Солипсизм белой лилии

      Люмин очень спокойна, если сравнивать её с другими студентами.       Она не прогуливает пары, посещая каждое занятие. Всегда идеально ухоженная, в приятной для глаза одежде, со спокойным выражениям лица и с беспристрастным тоном голоса. Блондинка делает все домашние задания, иногда даже берет дополнительные, дабы оценки не пошатнулись, снизившись с грани твёрдой пятерки. Она и есть та самая «прилежная ученица». Собственно говоря, тайны тут никакой нет. Она хочет показать себя идеальной, хорошей и доброй, миролюбивой и ответственной девушкой. Хочет, чтобы люди вокруг видели в ней маленький комочек света, чтобы она не осталась одна и всегда была в окружении комфортных для себя, а главное, полезных людей. Однако, лёжа на кровати в общежитии и слушая тихие стоны и поскрипывания с кровати соседки, она понимала, что для большинства она, несомненно, прекрасный и хороший человек, тот друг, который всегда рядом, но может ли она назвать хотя бы одного человека, который ей бы нравился хотя бы раз за всю жизнь? Она никогда не любила тему отношений, ярко краснела, когда упоминали что-то, что связано с сексом и тому подобным. Были, конечно, мужчины и парни, иногда даже женщины и девушки, которые лепили свои подкаты один на другой в барах, куда девушка редко заходила, забирая бухих в стельку знакомых, но Люми боялась таких, даже можно сказать ненавидела, считая, что те — безответственные и глупые люди, что они мешают отдыху людям, которые, не покладая рук и находясь на грани нервного срыва, работают. У нее не было романтических чувств, не было отношений и ей никто не интересовался. Не свойственно девушке было думать о таком. Скажи спасибо, что у тебя вообще есть какие-никакие друзья, а ты ещё тут романтики захотела. Слабачка. Люми прижала кусок одеяла ближе к себе. Ее тонкие пальцы хватались за ткань как за спасательный круг, будто бы тот укроет ее от похабных звуков с соседней кровати. Хотелось попросить остановится, но её тело сковал ужас. Абсолютно внезапный и глупый, холодный ужас. Не успела сжимающаяся в комочек девушка подумать, что пора заставить себя что-то предпринять, как ощутила холодные слезы, вытекающие из собственных глаз. Она рыдала как маленький ребенок, который не хочет показать слабость. Получить по пятой точке, познать вкус наказания от родителей. Она тихо плакала, боясь даже дышать. Конечно же, долго все это не продолжалось, рано или поздно нормальные люди все же выдохнутся и лягут спать. И вот подошёл конец концерта, с которым на соседней кровати прозвучал последний приглушенный женский стон, а после, в разы тише, мужской. Скрип прогнившего железа в кровати и партнёр соседки встал, начиная тихо собираться. Люми прислушалась, ее с этим парнем разделяло около полутора метров, однако девушка четко слышала, что тот переговаривается шепотом с соседкой блондинки. Озарение. Люмин уже хотела повернуть голову, дабы удостовериться, однако сдержалась. Лучше тем двоим не знать, что она все отлично слышала. На небольшом расстоянии от девушки говорил парень с голосом ее... Преподавателя? Что он тут забыл? Нет, конечно понятно, что он тут не чаи гонял с соседкой Люми, а снимал стресс или просто удовлетворял себя. Однако удивление блондинки было в том, что это был ее самый любимый препод, чьи занятия МХК и истории девушка не пропустила бы никогда. Она довольно хорошо общалась с ним, ей нравились спокойствие и увлеченность своим делом мужчины. Чжун Ли был хорош во многом, но в том, чтобы покорять сердца молоденьких студенток — это точно. Люми не поддавалась чарам мужчины, что вполне логично, учитывая ее занятость другими приоритетными для нее делами, но не признать того, что господин Ли был божественно красив и умён, уважал своих студентов, думая о комфортных для тех уроках, она не могла. К большому удивлению девушки, тот стоял у нее за спиной и, скорее всего, сейчас застегивал рубашку. Через несколько минут дверь закрылась за ночным гостем и Люмин тихо выдохнула. Все это время она будто не могла нормально дышать, лишь прислушиваясь к шуршанию одежды. Блондинка не понимала, почему именно он, почему именно в этой комнате, почему сейчас, когда соседка знала, что Люми остаётся на праздники в общежитии. Девушка долго думала. Наверное, уже рассветало, когда её глаза слиплись и она, наконец, уснула. Люми очень хотелось продолжать смотреть с искренним уважением в глаза господину Ли. После окончания праздничных дней и начала учебы вновь, девушка не ощущала себя лучше. Продолжая мило улыбаться друзьям и знакомым, проводить время за учебой и не бросая свою подработку, принцесса — так ее иногда называл лучший друг, взяв пример с брата, что не могло не нервировать— не могла бороться с мыслями с самобичеванием и собственноручно морально и психологически насиловала себя каждую ночь, опускаясь все глубже в яму отчаяния. Она не знала, был ли её преподаватель в курсе, что соседкой его ночной партнёрши была блондинка. На деле и не хотела знать, потому что тогда ей было бы суждено избегать того везде, кроме учёбы, по собственной воле. После очередной доли ночных темных мыслей, Люмин абсолютно невзначай стала замечать кое-что. Почти на всех своих учениц Чжун смотрел с неким отвращением и неприязнью. Эти взгляды заставляли Люми надумывать себе всякого, включая то, что она начинала думать о сексуальной связи между преподавателем и считай каждой девушкой в группе. А это её пугало. Ведь мало ли что мог по ее мыслям сотворить Ли с каждой лично. Люмин боялась больше всего, что ее тоже ввяжут. И знала, что не сможет отказать, ведь она всегда на все соглашается, лишь бы для других, чтобы им хорошо было. И если беспрекословный тон Чжун Ли поменяется на что-то более тихое и интимное, то тут блондинка не сможет выдержать. Её доброе сердце будет винить ее в жестокости, если она не сделает что хочет этот мужчина. Скажу я вам один секрет: для меня самого является загадкой то, почему Люми всё ещё девственна, а не в куче долгов и с работой в дешёвом борделе. Может ей просто везло, а может в каком-то смысле это жестокая шутка жизни, ведь, когда ты ребенок, то глупые поступки тебя поучают, да и чего такого сильно страшного ты можешь сделать, нежели в возрасте взрослого человека, несущего за себя ответственность. В том и дело, что у нее в итоге мало опыта, поэтому Люми живётся в разы тяжелее в реальном мире. Она стала стараться избегать свою соседку. Блондинка начала пугаться каждого шороха в их комнатушке, начала спать в наушниках, дабы приглушать мысли и, на всякий случай, стоны с соседней кровати. Не хотелось ей снова плакать навзрыд не понятно от чего, ощущая, что страх накрывает ее как то же самое одеяло, только он тяжелее, этот ужас сковывает, хочется убежать, но все, что тебе остается — плакать. Не двигаясь, плакать, стараясь как можно сильнее сжаться в позу эмбриона, комкать ткань, будто это как-то отвлечет. И это состояние отталкивало никогда не испытывающую подобного девушку. Счастье ребенка из обычной, сравнительно благополучной семьи. День за днём ничего особо не менялось. Не то, чтобы должно было, но лучше не становилось. Люми решила обмануть саму себя, сделав вывод, что если будет рядом со своими друзьями и будет им помогать во всём, то ей точно станет лучше. Все мысли и загоны заглохнут в круговороте различных повседневных переживаний и радостей в виде спокойных или радостных лиц близких. Блондинка вновь шла в университет. На улице было крайне холодно, хотя уже было начало мая — время ручейков, птичек и изнывающих студентов. Хотя по Люми нельзя было сказать, что она волнуется, однако она безумно переживала. Без стипендии будет очень сложно, ведь, в отличие от всеми любимого божественно умного-красивого-хорошего братца, она бы не получила поддержку от своих родственников или друзей. Есть шанс, что родители, были бы они живы, сказали б что-то из серии "Замуж и на все четыре стороны света лети, голубушка", однако Люми даже этого не знала. Почти не контактировала с ними в детстве и юности, а потом те и вовсе умерли. Все аудитории в универе были ужасно холодными. Будто именно это здание и источало весь мороз, застывший на улице в виде сосулек и льда. Скоро лето, а на улице подобная картина, что не могло не огорчать и так опущенную в воду Люми. Сегодня были занятия по МХК. В такие дни как этот, когда рядом радостно щебечет Ху Тао, обсуждая что-то связанное с преступностью с Розарией, обычно было желание внимательно вслушиваться в диалог, подлавливая любые темы, дабы в будущем вычитать об этом, узнать больше, чтобы Тао и Рози не было скучно с противоположной им Люмин. Кто бы не заскучал, да уж... Вообще в окружении блондинки были необычные люди. Кто-то уже являлся отличным поваром, кто-то был мастером рукопашного боя и при этом подрабатывал в церкви, была девушка, которая писала университетскую газету. Она только на втором курсе, однако, когда предыдущий редактор и писатель для газеты окончил пятый курс, то Мона сама пришла в канцелярию, говоря что-то о картах таро и судьбе. Эта история легко разошлась, да и все сразу узнали об этой девушке, которая привлекала к себе внимание честностью и своеобразной жестокостью. А ещё может, как думала Люми, своей красотой и добротой. Мона сама познакомилась с девушкой, когда посещала одну из пар Чжун Ли по каким-то делам. Вроде что-то для газеты, хотя Люми не очень понимала что именно в обычном занятии истории может заинтересовать газетного сыщика. А вот с Розарией Люмин долго строила хотя бы приятельские отношения. Не важно что было до, тем не менее, как-то Рози написала в чат группы с просьбой принять ее на ночь пьяную до чёртиков. В простонародье — «в говно». Люмин без раздумий позвала ту к себе, попросив соседку прикрыть, что та и сделала взамен на какую-то мелочь, о которой Люми уже и позабыла. Розария, как поняла девушка по пьяной речи той, была из жутко верующей семьи. Сначала её отдали в школу вероисповедания, а далее она пошла работать в церковь лишь для того, чтобы мать мозг не имела при каждой встрече. Зарабатывает на этом немного и съехать от родителей не может даже в общагу — тогда не видать ей нормальной жизни, потому что карманные деньги отправлять не будут. Ну, по крайней мере, так поняла Люми. С Ху Тао ничего необычного. Просто та запугивала всех парней перед вступительными, что ради поступления придется отсосать директору, а ваши баллы нафиг никому не сдались. Люмин сказала ей, что в таком случае это может расцениваться как шантаж и домогательство, так как большинство поступающих в универ были ещё несовершеннолетние. Тао заткнулась после этого, но начала с новой силой болтать с блондинкой о смерти и хвастать своими украшениями с какими-то черепами и косточками. Люми мило улыбалась на это, а что ещё делать, слушая каждую мелочь, которая может помочь им в будущем построить дружеские отношения. Так и случилось, хотя Тао всё ещё много болтает о своих мыслях, делах и вещах, совсем не слушая Люми. Ну и ладно, ее это не волнует, лишь бы эта девочка и дальше дружила с ней и называла подругой. Всё же нельзя воздерживаться от рассказа о человеке, являющимся лучшим другом Люми. Она мало знала о его жизни до их знакомства, потому что он просил не спрашивать об этом. Юноша мало говорил, почти всегда ходил до жути спокойный. Главное — Люмин ощущала себя с ним хотя бы немного живой. В особенности она это осознала сейчас, находясь на некой грани между сумасшествием и нормой. Когда пару раз они сидели вместе, то девушка понимала, что сейчас её чувства ей понятны — обычная радость, счастливое спокойствие. Кадзуха был необычайной личностью для нее. Единственным недостатком его было, что иногда он называл её "принцесса", как и Итэр. От подобного она всегда замирала, желая пропасть, уйти куда-то, стать стенкой, но лишь бы не ощущать себя тут ненужной и неподходящей. От этого прозвища всегда было это чувство. Конечно же, вспоминая обо всех своих необычайно крутых друзьях, Люми перечисляла не всех. Девушка каждого второго воспринимала как друга, так что подобных "друзей" у неё было множество, однако включать в этот список помощницу шеф-повара универа Сян Лин или постоянного посетителя библиотеки Син Цю она не желала. С первой она всего парой фраз перекидывались, а второй просто переглядывался с Люмин каждый раз, когда она садилась где-то неподалеку. Даже думая обо всех людях, которых она считала своими друзьями, девушка не переставала делать одну единственную глупую вещь — сравнить себя с братом. Ему с самого детства не приходилось особо стараться для того, чтобы привлечь к себе внимание или чтобы найти друзей. Он был во всём лучше Люми и всё ему давалось крайне легко. А теперь единственное, в чём блондинка преуспела больше близнеца — это самокопание и стремление быть всегда лучше. Было бы это хорошо, если бы она таким образом не загоняла бы себя в огромную яму, из которой выбраться без чьей-то помощи почти невозможно. Однако кто поможет такой наивной и по-детски глупой девочке? Вероятнее всего, никто. Но надежда умирает последней.