ли продолжает настойчиво донимать, ведь Крис что есть сил умоляет оставить его в покое, и вроде как сейчас на крики кто-то прибежит, а Минхо всё продолжает трясти плечи. И тепло куда-то пропало. По животу не стучат капли, но Чан их слышит, вот только слышать вдруг стало больно и неприятно, как-то непривычно. Голос Минхо в фоновом режиме ломает концентрацию. Чан хочет послушать этот шум, так почему же Котёнок мешает? — Чани, пожалуйста, поднимайся! — Умолял в это время Минхо. — Давай просто пойдём в комнату! Тут жарко, тебе станет дурно, прошу, вставай же!       Он еле заставил Криса подняться, подхватил за руку и отнёс в спальню. Уложил всё ещё голое тело в прохладную кровать и накрыл одеялом. Непонятно откуда в руках Чана оказался стакан с водой и какая-то таблетка. Сквозь пелену слëз – которая между тем залила не только глаза, но и уши – он распознал наставления Минхо выпить всё это. Так и сделал. Страдать не хотелось, хотелось спать. — Я скучаю по ним, — тихо истерил Чан, — я так скучаю... Я скучаю... Он твердил это без умолку, пока таблетка ещё не начала действовать. — Всё же было хорошо... — новый поток тяжёлых, вязких в горле, слëз, — я не могу, не справляюсь... Котёнок... прекрати эту боль, умоляю тебя...       Минхо лёг рядом поверх одеяла и громко выдохнул, не в силах что-то ответить. Кратковременный психоз Чана скоро прошёл, так что теперь он тихо плакал без слов. Не навзрыд, конечно нет, просто слезы бесконечным ручьём заливали лицо, уши, подушку и вообще весь остальной мир. Одеяло до подбородка закрывало всё его тело, как кокон; лёгкая дрожь отдавалась повсюду, сотрясая даже воздух. Минхо положил свою ладонь на лоб друга, начал аккуратно поглаживать. — Всё хорошо, Чани...       Так и просидели полночи: холодный, замёрзший Минхо и согретый под его пальцами Кристофер. Смотреть на полуприкрытые глаза друга, на припухшие и покрасневшие от слëз веки, было так же болезненно, как и сидеть с ножом в сердце. Так же мучительно, как самому этот нож туда вонзить. До мальчика начало доходить, что боль Чана, поселенная в душе Минхо, никакого отношения к какой-то там космической связи не имела. Он просто любил Чана и на этом всё. Крис оказался его соулмейтом, потому что сам по себе был именно тем, кого Минхо однажды смог бы полюбить. Ли чувствовал его боль, поскольку сам этого хотел. Чан не заслужил того, чтобы проходить через мучения в одиночку. Не просто в одиночку, а именно без Минхо.       Его скептическое отношение к родству душ на мгновение позволило Ли проклянуть это всё, обидеться, усомниться в правдивости своих чувств – "Связь заставила меня его полюбить, в ином случае этого бы не случилось". Но в конце концов мальчик пришёл к выводу, что тем не менее это случилось, а Чан всё же стал предметом его обожания, и не просто так, а потому что... Потому! Потому что он – Чан, и всё на этом! — Чани, — позвал он, но тихо, чтобы всё таки не разбудить, — я никогда, ни за что, Чани... ни за что тебя не обниму. Треск лампы – единственный ответ. — Прости, что я стал твоим соулмейтом, — поцелуй в горящий лоб, — Твоя смерть досталась мне по наследству от мамы. Горький смешок стал последним звуком ночи.       Утро наступило за считанные секунды. Младший даже не почувствовал сна и теперь ходил убитый, как морально, так и физически. Его хëн упорно молчал, не смотрел в глаза своему соулмейту и был так же потрёпан событиями минувшего вечера. Забота Минхо ему помогла, и не душевная боль, а совесть мучала теперь юношу. Он наивно полагал, что для Ли это было в тяготу, что он зол и обижен, а Минхо так же наивно полагал, что для Чана это не имело никакого значения. Они оба "наивно полагали", что не спасли друг друга.       Автобус повёз их обратно в город, в школу, кипевшую жизнями. Их убитых, молчаливых, держащихся за руки.